Известие о приезде некого Хагрида застали меня врасплох. Близнецы были невыносимо рады этому факту и долго рассказывали мне, как он помогал им. Честно говоря, я осталась под флером легкого негодования от того, что в школе работает настолько безответственный человек. Рассказ про дракона, которого этот Хагрид завел прямо в школе, меня поразил. А огромные пауки, обитающие в лесу и с которыми общается Хагрид, оставили меня в замешательстве.
Из всего весьма длинного рассказа близнецов я уяснила, что Хагрид это местный преподаватель Ухода за магическими существами и лесничий Хогвартса. Как подобный человек мог преподавать в школе, я искренне не понимала, поэтому решила посетить его уроки. Благо, у меня было окно.
Вечером перед посещением Хагрида я запланировала навести проклятие на парочку слизеринцев. Не то чтобы мне хотелось мстить… совсем нет. Мне нужна была практика в проклятиях, а в Хогвартсе насылать на кого-то проклятия весьма проблематично, поэтому я выбрала себе жертвами компанию особо активных слизеринцев во главе с моим братцем и жабоподобной преподавательницей.
Проклятие одновременно легкое и сложное. С одной стороны это прикол, который сможет сделать и первокурсник — заклятие чесотки, но с другой стороны оно появляется только в том случае, если тот, кого прокляли, начинает оскорблять других. С каждым оскорблением проклятие должно усиливаться. Думаю, для компашки моего братца это будет неплохим уроком.
А вот Амбридж… Для неё я решила поднять свои книги и найти что-то посложнее. Этим «посложнее» оказалось проклятие оборотничества. Нет, я не собираюсь делать Амбридж оборотнем, тем более, для этого необходима слюна вышеназванного зверя, а знакомства с подобными я не вожу. Мое проклятие просто заставит Амбридж ближайшие пару месяцев превращаться в близкое с ней по духу животное. Отдам голову на отсечение, если это будет не жаба. Лицо профессорши до жути напоминает мне это склизкое и противное животное.
На следующее утро я направилась к столу Гриффиндора, чтобы спросить, где у них будет проходить занятие по УЗМС, чтобы посетить его. Уроки по этому предмету, оказывается, проводятся на улице, рядом с Запретным лесом.
Я пристроилась с Гарри, Роном и Гермионой, и через некоторое время мы пришли на занятие на опушке рядом с лесом. Огромный мужчина с бородой, сквозь которую еле было видно очертания лица, возвышался над своими учениками. Я невольно подивилась росту этого человека. Он был не просто выше среднестатистического человека. Нет, он был в два раза больше, а то и в три. По крайней мере, так показалось мне.
Поттер помахал рукой Хагриду, и мы подошли к нему.
— Кто это с вами, ребята? — громогласно пробасил мужчина.
— Здравствуйте, — кивнула я сильнее, чем было нужно, — я Сицилия Лестрейндж.
— Лестрейндж говоришь… А кто твои родители-то?
— Беллатриса и Рудольфус Лестрейндж.
— Ааа… похожа, похожа, — закивал Хагрид. — Не знавал я, что у них дети-то есть.
— Никто не знал.
— Аа, тогда понятно. А меня Хагридом кличут.
— Это полное имя? — спросила я.
— Да нет. Так-то я Рубеус Хагрид, но все меня называют просто Хагридом. Не заморачивайся.
— Хорошо, Хагрид, я хотела бы поприсутствовать на уроке. Можно?
— Да, конечно.
Со стороны школы шли слизеринцы во главе с Драко и его приставучей, вечно ходящей за ним, подружкой.
— Сегодня занимаемся здесь! — радостно встретил Хагрид учеников, кивнув головой в сторону тёмных деревьев. — Поукромнее будет. Да и они больше любят темноту.
— Кто это там любит темноту? — я услышала голос Малфоя, в котором звучали панические нотки. Малфой обращался к Крэббу и Гойлу. — Кто, он сказал, любит темноту — не слышали?
— Готовы? — весело спросил Хагрид, обводя взглядом учеников. — Лесную прогулку приберегал для вашего пятого года. Ну, теперь пойдём посмотрим на этих животных в естественной среде обитания. Значит, кого мы изучаем сегодня, — они довольно редкие. Я, думается, только один в Британии сумел их приручить.
— А вы уверены, что приручили? — совсем уже испуганно спросил Малфой. — А то ведь вы не раз уже давали нам диких животных.
Среди слизеринцев пробежал одобрительный шумок, да и у некоторых гриффиндорских было такое выражение на лицах, как будто Малфой высказал их опасения.
— Конечно, приручил, — насупясь, сказал Хагрид и поправил на плече сползшую коровью тушу.
— Что же тогда у вас с лицом? — допытывался Малфой.
— Не твоё дело! — рявкнул Хагрид. — Если кончили с дурацкими вопросами, идите за мной.
Он повернулся и зашагал в лес.
Каким бы засранцем не был Малфой, но он был прав. Вести учеников в Запретный лес…по мне это слишком.
— Собирайтесь, собирайтесь, — подбадривал Хагрид. — Их привлечёт запах мяса, но я всё равно позову — им приятно слышать, что это я пришёл.
Он повернулся, тряхнул косматой головой, чтобы отбросить волосы с лица, и издал странный пронзительный вопль, огласивший дебри, словно крик какой-то чудовищной птицы. Никто не засмеялся, большинство ребят просто онемели от испуга.
Хагрид снова завопил. Ребята робко озирались, заглядывали за деревья, ожидая появления чего-то неведомого. И когда Хагрид третий раз тряхнул головой и набрал воздуху в исполинскую грудь. Тут я поняла, фестралы…сегодня будут фестралы.
Из сумрака к ним приближалась пара белых светящихся глаз, потом обозначилась драконья морда, шея и, наконец, скелетообразное тело громадной чёрной крылатой лошади. Секунду она оглядывала ребят, взмахивая длинным чёрным хвостом, потом наклонила голову и острыми клыками стала отрывать куски от коровьей туши.
Я видела их, потому что моя маменька не заботилась, о том что бы уводить меня, когда она кого-то убивала или пытала. Я с трех лет вижу фестралов. Уже тогда я понимала, что такое смерть.
— А вот идёт ещё один! — с гордостью объявил Хагрид, и между деревьями появилась вторая чёрная лошадь, прижала к телу перепончатые крылья, наклонила голову и стала рвать мясо. — Ну-ка, поднимите руки, кто их видит!
Гарри поднял руку. Хагрид кивнул.
— Да… да, я знал, что ты увидишь. И ты тоже, Невилл, да? И…
— Извините, — злобно сказал Малфой, — но что именно, по-вашему, мы должны увидеть?
— Фестралов, Драко, фестралов. Лошадки такие. Я тебе про них рассказывала в детстве, — ответила я и подняла руку.
Малфой, увидев меня, переменился в лице. Побледнел. Неужели его задели мои слова, тогда на поле? Удивительно.
— Фестралы, — гордо сказал Хагрид, и Гермиона тихо охнула за плечом у Гарри: ей это слово что-то говорило. — У Хогвартса здесь целый табун. Ну, кто знает?..
— Они же очень, очень несчастливые! — перебила его испуганная Парвати. — Приносят всякие ужасные несчастья тем, кто их увидел. Профессор Трелони сказала мне однажды…
Хагрид усмехнулся:
— Нет, нет, нет, это просто суеверие, не приносят они несчастья, они страсть какие умные. И полезные! Конечно, эта порода не очень-то рабочая, только школьные кареты возит туда-сюда. Да если Дамблдору надо куда-то подальше, а переноситься не хочет… Глядите, вот ещё пара…
Ещё две лошади тихо вышли из чащи, одна прошла совсем близко к Парвати. Та вздрогнула и прижалась к дереву со словами:
— Кажется, я что-то почувствовала, кажется, он рядом!
— Ты не бойся, он тебя не обидит, — терпеливо сказал Хагрид. — А теперь кто мне скажет, почему одни их видят, а другие — нет?
Гермиона подняла руку.
— Ну, говори, — обрадовался Хагрид.
— Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть.
— Не совсем верно, только тот, кто осознал смерть, — добавила я.
— Правильно, молодец, — торжественно произнёс Хагрид. — Десять очков Гриффиндору. Фестралы, значит…
— Кхе-кхе.
— А, здрасьте! — с улыбкой сказал Хагрид, обнаружив источник звука.
— Вы получили записку, которую я послала утром к вам на дом? — как и в прошлый раз, громко и раздельно произнесла Амбридж, словно обращалась к иностранцу, причём тупому. — С уведомлением, что буду инспектировать ваше занятие?
— Да-да, — бодро подтвердил Хагрид. — Рад, что вы нашли нас. Вы это… не знаю… вы их видите? Сегодня у нас фестралы.
— Простите? — громко сказала Амбридж, приставив к уху ладонь. — Что вы сказали?
Хагрид немного смутился.
— Ну… фестралы! — гаркнул он. — Ну, знаете… такие большие лошадки с крыльями!
Для наглядности он помахал своими ручищами. Профессор Амбридж подняла брови и стала писать в блокноте, сопровождая это бормотанием:
— «Вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов».
— Он «Вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов», потому что у инспектор только их и понимает, — не вытерпев, сказала я.
— Мисс Лестрейндж, и вы здесь, позвольте узнать какой у вас сейчас урок? — приторно сладким голосом спросила эта жаба.
-ЗоТИ, — краткость сестра таланта.
— Тогда понятно почему вы прохлаждаетесь?
— Почему же прохлаждаюсь? Я пришла посмотреть на урок пятого курса. Я не училась на пятомм курсе, да и УЗМС я не взяла. — Она смотрела на меня со странным выражением, видимо, поняла, что я опять прокляла её.
— Ну, так… это… — Хагрид, несколько волнуясь, снова обратился к ученикам: — Хм… о чём я говорил?
— «По-видимому… легко… теряет… нить… изложения», — бубнила Амбридж, но достаточно громко, чтобы слышали все.
— Может не стоит его отвлекать в таком случае? — вновь влезла я.
Она лишь улыбнулась мне.
— Ага, ну да. — Хагрид бросил виноватый взгляд в сторону блокнота, но мужественно продолжал: — Я хотел вам рассказать, как мы обзавелись этим табунком. Начали мы с одного самца и пяти самочек. Этот, значит, — он потрепал по холке лошадь, которая появилась первой, — зовётся Тенебрусом, он мой главный любимец, первый родился здесь, в лесу…
— Вам известно, — громко перебила его Амбридж, — что Министерство магии отнесло фестралов к разряду «опасных»?
Хагрид только засмеялся:
— Фестралы не опасные! Конечно, куснуть тебя могут, если ты им сильно досадишь…
— «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», — бормотала Амбридж, чиркая в блокноте.
— Мне кажется «… признаки… одобрительного… отношения… к насилию» тут только у вас, профессор Амбридж.
— Да как вы смеете, Лестрейндж?! — взорвалась она, но тут, — ква-ква! Ой!
Она была в замешательстве. Всё рассмеялись, а я возликовала. Моё проклятие начало работать.
Я гаденько улыбнулась. Когда она увидела мою улыбку, то её глаза расширись, и она отвернулась.
— Да полно вам! — Теперь Хагрид немного встревожился. — Ведь и собака вас укусит, не ровён час… А у фестралов плохая репутация из-за всяких разговоров про смерть, люди держали их за дурную примету. Просто не понимали. Верно я говорю?
Амбридж не ответила. Она кончила писать в блокноте, потом посмотрела снизу на Хагрида и опять очень громко и медленно проговорила:
— Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу, — она изобразила ходьбу (Пэнси Паркинсон задохнулась от беззвучного смеха, а Драко продолжил смотреть на меня), — среди учеников (она показала на некоторых пальцем) и задам им несколько вопросов. — Она показала на свой рот, изображая разговор, — но тут она опять квакнула, жаба, она будет жабой. Я так и знала.
Опять прокатился смех. Она сделала вид, что не обратила внимание.
Хагрид уставился на неё, не в силах уразуметь, почему она ведёт себя так, как будто он не понимает нормальной речи. У Гермионы от ярости выступили слёзы.
— Ведьма, старая злая ведьма! — прошептала она, когда Амбридж подошла к Драко Малфою. — Я понимаю, что ты задумала, гнусная, злобная, испорченная…
— Ну так вот… — Хагрид изо всех сил старался поймать потерянную мысль, — да, фестралы. Да. У них много хороших качеств…
— Как вам кажется, — громко спросила Амбридж у Драко… — вы в состоянии понимать речь профессора Хагрида?
Я посмотрела на него, говоря глазами, что если сейчас он скажет что-то не так, то я никогда не прощу его. Он посмотрел на Пэнси, потом на меня и сказал:
— Конечно, профессор Амбридж, я понимаю речь профессора Хагрида, почему же я должен ее не понимать? Тут только вы устраиваете немое представление, чем вызываете насмешки над собой.
Конечно, он сам не мог без спектакля, но это было прекрасно. Я посмотрела на него и улыбнулась уголками губ. Все посмотрели на него в недоумении, включая Хагрида.
— Почему же вы не записываете ответ мистера Малфоя? — решила подлить масла в огонь я.
— Да-да…— она позеленела. Интересно это от проклятия или она так злится…
— Да… Хорошие качества фестралов. Когда ты их приручил, как этих, ты уже никогда не заблудишься. Изумительно ориентируются — только скажи им, куда тебе надо…
Пэнси что-то хотела добавить, но под моим взглядом она решила промолчать.
Амбридж посмотрела на них снисходительно и повернулась к Невиллу.
— Вы видите фестралов, не так ли, Долгопупс?
Невилл кивнул.
— Кто при вас умирал? — равнодушно спросила она.
— Мой… мой дедушка.
— И что вы о них думаете? — Она показала короткопалой рукой на лошадей, которые уже обглодали половину коровьей туши почти до костей.
— Ну… — нерешительно начал Невилл и оглянулся на Хагрида. — Ну… они хорошие…
— «Ученики… запуганы… настолько… что… не признаются… в своём страхе», — декламировала свою запись Амбридж.
— Профессор, я считаю, что это вы боитесь полукровок, но не можете признать этого. — Она побагровела, но ничего не ответила.
— Ничего, ничего, — сказала Амбридж, похлопав Невилла по плечу и изобразив понимающую улыбку, которая показалась Гарри злобной гримасой. Она повернулась к Хагриду и опять заговорила громко и раздельно: — Ну что ж. Я достаточно тут увидела. Вы получите (с таким жестом, как будто взяла что-то из воздуха) результаты инспекции (показала на блокнот) через десять дней. — Она растопырила десять кургузых пальцев и с широкой, ещё более жабьей, чем прежде, улыбкой двинулась прочь, оставив позади трясущуюся от ярости Гермиону и растерянного, огорчённого Невилла.
Когда урок кончился Хагрид подошел ко мне:
— Сицилия…это…спасибо вообщем, что заступилась, а то…
— Ничего, Хагрид, не за что. Я уверена, что всё будет хорошо. Мне пора, до свидания.
— Заходи ещё, пока.
— Обязательно.
Меня ждал Драко.
— Пошли в замок, композитор ты наш, мне ещё на отработки идти. — У меня было, на удивление, хорошее настроение.
— Эээ, Сици, прости меня, я не хочу, что бы ещё и ты отдалилась от меня, — жалобно сказал Драко.
Я посмотрела на него, он просто запутавшийся парень, но…просто так он не отделается.
— Драко, я всё могла бы понять, но не твой поступок и твоих дружков. Если хочешь, что бы тебя простила я, то извинись перед Уизли, перед всеми…и перед Поттером.
— Ты с ума сошла? Я? Извиниться? Перед ними?
— Ещё перед Гермионой.
— Ты…я не могу, ты это понимаешь?!
— Нет, когда сможешь, то приходи. И передай своим друзьям, что для них тежи условия.
— Что?
— Они поймут, — сказала я и ушла в замок на отработку.
— Подлая, лживая, старая горгулья, — бушевала Гермиона, когда я увидела ее — Вы поняли, к чему она клонит? Это её помешательство на полукровках — хочет представить Хагрида каким-то безмозглым троллем, а всё потому, что у него мать была великанша… Нечестно — урок был совсем не плохой… Конечно, если бы опять соплохвосты… а фестралы славные — в смысле, для урока то, что надо.
— Эй, Грейнджер, не кипятись. Амбридж и в Африке Амбридж.
— Лестрейндж права, — кивнул Рон.
— Вот видишь, даже он согласен.
— А что с Малфоем случилось? — спросил Гарри.
— Нежелание злить меня ещё больше.
— Ты для него так важна? — спросила Гермиона.
— Извините, но не ваше дело.
— Согласен, просто удивительно, что произошло на уроке. Кстати, а что с Амбридж?
— Проклятие, что же еще… — сказал Рон.
— Это не я сказала.
— Это круто.
— Спасибо, — даже староста ничего не сказала, удивительно.
-Ладно, я к Снейпу.
***
Стук в дверь.
— Профессор Снейп, можно?
— Лестрейндж? — Его лицо выражало искреннее удивление. — Вам что-то нужно?
— Профессор Амбридж назначила мне у вас отработки. — Мне показалось, или он сказал: «задолбала, жаба в розовом». — …Месяц отработок. — Он посмотрел на меня, а в глазах читалось искреннее желание убивать.
— Хорошо хоть не Лонгоботтом, проходите.
— Что делать?
— Вот эссе 2-го курса, проверяйте.
Мое лицо вытянулось:
— А котлы? Меня пугали котлами и флоббер-червями…
— Вы хотите чистить котлы? Могу устроить. — Он смотрел на меня насмешливо, ого, да это прогресс.
— А я поняла, это привилегия Поттера, да? А стоп, не отвечайте, это было лишнее. Я молчу.
— Вообще вы правы, да, именно, Поттера и Уизли. Вы, насколько я понял, знаете обо мне достаточно много, как сказал директор: «она невероятно много знает и невероятно умна».
— О какие лестные слова, про Орден тоже сказал?
— Конечно.
— О, вы наверное позлорадствовали, не вам одному теперь с Поттером возиться.
— Вообще да, он мне поднадоел. Так вы поэтому устраиваете представления? Насколько я понял, то это не в вашем духе.
— Профессор, вы невероятно проницательны, а вообще да, вы правы, но ещё у меня последнее время отменное настроение. Скоро что-то случится.
Я принялась за эссе и думала о Снейпе. Он не такой, как кажется с первого взгляда, даже спустя месяцы учебы. Напускной образ или другое отношение ко мне? Он вообще достаточно сложный персонаж. И орденовец, и пожиратель. Личность с двумя сторонами. Умен, силен и проницателен, но невероятно несчастен. Да, уж. А ещё ужасный учитель, но Мастер своего дела.
Спустя шесть эссе я проклинала всех второкурсников…
-Мать твою, они вообще думать умеют или только списывать с книг. Какой это факультет. Гриффиндор? Тогда понятно. Дегенераты блин. Кто-нибудь вправьте им мозги. Ну хоть переписывали бы без ошибок, а всё туда же Омортенция. Омортенция блин. Напоить бы его ей.
Тут я поняла, что всё сказанное мной было сказано вслух. Я подняла голову и посмотрела на профессора. Он откровенно смеялся глазами.
Я выгнула бровь и смотрела него:
-Что-то смешное, профессор? Я, кстати, поняла, почему вас ненавидят. Дело не в том, что вы никакущий учитель, вы предмет-то знаете, дело в том что они дегенераты, которые обижаются на плохие оценки.
— Интересное мнение, мисс.
— Если вам не сложно, то Сицилия, а то вы мне Амбридж напоминаете.
— Ну Сицилия, так Сицилия. Почему вы считаете своих сокурсников дегенератами?
— Ну смотрите, Хагрид пренебрегает техникой безопасности, но его любят, Малфой не считается. МакГонагалл тоже строгая, но к ней хорошо относятся. Но дело в том, что ваш предмет либо любить, либо никак. Его нельзя заучить, как Руны, нельзя просто понимать, как Трансфигурацию, его нужно любить. Но увы, людей, которые его любят почти нет. А жаль.
— Интересное мнение, Сицилия, очень интересное. Позвольте узнать, по какой причине вы согласились на предложение Дамблдора? — Он умеет хорошо переходить с темы на тему.
— На то были свои причины, сэр.
— «Она расчетлива и цинична»
— Директор? — Снейп просто кивнул.
Я закончила с эссе. Время вечер, ужин. А мне хочется спать. Но это интересно, правда, есть желание познакомиться с этими индивидами.
— Удивлены?
-На самом деле да. При чем очень сильно. Никогда не думал, что можно быть настолько бестолковыми. Там на десять свитков. Один толковый. Это как с Грейнджер. Но и тот без души, совсем без души.
— Я вам завтра пятый курс дам, думаю вам понравится.
— Надеюсь.
— Так ладно, нам пора на ужин. А меня ждут представление.
— Кто на этот раз?!
— Я не раскрываю своих карт.
Мы направились с ним в Большой Зал. По пути он рассказывал мне о причине, по которой он не берет на шестой курс с оценкой ниже Превосходно.
Он оказался не такой тварью, каким казался. Да, он ненавидит детей, но зелья любит и поговорить о них всегда рад. Я тоже, от Зельев не фанатею, но глубоко уважаю этот предмет.
Я прошла к своему столу и села рядом с Луной.
— Привет, кажется сейчас что-то произойдет.
Видимо она видит мысли Слизеринцев, да у них всё на лицах написано. Кажется они очень сильно любят оскорблять людей. Проклятие-то пятого уровня.
Я смотрю на них, они смотрят на меня. Играли в гляделки мы долго, я поесть успела. Люди начали расходиться. Они ждут, когда все разойдутся, что бы позора не было. Проклятие я наложила не на весь Слизерин, а лишь на пару человек. Даже Малфоя не тронула, у него другое наказание. На самом деле не думала, что настолько для него важна.
В Зале осталось совсем мало людей. Я к ним подошла.
— Думаю вы знаете условие. На этом листке написан способ избавиться от проклятия, но получите вы его только выполнив условие, — я вытащила листок с рецептом зелья, правда и варить его нужно месяц, ну ничего…и так походят
— Ну?
Они встали и пошли к столу Гриффиндора. Ко мне подошел Драко:
— Сици, ты решила нас унизить?
— Нет, просто показать, какого было им, когда вы их унижали. Драко, я с тобой росла, я думала, что знаю тебя, но нет, это не так. Я хочу помочь тебе и Цисси, но я должна знать, что буду рисковать не просто так.
— Как ты можешь нам помочь?
— У меня свои секреты. Пошли.
Мы подошли к столу Гриффиндора и услышали слова Пэнси, смелая девчонка.
— Так, Уизли, мы тут, как бы правильно выразиться, извиниться пришли…
— Чего? — у Рона открылся рот, а Гарри ждал подвоха.
Пэнси сдержалась, чтобы не огрызнуться.
— Мы тут подумали…
— А вы умеете? — встрял Фред
— … что нам не стоило говорить, то что мы говорили, и Рон действительно не плохой вратарь. Так что извини нас. — тут решил подключиться Малфой:
— И меня извините, я не должен был переходить на семью и на родителей. Я сожалею. И о том, что вас исключили из команды тоже. И сожалею, что называл Грейнджер грязнокровкой.
Я просто ржала внутренне. Я чувствовала себя воспитательницей в детском саду и маглов (не спрашивайте откуда я это знаю).
Ребята в этот момент что-то поняли и посмотрели на меня.
-Ну неужели так сложно было? — Я отдала листок Пэнси и на ухо сказала ей. — Пэнси, я не пыталась тебя унизить, лишь показать, как себя чувствуют те, кого вы унижаете. И передай это другим. Но поверь мне, Уизли было в сотню раз хуже, чем тебе. — Она посмотрела на меня виноватым взглядом.
Надеюсь они уменьшат пыл.
Они ушли. Я посмотрела на Драко.
— Может ещё сядешь поговоришь?
— Я тебя сейчас в рыжей покрашу,
— процедил он, но он изменился в лице, безнадежность пропала. Видимо ему действительно очень плохо.
— Не стоит, мне и мой цвет нравится, — я подмигнула ему, он ушел.— Ну как вам?
— Это что было? — спросил Рон
— Они перед тобой извинились и признали хорошим ловцов.
— Я это слышал, но что ты им сделала?
— Всего лишь показала какого это быть униженным. Ну и чуточку проклятья чесотки.
— А Малфой?
— Вымаливал прощение.
— Малфой. Прощение. Не смеши, -сказал Гарри.
— Ты его плохо знаешь.
— Как отработка?
— Просто прекрасно, — как уже говорилось: «краткость-сестра таланта.
***
Собрание ОД.
— Сегодня мы проходим патронуса. Вызвать телесного патронуса очень сложно, — вещал Гарри.
Патронус это единственное заклятие, которое у меня вообще не выходит.
…много попыток спустя…
Я пробую все воспоминания, но ничего не подходит. Тут я смотрю на близнецов, на Ли и Луну…
«Мы смеемся с близнецами»
«Я рассказываю Луне о её способностях»
«Комментируем матч вместе с Джорданом»
«Сидим в обнимку с Драко и плачем»
«Нимфадора разбивает вазу и краснеет, точнее волосы краснеют»
«Андромеда обнимает»
«Цисси уходит, но я вижу слезу»
У меня текут слезы, воспоминания проносятся перед глазами…
— Экспекто Патронум! — выкрикиваю я и…вылетает орлица, большая и красивая, как моя анимагическая форма.
— У тебя получилось, — Поттер был удивлен, когда у меня не получалось это заклятие, но он всё сразу понял.
Ко мне подошли близнецы.
— Что ты представила? У тебя текут слезу.
— Семью, — ответила я и посмотрела на рыжиков и Ли.
Я подошла к ним и обняла, надеюсь это последнее проявление моих эмоции (пора возвращаться к роли железной леди), может и нет, но я рада, что они есть.
