Долорес 2.

 — Это ненормально, Лютер. — Забыл тебя спросить, Пять. — У меня есть имя, — девочка сжала губы в тонкую полосу, порываясь проучить сводного брата. Однако, её остановила рука, придерживающая за плечо. "Диего" — первое, что пришло в голову. Конечно, ведь никто кроме него даже трогать её не решался. Особенно, когда она была раздражена. — Диего, не стоит. — Долорес, успокойся. Наш брат - кретин, не стоит тратить на него силы. — А ты всё защищаешь её, да? Она ненавидит отца, ненавидит это место…она здесь лишняя! — Лютер! — Ваня сильнее сжала простыню маленькими ладонями. — Прекрати немедленно! Она наша сестра, а не... — Она мне не сестра! — Это уже слишком, — прошипел Клаус, — ты хоть понимаешь, что несёшь? — Вы считаете, что отец монстр? Нет, монстр - она.Она…ненормальная. Вы комнату её видели вообще?! — Ты заигрываешься, Лютер, — она чувствовала, как ладони начали гореть. Как глаза заискрились, наливаясь цветом. Как Бен, сидевший рядом, чуть отшатнулся. Он боялся. Они все боялись. — Ты ничего мне не сделаешь, Пять. Перестань испытывать моё терпение… — Лютер, прекрати, пожалуйста, — наконец подала голос Эллисон, сжав рукой его предплечье. — Забавно, Один. Я как раз собиралась сказать то же самое, — по губе космобоя потекла струйка крови. — Долорес… Долорес, успокойся, — Ваня подошла к ней, взяв за руку. Впервые за всё время, что у неё происходят приступы. Диего же сильнее сжал её плечо — он того и добивается. — Пусть он заткнётся, Ваня… — Разве я не прав?! — вдруг вскричал парнишка, прижимая к носу ладонь, пытаясь остановить кровь — смотрите, что она со мной сдела…к… — Что ты творишь?! — вскричала Третья, наблюдая за тем, как её экс-парень оседает на пол. — Пятая, угомонись! Диего, успокой её! — Пятая, успокойся…проснись! Дышала она так, будто пробежала целый кросс. Лоб покрылся испариной, губы дрожали, щёки были холодными от слёз. Она чуть не убила Лютера. Опять чуть не убила. Посмотрев на часы, она, сощурив глаза, пыталась понять сколько времени, но после бросила эту затею, поняв, что если не светло, значит ночь. Голова чуть кружилась. Кажется, сказывается вчерашний день голодовки — она не могла и куска в себя засунуть, так была рада тому, что нашла так много Харгривзов сразу. Однако, именно сейчас, когда она об этом подумала, живот решил очень кромко заурчать. Испуганно покосившись на левую сторону кровати, Ло расслабленно выдохнула. Пятый спал всё так же спокойно, хотя, честно признаться, уложить его спать было сложно. И…чёрт, он был красивым. Который раз она повторяла это себе? В голове бились мысли о том, что этому мальчишке всего 13, что так бессовестно рассматривать его юную оболочку она не имеет никакого морального права. Однако она не могла оторвать взгляда. Им слишком редко удавалось действительно побыть наедине. Чёрт, она год его не видела. — Если ты думаешь, что я сплю, то поздравляю — ты не умеешь думать. — Ты можешь хоть день не плеваться ядом? — Нет, — мальчишка открыл один глаз, зевнув. — Чего ты не спишь? Сама меня гнала, а теперь… — Мне кошмар…приснился, — сглотнув, девушка приподнялась на локтях. — Извини, что разбудила. — Не извиняйся, всё хорошо, — одну руку он положил ей на живот, заставляя придвинуться чуть ближе и вновь улечься. Теперь они вдвоём занимали одну часть кровати. — Расскажи, что ты там увидела? — Я... — Не хочешь? — Не знаю как объяснить. — Уж попытайся. — Я…видела вас. Маленькими, и, кажется, я чуть не прикончила Лютера. Он...он назвал меня монстром. — Оу. Знаешь, я бы назвал это сказочным сном — не каждый день даётся шанс убить этого придурка. — Нет, не в том дело…я не хочу убивать. И согласна с ним, я действительно монстр. — Ну и с чего ты это взяла? — приподнявшись, он попытался заглянуть ей в глаза, однако та повернула голову, глаза вновь начинали гореть красным. Она не хотела, чтобы он видел это. — Долорес, посмотри мне в глаза,— пытаясь повернуть её за подбородок, Пятый наткнулся на сопротивление. — Посмотри.В глаза.Пожалуйста. Она сдалась. С опаской взглянула на него, прищурившись  — Видишь? Это…это ужасно, Пятый. Я… — Красивые. Мне нравится. Тебе идёт красный, — пожав плечами, он вновь упал на кровать. Вот так просто. Как Диего в её снах, он вообще не боялся, только усмехался, прижимая её к себе и глядя куда-то в стену. — И ты вообще не боишься? — Верю тебе и в тебя. Уверен, что ты не причинишь мне вреда. Так зачем бояться? — Это…льстит мне. — Почему мы так разговариваем? — Как "так"? — Как будто…мы чужие друг другу. — Но мы... — Мы вместе, Долорес, но всё равно держимся так, будто… — А мне кажется, что совсем нет, — она положила свою руку повер его, тем самым обращая внимание на положение, в котором они находились. — Смотри. — Дело не в этом. — Ты действительно хочешь поговорить о наших отношениях? Сейчас? — Меня год не было рядом. Когда я это услышал, я думал, что…ты забыла меня. — Что? Я…пыталась забыть о тебе, и, знаешь, получилось у меня очень херово. Ты, Пятый Харгривз — восьмое чудо света, раз не желаешь идти у меня из головы. Даже сейчас, когда лежишь рядом. — М, звучит так…сопливо. Долго репетировала? — Закрыть рот не хочешь? Я пытаюсь быть милой. — Прекрати, — попросил Харгривз, вновь закрывая глаза, — это напоминает мне типичные подростковые мелодрамы, которые постоянно смотрели Ваня и Эллисон. Страшные воспоминания. — Ну спасибо. — Ещё обидься, давай. — А я могу…стой, погоди, — она приложила палец к губам, однако к тому моменту скаут сам понял, что что-то не так. Громкий звон стекла на нижнем этаже. — Слышишь? — перешла на шёпот. Тот лишь сосредоточено кивнул. — Сиди здесь, поняла? — прошептал парнишка в ответ, после исчезая в голубой вспышке. — Ещё чего, — первое, что она сделала — накинула поверх полупрозрачного ночного платья-халата (очередной подарок Клауса), запахивая его. После надела тапки и поспешила спуститься следом за Харгривзом, по пути схватив подсвечник. И спустилась она как раз вовремя — уже на средине лестничного пролёта услышала поток громких ругательств — Пятый отборно матерился, судя по всему — на знакомого ему человека. Или на человека, который ранил его. — Хоть тронь его, и я пробью тебе череп! — именно с таким криком она вылетела с лестничной площадки, наткнувшись на три удивлённых взгляда. — Диего?! Погоди, а это…вообще кто? — Я же просил ждать в спальне, — прошипел скаут, — а если бы это был не Диего? — Я тоже рад тебя видеть, и ты бы не могла опустить эту хуйню? Страшно, вообще-то. — А? Да, извини, — только она хотела поставить подсвечник на стол, как вдруг до неё дошло. — Нет, погоди. Что ты здесь делаешь? Мы должны были забрать тебя завтра. Вы что, сбежали? — Ну да, — наконец подала голос странная девка, что до этого умастилась прямо на стол. — Кстати, вы что, типа спите вместе? — переведя взгляд с Пятого на Долорес и обратно спросила эта странная. — Что? К чему вообще этот вопрос? — пробубнил мальчик, подходя к Долорес ближе и чуть прикрывая её спиной. — Да, эти идиоты сбежали. — Вы нахрена тогда сюда припёрлись? — сразу вспылила девушка. Что ж, Диего этого и ожидал. — Ты ведь говорила нам, что можно прийти. — Законно прийти. Да за ваши бошки награду выпишут… Боже, Клаус убьёт меня! — Кстати, а где он вообще? Ауч! За что? — На чьей ты стороне, Пятый?! — рявкнула девочка, отходя от него на пару шагов. — У него имидж испортиться, если кто-то поймёт. — У Клауса может ещё больше испортиться имидж? — Ты не понимаешь. — Вы про Пророка сейчас? Я точно знала, куда мы едем, ха-ха! — Про какого нахрен Пророка? Лайла, что ты несёшь? — возмущённо переспросил кракен. — Она про Клауса. Ладно, чёрт с вами, — махнула рукой девушка, — идите наверх - гостевая комната там самая первая по правую сторону. — Ты так посылаешь нас? — Да, посылаю отоспаться. Спокойной ночи, ребят, расходимся, — и, обойдя их всех, она направилась прямиком к бару. — У неё точно нет псих расстройства? Просто…похоже на биполярку, — в звенящей тишине прошептала Лайла, чем вызвала усмешку у Диего и недовольную мину Пятого. — Она права, спокойной ночи. Взрослым нужно поговорить, — эта девка ему кого-то напоминала. Чертами лица, глазами, улыбкой и поведением. Она была какой-то смутно-знакомой, а ещё слишком подозрительно смотрела на Долорес, которая сейчас в два(догадливая) стакана мешала какое-то пойло, причём с видом профессионала. — Эу, — господи, быдло. Эта Лайла спрыгнула со стола, подходя к Долорес, которая дёрнулась, но даже не повернулась, — как тебя зовут? — Долорес, — фыркнула девчушка, отставив стаканы и повернувшись к ней. Натянув улыбочку, Пемберли сжала пальцы в кулаки. — А тебя? — Лайла, приятно познакомиться! — эта больная протянула руку, однако не получив никакого ответа неловко уставилась в пол. — Да, ладно. Я поняла…спокойной ночи, Долорес. — Иди, Лайла, я догоню, — махнул рукой Диего, всё это время стоявший чуть позади. И стоило только женщине скрыться, как он начал шипеть. — Какого хрена, Долорес? Что это за цирк? — Цирк? Это ты устроил тут цирк, Диего! Припёрся ночью, сбежав из психушки, хотя тебе ясно сказали, что заберут, так ещё не один -в компании сумасшедшей, неадаптированной и необученной банальным манерам девчонки с психологическим отставанием. — Не смей так говорить о Лайле. — А то что? Кто она вообще мне такая, чтобы я так о ней не говорила? — Заткнись, Долорес. — Диего, следи за языком, — заметил Пятый, обходя брата. — А ты только и рад защитить её, да? — Я думала, ты наконец стал нормальным, Диего! — А что по твоему "нормально"? Ты даже…ты даже никто для нас, слышишь? Долорес замолчала, а мужчина сделал пару шагов назад, будто его наотмашь ударили. Пятый напрягся, смотря на него испытывающим взглядом  — Долорес, извини…я…не хотел. Ты же знаешь, я не это имел ввиду. — Ничего, всё в порядке. Только знаешь, тебе стоит учесть одну маленькую деталь — официально, по документам, фамилию Харгривз ношу именно я. Я и Клаус. Так что будь осторожнее. — Ты... — Иди, Диего. Тебе нужно выспаться. — Спокойной ночи, — последнее, что сказал мужчина, прежде чем торопиво подняться по лестнице на второй этаж. *** — Объясни.Мне.Ещё.Раз.КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДЕЛАЕШЬ В УЧАСТКЕ? — Ну…я машину спиздить пытался. — Клаус, ты идиот? Ты уехал на тачке. — Она гепнулась. — Ладно, когда мне тебя забрать? — С утра, куколка. Я пока…преисполнюсь в сознании, окей? — Сука, я тебе в следующий раз разобью нос, честное слово. Сиди, идиотина ты несчастная, — после этих слов они мило пожелали друг-другу спокойной ночи, а после Клаус завершил вызов — его минутка на позвонить уже закончилась — Серьёзно, Клаус в обезьяннике? — Ну да. А ты как думал? С утра придётся забирать этого придурка, дай бог ему здоровья. — А вы как и всегда, да? — О чём ты? — Вы постоянно находите друг друга. Даже в другом времени вы друг друга нашли, это…очень пугающе, на самом деле. — У нас просто сильная связь, сладкий. — Фу, ты говоришь прямо как Клаус. — Спасибо, это лучшее сравнение для меня, — послав мальчишке "очаровательную" улыбку, она наконец соизволила подняться с барного стула, спрыгивая на землю. — Итак, я в душ. — Не утони там. — Спасибо, это так мило с твоей стороны. — Ага. — Приготовить тебе потом что-нибудь? —…что? — Я спросила: ты есть будешь? Может, кофе? — Я и сам могу приготовить. — Как знаешь. Моё дело предложить, ваше дело отказаться. — Иди давай. — А ты? — получив в ответ смех, девушка непонимающе скосила глаза, но после лишь покраснела. — Эй, я же по-доброму спросила! — Нет, ну если ты хочешь. — Тут люди. — Ахах, когда нас это останавливало? На это Долорес лишь закатила глаза и поспешила подняться вверх по лестнице, оставляя скаута пить в гордом одиночестве. — Вот мы и остались с тобой один на один… — видимо, совсем полетел с катушек — уже разговаривает со стаканом. Но и от этого "содержательного" диалога его отвлекли шаги. — Долорес? — Мать Тереза, — саркастичный голос брата заставил чуть напрячься. Конечно, в детстве они обижали друг другу, но не ссорились из-за девчонок, вот только они уже давным-давно не дети. А в голове вновь и вновь отстукивало ритм одно и то же воспоминание — брат срывает с губ Пемберли "посмертный" поцелуй, оплакивая её бездыханное тело. — Как смешно. — Хэй, ты чего такой напряжённый? Всё в порядке? — Да, всё отлично. Маргариту будешь? — его пробило странной дрожью. Кажется, именно это чувство называют "дежавю". — Не-а, — Диего присел рядом, и с минуту они играли в молчанку, каждый рассматривал свои руки, будто найдя в них что-то интересное. — Слушай, так вы с До... — Да. — Ясно. — И лучше тебе к ней не подходить. — Что? Господи, Пятый, она в два раза меня младше. Я просто помогаю ей иногда, так делают все друзья. — Ты уже ей в друзья записался? Не ты ли называл её шлюхой? — Нашёл что вспомнить. Слушай, дружище, остынь. Она для меня не больше, чем хорошая знакомая. — Поверь, я знаю куда больше, чем ты можешь себе представить. Не стоит играть с огнём, Диего. — Ты ревнуешь её ко мне? Это бред. — Не уверен. Но ты услышал меня, — это был не вопрос-констатация факта. Мальчик был настолько самоуверен, что даже не думал сомневаться в том, что его послушают. — Спокойной ночи, Пятый. — И тебе, Диего. *** — Погоди, что ты хочешь сделать? — Сыграть в вопрос-ответ. Ты же жаловался, что у нас какие-то…никакие отношения. Вот я и предлагаю. — Я не думал, что ты захочешь рыться у меня в башке. — А как по другому? — Как-нибудь. — Слушай, если не хочешь - просто скажи. — Я не хочу. — Вот и славно! — гаркнула рыжая, плюхаясь на кровать, которая жалобно заскрипела, будто на неё разом скинули несколько мешков картошки, а не костлявое тело. — Вот! Видишь, у меня нет выбора. Женщины его просто не оставляют. — Ты говоришь как старпёр. Ой, точно, я забыла, ты же у нас дедуля. — Зря, — фыркнул парнишка, в синей вспышке исчезая со своего кресла и появляясь уже около девушки, опрокидывая ту на кровать. — Повтори — хоть говорить он пытался серьёзно, на губах всё равно играла усмешка, а в глазах плясали чертята, подбивая сделать что-то менее невинное, чем сжать чужие запястья. — Дедуля, — она ведь знала, что могла доиграться, и её это вполне устраивало. Его малолетнее тело устраивало ему целые истерики, когда он видел Ло, и, видимо, её тело было бы только радо к ней присоединиться. — Да ладно тебе, Пятый. Отпусти меня. — М…нет. — Я не спрашивала. — А плевать мне. — Ну и чёрт с тобой, — несколько секунд они молчали, прежде чем Харгривз всё же сдался, отпустив девчонку. И та, быстро сориентировавшись, поменялась с ним местами — теперь сидела у него на коленях, к нему лицом и довольно усмехалась.  — Кто сам сказал мне, что хватит? — Это чтобы близости добавить, — поиграла бровями рыжая, поправив хвостик. — Давай, твой вопрос первый. — Выбора у меня нет? — Ты сам об этом сказал. — Ладно…расскажи о своих первых отношениях. — Хочешь узнать имя моего бывшего? — прищурилась она, укладывая руки у него на плечах. — Ну…мне совсем недавно исполнилось семнадцать. Он был маленьким мальчиком в длинных гольфиках и милых шортиках. Постоянно нарывался на неприятности, любил бухать и хотел предотвратить конец света. — Я твой первый… — Парень. Смелее, Пятый, это не страшное слово. Да, первый, знаешь, когда ты гоняешь спайсы и стреляешь сигареты у мужиков за сорок, не особо задумываешься об отношениях. — Ладно. Это…мило. Твой вопрос? — Расскажи о своих отношениях с семьёй до апокалипсиса. — Ну… Я практически ни с кем не общался. Всё своё свободное время я тратил на тренировки, хотел доказать отцу, что я лучший. Постоянно пропадал на заднем дворе, переносился с места на место. Редко ел - меня постоянно тошнило из-за этой херни. Отец…отец, казалось, просто ненавидел меня. Он постоянно твердил мне, что я ничтожество, как сильно я разочаровываю его, как гублю свой потенциал. Он считал, что я - последний в семье…потому мы были близки с Ваней. Два отброса. Забавно, правда? Хотя, отец всех нас ненавидел — о Клаусе ты знаешь, да? Бэн до смерти боялся крови, и отец заставлял его тренироваться на манекенах с искусственной кровью, чтобы он привыкал. Эллисон никогда не хотела причинять людям боль, а он заставлял её упрашивать нас делать отвратительные вещи. Так вот — единственный человек, который не считал меня моральным уродом - Ваня. Я любил её как сестру. Очень любил и был уверен, что она будет ждать меня. И тогда, когда я попал в апокалипсис…я так долго звал её. И не смог дозваться... Я очень любил их. Каждого из них, даже Диего, который называл меня говнюком. Мы были семьёй, хоть и корявой, но семьёй. Знали друг о друге больше остальных, должны были жить в мире и помогать. И когда я увидел их тела, было…было сложно. — Оу, чёрт… Пятый, мне очень жаль. Извини, не стоило… — Нет, стоило. Всё в порядке, не переживай, — он поудобнее устроил руки, откинув голову. — Ну давай. Расскажи, как ты познакомилась с моим братцем? — Мне тогда было лет четырнадцать. Я только-только сбежала из приюта. Клаус тогда был трезвым, кажется, шёл с очередной вечеринки, решил пойти коротким путём через переулок, в котором я пряталась от ментов. Так и нашёл меня. Забавно, правда? — Грустно. Очень жаль, что ты росла в приюте. — Это было не долго, всего несколько месяцев. Хм… Расскажи, что подумал обо мне в первую встречу? — В начале я подумал, кто ты такая, а потом возникло ощущение, что я откуда-то тебя знаю - ты говорила слишком умные вещи для ребёнка. — Ребёнка? Это даже звучит оскорбительно. — Да ладно. А ты? Что думала обо мне? — Я же говорила тебе, ещё при нашей первой посиделки — я очень уважала тебя, считала своим вдохновителем. Когда Клаус притащил мне Ванину книгу, я перечитала её вдоль и поперёк, надеясь найти о тебе новую информацию. Ты казался мне классным парнем, хотя, может это было связано с запалом, с которым Ваня описывала тебя. Кстати, насчёт книги, почему именно зефир и арахисовое масло? — Потому что вкусно и сладко, помогает восстанавливать силы. Когда я решал что-то или приходил после тренировок, я ел именно их, они быстро возвращали энергию. — Знаешь, я часто покупала за этот год арахисовое масло и зефир, всё ждала, пока ты появишься. — Почему ты ждала меня? — Ты задаёшь такие неинтересные вопросы, Пятый. Ты обещал, что вернёшься ко мне, и я ждала тебя. Логично, правда? — Нет. Я не думал, что ты дождалась. Точнее надеялся, что ты будешь жить своей жизнью. — А всё, а надо было раньше, — легкая улыбка коснулась тонких губ. — Я рада, что ты вернулся. Мне очень не хватало тебя. — Приятно слышать. Я тоже боялся, что больше не смогу тебя увидеть. — Почему? — Ты задаёшь такие неинтересные вопросы, Долорес, — передразнил мальчишка, уткнувшись лбом ей куда-то в плечо, почувствовав, как тонкие пальцы зарылись в волосы на затылке. — Потому что я не хотел тебя потерять. Ты единственный человек, который сказал мне спасибо за всё то время, что я пытался спасти задницы других. — Ты был этого достоин, Пятый Харгривз. — Ладно, мы немного отвлеклись. Скажи мне ещё кое-что…тебе действительно нравятся все эти тряпки? — Ты сейчас назвал мою одежду тряпками? — Половина из них розовая, блестящая или меховая. Я не могу назвать её иначе. — Это сейчас модно, и да - мне нравиться. Милый, я застала живой легендарную Мерлин Монро и даже смогла пожать ей руку. — Джинсы шли тебе куда больше. — Что же, у тебя ещё очень много времени, чтобы изменить своё мнение. А почему тебе не нравится розовый? — Потому что Эллисон успела меня заебать им ещё в детстве. Последней каплей стало розовое постельное - она специально раскидала по нашим стиральным машинам красные носки. Честно, даже Лютер тогда хотел её прибить. — А как так получилось, что они, будучи братом и сестрой, влюбились друг в друга? — Они такие же брат и сестра, как мы с тобой. — Да, я об этом помню. Инцест - дело семейное, я понимаю, но… — Лютер был миловидным мальчиком с кучей амбиций и желанием спасать мир. Голубоглазый суперсильный блондин. Чем тебе не принц из сказки? — Действительно. Бен говорил мне то же самое. — Бен? Как вы? — Клаус научился вызывать его. Мы часто разговариваем по вечерам, когда Сеансу хочется помедитировать или просто остаться один на один с его шикарностью. — До сих пор интересно, как вы его терпите. — Не только тебе это интересно. Нам всем. — Как ты поняла что тебе нужно делать с твоими силами? Тогда, в зале, ты так…уверенно использовала их. — Я…прочла дневник вашего отца. Нашла там море интересных вещей. Например информацию о том, какая у меня способность, и как она могла появиться. — Дневник? Ты про записную книгу? — Да, про записную книгу, которую стырил Дженкинс. Оказывается, Ваня успела найти её где-то. — Оу…что ж, это звучит…на самом деле, звучит не очень. Покажешь? — Да без проблем. *** — Не дай бог вы уйдёте из этого дома раньше, чем я приведу Клауса — я найду вас даже в Бруклине. — Она такая милая. Теперь я понимаю, почему вы встречаетесь. — Милая тут точно не я. — Когда ты успела стать сукой? — спросил Диего, открыв холодильник — в нём была куча разных продуктов, от зелени до молочки. Даже такие продукты, которые в этом времени являлись деликатесами пребывали тут в избытке. — И что из этого можно трогать? — Есть можете что хотите. Хоть весь холодильник. А сукой… Диего, ты в шестидесятых. Тут женщины становятся либо лицом протеста, либо суками. Я слабо похожа на лицо протеста. — Ух ты, какие мы грозные, — надув губки уточкой пропел писклявым голосочком Пятый. — Ути-ути, на лицо протеста я не похожа, ути-ути… Ай! Твою мать, ну я же просил не в лицо! — Это потому что ты им зарабатываешь? — затянув галстук(удивительно, но в этом доме нашёлся костюм ему по размеру, причём форменный…или Клаус просто пошил его). — Ах ты сукин сын! — У вас общая мама, Диего, — видимо, это замечание выбило мужчину из колеи, ведь он пару секунд глупо пялился себе под ноги, потирая ушибленную щёку. — Ладно, помните, что я вам говорила — ни шагу из дома, окей? — Да, мам, хорошо, мам. Иди уже, мы справимся, — конечно, Лайла не вызывала у девочки доверие, однако доверять было больше некому. Тем более, если Диего «за», чтобы она была в доме, значит не просто так. — Пойдём, а то опоздаем, — назидательно повторил слова Лайлы скаут, схватив её за руку и потащив к выходу. — Вот что случается, когда у тебя есть права! — наигранно-возмущённо прокричала рыжая. — Только за этим и используют, какой ужас! — Слушай, помолчи, а, — уже закрывая дверь попросил Пятый. — Голова болит. — Спать нужно было больше. — Мне кто-то не давал спать, не забыла? — Не льсти мне, Пятый, я не так хороша, — поправив перчатку, девушка открыла дверь машины, усаживаясь на переднее сидение. — Итак, куда мне везти тебя? — В тот переулок. — И что ты там забыл. — Я уже говорил — Хейзел кое-что дал мне и... —...и тебе нужно срочно проявить плёнку и бла-бла-бла. Я помню, всё помню. Только возвращайся в дом как можно быстрее — они мне там всё разнесут. — Но проигрыватель… — Найдём, не переживай. — Отлично. Тогда двигайся. Кстати, а ты куда? — Смотри, — девушка открыла бардачок, — когда ты рассказал мне о том, как нашёл Диего, я задумалась о том, что, возможно, и других можно найти также. И когда ехала от Эллисон купила газету. Действенный способ, смотри, кто у нас на строке поиска родственников. Достав сложенный в несколько раз листок, она протянула его мальчику, нажав при этом на педаль газа. — Ваня… — В точку. Она уже с месяц ищет родных, судя по тексту сообщения нихрена не помнит. Нужно поговорить с ней. — Ты уверена, что это хорошая идея? Типа…она может быть нестабильна, и может в любой момент тебя грохнуть. — Резонно. Но я всё же хочу проверить свою теорию и попробовать поговорить с ней. Мне так жаль, представь, как ей сложно - вообще ничего не помнить, при этом сидеть на шее у какой-то женщины с больным ребёнком. — Не думаю, что нахождение у женщины станет для Вани какой-то проблемой. — Что? Ты о чём? На многозначительный взгляд она лишь сморщила носик, вновь закатывая глаза. Они уже выехали за пределы их участка, и теперь неслись по основной трассе в сторону города. — Ну и хер с ним. Не будь я идиоткой, мне бы тоже нравились женщины. — Считаешь свою натуральность признаком идиотизма? Интересный ты симптом придумала, у нас тут полмира идиотов. — Это многое бы объяснило. — Тут не буду спорить. Оставшееся время они предпочли ехать в полнейшей тишине. Пятый дремал, уронив голову на плечо Долорес, а она думала. Стоит ли рассказывать Пятому обо всём, что она знала? — Эй, придурки! — она стояла в каком-то огромном здании, а ещё, в этом здании было море народу. И у всех связаны руки. Ограбление, на которое их, семерых беспомощных, по мнению общества, детишек без сожаления отправил отец. Бугаи с пушками обернулись к ней, заслышав оскорбление, но их взгляд из враждебного мигом стал насмешливым, стоило им только увидеть девчонку с длинными рыжими волосами под метр пятьдесят ростом, которой, судя по телосложению и двенадцати не было. — Грег, и как ты мог упустить из виду такого наглого ребёнка? — Кровь, — прошептала девочка, посмотрев прямо в глаза одному из них. — Прости, что ты сказала? Хотя, мне плевать. Джек, схватить её. — Кровь, — громче повторила девочка. Её голос прозвучал в унисон с глухим хлопком - мужчина, которого звали Грег, без сознания повалился лицом в пол, и под ним стремительно растекалась лужа крови. — Малолетняя сука! Что ты творишь?! — рявкнул один из них, и сразу после своих слов был пригвозждён к колонне, возле которой стоял. Один из ножей попал ему ровно в предплечье, протыкая насквозь. — Не смей называть её сукой, — Диего появился раньше, чем того требовал план, тем самым дав сигнал Бэну. Он вышел из-за угла с уже активированными щупальцами, беря главного из них под мышки и с силой ударяя о бетонный пол. В этот момент люди закричали настолько громко, насколько это позволяла изолента на их губах и начали расползаться, как гусеницы. В этот момент к ним подоспели Лютер и Эллисон — начали разрезать верёвки, которыми были связаны их руки, шепча что-то успокаивающее. То и дело Пятая слышала Эллисовское «до меня дошёл слух...» — И знаешь, что я скажу тебе, Грег? — бугай уже явно был без сознания, но сама её суть, способность, которая заставляла алую теплую жидкость бежать по губе подтолкнула её к этому странному движению. — Споки-ноки. Лужа под ним с каждым мгновением разрасталась. Она в очередной раз не могла остановиться, получала удовольствие от чужой боли, чувствовала, как кровь в жилах, разбуженная этим адреналином начинала бежать с новой силой, будто обновлялась. — Долорес, — чья-то рука мягко легла ей на плечо, утирая каплю с губы, — остановись, — Диего. Она едва смогла сфокусировать взгляд на знакомом лице с большими оленьими глазами и тут же стыдливо опустила голову. Перед ним было стыднее всего. А мальчику, кажется, и вовсе всё равно - он лишь покрепче сжал её руку, помогая подняться.  — Всё в порядке? Ты дойдёшь сама? — Нет, я…мне бы пригодилась помощь, — честно призналась, чуть поежившись от холода. Форменный пиджак её не спасал. Мальчик на это лишь скованно улыбнулся, стягивая с себя такой же и накидывая его на хрупкие, подрагивающие от накатившего озноба плечи сестры. — Так не холодно? — Да…спасибо, Диего. — Ты моя сестра, Долорес, — он улыбнулся, совсем не по-братски уложив вторую руку ей меж лопаток. — Я буду рядом всё время, помнишь? — Да. Люблю тебя от луны и обратно, так? — Да, точно, — засмеялся он, смотря на то, как Эллисон и Лютер освобождают последних людей от пут, а Клаус бережно вытирает со скулы Шестого кровь. В тот самый момент, когда тёплые руки прижимали её к себе, когда Ваня, впопыхах и с горящими синим светом руками, ворвалась в зал, когда Бен засмеялся, крикнув что поздно пить боржоми, Долорес поняла, почему её так тянуло ко второму, поняла, что эти люди - её дом. И что она чертовски хочет домой. — Пятый… — она аккуратно коснулась плеча мальчишки, пытаясь разбудить, — вставай, ну же. — М…да…погоди, я уснул? — Ага. — И ты не разбудила меня. — Ага. — Сколько мы ехали? — Минут тридцать. — На скорости, которую ты взяла вначале, мы бы доехали за пятнадцать минут. — Я не хотела тебя будить. И хотела, чтобы ты хоть немного отдохнул, но сейчас я попрошу тебя выйти из тачки. Мне нужно забрать Клауса, поехать к Ване, потом заехать к Эллисон, и…господи, иметь такую кучу родственников такой гемор, — поправив платок, на котором держалась вся её причёска, Ло открыла Пятому дверь. — Пожалуйста, чем быстрее ты вернёшься, тем лучше. — Мне ждать вас? — Нет, не стоит. Думаю, Диего поможет тебе понять, что там на той херне. — Ладно, окей. До встречи. — До встречи, — захлопнув дверь, она вновь нажала газ, пытаясь максимально аккуратно развернуться. Если её сейчас увидят уголовники - влепят штраф, и тогда Клаусу придётся полтора часа ждать, пока на неё заведут дело. До участка она доехала за какие-то десять минут, но и за них успела неплохо так подустать — трещала голова. Что ж, всё-таки стоит спать больше трёх часов в сутки. Первое, на что она наткнулась, открыв двери — удивлённый взгляд выходящей из них Эллисон. — Долорес? — Эли? Какого чёрта ты тут забыла? — Я…мужа навещала. — Значит это твой муж, да? Ну, тот, из парикмахерской. — Ага. — И что он делает в участке? — она, конечно, догадывалась, однако верить в это не хотелось до сих пор - что невинного могли закинуть в камеру. — Его ни за что закинули в обезьянник, по прихоти владельца почти всех зданий нашего района. — О господи, какой кошмар. Элисон, если хочешь, я могу помочь. — Что? Как? — Залога должно хватить на твоего мужа, а за Клауса всё равно замолвил словечко мэр. — Не стоит, нам потом не из чего будет отдать… — Считай подарком на свадьбу. Я ведь даже не знала, что ты уже чья-то жена... — удивительно, но ей действительно было жаль, что она пропустила такое событие. — Пойдём. — Ладно, огромное спасибо, — видно было, что Третьей неловко принимать такой подарок. — Пока не за что, — резонно заметила Пемберли, переступая порог участка. И, честное слово, там она готова была убить каждого — на неё смотрели как на Дикарку, когда она шла вот так спокойно, когда сзади вышагивала тот же ритм темнокожая женщина(они решили, что если Эллисон поравняется с ней, будет смотреться слишком странно) — Здравствуйте. — Опять ты. Я ж сказал, чтобы не приходила сюда. Твоего мужа ждёт суд. — Ох, молодой человек, прошу прощения, что влезаю в ваш диалог, но…нет. Этого мужчину суд не ждёт. — А вы, я стесняюсь спросить, кто вообще такая? — похабный ублюдок с ног до головы осмотрел её таким оценивающим взглядом, как блять на панели, что захотелось тут же развернуться, и пойти в ближайший душ, чтобы смыть с себя липкое, неприятное ощущение. — Ох, милый, я - та, которая может посадить тебя в камеру на его место, если ты не перестанешь так пялиться. — Что ты себе позволяешь, девка? Я тебя сейчас засажу. — Долорес, девочка моя! — их ругань прервал Клаус —весь в белом(и конечно же с голым торсом), с бородкой, завязанной в косу и с блаженной, расслабленной улыбкой. — О господи, — он остановился практически на полпути, завидев за спиной разъярённой сестры ещё одну. — Элисон…но как ты…откуда? — Клаус, — женщина не поверила своим глазам. Честно, не будь здесь столько народу - она бы бросилась братику в объятия. — Ох, Клаус! Какая встреча! Держи ключи, бери Эллисон, и шагай, мать твою, к машине! — Долорес, детка, почему ты так напряжена? Нет же совсем никакой необходимости так орать на меня… — Иди в машину, — настойчивее попросила девушка, протянув ему ключ. — И Элисон возьми с собой, ладно? А вы, — она повернулась в сторону полицая, который смотрел на всё это с непроницаемым лицом, — дайте мне, пожалуйста, телефон. Мне нужно сделать звонок. *** — Прошу прощения за нескромный вопрос, но вы кто? — конечно, у него должен был возникнуть такой вопрос. Наверное, не стоило просить увести Эллисон. — Можете называть меня Долорес. — Да, я…кажется, видел вас тогда, в парикмахерской. Вы подруга Эллисон, верно? Кстати, где она, с ней всё в порядке?! — Да, конечно, с ней всё в порядке. Она с моим братом, ждёт в машине. Пойдёмте, теперь вы свободны, — тихо попросила она, проходя чуть вперёд, чтобы мужчина понял — он может идти следом. — И чему я обязан за такое спасение? — Жене господина верховного судьи. Я попыталась объяснить ему, какой вопиющий случай произошёл, и... — Но вы ведь, извините за такое отвратительное замечание, но, вы ведь женщина. Как вы? — Ох, связи моего брата делают чудеса. — Ох, тогда благодарю жену верховного судьи, — тихо проговорил мужчина, выходя вслед за ней из участка. Однако, далеко он пройти не смог — на него сразу налетела Эллисон. Раскрасневшиеся щёки, радостная улыбка на всё лицо - она действительно любила мужа. Долорес едва заметно улыбнулась, наблюдая за этой трогательной картиной - даже не верилось, что она когда-то тоже может стать чьей-то невестой. Хотя, по мерка теперешнего времени, некоторые думают, что ей уже пора -пытаются свататься к Клаусу, как к главе семьи, но тот их сразу посылает к ней, и мужчины резко решают, что им совсем не нужна помолвка. — Я извиняюсь, что прерываю семейную идиллию, — Клаус возник будто из неоткуда, держа в руках стеклянную бутылку с каким-то напитком, — но никто не хочет домой? Так спаточки хочется. — Ох, да, — встрепенулась Ло, — мы вас подвезём, садитесь. — Элисон, ты и не говорила, что у тебя такие щедрые и влиятельные друзья, — в голосе темнокожего мужчины явно слышался укор. Третья лишь виновато улыбнулась, пожав плечами. — Ладно, не будем злоупотреблять их добротой. Вы, должно быть, спешите. — Нет, совсем нет, — пришлось солгать, чтобы тот не чувствовал себя обязанным - что бы не происходило, но идею рабства они впитали с молоком. Эх, как иногда не хватает книги Стокетт «Прислуга» в это время, она бы многое разъяснила. Уже через несколько минут они пересекали границу цветного района Далласа - и, на её личное мнение, он выглядел куда более опрятно, чем множество белых районом. Везде было чисто, люди ходили явно солидные, ухоженные, судя по платкам возвращались с утренней службы. Потому Долорес Пемберли и не верила в религию. Как говорила одна из её цитат: «если бы бог видел, как мы ему поклоняемся, он бы захотел, чтобы в него перестали верить». Люди моляться, бьются лбами об иконы, часами повторяют как мантру одно и то же, чтобы получить в ответ тишину. — Остановите здесь, — попросил вдруг мужчина, махнув на какую-то закусочную, — дальше мы дойдём сами. — Почему? — рассеянно спросил Клаус, поворачиваясь к заднему сидению. — Вы живете в закусочной? Темнокожий явно подумал, что это шутка, даже посмеялся в унисон с ничерта не понимающим Клаусом, но после вмиг(словно Пятый, ей богу) стал серьёзным, сощурив брови домиком, отчего на лбу у него образовалась складка.  — Не хотел бы, чтобы вы подвергались нападкам. От такого ваша популярность значительно упадёт. Не переживайте, вы итак сделали слишком много. — Вы правы. Спасибо большое, что предупредили, — прежде, чем Клаус успел ляпнуть что-то доброжелательное, Долорес улыбнулась пассажирам, в особенности Эллисон с румянцем неловкости на щеках. — Элисон, зайдёшь сегодня к нам по адресу? Пожалуйста. — Это нужно? — Да…нам нужна твоя помощь. Знаешь, с первым, — кажется, в этот момент зрачок третьей расширился практически моментально, — заданием. Нам нужно кое-что решить, без тебя никуда. Считай, это что-то вроде бридж-клуба. — Ты участвуешь в бридж-клубе? — удивлённо спросил мистер, уже стоя за дверью машины. — Ты мне не говорила. — У нас это что-то вроде женской тайны, ну, понимаете, мы там девочками собираемся и разговариваем о том о сём. — Ох…ладно, — кажется, этот ответ его вполне устроил, и даже обрадовал — наконец белые женщины могут без омерзения сидеть с цветными за одним столом и пить чай из одного сервиза. — До встречи, Эли. — До встречи, Ло, — махнув ей рукой на прощание, Долорес в очередной раз нажала на газ, отправляясь в сторону особняка — нужно было завезти этого дурочка домой, проверить, жив ли дом в принципе и посмотреть, там ли Пятый или нет. — Так, может объяснишь мне, что происходит, я ничего не понимаю, — мужчина в привычном жесте махнул рукой. На заднем сидении тут же материализовался шестой, с приветливой улыбкой смотря на неё через зеркальце. — Привет, Бэн, — улыбнулась она в ответ, — рада видеть тебя. А насчёт того что происходит… Снова Пятый, снова апокалипсис. Ничего нового. — Пятый? Он решил явиться спустя три года? Или когда там первого забросило? — Ты был первым, Клаус. — О-о-о-о, значит мы с Бэном тут старшие, — довольно улыбнулся мужчина — отлично, теперь без зазрения совести буду строить мистера-я-тут-главный. — Ты про Лютера? — А про кого же ещё. — Вот тут у нас основная загвоздка — его стоить не получится - он просто не явился, никак не отреагировал на моё предложение прийти к нам. — Погоди, ты сделала из дома приют? — А что мне оставалось делать? — Постелить им на коврике! Ладно, Пятому могла постелить на коврике в своей комнате. Надеюсь, у Диего нет доступа к моему бару? В ответ она лишь виновато на него глянула, получив стон полный искреннего разочарования. — Боже, выжимай скорости быстрее! Если он тронет хоть каплю моего виски, я разорву его на мелкие куски. — И этот человек изо дня в день твердит нам, что он трезвенник, — заметил с усмешкой Бэн, сложив руки на груди. — Пиздеть он умеет, ничего не скажешь. — Вы так жестоки ко мне, я не могу понять за что. — Да не тронул он твой бар. Я закрыла его на ключ, и если он решит разбить стекло, я потом этим виски ему башку разобью. — Только не виски! *** — Куда ты собираешься идти? Пятый, ты понимаешь, насколько это опасно?! — она уже полчаса спорила с Харгривзом, который продолжал упорно гнуть свою линию. — Ты понимаешь, что на его стороне бабки и время, а на нашей два дилетанта с чугунными ножичками из дешманского набора. Они с Клаусом приехали всего двадцать минут, только вот Клаус до двери так и не дошёл — стоило ему только увидеть Лайлу, что плескалась в бассейне во всей своей одежде, он понял, что та - его родственная душа, и как был — в белых штанах, кардигане и сапогах свалился в бассейн. Бен, дабы не напрягать Пемберли лишь махнул рукой, тем самым показав, что она может не бояться за непутёвого брата. Тогда она чмокнула призрачного Шестого в щёку, сказав спасибо, и побежала в дом. Там и нашла Пятого с Диего, которые обсуждали план, который с самого начала их объяснения ей не понравился. — Ты только что назвала меня дилетантом?! — спросил Второй, вскочив на ноги с самым грозным видом. Однако её это ни капли не остановило — Да! Одно дело - кучка полицейских или пару грабителей, Диего, а другое дело - человек, который пытался воспитать из вас ебучих берсерков. Прошу, вбейте в свои пустые бошки хотя бы каплю осознанности, пожалуйста, я устала бороться с этим. — Ну так не борись. Просто отпусти нас, окей? — Я вас и не держу. — Серьёзно? — он поднял руку, запястье которой она с силой сжимала. — Ты в буквальном смысле держишь меня, так что прошу, Долорес. — У меня плохое предчувствие. — Ничего не произойдёт, я тебе обещаю. Мы вернёмся живыми, и, возможно, невредимыми, — заметил Диего, приматывая к ноге очередной нож, взятый из клаусовой коллекции. — Я беру с вас слово. Если вы его не сдержите - будете прислушиваться к моему чутью, ладно? — Чутью? Это та же хрень, что была тогда с Ваней? — Нет. — Ладно, — он едва сумел вывернуть руку из её хватки, тут же прижав девушку к себе. Оставив смазанный поцелуй на щеке, он прошептал тихое "я вернусь", и, не оборачиваясь, направился к выходу. Диего сделал практически то же самое, за исключение поцелуя(видимо, его смущал этот момент) и зашагал следом за братом. Тяжело выдохнув, девушка опустилась на диванчик, что стоял в кухне, коснувшись носа. Начала течь кровь. Она солгала, ведь знала - до добра беспокойство не доведёт. Она всё равно не сможет отговорить парней идти на риск, вот только на него бы они отправились с пунктиком на то, что у них ничерта не выйдет. — Ладно, Долорес, — посмотрев на красное пятно, что растекалось по белой шёлковой перчатке, она едва заметно усмехнулась, поднимаясь на ноги, — пора собрать всю семью. Бери себя в руки. Уже через несколько минут она вышагивала по засыпанной гравием дорожке прямиком к машине. Проходя мимо бассейна она лишь украдкой взглянула в его сторону — теперь к этим идиотам ещё и Бен присоединился. А она ведь до последнего верила в благоразумие Шестого. Видимо, не судьба. — Так…получается, **** лэйт, это…туда, — повернув машину в противоположную от города сторону, она покрепче сжала руль. — Ты уверена, что это хорошая идея? Типа…она может быть нестабильна. И может в любой момент тебя грохнуть. — Спасибо, Пятый, самое время, — фыркнула она так, будто это был совсем не фантомное воспоминание, так, будто фразу только что ей чуть ли не в ухо прокричали. — Ладно, чёрт с ним. Не убьёт же она меня, в самом -то деле. Ехать до назначенного места пришлось относительно недолго - всего каких-то тридцать минут(если сравнивать с другими фермами, это было всего ничего). Вот с нахождением переднего входа дома было сложнее — пришлось на каблуках пробираться по зарослям какой-то непонятной, прилипучий травы и пытаться при этом не порвать тонкие чулки, которые стоили Клаусу целого состояния. Но всё же эта сложная работа была проделана, и всего через каких-то десять минут она стояла около двери, занеся руку прямо над ней. Однако, не успев даже постучать, она чуть не получила ею по лбу — мальчишка, какой-то дёрганый, выбежал из неё, прямо к полю, а следом за ним… — Ваня! — она прошептала это одними губами, потому женщина не услышала, занятая поиском сорванца. Однако вторая, что вышла следом за Харгривз обратила на неё внимание в самую первую очередь. — Ох, здравствуйте. Леди, вы…к нам? — она немного напряжённо оглядела её с ног до головы, сжав передник, перепачканный в муке ладошками. — Или к мужу? — Ох, я…к Вам. Точнее, я к Ване Харгривз. — К Ване? — у женщины глаза сразу заблестели недобрым огнём. — Слушайте, если вы заодно с тем бугаём, который приходил часа пол назад, я пошлю вас туда же, куда и… — О, нет-нет! — она торопливо замахала руками, открывая сумочку и доставая их неё документы. — Я Долорес. Долорес Харгривз — Ванина сестра. Однако, ей не пришлось долго распинаться — сама женщина, что до этого шла в их сторону с мальчиком остановилась с широко открытыми глазами. — Ваня? Ваня, ты вспоминаешь эту девушку? — Нет. А Вы что, ко мне? — Да… Ваня, я...я пришла просто поговорить. — Конечно, я не против. Сиси…? — Ох, да, — женщина, миловидная блондинка, которая её встретила, кивнула, подбежав к Ване и перехватив из её руки руку ребёнка. — Пойдём, милый. Ване нужно поговорить с девочкой, — мальчик как то дергано закивал, начав бить себя ладошкой по лбу. — Я так рада, что вы приехали…только ответьте мне сначала на вопрос - я ведь ничего вам не сделала, правда? — А? Что ты, нет конечно. И давай на ты - я всё же на двенадцать лет тебя младше. — А? Что…да, конечно, — растерянно пролепетала женщина. — Может быть, чаю? Проходи в дом, не стесняйся - мы совсем недавно приготовили имбирное печенье. — Ох, я с удовольствием. Огромное спасибо. Что ж, у это Сиси дом действительно был уютным даже не смотря на величину и огромные окна, кухня была замечательной — вся атмосфера дышала теплом живущей тут семьи. Перед ней практически сразу поставил чашку, видимо, из лучшего сервиза, и тарелку с печеньем разных форм. — Хотите мёду? — всё это время Сиси хлопотала у плиты, что -то старательно размешивая. — Или, может, дождётесь обеда? Вы как раз к обеду! — Спасибо огромное, но я не буду так злоупотреблять вашим гостеприимством, — мило улыбнувшись, она отпила немного из кружки — вкуснейший, чуть сладковатый Эрл Грей. В этом доме знали толк в чае. — Извини, — Ваня села напротив неё, подхватив с тарелки одного имбирного человечка. — Извини, что засыпаю вопросами, но можешь мне сказать…кто ты? — Я…очень дальняя твоя родственница, — уклончиво ответила девушка, дабы избежать вопросов типа "почему ты не искала меня". — Совсем недавно прибыла в Даллас и была рада на первой же газете увидеть твоё сообщение. Ты пропала совсем недавно, но устроила такой переполох. На лице у женщины проступила счастливая улыбка. — Меня искали? — Конечно искали. — Вот незадача…а родители? Они должно быть волнуются за меня. — Ох, родители…их давно не стало. Мне очень жаль…жаль тебя расстраивать, — накрыв руку явно огорчившейся Седьмой своей, она попыталась ободряюще улыбнуться. — Но ведь главное, что ты нашлась, правда? — Правда…расскажешь мне ещё что-то? Думаю и Сиси будет интересно послушать. Хоть что-нибудь, даже простые детские истории. — А? Да, конечно, с удовольствием. Ты родилась в семье с большим количеством братьев и сестёр. Они все…все разъехались и очень долгое время не могли найти друг друга, — она ведь и не лгала вовсе, правда? просто привирала, дабы не шокировать, — вы росли…не очень дружно, если быть честной. Некоторые из них тебя недолюбливали, хотя, я не понимаю, как можно было не найти с тобою общий язык. Мы знакомы…совсем немного. Мне было семнадцать, когда мы познакомились, но ты сразу понравилась мне. — Значит, семья не очень любила меня? — Нет, они славные, и сейчас хотели бы увидеться с тобой, я уверена. — Я очень на это надеюсь. *** — Ты уверен, что Долорес не соврала, сказав, что у неё не чуйка? Просто…знаешь, это место выглядит очень жутко, — заметил Диего, когда они подъехали к зданию, в котором раньше находилась отцовская фирма. Он до сих пор вспоминал разговор с Пятый, когда они увидели его на той записи. — Нет, быть того не может… — скаут провёл ладонью по резко вспотевшему лбу, будто скидывая наваждение. — Отец причастен к смерти президента! Я так и знал! — Нет, Диего, он не мог быть причастен. Может, это просто какая-то странная ошибка? — Какая может быть ошибка? — Ну или совпадение… — Какое, к чёртовой матери, совпадение? Как может быть совпадением его нахождение на этом холме, в чёрном пальто под зонтом, в этом самом месте и в то самое время, когда застрелили Кеннеди, ты можешь объяснить или нет? — Она просто любит паниковать, как и все женщины. — Знаешь, в прошлый раз мы слишком поздно её послушали, и я лично был чуть не похоронен под обломками отчего дома. Мне кажется, она уже зарекомендовала себя как человека, которому можно доверять. — Замолчи и выходи, — недовольно пробубнил брат, открывая дверь, как бы удивительно не было, но вёл именно он. Машину они, по разрешению тогда уже слишком весёлого Клауса, позаимствовали на заднем дворе. — Чёрт. Они в полной тишине дошли до дверей — Диего не сразу заметил, что с каждым новым шагом дрожь бьёт Пятого всё сильнее, зато сразу догадался, в чём может быть дело. Присев на корточки, он попытался открыть дверь отмычкой, которую на скорую руку соорудил из шпильки, найденной в бардачке — забавно, чего только не разыщешь в машине, в которой часто катается девушка. — Сколько ты не видел старика? — Практически сорок пять лет, — нервно ответил брат, опираясь о стену. Именно в такие момент Диего чувствовал это странное семейное единение, которое так старательно описывают во всяких книжках. — Жесткач. — Не то слово. Знаешь, в апокалипсисе я практически каждый день слышал его голос, он буквально преследовал меня. — И что говорил? — "Я же говорил", — прошипел Пятый. — Больше всего боюсь это услышать, — чёртова шпилька не желала открывать замок, и дрожащие руки делу явно не способствовали. — До этих событий ещё очень много лет. Думаю, он никак тебе это не скажет, — резонно заметил Второй, устало выдохнув. — Думаю, он найдёт способ, — Пятый как-то тепло улыбнулся, видимо, устав наблюдать за стараниями брата, и телепортировался за дверь, открывая её изнутри. На что Диего лишь растерянно хохотнул - отвык от чужих способностей. — Точно, — махнув рукой в сторону открытой двери и дёрнув головой произнёс кракен, — да, давно бы стоило привыкнуть. Что ж, пойдём? — получив кивок, он двинулся вперёд первым, держа руку на бедре - там был нож, который находился к нему ближе всего. — Чёрт, я беру свои слова назад — в кабинете ещё мрачнее. — Да уж, — согласился Пятый, врубив светильник - он был куда смелее. Однако, им и двух шагов пройти не удалось - тот ту же потух. — Тут как-то хреново с интерьером, — прошипел Диего, стирая тремя пальцами пыль с подоконника - её тут был приличный слой, будто никто неделями даже не подходил к этому зданию. Пятый, вдруг резко дернувшись, хлопнул по подушке, а после чихнув. — Ясно, это всё ширма. — Но…где тогда…? Брат молча кивнул в сторону дверей, что были по обе стороны комнаты.  — Ну, кто куда? — Я налево! — подняв руки в жесте «сдаюсь», Диего лишь напоследок обернулся. — Ты…если что-то случиться, ты кричи, хорошо? — Да, как скажешь, — кивнул он, пробегаясь взглядом по ручке — та, в отличии от всего остального блестела, будто в комнату входили совсем недавно. Дёрнув за неё и сделав пару опасливых шагов в новое пространство он понял, что стоит в тускло-освещённом коридоре с кучей дверей. — Что…что за чёртовщина? — голос по привычке понизился до шёпота, а шагать он стал намного тише. Вскоре подошёл к первой двери, но та не поддалась. Так было и со второй, однако третья лишь скрипнула, послушно открываясь. Нащупав прямо возле неё включатель, Пятый нажал на него, щурясь с непривычки. Перед ним практически сразу возникла картина до того странная, что его аж передернуло, будто от холода — на мебели, явно не дешёвой, сидели полноростовые куклы. Напротив них стояли камеры, снимающие непонятно что — всё это было увенчано настоящими сладостями на деревянном столе, брендовой одеждой и жуткими выражениями лиц. — Всё в порядке, Пятый. Это просто куклы, — прошептал он сам себе, продвигаясь в сторону стола с аппаратурой для настройки звука — на нём скопились каким-то папки. Полистав их, страничка за страничкой, он нашёл и кое-что любопытное — несколько копий приглашения на какое-то мероприятие, что должно было совсем скоро проходить вблизи белого дома. Решив, что в хозяйстве всё пригодится, он сунул их во внутренний карман пиджака, двинувшись к выходу — здесь всё равно ничего полезного он не найдёт. Остальные комнаты были абсолютно такими же. Те же куклы, те же странные декорации. Лишь одна отличалась, причём разительно — там было что-то явно живое. Испуганное существо жалось к тёмному углу. Мельком глянув на камеру, что была туда направлена, Пятый взглядом выцепил знакомое имя. — Пого? Малыш? Ну…иди сюда, — он протянул руки к тому самому углу. И его догадка быстро подтвердилась. Ещё совсем малыш-шимпанзе опасливо зашагал в его сторону, подбадриваемый тёплой улыбкой. — Всё правильно, иди сюда… — однако, обезьянка его не послушала, а лишь полоснула по шее и толкнула на ковёр, практически сразу после этого вылетая в окно. — Твою же мать! Диего! ДИЕГО! — однако, ему никто не ответил. Прижав белый рукав к ранке, он, чуть пошатываясь дошёл до секции брата, выходя в первую распахнутую дверь, и там… — О господи… Диего! — он лежал в луже собственной крови, смотрел стеклянными глазами в потолок. Пиджак был практически мгновенно приложен к ране брата -о своей он и думать забыл. — Прошу, Диего, держись…совсем скоро мы будем дома, только держись. Но он ему не ответил.И Пятый боялся, что уже никогда не ответит.