Improbable felicity / Невероятное счастье

Северус лежал рядом со своей Феей, прижавшись щекой к низу ее живота, и смотрел вверх, в ее любящие, хотя и насмешливые, карие глаза. – Ты пытаешься установить контакт? – спросила она, улыбаясь. – Ребенок сейчас размером с креветку. Дерзко изогнув бровь, он приблизил губы к ее пупку и сказал: – Не слушай свою мать, Феликс. Когда-нибудь она поймет, что размер не обязательно является надежным показателем способностей, – в ответ на ее булькающий смех поднялась и вторая бровь. – Ты сомневаешься во мне и моем сыне, Феликсе? Гермиона наклонилась и запустила пальцы одной руки в длинные, гладкие черные волосы. – Надеюсь, ты не будешь слишком разочарован, Северус... Он осторожно высвободил ее пальцы и скользнул вверх по кровати, притягивая ее к себе во всю длину своего тела. – Не могу себе представить, чтобы я разочаровался в вас обоих, – сказал он внезапно охрипшим голосом. Она уткнулась лицом ему в шею. – Это хорошо, потому что у нас будет дочь, а не сын, так что следует называть ее Фелисити, а не Феликс. Почти лениво он погладил ее мягкую спину. – Не понимаю, почему я не могу называть свою дочь Феликс, – возразил он. – Феликс Принц – прекрасное имя для девушки. – Отвлекшись на шелковистую текстуру ее кожи, руки Снейпа начали блуждать, воздействуя на нее своей магией, вызывая тихие стоны удовольствия, которые заставляли его стремиться заполучить еще больший отклик от нее. Гермиона отвечала взаимностью: ее маленькие ручки ласкали его, демонстрируя все мастерство, которому она научилась за короткое время их брака, стирая все мысли из его головы, кроме необходимости соединиться с ней, вновь обретая в ее объятиях безмятежность, которую его беспокойная душа всегда искала, но до сих пор никогда не находила. И всю свою жизнь отец Фелисити Эйлин Принц находил извращенное удовольствие в том, что называл свою дочь Феликс, используя ее полное имя только тогда, когда был очень зол на нее. В декабре, незадолго до Рождества, Гермиона окончила аспирантуру в Биркбек-колледже в Блумсбери. Чтобы отпраздновать это событие, Северус устроил в ее честь званый вечер в небольшом отеле, пригласив всех ее друзей, а также многих своих коллег и деловых партнеров. У Гермионы не было нормальной свадьбы; позорная церемония в тюрьме – не в счет. Так что, по крайней мере, он мог обеспечить ей вечеринку по поводу выпуска. Во время празднества Снейп сидел в тишине, потягивая из бокала Огденское и наблюдая за своей Феей, которая оживленно болтала с Поттером и его невестой, мисс Уизли. Беременность делала Гермиону невероятно более восхитительной и соблазнительной, чем когда-либо прежде. Повышенное гормональное состояние ее тела во время второго триместра, постоянно держало ее в состоянии готовности принимать, а часто и требовать, как лисичка-хитрая-сестричка, его немедленного и тщательного внимания. Часто уставший, почти полностью обессилевший, Северус был так глубоко и бесконечно очарован своей Нереидой, вышедшей из глубин морских и вошедшей в его жизнь и постель, что больше его ничего не интересовало. Когда все благодарности и пожелания счастливого Рождества были высказаны гостям, Северус забрал свою счастливую, уставшую жену домой и повел ее наверх. – Я так хочу спать, – сказала она, подавляя зевок рукой. Гермиона нахмурилась, увидев посреди спальни упакованный чемодан, которого там не было, когда они уходили на вечеринку. – Что это такое? Северус наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. – Если ты не возражаешь, дорогая, мы еще немного повременим со сном. Гермиона быстро взглянула ему в лицо. – Что ты задумал, Северус? С ленивой улыбкой он достал из кармана мантии жестянку из-под конфет. – Это портключ, маленькая Наяда. Я хотел бы устроить нам настоящий медовый месяц, если ты согласишься поехать со мной. Она посмотрела на него глазами, полными удивления. – Ты слишком добр ко мне, – сказала она. – Ерунда. Это одновременно и твой Рождественский подарок, и мой отпуск. Мы вернемся как раз к Новому году, – он взял чемодан в одну руку и протянул портключ. – Пойдем, на Карибах в это время года тепло, я думаю, тебе понравится. И действительно, он не был разочарован. Частная вилла с собственным пляжем стоила довольно дорого, но воспоминания о той поездке навсегда запечатлелись в его памяти. Гермионе не требовалось особого поощрения, чтобы порезвиться с ним в теплом океане; после первых нескольких дней она даже была готова отказаться от купальника. Видение его обнаженной беременной жены, поднимающейся из моря, ее длинные волосы, намокшие и прилипшие к лицу и плечам, ее живот, уже заметно увеличенный – их ребенок рос внутри, ее увеличенные беременностью груди, по которым стекала вода вниз к бусинам ее каштановых завитков, – было ответом на все фантазии, которым он когда-либо предавался. Отталкивающее песок заклинание, за которое он заплатил морщинистой старой карге на рынке в деревне на острове неприлично большую сумму золотом, даже позволило ему трахаться со своей готовой на все Феей Воды на пляже без неприятных последствий. На Пасху Гарри Поттер и Джиневра Уизли поженились. Конечно же, присутствовали все Уизли, со всех трех континентов; никогда раньше Северусу не доводилось видеть такой массы рыжих волос. Будучи на последнем месяце беременности, Гермиона отклонила предложение быть подружкой невесты, но она и Северус присутствовали, сидя в дальней части свадебного зала; их расположили там специально – Гермиона то и дело бегала в туалет. Снейп сразу же аппарировал их в Нору, как только церемония бракосочетания закончилась, чтобы дождаться начала несомненно долгого и затянутого празднования. Когда начали собираться остальные гости, Северус стал расхаживать, обмениваясь кивками с другими членами Ордена, беседуя с коллегами по работе и не спуская глаз с Гермионы. Пока он вращался среди гостей, ему выпала честь стать свидетелем воссоединения своей жены с ее бывшим любовником Рональдом Уизли. Буйный шафер носился по саду за домом в типично гриффиндорской манере, когда внезапно остановился, увидев глубоко беременную Гермиону, которая стояла под раскидистым вязом. – Гермиона! – с удивлением воскликнул Уизли. Он посмотрел на нее с благоговейным ужасом и непроизвольно протянул руку, чтобы положить на ее сильно выросший живот. Северус почувствовал, как онемел от гнева, когда недостойный щенок коснулся его жены, но сдержал эмоции и стоял совершенно неподвижно по другую сторону дерева, ожидая развития событий. – Привет, Рон, – сказала Гермиона совершенно спокойно. – Ты беременна, – тупо сказал Уизли. – Да, – согласилась Гермиона, ее голос был полон веселья. – Снейп? – сказал Уизли голосом, полным глубокого отвращения. Северус был чрезвычайно рад видеть, как Гермиона отмахнулась от его руки и коротко ответила: – Фамилия моего мужа – Принц, Рональд. Уизли, казалось, был несколько смущен; он посмотрел себе под ноги и сказал: – Я совсем забыл, – он снова поднял веснушчатое лицо и задержал взгляд на животе Гермионы – или на ее груди? – и сказал: – Но я думал, ты не можешь иметь детей. Северус наблюдал, как Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть, как сквозь толпу к ним продирается американская жена Уизли, весьма симпатичная и точно не беременная молодая женщина. – Я знаю, – просто ответила она. Затем она посмотрела в глаза Уизли. – Видишь ли, Северуса это не волновало, он просто любил меня, а ребенок – просто самый лучший сюрприз из всех возможных. Уизли уставился на нее с выражением немой обиды на лице. – Понятно, – тихо сказал он. В следующее мгновение миссис Рональд Уизли схватила мужа за руку и произнесла с сильным американским акцентом: – А я все гадала, куда ты подевался! – она повернулась к Гермионе с доброй улыбкой, которая не коснулась ее глаз, и протянула свободную руку. Северус был уверен, что она знает, что обращается к бывшей любовнице своего мужа. – Меня зовут Лола Уизли, а тебя? В этот момент Северус вышел из-за дерева, позабавившись мимолетной паникой, промелькнувшей на лице Уизли. – Она моя жена, – мягко сказал он, останавливаясь позади Гермионы и успокаивающе кладя руки ей на плечи. – Миссис Гермиона Принц, а я – Северус Принц. Как поживаете? – затем он презрительно взглянул на смущенного рыжего мужчину и, кивнув в знак приветствия, произнес: – Уизли. Он почувствовал, как плечи Гермионы расслабились под его руками, и слегка сжал их. Наклоняясь к ее уху, он прошептал: – Как ты? Она прислонилась к нему спиной и посмотрела через плечо в его лицо. – Меня беспокоит спина, – призналась она. – Я не знаю, что случилось. Я просто чувствую себя... странно. Северус открыл было рот, чтобы предложить ей вернуться домой отдохнуть, но его опередил изумленный возглас Гермионы: – О, нет! Глядя на нее сверху вниз, он наблюдал, как вода стекает по ногам Гермионы на туфли Рональда и Лолы Уизли. – Мне так жаль! – Гермиона в ужасе застонала. – У меня отошли воды! Северус повернул ее лицом к себе и крепко обнял. – Наши извинения твоей семье… – сказал он Уизли. Рыжий мужчина кивнул, и Северус аппарировал в больницу Святого Мунго. Многие ведьмы рожали своих детей дома, под присмотром акушерок-колдомедиков. Из уважения к тому, что Северус переживал о ней, Гермиона согласилась родить ребенка в больнице. Он много раз говорил, что они не могли быть уверены, какие осложнения могут возникнуть из-за проклятия, которое едва не унесло ее жизнь. Как оказалось, никаких сложностей не возникло. Крошечная Фелисити Эйлин появилась на свет после четырнадцати часов схваток. Здоровый младенец весом шесть фунтов и четыре унции. Северус с тревогой наблюдал, как целитель умело обработал небольшие рваные раны Гермионы, а затем по настоянию новоиспеченной матери подошел посмотреть, как служители очищают и пеленают его протестующую дочь. В обязанности Снейпа входило отнести крохотную фигурку к Гермионе и вложить завернутый в розовые пеленки сверток в руки жены. – О, Северус, – выдохнула Гермиона, с восхищением глядя на малышку Фелисити, – она прекрасна! Северус сглотнул, глядя на красноликое, сморщенное существо в ее руках, и поцеловал мокрые от пота волосы жены. Гермиона, казалось, не заметила отсутствия комментариев, но подвинулась так, чтобы он мог присоединиться к ней на груде подушек. Повинуясь желанию жены, Снейп лег и прижал ее плечи к себе, пока она расстегивала платье и пыталась покормить ребенка грудью. После нескольких неудачных попыток, ей это удалось. Вскоре все трое уснули от усталости, прижавшись друг к другу на больничной койке, – даже во сне было видно, что они безумно довольные. Когда они вернулись домой с вечно голодным ребенком и измученной женой, Северус с радостью приветствовал вереницу помощниц, обрушившихся на них, чтобы помочь с ребенком в ближайшую неделю; все его заботы были сосредоточены на Гермионе, которая мало что делала, только ела, кормила и спала. Минерва, Поппи Помфри, Молли и Флер Уизли, а также Нимфадора Люпин вовсю сновали туда-сюда из дома на Спиннерс-Энд, ухаживая за маленькой Фелисити, сюсюкая ее. Минерва поручила Винки готовить еду и присматривать за домом в течение первого месяца после рождения ребенка. Северус чувствовал себя лишним, если не считать ночных дежурств, когда он оставался наедине с женой и ребенком. На четвертую ночь после их возвращения домой Гермиона была особенно расстроена. Ее соски болели, она постоянно хотела пить, ее пах еще не зажил, и она была утомлена до безумия. Женщина проспала меньше часа, когда из люльки у кровати снова послышалось хныканье. Подойдя к беспокойному младенцу, Северус осторожно взял ее на руки и понес в детскую, расхаживая из угла в угол и разговаривая с дочерью. – Ты не можешь быть голодной, – рассуждал он, прижимая ее к своему плечу, как показывали колдомедики, и похлопывая ее по спине, – и ты совершенно сухая. Твоя мать очень устала и не может сейчас присмотреть за тобой; тебе придется довольствоваться мной. – Прогуляйся с ней, Эссекс, – посоветовала мать с портрета. – Похоже, у нее колики. После нескольких кругов, с непрерывным похлопыванием по спине, крошечное существо испустило громкую отрыжку, – Северус был впечатлен. – О, отличная работа, – сказал он, как будто поздравлял коллегу-слизеринца с удачным голом на Квиддичном поле. Снейп осторожно сел в кресло-качалку рядом с койкой, которая казалась слишком большой для такого маленького человечка. Мужчина уложил дочку так, чтобы ее голова теперь покоилась на его локте, посмотрел в лицо своей маленькой дочери и с удовлетворением увидел, что ее глаза открыты и она тоже его рассматривает. – Твоя внешность значительно улучшилась, – сообщил он ей. – Ты теперь не такая красная, а шелушение почти прошло. Продолжай в том же духе, и скоро на тебя будет приятно смотреть. – Свободной рукой он провел кончиком пальца по ее щеке, нежнее он ничего в жизни не трогал. Крошечные кулачки, которые двигались без видимого намерения, поднялись, и чудесным образом один из них обернулся вокруг его пальца. Темные глаза неопределенного цвета смотрели с серьезного личика дочери на его собственное ястребиное лицо, и он был необъяснимо очарован. – Привет, Феликс, – пробормотал он. Через некоторое время почти прозрачные веки его малышки закрылись, а Снейп все еще держал ее, объятый чувством такой сильной и безоглядной любви, что у Северуса просто не было сил, чтобы встать. Со временем и он заснул, уронив голову на грудь, очень неудобно скрючив шею. Именно так Гермиона нашла их на рассвете: она сняла руку дочери с пальца мужа и подняла ее из его объятий. Снейп открыл глаза и увидел сияющее обожание на лице жены. – Почему ты не вернулся в постель после того, как уложил ее? – спросила она. Он поднял руку. – Она держала меня за палец, – объяснил он, понимая, как глупо это звучит. – Я не хотел ее будить. Гермиона одарила его понимающей улыбкой. – Ну, конечно же, не хотел, – пробормотала она, поворачиваясь, чтобы сменить ребенку подгузник. Гермиона была вполне довольна тем, что сидела дома и заботилась о ребенке всю весну и лето, но с приближением сентября, а она впервые в жизни не собиралась идти в школу, девушка стала задумываться о работе. В один из октябрьских выходных она поделилась этой идеей с Северусом, когда они сидели на полу в гостиной с Фелисити между ними. – Ты хочешь оставить Феликс с незнакомыми людьми, чтобы пойти на работу? – недоверчиво спросил Северус, позволив умной малышке взять по одному пальцу каждой из его рук, когда она сделала неуверенный шаг на своих пухлых маленьких ножках. Гермиона нахмурилась. – Конечно, нет! Но я тут подумала, Северус, ведь я не единственный сотрудник «Security Solutions», которому нужно, чтобы кто-то присмотрел за его ребенком. Почему бы нам не устроить собственный детский центр за символическую плату для наших сотрудников? Центр окупит себя, это будет потрясающая услуга для наших работников, и будет гораздо меньше прогулов из-за ненадежных вариантов присмотра. Фелисити тяжело опустилась на подгузник, выпустив пальцы отца, и немедленно поползла через комнату в погоню за Крукшенксом, который ускорился, увидев ее приближение. Между котом и ребенком существовал хрупкий мир, ибо Крукшенкс прекрасно знал, кто выйдет победителем в любом споре между фамильяром и ребенком, поэтому книзл предпочитал оставаться вне досягаемости чрезмерно восторженной маленькой девочки. Гермиона наклонилась, чтобы поднять Фелисити на руки, позволив книзлу проскользнуть через кошачью дверь в сад, как раз, когда Северус спросил: – А с каких пор ты в штате? Что ты имеешь в виду, говоря о наших сотрудниках? Гермиона положила ребенка на пол; дочурка быстро подползла к отцу и схватила его за мантию, пытаясь снова встать на ноги. – Не начинай, Северус Принц! Минерва предложила мне эту работу еще до того, как я даже могла подумать о женитьбе на тебе. Или ты предпочитаешь, чтобы я пошла работать к Драко Малфою? Северус осторожно высвободил кулачки ребенка из-под мантии и протянул ей свои руки, помогая встать. Теперь он хмурился на Гермиону. Драко тоже недавно открыл охранную компанию, хотя, казалось, он больше специализировался на предоставлении реальной охранной силы, в некоторых случаях, троллеподобной. – Да, почему бы тебе этого не сделать? Я уверен, что Мастеру Троллей позарез нужны арифманты высшего уровня в штате. Гермиона покраснела, услышав характеристику «первоклассного арифманта», совершенно сбитая с толку. – Северус! Это самое приятное, что ты когда-либо мне говорил! – Уложи свою буйную дочурку спать и услышишь, на какие приятности я еще способен, Фея, – предложил он, его глаза внезапно наполовину закрылись и заблестели. Гермиона ни разу не обиделась на такое предложение и вскоре присоединилась к своему похотливому мужу, чтобы провести послеобеденное время в плотских утехах; казалось, что это как раз тот вид деятельности, в котором опыт способствовал качеству. И со временем Гермиона открыла детский сад при компании; это было первое подобное детское учреждение в волшебной Британии; и мода на подобные вещи быстро распространилась на другие компании. Северус оторвал взгляд от стопки офисных бумаг на столе в импровизированном кабинете, спрятанном в алькове гостиной Спиннерс-Энд: Гермиона стояла перед ним с Фелисити на бедре, на противоположном плече висела сумка; девочки были одеты для прогулки. – Вы двое куда-то собираетесь? – спросил он, делая вид, что не замечает, как дочь властно протягивает к нему руки. – Нет, Северус, – терпеливо сказала Гермиона, опуская Фелисити на пол. Двухлетняя девочка подбежала к отцу, и Северус послушно взял ее на руки, возвращая дочери такую сладкую обнимашку. – Мы с тобой вчера говорили о том, что сегодня мы с Джинни идем за покупками в Косой переулок. Они с Гарри готовы начать организовывать свою детскую. Ты обещал присмотреть за Фелисити, пока меня не будет. Помнишь? – Конечно, помню, – уклончиво ответил Северус, не помня такого разговора. Однако дел на работе было столько, что часто дома Снейп бывал крайне рассеянным. Он всерьез подумывал о том, чтобы нанять помощника, который помогал бы ему в повседневном управлении «Security Solutions». Драко Малфой, чей собственный бизнес пошел ко дну меньше чем через год, приходил поговорить с ним об этом накануне. Но как отнесется Гермиона к тому, что Драко Малфой займет руководящую должность в их компании? В частных беседах она по-прежнему называла его хорьком. – Превосходно! – воскликнула Гермиона с сияющей улыбкой. Она наклонилась и поцеловала сначала Северуса, потом Фелисити в щеку. – Будь хорошей девочкой, пока мамы нет, и делай все, что говорит папа, хорошо? Фелисити кивнула, сжимая в руках отцовскую мантию, и Гермиона усмехнулась и сказала в сторону Северуса: – Ей все равно с тобой интересней. Затем, взглянув на свои наручные часы, жена помахала им рукой, развернулась и аппарировала. Тяжело вздохнув, Северус встал с дочерью на руках, отнес ее на середину гостиной и сел прямо на пол рядом с большим ярко украшенным сундуком, в котором хранились игрушки Фелисити. Снейп вытащил несколько, отметив, что радуется дочь по-прежнему мягким плюшевым игрушкам. Когда Феликс с удовольствием занялась игрой, мужчина призвал бумаги и продолжил читать последнее предложение. Через некоторое время Снейп заколдовал маленького игрушечного единорога, чтобы тот бегал по полу; совсем немного магии, всегда вызывавшая визги радости у ребенка. Краем внимания поддерживая заклинание, Северус снова сосредоточился на пергаменте. Тем и были заняты отец и дочь, пока девочка не встала и не захлопала в ладоши. – Смотри, папочка! – крикнула она. Северус поднял глаза, и его челюсть отвисла. Теперь не только единорог, но и все четыре игрушки с «Волшебного зверинца» двигались: кентавр стрелял воображаемыми стрелами в воздух из лука, русалка гладила ковер, как будто это был пруд с водой, а гиппогриф летал маленькими кругами примерно в дюйме от Земли. – Ты это сделала, Феликс? – с благоговением спросил он. – Феликс сделала это! – согласилась она, обвивая его шею своими пухлыми ручонками. Северус почувствовал, как огромная улыбка расплылась по его лицу; он поднял восхищенную малышку высоко над головой. – Ух, ты моя девочка! – произнес Снейп, его распирало от гордости. – Феликс – папина дочка, – объявила проказница, прижимаясь к его шее. Северус снова опустил ее; дочка сидела довольная, а он прижимал ее к себе, не обращая внимания на слезы, которые падали из глаз в ее дикие угольно-черные кудри. Северус молча стоял на платформе девять и три четверти вокзала Кингс-Кросс. Толпа из студентов, родителей, братьев, сестер, и других людей действовала на него угнетающе. Несмотря на короткую стрижку и более яркую одежду, его узнали. Уже не единожды он слышал: «Снейп! Смотрите, это Снейп!». Но когда он повернулся к говорившему с самым суровым видом, на него уже никто не смотрел. Гермиона, казалось, не замечала переполоха, который он создавал на платформе станции среди толпы своих бывших учеников и их отпрысков; она была слишком занята, суетясь вокруг Фелисити, давая ей советы и ненужные наказы. – Успокойся, мам, – наконец выпалила одиннадцатилетняя девочка. – Со мной все будет в порядке, правда. Северус взглянул на дочь и увидел, что ее большие карие глаза, так похожие на материнские, выискивают его, как это часто бывало, чтобы оценить его реакцию и получить одобрение. Он кивнул, на его губах промелькнула улыбка, и дочь улыбнулась ему во всю ширину своих зубов, которые казались слишком большими для ее лица. Снейп не раз задумывался над этим фактом, но Гермиона прервала его переживания по этому поводу. – Она перерастет это, Северус, все дети ее возраста выглядят так с непропорционально развитыми зубами. Если ей понадобится какая-то коррекция, то придется подождать, пока у нее не вырастут все коренные зубы. – Все готово, Феликс? – спросил он своим деловым тоном. – Все готово, папочка, – ответила дочь, и ее маленькая ручка скользнула в его ладонь. Внезапно, абсолютно наплевав на то, что подумают о нем окружающие люди, он опустился на колени, пока они с Феликс не оказались лицом к лицу. – Помни, что твоя мать и я очень гордимся тобой, – тихо сказал он, желая, чтобы она услышала и поверила его словам. – Просто старайся и знай, мы никогда не разочаруемся в тебе, Феликс. Ничего не успев сделать, чтобы предупредить ее проявление чувств, дочь обвила его руками, вцепившись в его мантию. – О, папа, – прошептала она хриплым от слез голосом, – я так буду скучать по тебе! Быстро обняв ее, он прошептал в ответ: – Я тоже буду скучать по тебе, Феликс. Будь хорошей девочкой. Затем он отстранил ее от себя и, вытащив из-за пазухи носовой платок, вытер ей щеки. – Принцесса! Северус встал и, повернувшись, увидел, что Люпины пробираются сквозь толпу, а их двенадцатилетний сын Альфи идет впереди. Это мальчик выкрикнул «Принцесса»; они с Феликс дружили с колыбели и с раннего детства привыкли называть друг друга прозвищами. Она была «Принцессой», производное от ее фамилии, а он – «Вулфи», производное от его имени. Когда Гермиона поздоровалась с Люпином и Нимфадорой, Северус услышал обращенный к нему голос. – Мистер Принц? Сэр? С высоты своего длинного носа с горбинкой он посмотрел в серьезное, открытое лицо Альфи Люпина. – Да? – Не беспокойтесь о Фелисити, сэр. Я позабочусь о ней в поезде. Снейп призвал свою стандартную усмешку для самонадеянных второкурсников и ответил ледяным тоном: – Я уверен, что в этом не будет необходимости. Фелисити, однако, уже опровергла его замечание, поцеловав мать в щеку и попрощавшись с Люпинами. – Я буду с Вулфи в его купе, – сказала она и, не оглядываясь, побежала за старшим мальчиком в вагон. Нимфадора обняла Гермиону за талию, обе головы склонились друг к другу; Гермиона утерла слезы, когда огромный алый поезд, пыхтя, выехал со станции. В последний момент одно из окон предпоследнего вагона опустилось, и Альфи Люпин быстро сменился бледной фигурой Фелисити. Северус увидел ее, и его сердце перевернулось в груди. Из-за нарастающего грохота колес поезда он не расслышал, что она кричала, но ее губы ясно произнесли одно слово: – Папа. Северус расслаблялся в гостиной со стаканом Огденского в руке, на коленях его лежала раскрытая книга. Что он особенно обожал в греческой мифологии – так это повсеместное упоминание водяных нимф и духов. Он ухмыльнулся. Оставив Драко за главного в офисе, они с Гермионой отправились в юбилейную поездку; они вновь отдыхали на частной карибской вилле, куда Снейп привез ее на первое совместное Рождество. В тридцать восемь лет ее пышное тело могло стать причиной сердечного приступа у волшебника его возраста; теперь он был не в такой форме, как раньше, и не мог с легкостью отвечать на ее пылкие притязания. Они оба отлично загорели и сейчас щеголяли загаром после отпуска, который случился на самом деле до истинной даты их годовщины, потому что Гермиона настояла, чтобы они вернулись домой ко времени как раз успеть забрать Фелисити со станции Кингс-Кросс, после того, как она успешно закончила свой учебный год в Хогвартсе. Результаты СОВ пришли совиной почтой в тот же день; Снейп думал, что Гермиона будет дуться весь день из-за двенадцати СОВ Фелисити. – Не волнуйся, мам, – сказала Гермионе бледнолицая малышка, – если бы твой папа был бывшим учителем по Защите, ты бы тоже получила «Превосходно» по Защите. – Верно, любовь моя, – согласился Северус, и его злая половинка, желая поковырять поглубже, добавила: – Феликс права. Ну, кто у тебя был, чтобы научить Защите? Локхарт, Люпин и Поттер? Вспоминая, Снейп подумал, что ему сильно повезло, что его Фея вообще разговаривала с ним после этого. Мгновение спустя его шестнадцатилетняя дочь, пританцовывая, сбежала вниз по лестнице, одетая для выхода. Ее красота ранила его сердце. Волосы и разрез глаз Феликс достались от матери, хотя цвет глаз был блестяще-черным, а волосы – более послушными. Как и предсказывала Гермиона, Фелисити действительно переросла, и у нее были прекрасные зубы. Дочь была выше и стройнее матери, телосложением больше походя на его семью. Она была умна, красива; она была старостой, она была лучшей ученицей в классе… и она доведет его до… – Куда ты идешь, Феликс? – спросил он самым нежным голосом. – Я же говорила тебе, папа, что иду на вечеринку, – напомнила она. – А где же твоя одежда? Как раз, когда у девушки от негодования отвисла челюсть, Гермиона появилась на лестнице и спустилась в комнату. – Это моя одежда! Северус усмехнулся. – Это не одежда, а призыв. Фелисити вздернула подбородок, как тысячу раз до этого делала ее мать, и с жаром сказала: – С моей одеждой все в порядке! – Позволю себе не согласиться, – холодно ответил он. Фелисити открыла было рот, чтобы возразить, но Гермиона перебила ее: – Я же сказала тебе, что ты должна сделать, если хочешь надеть это, – твердо сказала она. – Но, мама, – раздраженно сказала Фелисити, – у меня же не так, как у тебя тут. – Указывая на район груди. – Это не имеет значения! – Надеть нижнее белье – это не вопрос телосложения, юная леди, это вопрос приличия, – непреклонно ответила Гермиона. – О, мама, ты прямо вся такая из двадцатого века, – фыркнула Фелисити, прекрасно подражая самой отвратительной манере своего отца. – Фелисити Эйлин, – прогремел Северус, возмущенный таким проявлением неуважения к Гермионе, – ты можешь сделать так, как сказала мама или остаться сегодня дома. Решение остается за тобой. Не сказав больше ни слова, юная ведьма вылетела из комнаты. – Я поговорю с ней, – сказала Эйлин Снейп с портрета и вышла из рамки, чтобы, несомненно, посетить семейный портрет в комнате своей внучки. Гермиона села на диван рядом с Северусом и взяла стакан из его рук, сделав глоток огневиски. – Я поседею раньше, чем Феликс исполнится семнадцать, – простонала она. Северус убрал прядь волос с лица Гермионы и поцеловал ее в шею. – Я думаю, что твоя седина будет благородно серебристой, а не тускло серой, – пробормотал он. Гермиона повернулась к нему лицом, проводя рукой по его иссиня-черным, теперь уже с проседью, волосам. – Если я поседею так же грациозно, как ты, я буду счастливой женщиной. Снейп наклонил голову и легонько поцеловал ее в губы. – С кем она встречается сегодня вечером? Гермиона вздохнула. – Кастор Розье. Северус откинулся на спинку стула. – Не сын ли Эвана Розье? Не думал, что этот болван посмел иметь потомство! Гермиона покачала головой. – Нет, его внук, Северус. Сын Эвана Розье примерно моего возраста, но он получил образование во Франции. Северус поморщился при упоминании о разнице в возрасте между ним и Гермионой. – Я не хочу, чтобы кто-то из родственников Розье встречался с моей дочерью, – отрезал он. – Ты ведь так же не хотел, чтобы Альфи Люпин с ней встречался, – напомнила она ему. Снейп воспрянул духом: – Тогда почему бы ей не встречаться с молодым Люпином? Они большие друзья – я знаю, что мальчик хорошо воспитан. Она могла бы быть с ним, – кивнул он. Гермиона хмыкнула. – Северус, ты когда-нибудь встречал девочку-подростка, которая позволяла бы отцу выбирать себе парней? Нет, даже не отвечай, – добавила она, когда он открыл рот. – Ты прекрасно знаешь, что, если ты подтолкнешь ее в одном направлении, она пойдет в другом, просто чтобы доказать тебе, что может. Ты был единственным, кто возражал, когда она хотела встречаться с Альфи в прошлом году, а теперь она забавляется с мальчиками из Слизерина; в прошлом триместре это были мальчики с Равенкло… – Чертовы гриффиндорцы, – выругался он. Ему было неприятно, когда его дочь попала на Гриффиндор, но, в конце концов, когда-то Сортировочная шляпа почти послала его самого на Гриффиндор, так что это не стало такой уж неожиданностью. Девочка была взволнована, когда это случилось, потому что попала в Дом Альфи Люпина. Они продолжали дружить на протяжении всех лет учебы в школе, но Северус приложил все свое влияние, чтобы его дочь не думала питать романтической привязанности к сыну Люпина. Теперь же он с ностальгией думал о том, что с удовольствием вернулся бы в прошлое, где они с Альфи встречаются только потому, что Феликс будет в полной безопасности с этим молодым человеком, который присматривал за ней, как собачонка, для которой девушка была единственной костью. В следующее мгновение дочь снова ворвалась в комнату, прилично одетая и раскаивающаяся. – Прости, мам, – сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать Гермиону в щеку. – Веселись, милая, – сказала Гермиона, – только не опаздывай. – Да, мэм, – ответила Фелисити, поворачиваясь к отцу. Северус приподнял бровь, глядя на нее. – Ну что, Феликс? – спросил он. Вцепившись в отца, дочь поцеловала его в щеку и прошептала: – Я люблю тебя, папа. Раздался стук в заднюю дверь, Северус встал и направился на кухню, сопровождаемый Фелисити. Он открыл дверь молодому волшебнику, стоявшему на пороге; у него были очень короткие светлые волосы и пирсинг в каждом ухе и каждой брови. В руке он держал метлу. – Да? – холодно спросил Северус. – Папа! – прошипела Фелисити, пытаясь обойти его. – Добрый вечер, сэр, – сказал мальчик, явно нервничая. – Я здесь, чтобы забрать Фелисити. Фелисити успешно протиснулась мимо отца и последовала за мальчишкой в сад, взобравшись на метлу позади него. Последним, что Северус увидел, это как его дочь и юный слизеринец улетели в ночь; она помахала ему на прощанье и послала воздушный поцелуй. *** Гермиона сидела у открытого окна большой кухни своего загородного дома, не сводя глаз с Северуса, который сидел в саду за домом и наблюдал, как дети плещутся в бассейне с подогревом. Северус договорился, что дом будет построен по его замыслу во всех деталях, вплоть до бассейна, который совсем не был похож на бассейн, а скорее на естественный пруд с водопадом. Когда у них не гостили родные или друзья, Снейпу и Гермионе просто нравилось проводить время в этом месте, которое он создал для нее. «Подходящее место для моей Наяды», как он обычно говорил. Когда пошли внуки, он, наконец, убедил Гермиону съехать из Спиннерс-Энд, убедив ее, что в старом доме никогда не будет достаточно места, чтобы они могли с комфортом развлекать многочисленных отпрысков своей дочери. Фелисити вышла замуж за своего Вулфи и после двух лет брака, вопреки совету матери, приняла дозу Феликс Фелицис. Результатом эксперимента стали тройняшки Феликс, Северус и Ремус, и это было только начало для Фелисити и Вулфи. Гермиона услышала, как открылась раздвижная дверь из гостиной во внутренний дворик, и за окном кухни появились старшие Люпины. Теперь Ремус был совершенно седым, но двигался с грацией гораздо более молодого человека, Тонкс же оставалась по-прежнему немного неуклюжей. Хотя Северусу было и сложно в этом признаться, за все эти годы они с Ремусом Люпином стали близкими друзьями, они все еще иногда играли в квиддич, хотя теперь они делали это со своими внуками. – Это бабушка и дедушка Люпин! – крикнул юный Альфи, и остальные пятеро высыпали из бассейна следом за ним, направляясь к Люпинам поздороваться. При этих словах глаза Гермионы тронула улыбка; ей было приятно видеть своих здоровых, красивых, энергичных внуков в движении. Тройняшкам было уже по пятнадцать, и осенью они поступали на шестой курс Хогвартса. Девочкам, Эйлин и Джейн, было тринадцать и двенадцать лет соответственно, за ними следовал восьмилетний Альфи. Из всех бабушек и дедушек только Тонкс, по ее собственному настоянию, избежала того, чтобы внука не назвали в ее честь. – Моя мать, может быть, и была настолько глупа, что назвала меня Нимфадорой, – заявила она, – но я не буду повторять эту глупость. Гермиона увидела, как Северус поднялся со стула, остановился, чтобы обменяться приветствиями с Люпинами, затем снова услышала звук раздвижной стеклянной двери. – Он сейчас войдет, – сказала она Фелисити, и обе женщины, взявшись за руки, улыбнулись друг другу со слезами на глазах. Северус нашел Гермиону на кухне с дочерью. Женщины были в слезах, и он нахмурился, стоя в дверях. Гермиону, как он и предсказывал, украшала серебристая седина; менопауза убрала пушистость ее волос, так что длинные серебристые локоны вились по спине, скрепленные заколкой на затылке. К шестидесяти годам она выглядела на десять лет моложе; в его глазах она была прекраснее, чем когда-либо. Теперь они оба отошли от дел в «Security Solutions» и занимались каждый своим хобби в своем большом, удобном доме, который всегда был открыт для «бабушкиных дел», как любила говорить Гермиона. Их единственный ребенок взрослел, превратившись в красивую женщину. В свои тридцать с небольшим она носила шапочку из коротко стриженных черных, как смоль, кудрей. С рождением шестерых детей ее тело налилось, но это не отразилось ни на ее красоте, ни на блеске в глазах Альфи Люпина, когда он смотрел на свою «Принцессу». Теперь Альфи возглавлял Отдел по борьбе с вторжениями, унаследованный от отца; Фелисити же была свободным журналистом. В течение последних двух лет она работала над проектом, который иногда обсуждала с матерью, но который ей еще только предстояло показать отцу. Северус, всегда уважительно относившийся к скрытности в других, не стал допытываться; он знал, что она обсудит это с ним, когда будет готова. Гермиона посмотрела на него в дверях и сказала: – Привет, Северус. Прислонившись к дверному косяку, засунув руки в карманы, Северус склонил голову. – Я вам не помешал? Его дочь встала и взяла со стола толстую пачку бумаг. – Я хочу тебе кое-что показать, папа, – сказала она, подходя к нему и протягивая тяжелую рукопись. – Что это? - спросил он, поднимая её. – Около двух лет работы, я так понимаю? Фелисити улыбнулась. – Больше похоже на пятнадцать лет исследований и два года писательства, – сказала она. – Видишь? Название написано на первой странице. Ему вдруг вспомнился тонкий детский голосок, который восклицал: «Смотри, папочка!», и Северус взглянул на первую страницу. «Двойной агент Дамблдора. Как была выиграна война. Автор: Феликс Снейп». Он не понимал, что плачет, пока Гермиона не взяла рукопись из его рук и не положила ее на стол; вытирая ему лицо, жена сказала: – Ты же не хочешь, чтобы чернила расплылись. Прочистив горло, он сказал: – Никто ведь не станет читать такое, верно? – Книгу согласились напечатать, папа, – гордо объявила Фелисити, стоя перед ним. – Она выйдет в следующем году – в сороковую годовщину окончательного падения Волдеморта. Северус позволил Гермионе отвести себя к своему креслу, сжимая в руках платок, который она ему дала, и отчаянно желая, чтобы его руки не дрожали. – Я удивлен, что кто-то захотел опубликовать правдивую историю. Фелисити подошла к нему сзади и положила щеку ему на макушку, вцепившись в его черную мантию. – Времена изменились, папа. Мир готов узнать настоящую историю, и Министр уже прочитал рукопись. В следующем году, на праздновании сороковой годовщины, ты получишь Орден Мерлина первой степени за службу во время войны. Северус сидел молча, уставившись на свои руки. – Ну не то, чтобы министр уже не знал всех фактов, – сказал он. – Если бы все зависело от него, папа, ты получил бы награду, когда он только вступил в должность, пять лет назад. Но в то время у него не было поддержки Визенгамота. Со времени последних выборов, Артур Уизли стал главным колдуном Визенгамота, и он заставил их рассмотреть этот вопрос. Каждый член Визенгамота тоже читал рукопись. Решение о присуждении Ордена было принято единогласно. Северус посмотрел на Гермиону, по щекам которой снова потекли слезы. – Какое отношение ты имеешь к этому? – спросил он. Она только покачала головой. – Я помогала с исследованиями, ну, ты знаешь, что я агитировала за Артура, и за Гарри, но занималась всем этим – твоя дочь, Северус. Это она все устроила. И вот в сороковую годовщину падения Темного Лорда Северус предстал перед волшебным миром в окружении своей семьи и принял Орден Мерлина первой степени от Министра магии Гарри Джеймса Поттера. Кроме того, он получил выплаты за все сорок лет по Ордену Мерлина, которые Северус немедленно пожертвовал министерскому фонду Британского Волшебного Университета. Реабилитированный Снейп слушал бурные аплодисменты собравшихся, размышляя о причудах судьбы, которая привела в его жизнь очень решительную жену. Гермиона с упрямой целеустремленностью и небольшой дозой зелья Удачи приняла их невероятный союз и воплотила в жизнь все самое прекрасное, о чем может мечтать мужчина.