Отпрыски

В какой-то момент Тэрон понял, что он на свиданки с такой тщательностью не собирался, как на этот выход в Зеленую фею. Для свиданий много и не нужно было: трусы чистые надел, гандоны по карманам распихал и все — красавчик. А тут шаг влево, шаг вправо — расстрел. Полдня прихорашивался, а все равно, как в лексус казенный к Колину сел, тот его взглядом окинул и сморщился. — Что? — Ничего, ремень пристегни. — Ферт тревожно оглядел затылок водителя и в принципе все стало понятно. — Я на заднем сидении, зачем? А чего ты не на своей белой тачке? Тоже пить собрался? — Ну ты же не думал, что я тебя оставлю без присмотра? — Чтобы я там все не разнес? Мы уже столько знакомы, а ты все такого же плохого обо мне мнения. — О, нет, дело далеко не в тебе. Есть причины, по которым Зеленая фея настолько закрытый клуб, увидишь еще. — Колин опять недовольно оглядел Тэрона. — Получше ничего не было? — Да какого черта! Лучше я одеваюсь только на свадьбы и похороны! Что тебе не так? Рубашка белая, не из занавески даже, носки под туфлями, цени это, за маникюр пятнадцать баксов отдал, голову помыл. Что еще тебе нужно? Я не могу себе позволить костюм за сотню долларов, как у тебя! — Этот стоил пять сотен, — с удовольствием поправил Ферт. — Мажор! Ты мне должен полтинник за прошлый раз, не забыл? — в зеркале заднего вида мелькнули заинтересованные глаза водителя. Ах вот оно что… Действительно, зачем же еще подбирать кого-то ночью в трущобах. Ну что ж, Эджертон может и подыграть. — Я отработал эти деньги, раскошеливайся. — Давай не сейчас, — Колину было максимально неловко, он даже прикрыл глаза рукой, как дети, верящие, что таким образом становятся невидимыми. — Начинается! Вот почему я всегда беру деньги вперед! Как же часто мужики любят увиливать, как только получат, что хотят! Сто раз себе говорил: ни чеков, ни сомнительных обещаний — и снова попадаюсь на ту же удочку. В другой раз ищи себе в трущобах другого дурачка… — Да возьми и подавись уже! — Колин лезет за бумажником и кидает его в Тэрона, отмахиваясь. И почему он не взял свое авто, на кой ему понадобился этот водитель, которому не станешь же объяснять, за что пацану причитается пятьдесят долларов. — Доволен? Хоть все забирай, я уже в трущобах оставил больше денег, чем на себя трачу! — И чья это вина? Я тебя разве заставлял? И хватит смотреть на водителя своего, а? — Тэрон наклонился в бок так, чтобы водитель точно видел его в зеркало. — Просто объясни ему все, как есть, тогда он себе ничего не напридумывает. Эй! Шеф, я ему просто дважды помог добраться домой и за это брал с него деньги. Никакого интима. Я за деньги хуи не обслуживаю, сосу исключительно по зову сердца. Колин пихнул его в плечо, и Эджертон заржал, довольный собой. Как же хотелось остановить машину и вытолкать его взашей, где бы они сейчас ни находились. Рассуждать по типу «злодеи, что с них взять» хорошо, когда смотришь на их выходки в новстях, в реальности выбешивают они знатно. Этот пацан прямой как доска, в нем вообще никакой тактичности, и это ничерта не достоинство в его, Ферта, мире, где умение держать язык за зубами очень помогает. — Закончил рассказывать содержание предыдущих серий? Может, мемуары напишешь? «Как я стряс с доброго семьдесят долларов. История успеха.» Давай установим некоторые правила… — Ладно, давай. Мое стоп слово — картоха. А твое? — Не такие правила. Боже, за что мне это все? — Колин закатил глаза, а после взглянул на Эджертона твердым взглядом, снимая волосок с его рубашки. — В общем, испортишь мне репутацию, я ее тебе испорчу в ответ. Все в трущобах будут знать, что ты мне помогал, что ты совершаешь добрые дела. Как думаешь, тамошние злодеи оценят твои пусть и не бескорыстные, но явно хорошие порывы? — Ох, — у Тэрона разом сгладились черты лица и рот приоткрылся непроизвольно. У этого доброго что, есть яйца? Ладно, может, теперь он и не отказался бы на них взглянуть краем глаза. — Это сейчас было горячо. Теперь можешь все это повторить, наклонившись поближе и сжав пальцами мою коленку? Я, кажется, что-то почувствовал. — Просто замолчи. Не говори со мной, рот не открывай. Общайся пантомимой, азбукой морзе, но чтобы голоса твоего я не слышал. Понял, злодей? Тэрон действительно замолчал, достал телефон, принялся возиться в нем, а через полминуты поднял руку и костяшкой среднего пальца отстучал на стекле: тире точка точка точка тире. Колин не подал виду, что ничего не понял, просто принялся смотреть в свое окно, считая кварталы до их приезда. Очень хотелось снять с ноги ботинок и надавать им наглому пацану по щекам, смачно, со звучными киношными шлепками. Перед глазами мелькнул газетный заголовок: сын Золушки тоже знает, как обращаться с туфлей. Нет, такого ему в начале его трехмесячного срока делать никак нельзя, он уже нашумел по ТВ в сцене с бегством от злодеев в трущобах. Может быть, удастся сегодня обойтись без скандалов? — Приехали. Колин и так видит, что они приехали. Зеленую фею видно издалека, у них на крыше стоят два прожектора, взрезающихся в небо, словно здесь сегодня Оскар вручают, а не просто добрые вновь отправились надраться. Основательницей этого места считается Тинкер Белл, но у нее был только бизнес план, а денег не было. Банки не дают ссуду, знаете ли, под залог потеряшек, поделок и одежды из листьев. Но потом нашлись спонсоры, клуб отстроили, а фея стала в нем управляющей. Впрочем очень быстро ее дух из заведения выветрился, клуб стал типовым и никто уже не помнит, что название его взято вовсе не из-за абсента. Тэрон с телефоном наперевес еле поспевал за ним, когда Ферт пролетел мимо охраны, буркнув «этот со мной» и не придержав тяжелую дверь. Внутри было на удивление терпимо, скорее всего потому что на часах еще не было и двенадцати. Колин отлично помнит, как они праздновали тут чей-то день рождения и после двух ночи становилось не продохнуть от сигаретного дыма, духоты и беснующихся людей, закинувшихся тем, что здесь называют «волшебной пыльцой». Ферт не был в восторге ни тогда, ни сейчас, вдобавок, он наступил во что-то и правый ботинок лип к полу при каждом шаге. — Виски, — он выложил на барную стойку свою королевскую карту, которую ему выдали на личные расходы. Вопреки мнениям многих на ней был лимит и Колин не шиковал, став королем, направо и налево. — А мне купишь тоже? — Ферт удивился, когда увидел, что это вовсе не пацан цапанул со стойки его карту, вертя ее в руках. — Скучаю по этой кредитке. Однажды по пьяне купил с нее тридцать два мешка картошки на амазоне, а на утро ничего не помнил. Представляешь мое удивление, когда их на следующий день доставили. — Представляю. Купи себе сам. Колин отобрал карту и спрятал ее подальше. Это был Лео, Леонардо ДиКаприо, старший сын Белоснежки, и собственно из-за него этот лимит и ввели. В те годы, когда сам он перестал уже ходить по всяким злачным местам, Лео только вошел во вкус. История про картошку ерунда, не ясно до сих пор, как они замолчали в СМИ историю про огнемет и двух обгоревших злодеек, про которых Лео не так охотно рассказывает. Все на доброй стороне не особо любят злодеев, но порой это выливается в конкретную ненависть и агрессию. Колин поискал глазами Тэрона, который вроде уже закончил снимать все на видео и сейчас заливал его в сеть. Зря Ферт все это позволил, ой как зря. — Что за рыбку ты нам привел сегодня? — спрашивает Лео, и теперь абсолютно понятно, что их появление незамеченным не осталось. — Тут народ интересуется. — Лучше не трогай его. Я серьезно. — О, так он для тебя? — понимающая улыбка. — Я передам. А Элла в курсе? — Он не для меня. Просто… Не надо, ладно? — Вот обязательно было вспоминать его мать? — Я его пообещал сводить в этот клуб, утром он исчезнет как снег, мне остается только присмотреть, чтобы никто… Договаривать Колин не стал, взял еще выпить. В Фею не пускали кого попало по одной простой причине — здесь добрые могли выгуливать свои дурные наклонности, которых у них быть как бы официально не должно, довольно-таки открыто. Слухи про это ходили, но им мало кто верил, ведь, разумеется, никакие принцы с принцессами не станут принимать «волшебную пыльцу», трахаться направо и налево и совершать глупости вроде той же истории с огнеметом. Несколько раз подбегал Тэрон с пустым стаканом, и Колин доставал кредитку, молча глядя на то, как парень пробует новые напитки с сосредоточенным выражением лица. Это было, пожалуй, даже мило – смотреть, как это чудовище удивляется новому. Всех, кто подходил к нему, Эджертон быстро отваживал, и потихоньку это успокоило Колина. Все оказалось не так страшно, как он думал. Пока в один момент не понял, что не может найти его в зале.