Отпрыски

Тэрон развлекался. Даже не столько от атмосферы клуба, он отличался от их гетто-версий только богатым интерьером и акцизными бумажками на бутылках с алкоголем, а от того, как то и дело ловил на себе взгляд Колина. Это забавляло. Следишь? Ну следи-следи, король, кто тебе запретит. Там не только он на Тэрона поглядывал, много кто интересовался. Звали за столики, спрашивали имя, просили номер… К счастью, Эджертон глупости был делать не настроен, оттого всем называл разные имена, за столики не садился, напитки из чужих рук не брал и номер не давал. Если он свой древний смартфон из кармана брюк вытащит, его наверняка сразу изобличат и изгонят из рая. Ему нравилось допивать очередной напиток, который варганил ему бармен, и возникать рядом с Колином, подталкивая стакан ему в локоть. Выпивка менялась, а пластиковая карта касалась терминала с коротким пищанием, оплачивая его, Тэрона, безлимитный алкоголь. Разумеется, все это привело к тому, что бдительность потихоньку притуплась у обоих, Колин потерял парня из вида, когда тот, улучив момент, скрылся в стороне туалета. Это место было с подвохом, но Тэрон понял это, когда поднял голову от раковины в уборной, и в пустом еще три секунды назад зеркале увидел отражение двух, нет, трех незнакомцев. — Что-то хотели? — в любом другом месте Тэрон уже боднул ближайшего лбом в грудь и ломанулся прочь, но это же клуб добрых, так? Они же… добрые, так? — Просто взглянуть, кого там наш король вдруг притащил. Выглядишь вкусно, — этого Тэрон вроде знал, попадался ему в ленте инстаграмма, Ричард Мэдден, ребенок Джасмин и крайне спорная личность, учитывая, что его папашка — вор. — Ты из нейтралов? — Наполовину, — уклончиво ответил Эджертон, впрочем не солгав. Не нравилось ему все это. — Поглядели? Потрындели? Я бы уже обратно пошел. Надо было щемать, пока он мог, потому что сейчас на его пути вырос второй, и это плохо. Круг вокруг него сомкнулся. Нет, Тэрон мог бы их отогнать, припугнуть, показать ненадолго изнаночный мир духов, связь с которым передалась ему от отца, но это будет явным доказательством, что он злодей. А ни ему, ни Колину это не нужно. — Ну удели нам время, куда ты? Ты же не скажешь, что тебе нравятся такие, как Ферт? — Тэрон прижимается поясницей к раковине, и все равно его личное пространство уже уничтожено. Пиздец, и это добрые? — Это потому что он король? — Дело в бабле? — третий трогает его за плечо, прощупывает сквозь рубашку. — По твоим шмоткам ясно, что ты на мели. Сколько он тебе дает? Вспоминается про полтинник в кармане. Дерьмо! Это какой-то сюр, никто не поверит, что злодея обступили добрые и предлагают ему трах за деньги. Это хренова высшая каста считает нейтралов своим обслуживающим персоналом? Ах ты ж сука! — А у вас много деньжат? — Тэрон хотел, правда хотел бы остановиться, закрыть рот, пользоваться азбукой морзе, но Колину придется его простить. — Водятся, да, — еще одна рука на спине, третья под ключицами. — Интересует? — Я скажу тебе честно, — Тэрон стряхивает с себя руки и приобнимает Ричарда за шею, который был бы умнее, смог разглядеть ад в глубине его зрачков. — Я люблю деньги, да и члены тоже, но не думаю, что у тебя есть достаточно. А я, знаешь ли, не занимаюсь благотворительностью, как твоя мамка, прыгнувшая на хуй твоего папки-бомжа. Наступила такая тишина, что стало возможно разобрать слова в песне, играющей в клубе. Эджертон оскалился, отпрянул, увернулся от пощечины, и почему они всегда дают пощечину, когда их цепляют за живое? Он подавляет в себе желание действительно причинить этим идиотам вред, для чего ему хватило бы иметь всего по капле их крови. Свет в точечных светильниках над раковинах замигал, потускнел, но тут его прервало нечто совершенно безумное. Раздался дробный приглушенный звук мелких лапок, тонкий писк, и из-под кабинок полезли сплошным потоком мыши и крысы, окружая, закрывая пол сплошным серым шевелящимся ковром. Тэрон никогда не слышал, чтобы так визжали, сам он не боялся мышей, они к нему забегали порой, главное, чтоб не покусали, а так они не опасные. Необычайно уверенная в себе только минуту назад троица сбилась в кучу, пытаясь забраться друг на друга, мыши плотно окружили их, но не нападали, только смотрели своими глазками-бусинками внимательно. Дверь в туалет — Тэрон помнил, что она не была прикрыта до конца, — распахнулась, и на пороге возник Колин, хмурый, взгляд штормовой, мордочки мышей повернулись к нему. — Вон, — негромко сказал он остальным добрым, и тут же грызуны потеснились, освободив узенькую дорожку к выходу. Другого приглашения не потребовалось, те быстро, насколько могли, покинули комнату и припустили по коридору. Колин мысленно досчитал до трех, давая фору и рыкнул: — Фас. В тот же момент все как один мыши и крысы сорвались и лавиной выбежали следом. Колин проводил их взглядом и перевел его на Тэрона, который смотрел в ответ совершенно новыми, будто бы восхищенными глазами. — Я не знал, что ты так умеешь… — никогда еще Эджертон не видел такой прекрасной моментальной кармы, как сейчас. В некой ментальной шкале его знакомых Колин только что прыгнул на сотню пунктов вверх, еще непонятно в какую категорию, но точно покинув «сраные бесячие добрые». — Я тоже. Ничего этого бы не произошло, если бы ты был осмотрительнее. — Эй, — Ферт вновь упал на несколько пунктов. — Это они ко мне пристали, вообще-то. В чем моя вина? — Ты… — Колин сделал шаг к нему, потом назад, зачесал пальцами волосы и крепко сжал их на затылке, больно натянув. — Во всем. — Во всем? — да что же у этих добрых всегда козлы отпущения злодеи? — Просто… Просто собирайся, я попрошу шофера отвезти тебя домой. — Прекрасно! — Тэрон, поджав губы, прошествовал мимо Колина, зацепив его плечом. — Если ты еще хоть раз окажешься в дверях моего магазина, я вызову полицию, СМИ и вообще кого угодно, кто смождет выкинуть тебя прочь. А если тебе вновь потребуется помощь… позови мышей, как твоя мать. Колин остался стоять там, сжимая волосы и не понимая. Считается, что магические способности отпрысков активируются сильным эмоциональным потрясением. Вот только какого черта чужие руки на Эджертоне считаются сильным эмоциональным потрясением.