Нелюбимый

Когда я очнулась, то поняла, что нахожусь в больнице. Белые стены, такой же приторно белый потолок. В глаза бросилась капельница, из которой по каплям какое-то лекарство поступало в мою вену. Повернув голову в другую сторону, я увидела Чанмина, который сидел рядом на стуле, на его плечи был накинут белый халат, а глаза прикрыты. Задремал. Интересно, сколько сейчас времени? Как долго я пробыла в отключке? За окном было уже темно. Или все еще темно? Тело ныло от долгого лежания на постели, голова все еще гудела, а глаза резало от яркого больничного освещения. Я заерзала в постели, отчего та скрипнула и Чанмин проснулся. - Как ты? - спросил он, хмуро глядя на меня. Я подняла на него глаза, мысленно умоляя его сбавить оттенки заботливости в своем голосе, потому что не такой реакции я ждала от него. - Не знаю, - я правда не знала, плохо мне или нет, потому что нахожусь в этом состоянии довольно продолжительное время. - Я схожу за доктором, - сказал он и вышел, прежде чем я успела что-либо ответить. Спустя пару минут в палату вошел доктор. Мужчина средних лет, явно претендующий на то, чтобы его называли молодым доктором, но пролезь седины выдавала в нем опыт тяжелый работы и груз ответственности на плечах. - Ну, уважаемая, как вы? Как настроение? - слишком бодро спросил доктор, отчего я поморщилась и повела плечами. - Понятно. Сейчас я проведу небольшой осмотр и задам пару вопросов, хорошо? - Хорошо, - ответила я, поглядывая на Чанмина. - Доктор, мне выйти? - подал голос Чанмин, который явно понял, что я хочу, чтобы он вышел. - Нет, товарищ муж, оставайтесь, - ответил доктор. Он проводил привычные манипуляции: измерил давление, пульс, температуру, частоту дыхания и проверил кожу на наличие высыпаний. - В последнее время сильные эмоциональные переживания были? - Да, - ответила я тихо. - А питались как? - Никак. - Понятно, - он что-то записывал в истории моей болезни, снова задавая вопросы. Чанмин лишь изредка бросал на меня встревоженный взгляд, который тут же сменялся непроницаемым выражением лица. Я даже могла чувствовать потоки негодования и укора, волнами исходящие от него. - Скажите-ка мне, вы какие-нибудь таблетки принимаете? А то мне ваши анализы не очень нравятся, - доктор достал маленькие бумажки из папки и рассматривал их. - Да, - тяжело сглотнула я. - Какие? Я едва ли не шепотом произнесла название препарата, после чего доктор тяжело вздохнул, снял очки и поудобнее расположился на стуле. Я поняла, что разговор будет долгим. - Вам врач назначил это противозачаточное или вы сами его подобрали? Я опять взглянула на Чанмина, который судорожно вздохнул, прикрыл глаза, поджал губы и отвернулся, потирая переносицу кончиками пальцев. Конечно, я не была столь наивной и приобрела эти таблетки задолго до замужества, потому что не знала, каким человеком окажется мой муж, поэтому была готова ко всему. К тому же я точно знала, что сбегу от него. - Сама. - И как долго вы их принимали? - Месяца четыре, - я не сводила взгляда с Чанмина, зная, что теперь он зол на меня настолько, насколько это возможно. Я прекрасно помню, как он рассказывал мне, что мечтает о ребенке уже давно и был бы особенно рад, если я подарю ему сына. А потом дочку. Да, я поступила довольно-таки подло, но иного выхода у меня не было. По крайней мере, на тот момент мне казалось именно так. - Видите ли, неправильно подобранный препарат тотально навредил вашей иммунной системе. Более того, оно повлияло и на состояние крови, плюс отсутствие питания и стресс усугубили ситуацию. - М, - только и смогла выдавить я из своей полумертвой тушки. - Но вы не волнуйтесь, это все лечится. Нужно только вывести следы лекарства из организма, повысить ваш иммунитет, и правильно пролечиться. И все будет хорошо, - ободряюще улыбнулся доктор. - Хорошо, - еле кивнула я. - Ну ладно, отдыхайте. И кушайте побольше. Я завтра еще осмотрю вас, - доктор встал с места, - я выпишу кое-какие лекарства, нужно будет купить их в аптеке. Займетесь этим? - обратился он к Чанмину. - Да, конечно, - он вышел вслед за доктором. Вскоре Чанмин вернулся с пакетами лекарств и продуктов. Молча опустив их на тумбочку, он подошел ко мне, усаживаясь на место, где недавно сидел доктор, и посмотрел в глаза. - Так и будешь молчать? - спросила я после долгого молчания. - А тебе есть что сказать мне? – ответил он с явным раздражением. - Ненавидишь меня? - Ответь тогда на один вопрос. Ты вообще способна говорить правду? - Разведи меня, - выпалила я, пытаясь хотя бы присесть на кровати, но у меня явно не было сил. Видимо я и правда довела себя. - Что ты делаешь? – Чанмин одной рукой надавил на мое плечо и уложил обратно в постель. - Ну сколько уже можно мучить друг друга? Просто дай мне развод и живи спокойной жизнью, словно никогда меня не знал. - А ты сразу уйдешь к этому своему? – презрительно спросил Чанмин. - И чего это ты вернулась к родителям? А? Неужели он тебя бросил? - Я сама от него ушла. - Вот как? – усмехнулся Чанмин. - Да, можешь злорадствовать сколько хочешь, - ответила я, прекрасно понимая, что даже если он ударит меня в порыве гнева, то будет прав. - Я не буду опускаться до этого. - Чанмин, - мягко обратилась я к нему в надежде, что он все же выслушает меня. - Значит таблетки глотала втайне от меня? Ты же себя взрослой считаешь, почему мне прямо не сказала, что не хочешь рожать от меня детей? Я бы к тебе и пальцем не притронулся, если бы знал, что настолько противен тебе. - Ты вовсе не противен мне, - я не хотела оправдывать себя, я просто желала, чтобы ему не было так больно. - А ты знаешь, что я едва уже по врачам не начал бегать, думая, что дело во мне? Потому что искренне не хотел, чтобы тебя обвиняли, если ты и правда окажешься бесплодной. Да я бы никогда не позволил пройти тебе через такое, я бы смирился и принял тебя такой, какая ты есть, но ты снова обманула меня, - горько выпалил Чанмин, вскочив со своего места и нервно зашагав по палате. - Я знаю, что виновата перед тобой. Поэтому и прошу развода, чтобы ты смог жениться на другой. - Ну чего ты добьешься разводом?! – взревел Чанмин. - Думаешь твой отец примет тебя обратно в семью после этого? Да никогда! Твоя семья будет опозорена, с твоим отцом перестанут иметь дело, а с матерью даже здороваться в приличном свете не будут. Они не смогут поженить Чонина, даже если тот захочет! - Ну а что ты тогда предлагаешь? Жить дальше, словно ничего не было? Ты не сможешь смотреть на меня так, как смотрел раньше, - и точно не сможешь лечь со мной в одну кровать, тем более касаться меня. Потому что я теперь на себе знаю, как велика боль от измены. Как велико отвращение. Разочарование. - Не знаю, - выдохнул Чанмин. - А вообще надо было уже после первого твоего побега свалить за границу. - Может было бы к лучшему, поступи ты именно так, - призналась я честно, представляя какой могла быть моя жизнь в таком случае. Нет, я бы тогда точно не узнала, какой Донун на самом деле и обвиняла Чанмина в том, что он изолировал меня ото всех. - Я должен знать, все ли у тебя покончено с ним. И не смей мне врать! – буквально рявкнул Чанмин. - Да, все кончено, - я тяжело выдохнула, осознавая, что теперь могу хотя бы говорить об этом, не предаваясь слезам. - Точно? - Мне больше нет смысла врать. - А мне нет смысла верить тебе, - в этот момент ему позвонили, и он нехотя ответил на звонок. – Мне нужно на работу, - бросил он после разговора. - Хорошо. - Ты будешь принимать лекарства и нормально кушать? – требовательно спросил он тоном, не терпящим возражений. - Постараюсь, - промямлила я, потому что меня все еще воротит от еды. - Не понял, - он удивленно приподнял брови. - Ладно, не волнуйся, буду. - Это тебе следует волноваться, ибо в противном случае я приму меры, - жестко отрезал он. Я боюсь такого Чанмина. – Мне пора. - Пока, - я попрощалась с ним, но уже вышел. После интенсивного лечения доктор ясно дал понять, что мне следует отказаться от тех таблеток. « И вообще, пусть ваш муж позаботится об этом, а вы отдыхайте». В итоге через две недели меня выписали из больницы и к этому времени мое состояние значительно улучшилось. Я снова начала есть, потому что однажды Чанмин все же насильно накормил меня, увидев, что еда в пакетах подозрительным образом не уменьшается. Несмотря на мое возмущение и недоумение проходивших мимо медсестер, он кормил меня с ложечки как ребенка, а я даже вырваться не могла, потому что он придавил меня своим телом. Пару раз меня втайне навещали мама с Чонином, потому что отец уже к этому времени приехал и не знал обо всех проблемах. Мама буквально умоляла меня остаться с Чанмином, потому что понимала, что в противном случае я стану отшельницей. А я не могла ничего обещать, хоть и смирилась с тем, что с Донуном все покончено. Но это вовсе не означало, что моя душа оправилась от этого расставания. В день выписки Чанмин приехал за мной и своим красноречивым взглядом ясно дал понять, что лучше мне не спорить с ним и послушно сесть в машину, что я и сделала. - Все сумки на месте? – спросил он, после того как занес домой мои вещи. - Да, вроде все, - ответила я, осмотрев их. - Отлично. Ну все, я поехал. - Куда? Сегодня же у тебя выходной? - Неважно куда. Я поживу отдельно, - заявил Чанмин, складывая документы в свой кейс. - И я больше не буду удерживать тебя. Можешь уйти в любой момент, только в этом случае я сам займусь разводом и уже ничем не смогу помочь ни тебе, ни твоей семье. - А если я никуда не уйду? - Будем решать по обстоятельствам. - Но я не могу оставаться в этом доме одна, мне страшно, - я обхватила себя руками. - А я не могу оставаться в этом доме с тобой, потому что ты изменяла мне, - непреклонно заявил, даже не взглянув на меня. - А где ты будешь жить? - Неважно. Все твои документы в моем кабинете вместе с моей кредиткой, можешь свободно пользоваться ею. - Чанмин… - мне стало совсем страшно от его такой непоколебимой решительности. - Ну все, я пошел, - он захватил свою куртку и направился в сторону выхода. - Подожди! – крикнула я, но было поздно. Он ушел.