Improbable felicity / Невероятное счастье

Заключенный подписал лежащий перед ним пергамент своим угловатым почерком и, протянув его через стол, спокойно спросил: – Что-нибудь еще? Пожилая женщина, сидевшая напротив него, взяла пергамент и положила его в портфель с шотландским узором, лежавший у нее на коленях. Она задумчиво посмотрела на узника, затем достала сложенную газету. – Они одобрили закон, – она положила газету на стол, чтобы он мог ее прочесть. Лицо пленника стало настороженным, одна бровь резко изогнулась. – Вы, вероятно, в курсе, что эта новость меня не интересует? – он подчеркнул свое безразличие, отодвинув газету назад через стол, даже не взглянув на заголовок. – Не говорите глупостей! – шотландский акцент в ее голосе становился отчетливее, когда она приходила в замешательство. Заключенный скрестил руки на узкой груди и уставился на нее с каменным выражением лица; резкое движение его рук заставило тяжелую цепь громко звякнуть в тишине сырой, ужасной комнаты. Она как будто поежилась от бессловесного напоминания о его заключении. Тоном, полным нетерпеливого раздражения, в котором на самом деле скрывалась мольба, она выплюнула: – Гестия Джонс согласна сделать это – я лично говорила с ней. Едва заметная дрожь отвращения пробежала по его лицу. – Однозначно нет! – Ну что вы за упрямец! – рявкнула старуха, явно взволнованная. Едва заметные просительные нотки закрались в ее тон. – В нашем распоряжении не так уж много вариантов! Он лишь усмехнулся в ответ; пленник, казалось, ничуть не удивился, услышав, что на это, по-видимому, не очень приятное дело с перспективой «на очень долго», претендуют немногие. – Я вижу, нет смысла пытаться цивилизованно обсудить с вами эту тему, – сказала она, вставая и застегивая плащ. – Я не славлюсь вежливостью, – невозмутимо согласился он. Голова его собеседницы, обильно тронутая сединой, была склонена, пока она возилась с застежкой, и было видно, что ее пальцы дрожали от старости. Его замечание вызвало у нее усмешку. – Во всяком случае, ваше чувство юмора все еще при вас. – Уверяю вас, я все тот же, – теперь, когда неприятная тема была позади, заключенный казался более сговорчивым. Женщина внезапно наклонилась через стол и положила испещренную венами ладонь на его руку; узник дернулся от ее прикосновения, но быстро взял себя в руки. – Пожалуйста, подумайте об этом, – пробормотала она. Он встал и повернулся к ней спиной, демонстрируя свою несгибаемость, несмотря на то что не мог даже отойти от стола, к которому был прикован. Покорно вздохнув, женщина удалилась, демонстративно оставив газету. Гермиона сидела за старым деревянным столом на кухне дома номер двенадцать на площади Гриммо, подперев щеку ладонью. Девушка уставилась в стену, рассеянно накручивая на палец прядь густых каштановых волос. На столе перед ней лежал «Ежедневный пророк» с фотографией Руфуса Скримджера, жестикулирующего с первой страницы. Дверь открылась, и вошел Гарри Поттер, направляясь прямиком к ней. – Доброе утро, – сказал он, потянувшись за коробкой хлопьев и бутылкой молока, стоявшими на середине стола. – Ты сегодня не в библиотеке? Гермиона взглянула на часы. – В библиотеке, но моя группа собирается сегодня не раньше десяти, – она указала на газету. – Их отпускают. Гарри замер, его глаза проследили за ее рукой и упали на газету. Несколько секунд спустя, он схватил газету и начал читать, сжав губы в короткую сердитую линию. НОВАЯ ПРОГРАММА ДЛЯ УЗНИКОВ АЗКАБАНА автор: Рита Скитер Министерство Магии, Лондон: в пятницу волшебный мир был потрясен, узнав, что Визенгамот принял новый закон, который позволит многим осужденным преступникам покинуть стены Азкабана. Как уже раннее сообщалось, Визенгамот признал, что содержание тюрьмы Азкабан влетает в приличную копеечку министерству. С уходом дементоров, работники Магического Правопорядка вынуждены осуществлять охрану заключенных самостоятельно. «Ну, кому охота жить на скале в Северном море?» – спрашивает аврор. – «А вы попробуйте, увидите, как это понравится вашей семье!» В связи с прекращением использования Азкабана в качестве тюрьмы соответствующим заключенным предлагается строго контролируемая программа пробации. – Тем заключенным, у которых есть родственники, способные внести залог, будет разрешено снова жить в обществе, – заявил Перси Уизли, специальный заместитель министра магии. – Будет назначен график встреч со специальными посредниками, в определенные дни, чтобы следить за процессом их ре-интеграции в общество. По истечении определенного периода времени – от шести месяцев до двух лет – заключенный либо полностью выйдет из-под надзора органов Магического Правопорядка и программы условно-досрочного освобождения в качестве полностью реабилитированного члена общества, либо останется под наблюдением независимой и беспристрастной комиссии. Заключенные, нарушившие условия своего испытательного срока, будут заключены под стражу и отправлены в тюрьму на континенте. Гарри швырнул от себя газету с отвращением на лице. – Они отсидели два паршивых года с тех пор, как закончилась война, и Министерство готово их выпустить? Гермиона кивнула. – По крайней мере, это будет справедливо для одного заключенного. Гарри налил себе в чашку молока, и часть его выплеснулась на стол. – О, пожалуйста, не начинай опять защищать Снейпа, Гермиона. Я пытаюсь позавтракать здесь. Гермиона встала, положила тарелку в раковину и легким движением волшебной палочки заставила ее мыться. – Аврорам приходится использовать Непростительные при исполнении своих обязанностей, Гарри, и это не всегда только на Пожирателях смерти! Это абсолютно отвратительно. Я уверена, что профессор Снейп тоже чувствовал себя ужасно, когда использовал Непростительное на директоре! Гарри уронил ложку в кашу. – Тебя там не было! Ты не видела его лица, когда он это делал. Он наслаждался этим, скользкий ублюдок! Гермиона сердито обернулась. – Я слышала твои показания на суде, Гарри. Тебе нет нужды повторять их! Он поднялся на ноги, разминая пальцы. – Я тоже слышал твои, Гермиона! Я слышал, как ты защищала его там! Меня не волнует, есть ли доказательства того, что Дамблдор приказал ему сделать это, – он убил нашего друга. Я никогда этого не прощу. Гермиона серьезно посмотрела на него. – Директор умирал – это был акт милосердия с его стороны. – Эвтаназия все еще считается преступлением в этой стране, маггл ты или маг! – закричал Гарри, яростно жестикулируя для пущей убедительности. – Этот чертов придурок убил профессора Дамблдора, не задумываясь. Теперь он ведет себя так, будто сожалеет, но он проклятый Пожиратель смерти до мозга костей, а вы: ты, Орден, Визенгамот, – вы, кажется, совсем забыли об этом! – Гарри толкнул ногой стул словно для еще большей убедительности, и тот покатился по старому каменному полу. Гермиона ощетинилась от такой несдержанности. Дрожащим от гнева голосом она проговорила: – Снейп жизнь положил на эту борьбу. Он выплачивал свой долг обществу с тех пор, как был нашего возраста! – она прошла мимо Гарри к двери, задрав нос и тем самым показывая, насколько сильно презирает его вспышку гнева. – На твоем месте я бы отпустила обиды. Когда дверь за ней закрылась, она услышала его возмущенное: – Никогда! – Джинни! Рыжая девушка подняла голову, и улыбка озарила ее веснушчатое лицо. Гермиона пробралась сквозь толпу и скользнула на свое место. Проходивший мимо официант кивнул, когда Джинни помахала ему рукой, указывая на еще два бокала. – Что будем пить? – спросила Гермиона, протягивая руку, чтобы взять кусочек ананаса из уже почти пустого стакана Джинни. – Это Авада Колада, – ответила Джинни, разразившись взрывом смеха при виде негодования на лице Гермионы. – Это не смешно! – сказала Гермиона, прежде чем поддаться неудержимому веселью Джинни и тоже улыбнуться. – Как прошла твоя неделя? – спросила она, когда Джинни успокоилась. – Не так уж и плохо – Фред нанял кого-то помочь с бухгалтерией, чтобы я могла больше сосредоточиться на маркетинге. Мы запланировали еще три филиала – можешь себе представить? Всего их будет двенадцать! Гермиона покачала головой. – Удивительно, что вам удалось сделать всего с тысячей фунтов стартового капитала. Губы Джинни сжались, а карие глаза сузились; Гермиона отругала себя за упоминание Гарри, пусть даже косвенное. Мальчик-который-выжил упрямо цеплялся за свою решимость держаться подальше от девушки, которую он любил, пока шла война. К тому времени, как все закончилось, Джинни снова стала встречаться со своим бывшим парнем, Дином Томасом. Их отношения не продлились долго, закончились спустя почти месяц после поражения Волдеморта, но беспричинно ревнивый Гарри отвергал каждую попытку Джинни сблизиться за последние два года. Гермиона давным-давно научилась не упоминать этих двоих друг другу при встречах. И хотя Джинни была абсолютно одинока, а Гарри уже год как перебесился, они оба все еще закрывались в себе при упоминании другого. В попытке перевести тему, Гермиона спросила: – Ну что, ты в курсе последних новостей? Джинни кивнула. – Полагаю, ты рада, что Снейпа выпустят? – Это же справедливо! – сказала Гермиона. – Жаль только, что остальных тоже выпустят. – Снова сменив тему, она спросила: – Как твои родители? Джинни пожала плечами и протянула руку, чтобы принять два бокала из рук улыбающегося официанта. – Запиши это на мой счет, – сказала она, отворачиваясь от его восхищенного взгляда. Гермиона взяла свою Авада-Коладу, нелепо зеленую смесь с глупым бумажным зонтиком сверху. – Я думаю, ты ему нравишься, – мягко сказала она, наблюдая, как красивый молодой человек идет к соседнему столику, все еще украдкой поглядывая на Джинни. – Мама в восторге от того, что скоро на свет появятся двое новых Уизли, – ответила Джинни, игнорируя комментарий. – Папа подумывает о том, чтобы баллотироваться в Визенгамот, – добавила она. – Твой папа – отличная кандидатура! – сказала Гермиона, и ее глаза загорелись. – Пожалуйста, передай ему, что я буду рада помочь всем, чем смогу, если он решит пробоваться. Если он добьется успеха, Орден, наконец, получит реальный голос в Министерстве. – Она вытащила зонтик с фруктами из зеленой жижи, позволив спиртовой жидкости стечь, прежде чем вытащить вишню. – У кого будут новые Уизли? – Чарли и Пенни должны родить в октябре, а Билл и Флер ждут на Рождество. Тревожное выражение быстро промелькнуло на лице Гермионы, и она спросила: – Это уже третий у Билла и Флер, не так ли? – Четвертый, – ответила Джинни. – По одному в год. Флегма – просто французская машина по вынашиванию младенцев. Гермиона не ответила, и через мгновение Джинни взяла ее за руку. – Я глупая корова, Гермиона, прости меня. Гермиона покачала головой, заставляя себя улыбнуться. – Не глупи! Я только рада, если они хотят иметь большую семью. Все больше и больше пар хотят иметь детей, и многие решают не рожать. Флер и Билл не обращают на это внимания, они просто живут так, как им кажется правильным, вопреки общественному мнению... Джинни, казалось, мгновение колебалась, а затем сжала ее руку. – Ты никогда не рассказывала мне, что там получилось с теми маггловскими целителями, к которым ты ходила прошлой осенью. Бессознательно Гермиона положила руку себе на живот. В последнем, тщательно спланированном противостоянии Гермиона дралась рядом с Гарри, когда Антонин Долохов аппарировал прямо перед ней. Его «Экспеллиармус» пробил ее «Протего» всего лишь на долю секунды, и ее палочка оказалась в его руке. – Это особый подарок специально для тебя, грязнокровка, – сказал он, направляя на нее свою палочку. – Fundo Maximus! Агония в теле Гермионы продолжалась бесконечно. Ее ноги подогнулись, она упала, казалось, что ее кости просто впаялись в плоть. Резкий звук и вспышка зеленого света, и фигура в черном плаще подхватила ее, аппарировав с поля боя. В следующее мгновение ее бросили на носилки в ослепительно белой комнате, и резкий голос крикнул: – Эта девушка была поражена проклятием Растворения! Действуйте немедленно, или она умрет! Пытка казалась бесконечной. Целители в зеленых мантиях вливали ей ужасные, мерзкие зелья, ни на минуту не отходили от нее, заново выращивали ей кости и останавливали распад ее внутренних органов с помощью агрессивных заклинаний своего собственного изобретения. Только за день до ее выписки к ней поздно вечером пришел целитель и бодрым тоном объяснил, что больница не смогла полностью восстановить внутренние органы Гермионы. Осторожно высвободив свою руку из руки Джинни, Гермиона положила сумку с книгами себе на колени и порылась в боковом кармане. – У меня тут были салфетки... Джинни сунула ей в руки мягкий чистый носовой платок, а Гермиона опустила голову, осторожно вытирая щеки, и сказала: – Я думаю, это означает, что их целители тоже не смогли помочь? – Джинни сохраняла ровный тон, внимательно наблюдая за подругой. Гермиона отвела глаза, ее густые волосы качнулись вперед, закрывая лицо; ее голова едва покачнулась в отрицании. Через мгновение она высморкалась, сунула платок в карман и расправила плечи. – Как Рон? – спросила она напряженным, но решительным голосом. Глаза Джинни на мгновение закрылись, как обычно делают, чтобы избежать столкновения с метлой в воздухе. – С ним все в порядке. Он стал таким же любителем маггловских технологий, как и папа. Мы нечасто видимся с ним, но он добросовестно отвечает на электронные письма, так что нам с Фредом удается быть в курсе его новостей. – Так он нашел себе хорошенькую американскую ведьмочку, чтобы жениться? – Гермиона смотрела на тающий лед в своем стакане, пока не поняла, что подруга молчит. – Джин? – она подняла глаза и увидела ответ на свой вопрос на лице Джинни. – Ее зовут Лола, – глухо сказала Джинни. – Ее отцу принадлежит крупный пакет акций компании, в которой работает Рон. Ее зовут Лола. Гермиона нахмурилась, пытаясь осмыслить новость Джинни. Рон собирался жениться. Ее зовут Лола. Ее трясущиеся плечи напрягли Джинни. – Гермиона, не надо... он этого не стоит, тупой мерзавец! Но Гермиона не плакала, она смеялась. – Ее зовут Лола! – ахнула она. – Что? - Она была танцовщицей! Джинни смотрела, как новые слезы текут по щекам ее подруги. – О чем ты? – Это слова из п-песни, – икнула Гермиона. – Мои родители ее часто слушали. Очень, очень глупая песня. – Она протерла глаза. – О, так-то лучше. Мне нужно было хорошенько посмеяться. По взмаху руки симпатичный официант приблизился к ним, хотя и сделал это очень осторожно. – Еще одну порцию Авада-Колады, пожалуйста, – попросила Гермиона. Когда официант повернулся, чтобы уйти, она добавила, обращаясь к Джинни: – Если мы собираемся говорить о Роне и его девушке из Копакабаны, мне понадобится гораздо больше алкоголя.