То, что осталось за кадром

«Сегодня должно быть по лайту все, но меня интересует, когда уже кого-то выпрут? Ни в одном сезоне так долго не тянули кота за яйца!» — Настя Петрова методично уничтожала бутерброды, горкой сложенные на тарелке, не брезгуя и копченой колбасой, отдельно лежащей на разделочной доске. «Да ну нахуй, чем позже, тем лучше», — Бэлла удивленно уставилась на борцуху, хотела покрутить пальцем у виска, но не рискнула: большую мамочку лучше не злить -дружба дружбой, а по физиономии всегда можно было схлопотать. «А кого выпизднут, как думаете?» — Жукова опасливо присела рядом с Настей за стол. «Надеюсь, что тебя!» — расхохоталась та, демонстрируя всем полупрожеванную колбасу, — «ладно, не ссы, у тебя хоть какие-то подвижки есть, по ходу. Свалит кто-то из тех двоих, отвечаю!» Петрова кивнула в сторону гостиной, где Ася развалилась на диване, положив голову Алине на колени. Алина не выспалась и в прострации играла Асиными волосами — брови нахмурены, глаза уставились в одну точку. «А-а-а-а-а-а!!!!!!» — вдруг заорала Ася, вскочила с дивана и как безумная стала прыгать по комнате, — «у меня сто тысяч подписчиков! Ура! Ура! Ура-а-а-а-а!» Она кинулась тискать Алину, которая, как тряпичная кукла, безучастно болталась в ее объятиях. «Новость-то какая, охуеть-не встать…» — пробормотала себе под нос Костья. «Так у Алины вчера уже было триста штук! С тех пор, как вы публично вместе, все ее фанатки и тебя зафолловили, чтобы дрочить по полной! Скажи ей спасибо, она же, блядь, главный краш 2020! У тебя самой еле десятка набиралась!» — без обиняков отрезала Бэлла. «Капитан очевидность…» — опять пробубнила Костья и залпом допила чай. «Да, Алин, мы можем у тебя теперь покупать рекламу! Типа, намекнешь в сторис, что у нас с тобой замут, и у меня сотка будет!» — добродушная Катя заколыхалась от смеха в своем кресле. Все уставились на обычно молчаливую Катю, потом на Алину, опять на Катю и, видимо, в красках представив эту парочку, зашлись в дружном гоготе. «Ой, ну вы дуры! У меня и так была своя аудитория!» — Алина дернула плечом, выражая полное безразличие к шуточкам одноклассниц, но красивое личико на секунду едва заметно исказила гримаса злости. «Да-да, мы верим!» — Петрова лучезарно улыбнулась девушке, засунула в рот последний кусок колбасы, сиротливо лежащий на доске, и, от души рыгнув, неспешно двинулась в спальню, чтобы, как она выразилась «подумать над вещами более важными, чем всякие подписки и инстаграммы». Через минуту из спальни донесся молодецкий храп. «Алинчик, а давай проведем совместный эфир, а? Ну маленький совсем? Ну, пожалуйста, детка, это же так круто! Порадуем своих фанатов…» — Ася кошкой ластилась к своей пассии, которая была явно чем-то озабочена. «Ась, я так устала чего-то, реально заебалась, может, завтра? Серьезно, мне так впадлу», — Алинины брови умоляюще сложились в треугольник. «Ты как кот из Шрека! Такая сладкая! Я с тебя все равно не слезу, вот так!» — ультиматум был выдвинут, место на коленях у Алины по-хозяйски занято, и в ход пошла тяжелая артиллерия. Алина, несмотря на усталость и какую-то странную апатию, все равно покрылась мурашками, когда мочка ее уха оказалась в горячих Асиных губах. Девушка умела работать языком на все сто, прекрасно осознавала свою власть, и уже через пару минут Алина окончательно растаяла и сдалась под натиском своей «дикой кошки». Костья сидела в самом дальнем и укромном уголке сада. Она оперлась спиной о толстый ствол дуба, с одной стороны ее скрывали кусты, с другой — кирпичная стена. Увидеть ее можно было только, если, сильно рискуя жизнью, высунуться из чердачного окна школы. Она убрала звук на телефоне почти до нуля, но решила подстраховаться наушниками. На экране кривлялась Ася, практически целиком занимая все пространство. Алина сидела рядом и улыбалась фирменной улыбкой благосклонного чеширского кота, с нежностью наблюдая за ужимками своей половины. «Алина, давай ответим на вопросы подписчиков!» — протянула Ася, напряженно вчитываясь в комментарии, которые валились с периодичностью сто миллионов в секунду. За эфиром наблюдало уже больше двадцати тысяч фанатов. -Та-а-ак, детка, скажи твой рост, тут спрашивают! -Метр семьдесят четыре где-то, — Алина пожала плечами. -Знак зодиака? -Стрелец. -А я кто-о-о? — Ася была такой громкой, что у Костьи звенело в ушах. -А ты баран! -Что-о-о?! Ах ты, сучка, ты совсем что ли? Я барашек!!! Костья запрокинула голову. Солнечные зайчики играли с листвой дерева, теплый ветер слегка покачивал его крону, какие-то неведомые птицы чирикали о своих птичьих делах. Смотреть на Асю было как-то неловко. Костье почему-то казалось, что она подсматривает за чем-то, что ей не стоило бы лицезреть. «Испанский стыд, блядь» — она сплюнула и усилием воли заставила себя не отключаться от эфира. -Братья, сестры? Любимый фильм? Любимый герой? Возраст? Вес? Любимая еда? — и еще миллион вопросов к Алине. Костья не была сильна в психологическом анализе, но тут все было очевидно: Ася, как «ученая птица секретарь», озвучивала вопросы своих же подписчиков, которые касались исключительно Алины. «А Бэлла как в воду смотрела… Ася без Алины нахуй никому не интересна…» — эта мысль, как флуоресцентный баннер мигала в сознании Костьи. Но от этого почему-то не становилось легче. -Ой, Алин, смотри, тебе тут подписчики пары советуют!!! Ника? -Не, это вы промахнулись! -Костья? Блин, детка, тут столько желающих знать, есть ли что-то между вами! Тебя реально сватают за Костью! Что скажешь? Ты бы замутила с Костьей? — Ася надула «губки», которые заняли две трети экрана Костьиного телефона. -М-м-м, Костья?.. Мы хорошо общаемся, дружим… Но она не в моем вкусе… Я люблю это… Типа, более женственных… Дальше Костья ничего не слышала. Рука с телефоном безвольно опустилась на землю. В наушниках по-прежнему раздавался визг и хохот Аси, какая-то возня, редкие комментарии Алины. Костья резко выдохнула и задышала, как загнанная гончая. Она вдруг осознала, что задерживала дыхание с того момента, как услышала Асино «ты бы замутила с Костьей?» «Нахуй!» — телефон полетел об ствол. «Нахуй!» -кулаком по земле. «Нахуй!» — беззвучный крик в небо… Вечером, когда все уже видели двадцатый сон, Костья прокралась в ванную. Она порылась в развалах косметики, которую обычно не утруждались убирать Тина и остальные «секси-чики» проекта после наведения марафета, и нашла ядрено красную помаду. «Блядь, как они это делают?!» — скользкий тюбик сначала надо было как-то открыть, потом каким-то образом извлечь (?) саму помаду, а потом нанести все это великолепие на губы. «Пиздец…» — на Костью из зеркала смотрел какой-то унылый недоДжокер. «Нахуй!» — похоже, что сегодня это было ее словом дня. «Отличный прогресс для школы, блядь, леди… Награда в категории «мисс женственность»…» — Костья одним движением руки стерла помаду. В зеркале отражалось бледное лицо с «зацелованными» губами. «Если бы…» — Костья поняла, что если сейчас не заставит себя лечь спать, то завтра точно просрет все что можно и что нельзя. Следующее утро началось для участниц проекта очень рано. Их подняли ни свет, ни заря, без каких бы то ни было объяснений, что, впрочем, было совсем не ново; загрузили в автобус и повезли еще дальше от города. «Итак, уважаемые участницы «Школы Леди», сегодня вам предстоит очень серьезное испытание. Вы сможете показать нам и себе, действительно ли вы такие «крутые», какими пытаетесь казаться, и действительно ли вас совсем ничего не страшит!» — все по традиции поаплодировали Лауре Альбертовне с кислыми физиономиями, понимая, что халява последних дней закончилась и им предстоит что-то по-настоящему серьезное. Старая разрушенная крепость, развалины каких-то строений и длинная крепостная стена — с одной стороны пропасть, на дне которой бежит бурная горная речка, с другой стороны… Тоже пропасть, заросшая деревьями, верхушки которых едва касаются старых камней. «Ни хуя себе…» — единое эхо десятка голосов разнеслось по старым руинам. Идея пройти по этой стене с одного крыла крепости до другого воодушевила не так много участниц. «Я не пойду-у-у!» — выла Ася, сотрясаясь в объятиях Алины, — «я боюсь высоты-ы-ы!» Ярко накрашенные губы уже традиционно оставили кучу отпечатков на белоснежной футболке Алины. Она мужественно уговаривала Асю не сдаваться, довериться организаторам -ведь они бы не устроили испытание с реальным риском для жизни, -пройти важный этап соревнования, учесть страховку и т.д., и т.п. Но эти увещевания ни к чему не привели. Ася разъяренной фурией оттолкнула Алину и целеустремленно направилась к автобусу, по пути сообщив всем и вся, что она думает о проекте вообще и об испытаниях в частности. Алина сама была ни жива, ни мертва от страха, поэтому не нашла в себе сил, чтобы все-таки попытаться вразумить свою девушку еще раз. Она панически боялась высоты, только, естественно, не будь дурой, не указала это в соответствующей графе анкеты про страхи, в надежде избежать такого рода испытания. А Костья была одной из немногих, кого это задание не только не напугало, а, скорее, наоборот пробудило старательно сдерживаемый на проекте адреналин. Она вызвалась идти сразу после Бэллы и Насти Петровой, которые довольно спокойно прошли всю стену и теперь, радостные и расслабленные, подбадривали своих одноклассниц. «Алин, ты как? Норм?» -Костья подошла к Алине, которая в гордом одиночестве стояла чуть в стороне от общего курятника. «Хуй там. Пиздец, Коть, я не пойду. Ася вообще забила и свалила, но я так не могу. Я не могу отказаться, я боюсь, что меня выпрут. Но я не смогу и пройти, серьезно. Я на американских горках прокачусь без б, и все такое. Но я однажды так жестко закинулась, что решила насладиться рассветом на балконе 23 этажа. Короче, история долгая, но я теперь выше пятого не поднимаюсь. На балконы, в плане…» «Ты серьезно?» — Костья погладила Алину по плечу. «Ну, бля, конечно. Я решила полетать. Рассвет. Небо красивое, все дела. Почувствовала, что весь мир у моих ног и вся хуйня. Хорошо, что там были более-менее адекватные кореша. Я помню только, что охуела, когда меня через перила затащили обратно. Я вниз посмотрела и…» — Алина многозначительно замолчала и пожала плечами. Костья опять растерялась. Она так много хотела бы сказать, но не знала, как понятно облечь свои мысли в слова. Понятно для себя. Понятно для Алины. «Короче, все будет нормально. У тебя получится. Иначе и быть не может. Надо. Надо себя перебороть! Давай так, я сейчас пройду, а потом вернусь и, когда ты будешь идти, я буду рядом. Я тебя подстрахую, в натуре!» — Костья сжала Алинино предплечье и побежала на «старт». Алина сидела на земле. Надо было как-то заставить себя нацепить идиотские ботинки с неким подобием шипов, чтобы можно было хоть немного поувереннее идти по куче подвижных старых камней. Она погладила свои загорелые стройные ноги, размышляя, стоит ли напялить на себя еще и какие-то специальные портки или же все-таки остаться в шортах. Из мрачных раздумий ее вывели вопли одноклассниц. Судя по децибелам произошло что-то из ряда вон. Алина легко вскочила с земли и, как была, босиком побежала к стене. «Вызывайте МЧС, скорую, я не знаю, кого еще, но у нас внештатная ситуация!» — обычно невозмутимая Лаура Альбертовна практически кричала в телефон. «Что случилось?» — Алина уже знала ответ на этот вопрос, но не хотела его слышать. «Костья…» — Ника Жукова с лицом, бледным, как у самого настоящего привидения, повернулась к Алине и не смогла закончить фразу. Потом, уже много времени спустя, если Алину просили описать этот случай, она могла вспомнить только какие-то обрывки. Как бывает, когда ты сильно напьешься на тусовке. Вот она бежит к стене и видит, что Костьи там нет. Кто-то орет рядом, что она сорвалась в пропасть. Кто-то бьется в истерике. Кто-то дрожащими руками судорожно пытается набрать номер скорой, МЧС, Ивана Иваныча и Президента РФ вместе взятых. Кругом царит общий безумный хаос, в котором даже вечно невозмутимые преподавательницы перестали быть небожителями и теперь больше походили на обычных женщин в состоянии дикого стресса. Помощники судорожно разматывают какие-то канаты. Съемочная бригада мечется, как курицы с отрубленными головами. Кстати, потом уже, много дней спустя, Алине стало интересно, куда же делось все спокойствие бородатых мощных мужиков с камерами, на чью помощь по идее тоже можно было рассчитывать. Дальнейшие события еще в большем тумане. Алина смотрит направо — Лаура Альбертовна что-то орет в телефон. Налево — одноклассницы сгрудились в кучу. Кто-то ревет, кто-то застыл, как соляной столб, кто-то уже в полуобморочном состоянии. Дальше все как на замедленной съемке. Алина бежит к стене, босиком, без страховки, без мыслей, без эмоций. Легко вскакивает на первый камень, поскальзывается, что вызывает синхронный вопль учениц, но продолжает бежать по старым обломкам вдоль обрыва. Вот она — веревка, или страховка, или как еще называется эта мерзкая хуйня, из-за которой Костья сейчас болтается между небом и землей. -Дай руку! -Не могу! -Дай руку, я сказала, — это не голос, это рычание дикого зверя. -Если отпущу руку, я упаду, веревка оторвалась. Отвязалась! Блядь, я не знаю, что с ней, но она меня не держит! -Руку! -Я боюсь! Я не могу ее отпустить. Я упаду. Почти падаю. Я не могу больше держаться! Алина ложится на узкую каменную стену, наклоняется вниз, на одно мгновение видит такую далекую ленту реки, понимает, что это будет бесконечный полет, и тянется к Костье: «Котя, послушай меня. Пожалуйста. Дай мне руку. Я смогу. Я тебя не отпущу. Доверься. Умоляю. Дай мне, блядь, твою чертову руку!» Этот крик слышат все. Горы многократно его повторяют, как будто издеваясь: «руку… руку… дай руку… дай… дай… руку-у-у…» Костья собирается с силами, которых у нее уже давно, как нет, и резко вскидывает руку вверх, оторвавшись от ненадежного маленького камня, который тут же с грохотом падает вниз. -Я держу. Всё. Поймала. Держу. Держу. Держу… — Алина повторяет это, как заезженная пластинка, опирается другой рукой о стену и с неимоверным усилием втягивает Костью к себе. Она сжимает ее в объятиях и они аккуратно вдвоем спускаются со стены. Ученицы, преподавательницы, операторы - все подскакивают к девушкам. Алина не может разжать руки, как те «бойцовые» собаки, укусов которых все так боятся. Они просто не разжимаются. Такое ощущение, что ее заклинило и она может только стоять и прижимать к себе Костью, одной рукой придерживая ее за спину, а другой изо всех сил прижимая ее коротко-стриженную голову к плечу. «Алиночка, ты молодчина, все хорошо, иди сюда! Алина, зайка, ты герой, отпусти Костью, все позади! Алина, ну ты даешь, у тебя кровь, давай обработаем!» — куча голосов сливаются в один. Алина не может понять, что от нее хотят. Она не знает, где она и на каком свете. Единственное, что она слышит, это команда в голове: «Не отпускать!» Она и не отпускает. Просто физически не может разжать руки, прижимающие Костью. «Спасибо…» — Алина, скорее, не слышит, но чувствует дыхание Костьи у себя на шее и вдруг неожиданно для себя, да впрочем и для всех остальных, первый раз за все время проекта разражается безудержными рыданиями. И вот уже не она, а Костья гладит ее по бритому затылку.