глава 12. унижение короля
16 ноября 2020 г. в 23:04
Тяжелая и огромная книга конториста открылась на последнем листе, где были сделаны записи. Красивым и ровным почерком, на всеобщем наречии, как того и требовали правила, ничем не отличаясь от всех прочих записей, была сделана последняя: Торин, сын Траина – король Подгорного королевства Эребор и Тиана, дочь Брига.
Дата стояла двухдневной давности.
Правитель тяжело выдохнул. Рукой махнул на конториста, чтобы его вывели. И вместе с ним унесли и книгу.
Конторист, уходя бросил еще один взгляд на Торина, словно спрашивая не нужна ли тому помощь, но Торин на него не смотрел.
Все было кончено. Был свидетель. И была запись. Правитель не мог увести Тиану, и не мог навредить Торину – по крайней мере, не сегодня.
– Я был бы очень признателен, если бы вы оставили нас с женой теперь, коль скоро все выяснилось,– сказал Торин спокойным голосом без тени превосходства. Сейчас было не к чему дразнить правителя.
Но даже этих слов было достаточно, самого существования Торина было достаточно, чтобы привести его в ярость.
– Ты не король,– проскрежетал он. – Здесь я король.
Он кивнул одному из своих стражников и тот, подойдя к Торину, ударил его по ногам, заставляя упасть на колени. Торин _позволил_ ему это сделать. Он бы успел отпрянуть в сторону и ударить стражника. Но стоило ли гневить правителя больше?
В конце концов, в ярости люди способны на многое и забыть о том, что не следует объявлять войну гномам тоже.
Тиана сдавленно выдохнула позади него.
Бедная девочка. Она не позволила ему встать перед ней на колени, просто чтобы осмотреть ее ноги, но из-за нее его поставили на колени перед Правителем. С одной лишь целью унизить.
Но Торин не чувствовал унижения. По крайней мере, сейчас. Он чувствовал, как успокаивается Правитель. Как радость победителя вытесняет ярость. Да, он чувствовал себя победителем, покорившим волю гномьего короля.
Он не догадывался, что поставить короля на колени – не значит покорить его.
– Так лучше. Если ты еще раз перейдешь мне дорогу, Торин. Я убью тебя, и весь твой род.
Торин молчал.
Правитель ушел и следом за ним ушли и его люди.
Тиана бросилась к Торину, заливаясь слезами, она схватила его за плечи и подняла на ноги. Расцеловала обе его руки.
– Ничего, Тиана. Все прошло… – проговорил он, погладив ее по голове. – А теперь, давай, собирайся, мы уходим.
– Сейчас?
– Прямо сейчас. Я думал, что всего этого удастся избежать, но теперь все кончено. Нам незачем больше скрываться. Мы пойдем в дом моей сестры. Тиана…
Он не успел даже договорить того, что хотел сказать, а она уже была одета в платье, а ее скромные пожитки и вышивка были уложены и завязаны в покрывало.
После всего, что она пережила, она сохранила удивительную ясность рассудка. Хотя может быть потрясение еще не прошло. Осознание случившегося придет к ней позже.
– Тиана, очень важно, чтобы о том, что брак ненастоящий знали как можно меньше гномов. Даже моей сестре не нужно ничего говорить. Поняла?
Но по ее виду он понял, что с ясностью рассудка он погорячился, она просто механически делала то, что он говорил. Потом поговорят. Сейчас он хотел поскорее уйти из этого гнилого места.
Тиана растерянно кивнула головой. И посмотрела на свои ноги. На них были домашние тапочки, совсем не пригодные, чтобы ходить в них по грязи. Оин говорил, что еще несколько дней нельзя будет ходить… Торин слишком много думал обо всем на свете, так что об этом простом и насущном напрочь забыл. Думал, еще есть время.
Словно он знал, что так и будет, и что ей не понадобится одежда так скоро.
– Тебе все равно нельзя ходить.
Он протянул ей свою теплую куртку, накинул себе на плечи плащ и, взяв ее на руки, он вышел из комнаты, тихо спустился по лестнице. Трактирщика и его жены видно не было – наверное, боялись еще выходить из своей комнаты после шума, что наделали люди правителя.
Так и лучше.
Торину нужна была холодная голова и свободные руки, когда он встретится с ними.
На улице было промозгло и холодно. Ледяной ветер пронизывал до костей. Тиана не была хоть сколько-нибудь тяжелой. Несколько дней, что он откармливал ее не пошли ей в прок. Весила она едва ли чуть больше, чем тогда, когда он поднял ее с земли в лесу.
Он думал тогда, что спасает ее от браконьеров, от каких-нибудь торговцев… мог ли он представить, что судьба так тесно переплетет их жизни.
И теперь он держал на руках свою жену.
Нет, она слишком мала еще, чтобы быть его женой. И он не думал о ней так – это был единственный способ спасти ее жизнь.
Она младше Кили, какая она ему жена?
– Торин? – вдруг тихо произнесла Тиана и дернулась в его руках.
Ему пришлось остановиться и опустить ее на ноги.
– Что случилось?
– Зачем вы сделали это?.. вы ведь…
– Зачем сделал что?
– Взяли меня в жены.
– У меня не было другого выхода. И потом, Тиана, это ненастоящий брак.
– Запись о нем настоящая…
– Потому что я попросил конториста сделать ее настоящей. Я подумал, что на всякий случай, это можно сделать. И, как видишь, не ошибся. Он сделал запись на отдельном листе, и через некоторое время он этот лист просто уберет.
– Правда?
– Да. Идем быстрее домой. Я замерз.
– Я пойду сама… ноги уже не болят. Прошу вас…
Торин не слушал ее. Подхватил ее на руки и ускорил шаг.
Оставалось только благодарить Махала за то, что сестра жила по традициям Эребора и не запирала дверь. Не пришлось стучать. Очень тихо он поднялся наверх.
Только зайдя в свою комнату и крепко заперев дверь, он смог выдохнуть. И все пережитое разом навалилось на него. До этого момента он вообще ни о чем не думал, он делал, что должен, чтобы спасти жизнь Тиане, себе, семье своей сестры.
Теперь он сам осознал.
Тиана в отличие от него сдалась раньше, поэтому теперь она уже немного пришла в себя. Он – наоборот.
«Король без королевства – не король…»
«Ты присягал моему деду. Ты мой подданный!»
«На колени!»
– Ты как? – спросил Торин.
– А вы? На вас лица нет.
– Голова кружится,– удивленно проговорил Торин. В жизни такого с ним не бывало, чтобы у него голова кружилась, ровно как у какой-то впечатлительной гномки.
– Вы ложитесь. Нужно отдохнуть.
– До сих пор не могу поверить, что мы смогли выбраться из этого живыми и здоровыми! – пробормотал Торин, заплетающимся языком, позволяя Тиане усадить себя на кровать и стянуть сапоги.
Он даже не спорил о том, что должен лечь на пол, коль скоро кровать в комнате была одна.
Тиана помогла ему поднять ноги и уложила его на кровать и сама, не раздеваясь, легла рядом.
Это была странная и длинная ночь. Торин то падал в тяжелый сон без сновидений, то просыпался, но словно бредил наяву. Ему виделись непонятные образы и картинки из прошлого, и из будущего. Но он не помнил их, когда просыпался.
У него началась лихорадка – нервная болезнь, которая иной раз и гномов могла подкосить, особенно если они слишком много думали…