2 февраля, 2003 года
— Чёрт, Така, почему ты не сказал об этом раньше? Эти ублюдки тебя из-за этого вчера так, да? — За что эти мрази тебя избили? — За то, что я родился. — Да ладно, Аки, это ведь не так важно... — Таканори скромно натянул на себя капюшон, исподлобья посмотрев на меня виноватым взглядом. — Забудь. — Да как неважно? — я дал ему лёгкий подзатыльник, из-за чего он недовольно зашипел. — Не каждый день исполняется семнадцать лет. Это ведь твой день рождения, Така! Я встал перед ним, чтобы читать все эмоции на его лице. — Для меня этот день — не праздник. И прекрати меня так называть, я не для того тебе своё имя сказал! — он хмыкнул и в попытках отвернуть лицо, был развёрнут обратно. — Я бы сделал так, чтобы был, — я посмотрел в его удивлённые глаза и, прошёлся по мокрой щеке ладонью, игнорируя последнюю фразу. — Ты уже сделал мой день рождения особенным, не переживай, правда, — Руки завёл свои руки за мою талию, оставив невесомый поцелуй на губах. — Это первый раз, когда меня обнимали и целовали просто так, просто, потому что хотели сделать приятно и, в первую очередь, не себе. — Ну, мне тоже было приятно, знаешь ли, — усмешка. — Но всё всё-таки я хочу сделать тебе другой подарок. — Аки, да не надо, правда... — Да погоди ты, — прерываю, недовольно хмурясь, — мои родители уезжают в Иокогаму на три дня, останешься сегодня на ночёвку? Глаза Таканори округлились, рот слегка приоткрылся. Я предвкушал подобную реакцию. Губы Руки растянулись в одно мгновение в довольной улыбке и, он крепко притянул моё тело к себе, согласно кивнув куда-то в грудь. Я облегчённо выдохнул.***
— Надеюсь на твоё благоразумие, Акира, — привычно строгим тоном произнёс отец, из-за чего я закатил глаза. — Надеюсь ты отправил все оставшиеся документы в Токийский университет? — Да, но я всё равно не хочу там учиться. — Акира, не говори глупостей, я не хочу больше слушать одно и то же, — он неприятно ткнул мне куда-то в грудь. — Запомни, ты нам с матерью потом "спасибо" ещё скажешь. Бас-гитара и сцены в дешёвых клубах для всякого сброда тебя и твою семью в дальнейшем не прокормят. Дверь хлопнула, оставив меня в привычном после разговора с родителями раздражении. Хотелось исчезнуть, чтобы я больше не был зависим ни от кого, был свободным. Больше всего мне не хотелось разлучаться с Такой — единственным человеком, который разделял мою радость и боль.***
— Я не знал, что ты играешь в футбол, Аки, — Така заинтересованно смотрел на фотографию, стоящую в зале на камине. — Играл. Бросил в том году. Он улыбнулся мне, а я, поставив его сладкий лимонный чай на кофейный столик, улыбнулся ему в ответ. — Спасибо за чай. Слушай, а этот парень рядом с тобой... это кто? Я подошёл к нему со спины и обнял за талию. Мне показалось, или он довольно мурлыкнул? — А, Такашима. Это Койю — он был моим лучшим другом в школе. — Почему "был"? — Как только мы сдали экзамены, от него ни каких вестей. Поэтому "был". — Так почему ты сам не позвонишь ему, не напишешь? — Ну, я постоянно с тобой. Вряд ли бы ты обрадовался, если бы мы с ним общались столько же, сколько и в школе. — Ты отвратительный друг, Сузуки Акира, — Така засмеялся. — Возможно, Вы, как два упёртых барана, не звоните и не пишете друг другу только из-за того, что другой не делает этого. Нельзя так. — Возможно. Позвоню ему завтра, а пока... Я обернул Таку в свою сторону, заведя его руки за свою шею, и накрыл его губы своими.***
— Ты ведь раньше делал это, Аки? — С парнями — нет... — Главное — опыт есть, а суть всё та же. Ты только это... Не нервничай, — он усмехнулся, но не ехидно, а скорее ободряюще, заметив моё неприкрытое волнение. Мне стало от этого немного не по себе. Почувствовал себя школьником, который впервые пробует желанный, но запретный плод. — Ты так напрягся, — он всё же озвучил мысль вслух, а его рука мягко прошлась от моей кисти по венам к предплечью, от чего по телу невольно пробежались мурашки, а там, внизу живота, в очередной раз потянуло с новой силой. — Замолчи уже, Таканори, — сделав акцент на его имени, зная, как это его бесит, я резко нагнулся к нему, не дав возможности колко ответить и, затянул во влажный поцелуй. Не ожидая такого напора, парень подо мной немного отпрянул, но, набрав воздух в лёгкие, вновь потянулся к губам. Мои руки начали исследовать его тело, пробегаться по худосочным бокам, плоскому животу, немного заходить под футболку, от чего блондин выгибался навстречу. — Сними ты её уже. — Торопишься? — А ты, видимо, нет? — Я, если не заметил, наслаждаюсь моментом, Така. Перепихнуться ещё успеем. Сначала его брови дрогнули в удивлении, а потом он наигранно закатил глаза и улыбнулся. Приподняв его футболку, я всё-таки помог избавиться от лишнего элемента одежды. Таканори впервые предстал передо мной с оголённым торсом. Его грудь была худая и очень светлая, по не хитрым наблюдениям, совсем не такая, как у девушек. Непривычно, но не отталкивает, даже наоборот, хочется исследовать, попробовать её на вкус, получить новые ощущения. В области шеи у Таканори виднелись неаккуратные фиолетовые отметины, из-за чего я завис на мгновение. — Ну чего ты? — парень попытался снова вырвать меня из оцепенения, но у него это плохо получилось. Не знаю, какой чёрт меня дернул, но я накрыл то самое место своими губами, а потом затянул данный участок кожи, оставляя свежий засос. Таканори шикнул от боли. — Зач... — С этого дня на твоём теле должны быть только мои следы, понял? Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. В его глазах читалось то ли удивление, то ли испуг, то ли ещё что-то. Меня такой немой ответ совсем не устроил. — Понял, Така? — я снова повторил вопрос, нагнувшись к его телу, касаясь своим его груди, а рукой чужих и уже моих следов. — Д-да, хорошо, Аки. Обещаю. Вдохнув его такой приятный запах кожи после душа, я продолжил осыпать её поцелуями, от чего Руки едва заметно дрожал. — Меня никто раньше так не целовал, — прошептал парень, а я вскинул голову, отвлекаясь от его немного впалого живота. Таканори лежал, запрокинув голову назад так, что я мог видеть только то, как он покусывает свою нижнюю губу. — Н-никогда вообще не целовали. Банально, но его слова мне были очень приятны. Нет, не просто приятны, а необходимы. Мне хотелось быть первым для него, лучшим. Не знаю, это, наверное, звучит так по-детски, но зато чертовски правдиво. Я не заметил, как он развёл свои ноги и, как я устроился между, поглощённый ощущением его кожи под своими пальцами, его взглядом, который впервые за долгое время был таким расслабленным. Первый толчок был неуверенным, я боялся, что не до конца его подготовил и обязательно сделаю ему больно. Он лишь что-то тихо простонал, цепляясь за смятую простынь, и отвернулся. Когда я попросил его смотреть только на меня, Таканори ничего не ответил, жадно глотая такой горячий воздух между нами. Его щёки были красными, шея немного влажной, но таким он выглядел просто невероятно. Второй толчок, судя по всему, был менее болезненным, он крепче обхватил мою талию ногами и даже толкнулся мне навстречу. Он зажмурился, развратно кусая нижнюю губу. И так дальше, с каждым движением удовольствие захлёстывало нас с головой. Он громко то стонал, то шёпотом звал меня по имени, царапал мою спину, прося снова и снова, а я то и дело зацеловывал его солоноватую кожу шеи, щёк. Дыхание становилось каким-то рваным, нам безумно не хватало кислорода, но, казалось, что нам и без него будет вполне неплохо. Было горячо, узко, влажно и очень приятно. Мне никогда ещё не было ни с кем настолько хорошо.