Цикл драбблов по Юкио/Рирука

POV Юкио. Уже в который раз она захлопнула дверь прямо перед моим носом. Девушка лишь холодным взглядом посмотрела на лилии и бросила их в стену подъезда. Этот момент повторяется почти каждый день (иногда у меня не хватает денег на цветы), поэтому мне уже не так обидно, как в первый раз. Саката* Мидзуки – самая первая красавица в школе. Несмотря на её чересчур стервозную натуру, все парни в школе хотели с ней встречаться. Она горделива и властолюбива, считает себя лучше всех, а остальных – её покорными слугами. Я поспорил с другом, что пересплю с ней. Взамен он отдаст мне свои новые наушники, которые не подошли к его телефону (на вид казалось, что они идеально подходили к разъёму, но разъём оказался больше). Отдать вещь даром он не хотел, такой уж он человек. Вот и взбрела ему в голову эта сумасшедшая идея. Я согласился, думал, что это будет легко. Но когда она беспардонно захлопнула дверь перед моим носом, не совсем деликатно попросив меня уйти, я разозлился. Мне казалось, что у меня получится. Но я до сих пор так и не исполнил желание моего сумасшедшего друга. Подняв цветы с пола, я расправил завернувшиеся лепестки. Лилии чуть-чуть завяли, но в целом выглядели как новые. Я стал смотреть на них, забыв о том, что мне надо как можно быстрее идти домой, ведь в любой момент может прийти репетитор по немецкому языку. Но я не мог не налюбоваться прекрасными цветами. Странно, раньше я не обращал особого внимания на растения, считал их просто фильтрами для воздуха, но теперь я понял, что они ещё и очень красивые. Каждый день их метают в грязную стену подъезда, о которую опираются алкоголики, когда возвращаются домой. Иногда мне действительно жаль их. С нижних этажей послышались шаги. Кто-то поднимался наверх по лестнице. Спрятав цветы за спиной, я решил как можно быстрее уйти отсюда, а то люди ещё жалеть будут, мол: «Отшили бедняжку». Я ненавижу, когда меня жалеют другие. Когда люди испытывают жалость ко мне, я чувствую себя слабаком. Я начал неторопливыми шагами спускаться по лестнице. Шаги человека приближались. Когда мы столкнулись, я смог сквозь темноту (лампочки в этом подъезде уже давно не меняли) разглядеть его: девушка лет семнадцати, с длинными пурпурными волосами, убранными в два довольно милых хвоста, с большими глазами такого же цвета и накрашенными ресницами. Я сразу узнал в ней своего бывшего товарища. Рирука, судя по всему, тоже узнала меня. - Юкио?! Ты ли это? – удивилась Докугамине. - А что, не видно? – съязвил я. – Рад тебя видеть. - Ты ничуть не изменился, - надув губы, обиженно произнесла она. Надо же, какая ранимая. - А как ты меня разглядела в темноте? – спросил я. Действительно, как? Насколько я помню, Рирука всегда жаловалась на зрение. - Я ношу линзы. Решила выбрать свой натуральный цвет, поэтому заметить их сложно, пока не приглядишься. - А ты живёшь здесь, так ведь? – после недолгой тишины спросил я. – И ты встречала других бывших членов «Экзекуции»? - Да, я недавно купила здесь квартиру, - девушка махнула рукой в сторону двери с номером «45». – Цукишима живёт в другой стране, недавно с ним виделись. Он приезжал, чтобы что-то обсудить с нашем министром. Он теперь важная шишка. Джеки месяц назад вышла замуж за друга Ичиго, Садо или как его там. В общем, все счастливы. - Понятно. Ладно, мне пора, - махнув Докугамине рукой в знак прощания, я поспешил к входной двери. Выходя из подъезда, я краем уха услышал слова Рируки: - Эй, Юкио! Приходи как-нибудь, напою чаем! Закрыв дверь, я, улыбнувшись, тихо произнёс: - Обязательно.