Natus Mortis

      Подобный случай мне представился на следующий день перед обедом, когда я, возвращаясь с тренировочного зала, наткнулась на Реддла. Тот задумчиво смотрел на картину с пейзажем, по которой неспешно прогуливались две женщины в платьях века этак восемнадцатого. Скорее всего, предки Лестрейнджей.              — Мистер Реддл? — я подошла поближе, стараясь все равно оставаться на почтительном расстоянии. Я сама очень чтила личное пространство.              — Что? — мужчина пару раз моргнул, мотнул головой и наконец-то заметил меня, — Леди Платин? Вы что-то хотели?              — Можем поговорить в приватной обстановке? — сейчас главное ни знаком, ни жестом, ни движением не выдать своих истинных намерений. Портреты заинтересованно посмотрели на нас, но из-за моего бездействия в движениях, быстро потеряли интерес.              — Конечно, — кивнул Реддл, — Прошу за мной.              Мы дошли до кабинета, обставленного в нейтральных тонах коричневого цвета. Очень уютненько и легко смотрелась даже массивная мебель. Реддл пригласил меня в кресло у камина, а сам занял противоположное.              — Что Вы хотели? — задает первым вопрос мужчина.              — Вы знаете про магическое родство? — начнем несколько издалека.              — Само собой, — Реддл сцепляет пальцы в замок, устраивая их на ногах, — Вам прочитать краткую лекцию?              — Нет, спасибо, я разобралась в вопросе, — слегка улыбаюсь, — Вы в курсе, что являетесь мне магическим родственником?              — Да? — вскидывает брови мужчина, но в его голосе я не слышу удивления. Значит он догадывался, а сейчас его догадка просто подтвердилась, — Я чувствовал что-то такое, но даже не мог подумать, что это именно магическое родство.              — А это именно оно, — вздыхаю, откидываясь на спинку кресла, — Я должна была рассказать Вам об этом еще после посещения гоблинов, однако у меня взыграла паранойя и я решила замолчать всю информацию.              — Такое случается, — спокойно кивнул мужчина, — Значит так надо было Матери нашей, Магии.              — Она не Мать для нас, — внезапно сорвалось с моих губ. Реддл удивленно воззрился на меня, а я так же удивленно посмотрела на него, — Она Мать для детей своих — магических существ и рас. Для магов она Творец, Создатель, но не Мать.              Минут пять мы точно просидели в тишине, пока каждый пытался осмыслить услышанное. В момент произнесения данных слов я точно знала о том, что говорю. И могла в любой момент замолчать, однако договорила. И сказала по идее то, о чем еще не знала, я не успела добраться до книг, которые мне рекомендовали гоблины.              — Леди Платин, Вы скрываете что-то еще, помимо родства со мной? — я скрываю очень многое, мой магический… брат. Офигеть, — У Вас красные глаза, Леди.              — Красные? — передо мной возникает небольшое зеркало. Действительно, радужка глаз стала красной, но не насыщенной и не светилась. Просто поменяла цвет. Почти как у альбиносов, только более… кровавый цвет.              — Вы — Рожденная Смертью? — очень тихо с плохо скрываемым восхищением в голосе, спросил Реддл.              — С чего вы это взяли? Из-за глаз? — не мог он из-за глаз о таком подумать. Глаза — проявление Дара Провидца. Нет-нет, стоп, откуда мне этой известно? Голову простреливает болью, которая моментально отдается в шею и позвоночник. Глаза начинает щипать, приходится зажмуриться. Спустя несколько секунд все проходит и я могу снова взглянуть на мир.              — Нет, Вы знаете ту информацию, которая доступна только Знающим, — ответил на мои вопросы Реддл как ни в чем не бывало, — А Знающими могут быть только истинные дети Магии, их потомки и Созданные в ином пространстве нашего Мира.              — Вы только что сказали кучу неизвестных мне терминов, — мужчина усмехается.              — Это потому что Вы еще не слились полностью со всей информацией Мира, — Реддл призывает домовика и просит принести чай, воды и виски. Наверняка виски он только себе и нальет, — Объясню по порядку. Мир — это то, где живем мы и иные существа и расы. Так же, как можно сделать вывод, существуют иные Миры, к примеру, Инферно является иным Миром, или Эдем, Вальхалла и так далее. Иное пространство нашего Мира — то, где живут иные существа и расы. К примеру, вампиры живут в отдельном пространстве, однако у них есть постоянная возможность перехода в наше. У оборотней точно так же, а вот эльфы приходят к нам в пространство или к некоторым другим только при помощи артефактов, позволяющим им выйти за пределы своего пространства, — мужчина сделал паузу, отпивая небольшой глоток виски, который ему уже принесли домовики. Я решила остановиться на воде, ибо портить аппетит перед обедом не хотелось, — Созданные — не люди, но и не существа или расы. Они получают наречение от Создателя, так Вы, как я понимаю, стали именно магом, а могли стать существом. Создатель мог сделать вас оборотнем, вампиром, полтергейстом, дроу, эльфом и так далее. Создателем может быть любой бессмертный, кроме самой Магии. Среди известных нашему пространству этого Мира числятся Смерть, Локи, Фенрир, Аид и Виверна. Я лично могу прямо сейчас назвать вам двоих Созданных, — я с интересом смотрю на мужчину, — Первый — я сам, был создан Виверной, — я пораженно вскрикнула. Виверна в мифологии была, если говорить очень грубо, змеей с крыльями, помесью дракона и гадюки! Теперь понятно, почему после ритуала возрождения Реддл был змееликим! — Второй — Фенрир Грейбек, был создан Фенриром как Высший Оборотень, наделённый магией. И у меня есть подозрения, что и Вы не так просты.              — Откуда такие выводы, что я создана именно Смертью? — как по мне, вполне логичный вопрос. Однако мужчина засмеялся.              — Потому что только Смерть порождает более-менее простых Созданных. Даже я получил от Виверны способности магов, но при этом превосхожу их в некоторых аспектах, — улыбается Реддл, а у него во рту мелькают клыки. Не как у вампиров, а почти все зубы преобразуются в острые, — Также, каждый из нас будет называться по-разному. Моя душа создана, поэтому я Созданный Виверной. Фенрир душу создает каким-то неизвестным образом, однако в народе сохранилось Укушенный Фенриром, — получается Грейбек является Укушенным Фенриром. Странно звучит, но вполне логично, — Локи души… Кхм, в общем, созданные им зовутся Зачатые Локи, а созданные Аидом — Отмеченные Аидом. Смерть же души не в прямом смысле рождает, она их скорее плетет… — Реддл посмотрел будто сквозь пространство, — Трудно объяснить, как именно Создатели делают души, но за Смертью закрепились именно Рожденные Смертью. Ставлю сто галлеонов на то, что у Вас не все так просто с сущностью.              — А как же гоблины? Они ведь мне и сказали о том, что я Рожденная Смертью, однако… — я приложила палец к подбородку, припоминая, что именно мне говорили Трилгарал и Гаркинутт, — Они утверждали, что так называют детей, которые были рождены мертвыми, однако Смерть по какой-то причине решила оставить их в нашем Мире и вернула душу в тело. Но в таком случае исчезают кровные родственники.              — Гоблины, работающие в нашем Мире — изгнанные из своего пространства, — оскалился Реддл, — Они и не могут знать всего, что касается не нашего плана.              — А Созданные — существа иного плана? — где-то я уже слышала про «планы» мира, однако не могу вспомнить, где именно.              — Скорее, межплановые, — задумался над моим вопросом Реддл, — Я заметил, что вы занимаетесь физической подготовкой с Антонином и пытаетесь развивать дар Предвидца с Августусом. Верно?              — Да, — врать в данной ситуации не было никакого смысла. Реддл знал и видел все-таки многое.              — Вам бы поменяться, — усмехнулся мужчина, залпом осушая стакан с виски, — Антонин — прекрасный Предвидец, а Августус неплохо подготовлен физически, потому что Видящий.              — Лорд Долохов Предвидец? — это была очень внезапная информация, если честно. Никогда бы не подумала об этом.              — Да, — качнул головой мужчина, — Я думал, что Вы, как его Наследница, знаете об этом.              — Кажется, о своем даре он старается не распространяться, — в голове всплывают отдельные воспоминания и меня осеняет, — Хотя Лорд Руквуд же должен быть в курсе, верно?              — Само собой, Августус знает об этом, — кивнул Реддл, оставляя стакан на столике, с которого его сразу же забрал домовик, — Они вдвоем проводили очень много времени вместе, с тех пор, как Августус присоединился к нам в пятьдесят третьем.              — А в каком году Лорд Руквуд закончил школу? — я прекрасно помню, что спрашивать напрямую про возраст нельзя. Так же нельзя уточнять дату поступления в школу магии, однако можно спросить год выпуска, потому что мало ли какие мысли тебя преследуют.              — В сорок шестом или сорок седьмом, я точно не знаю, — усмехнулся мужчина, явно поняв мои истинные намерения, — Ему сейчас пятьдесят один. Я не считаю проблемой информацию о возрасте, поэтому мне можете задавать вопросы прямо.              — Но при этом Вы можете не дать мне прямые ответы на эти вопросы, — усмехаюсь, понимая, что мне не могут тут до конца доверять. Я им никто и звать меня в магическом мире никак. Вот попаду обратно в свое время, если я там не умерла, и сделаю себе карьеру в Магической части России.              — На мое усмотрение, конечно, однако пока что я чувствую, что могу Вам доверять, — улыбается Реддл, сверкая красными глазами, — Не хотите принять метку?              — Пока что нет, — отзеркаливаю его улыбку и пытаюсь тоже сверкнуть глазами, — Скажите, мистер Реддл, как Вы развивали свои способности Созданного?              — Долго медитировал, читал необходимую литературу и развивал магический потенциал, — охотно, но коротко пояснил мужчина, — Скажите, Леди Платинова, Вы знаете, во что помещены мои крестражи?              — Знаю, — киваю, проходясь пальцами по стакану с водой, который я все еще держала в руках. Способность мужчины перескакивать с темы на тему меня несколько нервировала, но я успела к такому привыкнуть. У меня есть друг, который точно так же скачет с темы на тему во время разговора и при этом кажется, что они абсолютно не связаны между собой. Реддл заинтересовано наклоняется ближе ко мне, — Медальон, чаша, диадема, кольцо, дневник и змея.              — Не совсем верно, — задумчиво проводит пальцами по подбородку Реддл, — Я сделал крестражами только медальон, диадему и чашу. Дневник является слепком личности, по типу портрета, а змея — мой фамильяр, к тому же…              — Маледиктус, я в курсе, — правильно поняла заминку мужчины, — Так же, как и про то, что камнем в кольце является Воскрешающий камень из сказки про братьев Певереллов.              — Значит, Вы понимаете, насколько недальновидно было бы делать из кольца крестраж, — констатировал Реддл. Пришлось медленно кивнуть, задумываясь над его словами. По моему скромному мнению, делать крестражи из предметов основателей Хогвартса тоже было не очень дальновидно, но, с другой стороны, мало кто в Британии смог бы поднять палочку для уничтожения столь ценных реликвий. Только если это не дети, которые очень сильно желают жить.              — И Вы не собираетесь создавать еще крестражи? — по лицу мужчины пробежала странная тень.              — Не собирался, — осторожно проговорил Реддл, смотря на меня, — Это не имеет никакого смысла. Три крестража — приемлемое число.              — Что такое крестраж? — интуиция сейчас твердила, что с этой темой что-то не то.              — Крестраж — якорь для души, которая вырывается из умершего тела, — Реддл откинулся на спинку кресла, продолжая сверлить меня взглядом, — То есть, когда тело мага умирает, его душа отправляется не за Грань, а к крестражу, который хранит душу создателя до момента воскрешения тела.              — То есть в любом случае в воскрешении обязан будет участвовать еще хотя бы один маг, который поспособствует возрождению? — на вопрос Реддл осторожно кивнул, — Что обычно требуется для ритуала?              — А зачем Вам это знать? — тихо спрашивает мужчина, но я слышу сталь в его голосе. Кажется, он подумал немного не о том.              — Потому что мои познания о крестражах останавливаются на том, что это очень темная магия, которая требует человеческих жертв и разрывает душу мага на куски, которые заключаются в предметы, при помощи которых маг потом возрождается, — брови Реддла, по мере моих слов, ползли вверх, — Ритуал проводится на кладбище и для его проведения требуется сам крестраж, кость отца, отданная без согласия, плоть слуги, отданная добровольно, и кровь врага, взятая без согласия.              — Зелье «Кость, плоть и кровь», — брезгливо скривился Реддл, — Самое старое из существующих зелий, которое разработали некроманты для создания гомункулов, но никак не для воскрешения из крестража.              — Тогда вся информация, которой я владею — ложь. А мне хочется знать правду или хотя приблизится к ней, — мужчина задумчиво смотрел на меня с минуту, а потом кивнул, прикрывая глаза.              — Понимаю Ваше стремление узнать больше о магическом мире, — Реддл создал темпус, смотря на время. А время близилось к самому началу завтрака, — Давайте поговорим с Вами на эту тему сегодня после ужина.               — Без проблем, — отставляю стакан на столик и поднимаюсь с кресла, принимая предложение Реддла проводить меня до столовой.              На завтрак собрались все обитали мэнора. Во главе стола сидел Лестрейндж, по правую и левую руку от него оба сына, а дальше располагались Малфой и Руквуд, которые сверлили друг друга не самым приятным взглядом.              — Мой Лорд, у нас возникли некоторые разногласия, — произнес Малфой, не повернувшись к вошедшим лицом, — Августус утверждает, что мы должны поделиться информацией. Я же считаю, что делать это незачем.              — Абрахас, не сейчас, — остановил мужчину Лестрейндж.              — Нет-нет, Роберт, пусть продолжают, — оскалился Реддл, привлекая внимание Малфоя и Руквуда к себе. Те повернулись в его сторону, и Малфой заметно сбледнул, смотря на меня. Значит, информация касалась меня лично. Очень интересно.              — Я задался вопросом, почему труп обскури вынесло именно в то место, — Малфой зашипел что-то неразборчивое, кинув в Руквуда какое-то заклинание, но тот его ловко заблокировал, — Я решил обследовать и тело, и место и нашел нужные чары привязки.              — Августус, имей совесть! — воскликнул Лестрейндж, грозно смотря на Руквуда.              — Мне уже давно некого иметь, — отмахнулся мужчина, продолжая смотреть на Реддла, — Чары были завязаны на Леди Платин.              — А я все еще утверждаю, что чары были завязаны на место за столом, — повернулся к Руквуду Малфой, сверкая серыми глазами, — На том месте обычно сидел Яксли, который отсутствовал на ужине, потому что остался на работе.              Я заметила, как Родольфус незаметно сжимает свисающую со стола часть скатерти. Это ведь именно он посадил меня на это место, сказав, что мне там будет лучше. И потом, интуиция его не подвела. Я обдумала свои ощущения в тот вечер, когда разозлилась на Реддла и поняла, что не сумела бы сама успокоится и могла бы разнести часть стола. Интересно, а Родольфусу влетело за это?              — Я настаиваю на проверке, — твердо сказал Руквуд, смотря не на своего Лорда, а на меня.              — Я не против, проводите, — ответила я, прежде чем Лестрейндж успел высказаться. Родольфус поднял на меня слегка удивленный взгляд и смотрел с некой благодарностью. Похоже, ему действительно влетело.              — Прошу, Леди, присаживайтесь, — Руквуд поворачивает один из стульев к себе, помогая мне сесть, — Закройте глаза и расслабьтесь. Если почувствуете что-то, не паникуйте. Если почувствуете дискомфорт — сразу говорите.              Киваю, закрывая глаза и стараясь расслабится. Чувствую легкое покалывание на кончиках пальцев и давящее ощущение на глазах. Минут пять ничего не происходит, а потом я чувствую как Руквуд касается пальцем за ухом, а прямо рядом раздается его шепот.              — Не открывайте глаза, — палец пропадает, а я чувствую, как что-то тянется от моих волос вперед, будто нитку вытаскивают.              — Что там, Августус? — спрашивает Реддл, стоя где-то далеко от меня.              — Чары нахождения и слежения, относительно свежие. Им где-то недели три, — чувствую, как что-то оплетает мои запястья, начиная греть руки. Мои холодные пальцы обычно не доставляли мне дискомфорта, однако это оказалось проблемой при создании люмоса или магического огня, ибо руки должны быть теплыми. Только с палочкой можно создать замерзшими руками огонь и свет.              — Три недели назад Леди Платин здесь не было, — хмуро произнес Малфой.              — Зато я была в своем времени, — в голову приходит странная идея, которая, впрочем, имеет право на существование. Кто-то отследил меня в моем времени. Кто-то, кто знал, что я появлюсь в семьдесят девятом рядом с Пожирателями. Кто-то из них или их противников, в зависимости от того, что хотели сказать этим самым трупом. Хотя…              — Кто-то сделал это целенаправленно, — пробормотал Руквуд, однако я его услышала, — Можете открывать глаза, Леди Платин.              Когда я открыла глаза, первое, что бросилось ярким пятном — легкая дымка вокруг Руквуда красного цвета с непонятными фиолетовыми вкраплениями. Но спустя пару секунд она бесследно пропала, а я подумала, что это именно то, о чем рассказывал мужчина — это то, что видят Видящие.              — Но почему же ты не заметил эти чары сразу? — спросил Малфой, подозрительно смотря то на меня, то на Руквуда.              — Потому что они были вплетены в магию, а значит это не просто заклинание, а работа кого-то из Видящих или Знающих, — Лестрейндж шикнул на Руквуда, но тот ничего не заметил, думая о чем-то своем.              И похоже, я думала о том же. Это была работа самого Руквуда, иначе он бы заметил чары сразу. Не мог не заметить, но ведь он никогда не проверял меня на свои чары. Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Если существуют параллельные реальности, то могла быть такая ситуация — я появляюсь в их семьдесят девятом, что-то происходит, но не очень приятное, а когда возвращаюсь обратно, Руквуд из их будущего решает найти меня и оставить нужные чары, чтобы я перенеслась в семьдесят девятый с ними. Только зачем? Зачем Руквуду ставить на меня чары слежения и нахождения и выносить труп именно ко мне? Или именно в трупе была проблема? Ведь тело могло появиться не у Пожирателей, а у кого-то другого… У Дамблдора, к примеру. А вот что сделал бы директор — вопрос хороший, но ответа на него нет. Пока что.              — Зачем это кому-то? О Леди Платин, кроме нас, никто не знает, — сделал вполне логичные умозаключения Лестрейндж.              — Однако никто не знает, как распространится информация обо мне в вашем будущем, — прокручиваю кольцо на среднем пальце левой руки. Всегда так делаю, когда начинаю нервничать и задумываюсь.              В столовой повисла тишина. Каждый обдумывал что-то свое, не мешая другим размышлять. Руквуд продолжал смотреть в пространство, а потом резко перевел взгляд на меня. В его глазах возникла странная эмоция, которую я не смогла распознать. Что-то было такое, что не давало сейчас ни мне, ни ему покоя. Что-то очень близкое…              Кольцо.              Я перевела на него взгляд, продолжая прокручивать вокруг пальца. И задумалась, откуда оно у меня. И поняла, что без понятия. Оно просто появилось у меня на первом курсе университета после восемнадцатилетия, легло на средний палец левой руки и носилось мною постоянно и снималось очень редко, в отличие от двух других колец, которые я получила на день рождения. И ведь перед моим перемещением что-то дернуло меня снять те два, оставив только это. А прямо сейчас не было никакого желания снимать кольцо. Но мне захотелось проверить что-то, поэтому я слегка потянула его вверх и с удивлением поняла, что не могу его снять. Никак. Оно будто прилипло к пальцу.              — Ладно, нам стоит сейчас наконец-то позавтракать, — Реддл сел за стол, — Разберемся с некоторыми вопросами чуть позже.              Все с ним согласились, поворачиваясь к столу и приступая к завтраку. В меня же не лезло ни куска, но есть приходилось. Зато кофе пошел на ура, и я выпила чашку горячего горького кофе почти залпом. Руквуд то и дело бросал на меня взгляды, о чем-то думал и смотрел в пространство, продолжая машинально жевать. Его взгляды заметил Реддл, посмотрел на меня, начиная зрительный контакт и я услышала голос в своей голове.              «- Не знаете, что с ним?»              «- Абсолютно без понятия. Но я постараюсь выяснить.»              Мужчина не ответил, продолжив трапезу, а я отметила про себя, что проверить также стоит Долохова. Интуиция говорила, что и тут что-то есть, какая-то маленькая тайна, связанная со временем. И со мной, соответственно.              После завтрака ко мне в компанию набился Родольфус, предложив отправиться в библиотеку. Я видела, как он нервно гнет пальцы и озирается по сторонам. С предложением я согласилась, решив проверить некоторые вопросы. Только главное парня не спугнуть.              — Леди Платин, скажите, Вы не злитесь на меня? — прямо спросил Родольфус, когда мы оказались в теплой библиотеке в мягких креслах.              — Нет, если ты не замешан в происходящем, — Лестрейндж выдохнул, потирая пальцами манжету рубашки, — А я уверена, что решение посадить меня рядом с Лордом Руквудом, было наитием.              — На самом деле это так, но отец мне не сильно поверил, — Родольфус отвел взгляд, смотря на длинные полки, — Он утверждал, что если бы я его услышал и посадил тебя рядом с собой и Рабастаном, то ничего бы не было и твоя психика бы не пострадала.              — Она и не пострадала, я уже видела трупы, — пожимаю плечами, откидываясь на спинку кресла.              — Осталось убедить в этом отца, — парень нервно дернул манжету, убирая от нее руку, — Но с этим я справлюсь. Басти поможет, если что.              — Вот вы где, — в дверях библиотеки появился Руквуд, — Родольфус, будь хорошим мальчиком, погуляй по своему дому.              — А если я откажусь? — выпрямился парень, без страха смотря на мужчину.              — Я донесу Роберту, что ты шастаешь ночью на крышу, чтобы обучаться анимагии, — Родольфус, явно думавший, что о его похождениях никто не знает, побледнел.              — Я буду в полном порядке, — заверила я парня, слабо улыбнувшись. Лестрейндж подумал минуту, а затем кивнул, поднимаясь с кресла.              — Если я понадоблюсь, присылай домовика, — и парень вышел из библиотеки, а на его место сел Руквуд, сразу устанавливая еле видный купол вокруг нас.              — У меня несколько вопросов к Вам, Леди Платин, — мужчина сцепил пальцы в замок.              — У меня к Вам тоже, Лорд Руквуд, — поправляю ворот рубашки, слегка стуча ногтем по пуговице. Нервное это у меня.              — Тогда Вы первая, — мужчина поудобнее усаживается на кресле.              — Вы смогли установить личность мужчины? — Руквуд нахмурился, явно не сильно горя желанием отвечать на этот вопрос, — Хорошо, давайте я начну не с этого. Я знаю, что Вы работаете в Министерстве магии в Отделе Тайн.              — Откуда? — внезапно как-то сник Руквуд, с удивлением смотря на меня.              Пришлось быстро пересказывать мужчине про книги, которые были написаны некой магглой о мальчике маге, который на своих последних курсах в школе столкнулся с Пожирателями. Руквуд, как ни странно, мне поверил и даже слегка расслабился.              — Мы установили, что мужчину звали Криденс Бэрбоун, — значит, я правильно узнала его. Именно поэтому про обскури было ни слуху, ни духу во времена обучения Гарри, — Однако информация о нем заканчивается в двадцать шестом году. Он пропадает на территории Франции.              — После синего огня в Париже, который устроил Гриндевальд? — Руквуд кивает, странно смотря на меня. После недолгого молчания, он решает кое-что мне поведать.              — Я искал информацию о дуэли Гриндевальда и Дамблдора после сорок седьмого, когда меня приняли в Отдел, и нашел заметки некоего волшебника, который писал о том, что Ньютон Артемис Фидо Скамандер был одним из последователей Гриндевальда, — поджимаю губы, понимая, что эта информация была у меня в голове, но ведь по канонным фильмам Ньют был на стороне «добра», — Вы именно поэтому Регент Скамандер, верно?              — Да, — Руквуд улыбается краешком губ, — Кто оставлял заметки?              — Некий Д.А.С., — сдерживаю желание засмеяться. Кажется, что-то все-таки отразилось на моем лице, потому что Руквуд нахмурился, — Вы знаете, кто это?              — Лорд Руквуд, я знаю только одного мага с подобными инициалами, — стараюсь говорить как можно спокойнее. Просто моя интуиция. Да и некоторые умозаключения, утверждают, что инициалы и заметки принадлежат именно ему.              — Кого? — еще сильнее нахмурился мужчина, — Я его тоже знаю?              — Само собой, — пожимаю плечами, — Это Антонин.              Сначала Руквуд непонимающе смотрел на меня, а потом его лицо озарилось пониманием. Прикрыв глаза рукой, мужчина засмеялся почти беззвучно.              — Мерлин, я же знаю его шестнадцать лет, почему сразу не догадался? — улыбаюсь мужчине, когда он снова на меня смотрит, — Как понимаю, Вы сами догадались до того, что Антонин знал Гриндевальда?              — Да. И окончательно убедилась в этом, когда узнала сколько ему лет, — Руквуд смотрит на меня, улыбаясь.              — Я, Августус Десмонд Руквуд, дозволяю Платиновой Виктории Александровне обращаться ко мне на «ты» и по имени, — Магия закрепляет разрешение, а я возмущенно смотрю на мужчину.              — Вы знали! — вскрикиваю, хмурясь. Августус улыбается, — Я, Платинова Виктория Александровна, дозволяю Августусу Десмонду Руквуду обращаться ко мне на «ты» и по имени.              — Благодарю, Виктория, — Руквуд кивает, не отрывая от меня взгляд.              — Почему именно сейчас? — по идее, он мог вообще не давать мне разрешение. Но почему-то доверился.              — Потому что Антонин разрешил… тебе, — с непонятной мне интонацией мужчина произнес последнее слово, — Называть его по имени. Он мне этого не сказал, но намекнул, что с тобой не все так просто.              — Значит Вы знали, что Антонин Предвидец и не сказали мне? — склоняю голову на бок, смотря на растерянного Руквуда.              — Он… — Августус сглатывает, отводя взгляд в сторону, — Антонин предпочел заниматься с тобой физическими нагрузками и обучать тебя владеть оружием.              — Хорошо, я пока оставлю эти вопросы на время, — Руквуд мелко выдыхает, а в его глазах мелькает благодарность, — Однако Вы мне ответите на вопрос — магия Антонина как-то резонирует с моей? Поэтому он отказался заниматься со мной магически, хотя хотел? И почему хотел?              — На первые два вопроса — да, — устало вздыхает Августус, проводя рукой о лицу, — Знаете, почему-то моя интуиция буквально вопит о том, что Вам нельзя не то что лгать, даже просто недоговаривать нельзя, — вопросительно смотрю на него, слегка наклоняя голову, — Не знаю, почему. Честно, однако меня магически тянет к Вам, так же, как Вас тянет к Антонину, его к Вам и ко мне. Я только поэтому попытался с Вами сблизится — чтобы понять в чем дело. Но я так до сих пор и не разобрался.              — А Лорд Долохов? — интуиция молчала, разум твердил бежать, сама я хотела остаться и узнать еще больше. Откуда эта связь между нами тремя? Почему она появилась? Это связанно с моими путешествиями во времени? Это не из-за того, что Антонин глотнул моей крови? Так много вопросов и нет ни единой возможности сразу получить ответы.              — А Антонин заперся на сутки в особняке на родине и заглянул в несколько вариаций относительно далекого будущего, — Августус опустил руки на колени, — Ты тоже так сможешь, но после того, как разовьешь Дар на достаточном уровне. Так вот, Антонин разглядел там что-то, что заставило его прекратить попытки выяснить ситуацию, и он просто подошел познакомится.              — Однако застал меня во время моих первых попыток к колдовству, — вспомнила я тот день, когда в малом тренировочном зале мне удалось слегка перекрасить стену и разнести плитку.              — Он тогда чуть не сорвался, правда, я так и не понял из-за чего именно, — кажется, между ними либо не такая крепкая связь, как мне показалось, либо Антонин решил умолчать некоторые детали на время. Возможно, чуть не сорвался он тогда из-за вида крови. Моей крови. Черт, снова голова раскалывается.              Закрываю глаза, аккуратно массируя виски. До меня внезапно доходит, что Руквуд наверняка знает о моем статусе Рожденной Смертью. Ну или просто видит то, что я являюсь Созданной, но не видит, кем именно. Кстати, про Созданных. Сейчас возникло стойкое желание пообщаться с Грейбеком.              — Виктория, скажите, — Августус запнулся, — Скажи, как ты смотришь на то, чтобы создать расписание тренировок со мной, Антонином и Томом?              — Сугубо положительно, Августус, — пожалуй, то, что я назвала его по имени, стоило увиденного.              Расписание занятий было составлено уже к обеду и, пока взрослые обсуждали что-то свое, я изучала ровные ряды на русском. Расписание составляли все втроем, это логично, однако писал его Долохов, это очевидно. Лестрейндж аккуратно поглядывал в мою сторону, но ничего не говорил.              Понедельник — занятие с Томом после ужина в течении двух часов.       Среда — занятие с Антонином после обеда до усталости.       Пятница — занятие с Августусом после обеда в течении трех часов.       Выходные — по обстоятельствам.       При любых изменения будет сообщено лично или через домовика.              На самом деле неплохое расписание. Во вторник и четверг я могу спокойно изучать магический мир, возможно еще получится выпросить школьные учебники у Родольфуса. А если не получится у него — думаю придумаю что. На крайний случай попробую озадачить Реддла, если он заинтересован в моем укоренении в магическом мире. А что-то мне подсказывает, что он заинтересован именно в этом.              После плотного обеда я решила отправиться в тренировочный зал, попытать свои силы в такой вещи как растяжка. Помню, до травмы я могла спокойно садится на шпагат, правда не до конца и до земли оставалось около пяти или семи сантиметров, но сейчас я вообще не могла нормально опуститься. Сегодня среда, а значит должно быть занятие с Антонином, но не факт, что они рассчитывали начинать их сразу.              Подходя ко входу в тренировочный зал, успела заметить, как кто-то спешно ушел с картины, висящей вместо двери. Оч-чень интересно. Я за две недели так и не посмотрела, что написано на табличке. А, можно было и не смотреть. «Л. Лестрейндж» и все, никакого намека даже на даты или полное имя. Что же, ладно, раздумья над этим странным портретом можно оставить на потом. Сейчас меня ждут… А, нет, меня ждет. Долохов сидел на подоконнике, подогнув одну ногу под себя, и рассматривал кинжал. Я молча прошла внутрь, осторожно приблизившись к мужчине, следя за его руками.              — Боишься? — тихо спрашивает Антонин, не поднимая на меня взгляд.              — Тебя? — с чего это он решил завести такие разговоры? Две недели все нормально было. Долохов поднимает на меня взгляд, и я замечаю, что его глаза карие, а не голубые.              — Августус тебе рассказал все, — это было утверждение. Мужчина сидел, не двигаясь, будто боялся меня спугнуть.              — Про то, что вас двоих тянет ко мне магически? — он так и не двинулся, — Или про то, что я узнала от Реддла, что ты Предвидец? — Антонин дернулся, как от пощечины, — Или ты про то, что ты так или иначе убивал? Пытал? — я узнала из законов Магии, что насилие карается. Карается жестко, можно получить такой откат, что потом не соберешь себя по частям, — Чего мне бояться? Я прекрасно осознаю, что прямо сейчас я — прекрасная жертва, меня можно убить, а я и пальцем двинуть не смогу. Моя интуиция вопила первую неделю, что меня устранят, как только добудут всю нужную им информацию.              — А сейчас? Прямо сейчас? — спрашивает Долохов, спуская ноги на пол и опираясь бедрами на подоконник.              — Она молчит, — прислушиваюсь к себе, понимая, что сейчас мне ничего не угрожает. Как это было тогда с Реддлом, когда он сказал, что может убить меня и приставил палочку к горлу, но от него не исходило злости или желания крови.              — Предлагаю сегодня заняться простой разминкой, — мужчина оттолкнулся от подоконника, направляясь в сторону все еще стоящего в комнате стенда с оружием.              Незаметно усмехаясь, понимая, что он не хочет вдаваться в подробности, однако его распирает от какой-то информации. Что ему мешает? Совесть? Не верю, что она у него есть. Мне не кого иметь, как сказал Августус. Мне, кстати, тоже. Меня бы кто отымел… Так, не отвлекаться, время тренировки.