Нелюбимый

Четыре месяца спустя* Я едва сидела на месте в ожидании окончания последней на сегодняшний день пары. Препод продолжал читать свою нудную лекцию, хотя его уже никто не слушал, даже самый правильный во всех отношениях Хендже и немного пофигистичная Юнхи, с которыми я подружилась, были заняты своими делами. Хендже был старше меня на два года, но мне нравилась легкость, которая возникала при общении с ним, он не был высокомерен, несмотря на свою превосходную внешность, в общении с людьми был всегда вежлив, но умел высказать свое мнение, а еще он никогда не лицемерил. А Юнхи… Юнхи для меня была открытием, яркая и солнечная натура, она казалась легкомысленной, но только близкие люди знали о том, что на самом деле она чрезвычайна серьезна. Юнхи любила моду и следила за ее тенденциями, пыталась приобщить к этому делу меня и часто ругала за то, что я, как она считала, недостаточно времени уделяю себе. Я редко встречала настолько бескорыстных людей в своей жизни, и она была одним из тех немногих. Она звала меня «онни», хотя была младше всего на один месяц, была немного наивной, но не настолько, чтобы потерять рассудок. И я была искренне рада тому, что приобрела друзей в лице этих двоих. «Выезжаю из офиса примерно через сорок минут» - Чанмин оповестил меня о своих намерениях через сообщение, он почти всегда забирал меня с занятий, а если был в отъездах, то за мной приезжал Крис, и это было сущим наказанием. Парень метал в меня ядовитые взгляды, но всегда был приторно вежливым. Вероятно, он не мог забыть пережитые события и считал меня недостойной своего хозяина, потому как Чанмина он безмерно уважал, к тому же несколько позже я узнала, что они с Чонином расстались, причем по инициативе второго. И сколько бы я не просила Чонина рассказать об этом, мне никогда не удавалось получить ответа. Между ними явно что-то произошло, и я думаю, что Крис винит в этом именно меня. Я пыталась уговорить Чанмина отказаться от его услуг, по крайней мере для меня, но все было тщетно. «Теперь он лишь водитель для тебя, и я могу доверить тебя только ему. Тебе не обязательно дружить с ним» и на этом разговор заканчивался. «Спаси меня от этой скуки» «Ну уж нет, ты сама хотела учиться, поэтому терпи.» - Кто бы сомневался? «Я люблю тебя» - отправляю первое, что приходит в голову, а при общении с ним приходит в голову почти всегда только это. «Даже не пытайся. Это не поможет» - Язва. «Я скучаю по тебе» - я так часто писала ему эти слова, что со временем стала бояться, что они потеряют свою значимость, но все равно продолжала писать. «Повторим вчерашнюю ночь?» «Если хорошо попросишь» - с моей стороны это всего лишь жалкая попытка выглядеть неприступной в его глазах. «Посмотрим, кто кого просить будет, зайка» - ну все, сегодня я точно ему сразу не дамся, если получится, конечно. Главное не переборщить. Хотя Чанмин всегда получает то, что хочет, а хочет он почти всегда. Не могу больше сидеть в этом душном помещении, а потому, тихонько скидывая вещи в сумку, тихо и медленно крадусь к двери, дабы сидела я на последней парте вместе с Юнхи. Помахав мне на прощание, она ставит свою сумку на мое место, чтобы моя сторона парты не казалась подозрительно пустой. Хендже по-доброму ухмыляется и кивает, и я, наконец, тупо сбегаю из этой лекционной. Решаю выйти во двор университета, чтобы дождаться Чанмина там, но сообщать ему о своем мини-побеге не хочу, так как он может поругать меня. Ну как поругать, просто посмотрит на меня разок одним из своих фирменных взглядов, в котором будут явно читаться осуждение и неодобрение, а я не хочу его разочаровывать. Он был примером для меня во всем, в способностях нести ответственность ему не было равных. Пару раз я, как представитель семейного бизнеса, присутствовала на важных переговорах и была поражена тем, как Чанмин проводит их. Я привыкла к чуткому и домашнему Чанмину, который боялся насекомых и был абсолютно беспомощным, когда сталкивался с ними в любом месте, но этот холодный и немного дерзкий офисный мне тоже нравился. Хотя, мне он в любом виде нравился. Едва я вышла на улицу и прошлась вдоль скамеек, пытаясь найти хоть одну свободную, как мой взгляд наткнулся на слишком знакомую фигуру. Донун… Я узнала бы его профиль из сотен, тысяч других, но, вопреки всему, остаюсь спокойной, чувство обиды и злости давно покинули мою душу, их вытеснила необъятная любовь к другому, а потому я шагаю мимо него, сделав вид, что не заметила. Донун нерешительно улыбнулся и шагнул в мою сторону, а когда я захотела его обойти, встал передо мной, преграждая дорогу. - Даже не посмотришь на меня и не поздороваешься? – он источал уверенностью, но я все равно почувствовала в его голосе неплохо скрытые нотки волнения. - Мы не в тех отношениях, чтобы здороваться, - я снова попыталась его обойти, но он опять преградил мне дорогу. – Дай пройти! - Давай поговорим? - Нам не о чем разговаривать, - коротко ответила я. - Неужели? Ты говоришь это человеку, с которым встречалась четыре года? - Что тебе нужно? – строго выговариваю я, поднимая на него глаза и отмечая то, что он немного изменился за это время. Немного отрастил теперь уже темные волосы, любимые когда-то черты лица стали более резкими, время определенно пошло ему на пользу. Похорошел. - Поговорить, я же сказал, - повторил он, не отрывая от меня взгляда, а потом уже более спокойно добавил, - давай просто поговорим, и я уйду. - Нет. - Пожалуйста? - Не думаю, что это необходимо… - Клянусь, больше ты не увидишь меня. - Ладно, - согласилась я не, но сразу, понимая, что разговора не избежать, да и все равно пока делать нечего. Оставалось лишь уповать на то, что Чанмин не приедет раньше времени без предупреждения. - Присядем? – Донун кивнул на скамейку. - Да, пожалуй, - мне все еще не верилось, что после всего случившегося я смогу с ним так спокойно разговаривать, ведь каких-то пару месяцев назад даже любое воспоминание о нем было чрезвычайно болезненным, я проклинала его за то, что он так подло поступил со мной, не переставала ругать себя за то, что была такой дурой. Слишком много всего… - Поздравляю с поступлением, все-таки уломала своего мужа, - бросил он небрежно в мою сторону, вальяжно закинув ногу на ногу. - Я его не уламывала. Это был мой выбор, и он меня поддержал в этом. - Как жизнь? – спросил он как будто невзначай, и это было так естественно, словно мы старые знакомые, которые давно не виделись. - Все хорошо. - Слышал, что ты вернулась с того света. - Все позади, - пребывая в отеле пару дней после выписки из больницы, я узнала, что о произошедшем сообщали по всем местным каналам, но вскоре ролик, в котором снова и снова мелькала моя фотография, распространился и по всему Интернету. Я сходила с ума от звонков, уставая отвечать на одни и те же вопросы и убеждать каждого своего собеседника в том, что со мной все в порядке. Но это все мелочи. - Если бы с тобой что-то случилось, я бы убил его. - Если бы со мной что-то случилось, он бы убил себя сам. – Ну или мой отец помог бы ему в этом, но это, пожалуй, не стоит озвучивать. - В любом случае, я правда рад, что ты в порядке. И с мужем у вас все хорошо, как я понимаю? - Да. - Так даже лучше. Я бы ничего не смог дать тебе. - А мне ничего и не было нужно. Я просто не пойму, как ты смог обманывать меня так долго? - А ты ни разу не думала, что я и не обманывал? Думаешь, я бы стал заниматься такой ерундой четыре года подряд? Как по-твоему, зачем я вообще тогда на тебя время тратил? - Вот и мне интересно. – Я была даже рада, что он сразу заговорил на эту тему, а не стал ходить вокруг да около, выматывая ненужными разговорами. – Я полагаю, что ты вел себя так со всеми? - Да я бы умер в таком случае! – он по-доброму улыбнулся, совсем как раньше, до того, как я стала замечать его тщеславность. - Было тяжело в тот вечер, когда ты уехала, но я не стал тебя удерживать ради тебя самой. - Я должна тебя поблагодарить сейчас? Я едва не лишилась всего из-за тебя, я рискнула собой, своей семьей, своей репутацией, и что в итоге? Ты оказался последним бабником и обманщиком. - А ты? – криво усмехнулся Донун, щурясь от яркого солнца. - Ты не была легкомысленной, бросив все ради такого негодяя как я? - Я верила тебе… - Мне было нелегко оттого, что для твоего отца я был… мусором, было тяжело видеть твою свадьбу и осознавать, что тебя выдают за совершенно неизвестного человека лишь потому, что он сказочно богат. Это справедливо, по-твоему? Я был уязвлен, да, я поддался искушению, но все эти многочисленные интрижки не принесли в итоге никакого облегчения, я все время ждал тебя, выжидал случая для нашего побега. А когда у нас со второй попытки все получилось, то я.. - Испугался? – подсказала я, когда он замер, подбирая нужное слово. - Да, наверное. - Тогда не стоило браться. - Тебе легко судить меня сейчас, ведь ты при первом же удобном случае поспешила помириться с Чанмином! - А ты думал, что я буду вечно по тебе плакать? Кстати, у нас с ним тоже не все было так хорошо, но он простил меня. - А как же иначе он мог поступить? Не разводиться же, ваши семьи бы в этом случае разорились, хотя вряд ли. - Но ведь была и другая причина, по которой ты меня не выкрал раньше, - напомнила я, но судя по его озадаченному лицу, он не понял, о чем речь. – И не заставляй меня повторять эти грязные слова. - Ааа, ты об этом! – воскликнул он. – Партенофобия давно является научно доказанным фактом, поэтому даже не обижайся. Это как бояться высоты или закрытого пространства. - Это бред собачий, - я прервала его, не желая слушать продолжения, да и все это было уже не столь важно и интересно. - Думай, как хочешь. - Спасибо за оказанную милость. - Помнишь мое самое первое произведение? – он внезапно сменил тему, видимо, ему этот разговор тоже давался нелегко. - Я отправлял его работы в разные издания, и ты представляешь, в Сиэтле даже хотят поставить по нему спектакль! Я сам не мог поверить, пока не пришло пригласительное письмо! - Ого! – эта новость была неожиданностью, я всегда считала Донуна хоть и начинающим, но очень талантливым писателем, я могла не отрываясь читать его произведения, и то, что ему наконец удалось прорваться к желаемой цели, меня искренне радовало. - Круто! Я рада за тебя, правда! - Я уезжаю в эту пятницу, поэтому и хотел попрощаться. - Надолго уезжаешь? - Как получиться, если повезет, попытаюсь начать свою жизнь там. - У тебя все получится. - Спасибо, - он улыбнулся и придвинулся ко мне чуть поближе. – Мне правда жаль, что все так вышло. Ты была и останешься самой яркой и полноценной главой в жалком переплете моей жизни. - Не говори так, ты еще встретишь свою любовь. - А пока я буду писать главных героинь с тебя. - Тогда пусть они будут умнее, чем я. - Куда еще умнее? Тогда никто не станет читать, это будет скукота смертная! – Донун сделал смешное лицо, и мы оба засмеялись. – Останемся друзьями? - Не стоит, к тому же как я объясню Чанмину нашу с тобой дружбу? - Ты боишься его? - Я боюсь его потерять. - Разумно. Кстати, ты стала еще красивее, - он хотел дотронуться до моего лица, но я отстранилась от него. - Не нужно всего этого, - только этого мне не хватало, когда буквально через пару минут Чанмин мог приехать сюда и лицезреть меня в обнимку с моим бывшим парнем. К тому же позволить ему коснуться себя я уже не могла, несмотря на то, что было между нами раньше, я вообще не терпела прикосновений других мужчин, даже обычное рукопожатие с тем же Хендже вызывало у меня дискомфорт, поэтому теперь мы обходились без тактильных контактов. Это было на уровне ощущений, словно любое прикосновение, не принадлежавшее Чанмину, делало меня грязной и отдаляло его от меня, а я так боялась этого. Даже сейчас, сидя рядом с Донуном и не позволяя себе даже открыто посмотреть на него, я чувствовала, что поступаю неправильно, но ничего не могла поделать с этим, мне нужен этот разговор, чтобы отпустить призраки прошлого, которые преследуют меня в ночных кошмарах, от которых меня спасает только Чанмин, заставляя очнуться и успокаивая после, крепко обнимая, пока я не засну снова. - Жаль, что все так вышло… - Все к лучшему. - Я правда любил тебя. - Это все уже не важно, важно смотреть вперед. У тебя намечается новая жизнь, и я искренне желаю тебе в ней успехов. - Спасибо. Я пришлю тебе пару открыток оттуда, ты не против? - Донун, я уже сказала, что не нужно всего этого. Прошу тебя. - Ладно-ладно, - он поднял руки в примирительно жесте, - спокойствие твоего мужа тебе дороже. Похвально. - Знаю. - Как Чонин? - Хорошо, вы разве не общаетесь больше? - Нет. После того, как я вернулся в Сеул вслед за тобой, у нас был непростой разговор. - Я не знала об этом! – мелкий устраивал разборки за моей спиной и даже не рассказал мне об этом? Про Криса он тоже ничего не рассказал… В последнее время он ведет себя очень странно, с момента нашего поступления я видела его от силы два раза, хотя его расписание не было настолько забито, как мое, но я умудрялась еще семье время уделять, следить за порядком дома и готовить вечно голодному Чанмину, а у него какие могут быть дела? Все, завтра же встречаюсь с этим засранцем, и пока он мне все не выложит, я от него не отстану! - Не заморачивайся, у тебя замечательный брат. - Я все равно поговорю с ним. - И расскажешь, что я тебе пожаловался? Пожалей меня хотя бы напоследок - Не волнуйся, о тебе речь идти не будет. Ну почти, - я все-таки улыбнулась Донуну, по-доброму, без тени упрека и обиды. Но не как раньше. - Я, пожалуй, пойду. Мужу привет. Я закатила глаза. - Непременно, в самом свежем виде. - Прощай? – это прозвучало больше вопросительно, чем утвердительно, Донун протянул мне руку, и я пожала его ладонь. Кто знает, когда я его еще увижу, и нужна ли мне эта встреча вообще? Человек пришел, чтобы поговорить, как и полагается взрослым людям, чтобы мы оба не уничтожали себя ненужными вопросами и воспоминаниями. - Прощай, Донун. Спасибо, что пришел. Будь счастлив. - Ты тоже. Он улыбнулся в последний раз, поклонился мне и направился в сторону выхода. Я до последнего смотрела в его широкую спину, стирая тыльной стороной ладони непрошеные слезы и пытаясь унять их. Все-таки Донун значит для меня слишком много, чем я думала, пытаясь снизить эту самую значимость до нуля от застилавшего мне глаза обиды и боли. Я помню, как впервые сбежала с ним с какого-то урока и для меня тогда, такой во всем правильной и донельзя скучной, это было самым настоящим потрясением. Недели две я не могла прийти в себя, боясь осведомленности родителей и их выговора, но ничего не произошло, и наши побеги хоть и не так часто, но повторялись, а со временем я уже не переживала по этому поводу. Еще бы, для меня это тогда было великим проявлением непослушания и протеста, но Донун «сломал» во мне излишнюю правильность и научил смотреть на мир проще. В свое время мне очень льстило, что самый красивый парень школы был моим парнем, но не считая себя особо привлекательной и интересной, я постоянно ревновала его ко всем девушкам, с которыми он общался. Но глядя на то, как он умеет любить себя, любить свою внешность, хотя как там ее не полюбишь, общаться с людьми легко и непринужденно, я невольно копировала его поведение, с удивлением замечая, что мне это подходит. Постоянные комплименты Донуна подпитывали мои растущие к нему чувства и довольство собой, а завистливые взгляды многих девчонок только подтверждали мои мысли. Именно Донун научил меня любить себя такой, какая я есть. Находить свои достоинства и скрывать недостатки, не показывать окружающим, когда было больно, правильно общаться и достойно отвечать на колкости. Он заставил меня быть уверенной в себе, потому как от этого зависит слишком многое в жизни человека, от того, как он выглядит в глазах окружающих и до того, как он ощущает себя сам. Раньше я не могла даже попросить водителя автобуса остановиться в нужном месте, и это время я вспоминаю с великим стыдом и ужасом. А еще он долго и нудно объяснял мне, что этот самый стыд нужно искоренять, если появляются даже малейшие намеки на ее проявление, потому как стыд направляет человека на самоуничтожение. В чем-то он был прав, но помимо стыда существует и совесть, и если с первым справиться проще, то избавиться от второго воспитанному и просто носящему гордое определение «человек» индивиду практически невозможно, а потому в этом вопросе я придерживалась своего мнения. И именно этот человек, который так ощутимо изменил мою жизнь, мои привычки, меня саму, простился со мной пару минут назад, принося своим явлением прощение и облегчение. Я представляю, как тяжело ему было решиться на это, с его-то гордостью и самолюбием, но теперь я действительно отпускаю его, с легкой душой и без тяжелого груза в сердце, искренне желая ему счастья и не обвиняя ни в чем, ведь даже своих уходом из моей жизни он принес мне намного больше, чем любой другой своим присутствием. Возможно, я буду читать его произведения тайком от Чанмина и узнавать в них нашу историю, отправляя ему письма с благодарностью и поздравлениями… Когда его силуэт полностью скрылся за воротами здания, зазвонил мой телефон, и я знала, что это Чанмин, ведь только на него у меня была особая мелодия. На ходу поправляя волосы и стирая остатки слез, я поспешила поднять трубку, чтобы услышать любимый голос и вернуться в свою реальность, в которой каждый для себя решает, счастлив он или нет, и что необходимо сделать для того, чтобы круто изменить в ней свою жизнь...