«Заранее прошу прощение за, возможно, подбитое самолюбие, но я не знакомлюсь с парнями, а уж тем более, в социальных сетях. Так что молю тебя: более не закидывать меня сомнительными текстовыми сообщениями и чуднЫми смайликами!»
«Понимаю, ты настроена крайне враждебно, но, если знакомства в интернете для тебя — нечто неприемлемое, мы могли бы познакомиться за пределами мира социальных сетей. Можем сходить и выпить по чашечке кофе, или чая, если ты того желаешь. Мы учимся в одном университете, посему имеем возможность увидеться в коридорах, перед или после лекций»«Прости, но я уже сказала, что абсолютно категорична. Мне польстило твоё внимание и инициатива, но правда будет лучше, если мы прервём данный нескладный диалог и не будем как-либо контактировать»
Последующие сообщения, приходящие от неизвестного, я старательно игнорировала, откинув телефон куда подальше, полностью отдаваясь учёбе, производящий на меня эффект успокаивающий и расслабляющий. Мне действительно становилось троекратно легче, чем до этого.***
Утро следующего дня началось с нового сообщения от того неизвестного. «Я знаю, что ты не желаешь общаться со мной, наверняка даже не прочтёшь моё сообщение, но всё же пожелаю тебе доброго утра и хорошего дня)» — Твоему упорству можно лишь позавидовать, — бормочу себе под нос, лениво зевая. — Чему позавидовать? Возникшая из ниоткуда Эмилия сумела заставить всё тело, объятое трепетом страха и негодования, пылко содрогнуться. Через несколько секунд я выжидающе глядела на сестру, а та, мгновенно разгадав немой вопрос, сверкающий в зрачках, поспешила стрельнуть в мою сторону невинным взглядом и уронить голову на грудь, тяжело вздыхая. Она успела понять собственную оплошность. — Прости за то, что я снова так бесцеремонно ворвалась к тебе, Луна. Я прекрасно помню о том, что ты просила меня стучать перед тем, как войти, но я совершенно позабыла об этом… снова. Меня уж очень заинтересовало то, о чём ты говорила с собственным мобильным телефоном. — И поэтому ты решила вот так неожиданно появиться передо мной? — Эмилия кратко кивнула. — Вот оно что… Тебе известно, что я никак не могу долго злиться на тебя. Тем более за такую мелочь, как Ваше потерянное чувство такта, юная леди! Я рассмеялась, а сестра показательно нахмурилась и надула губы, отворачиваясь от меня, что не могло не развеселить лишь сильнее. Каждый раз, когда она так делала, я не смела сдерживать прорывающуюся улыбку. А через секунд десять нарочитого огорчения Эмилия, обычно, хохотала так же громко, как и я сама. Так произошло и в этот раз: — А если серьёзно, — начинает она. — Что там? Сжимаю мобильный телефон в потных ладонях, после верчу и наконец откладываю на прикроватную тумбу экраном вниз. Мне не слишком желалось, чтобы Эмилия лицезрела на экране уведомление о, не дай Всевышний, сообщении. Не горела желанием становиться центральной фигурой допросов с пристрастием. Будет лучше, если моя сестра ничего не узнает о незнакомце, а я тоже позабуду о нём, когда ему надоест эта игра в безответный монолог. — Ничего такого. Сегодня пробуждение далось мне особенно тяжело, посему я обращалась к будильнику с гневным упрёком. Только это. Нет более причин для моего недовольства. Потираю шею и раздумываю над тем, что придумывать ложь на ходу, да ещё и вещать так уверенно — мой удел. Искуснее меня в этом деле, наверное, нет никого. Пусть и врать я не слишком уж любила. В предпочтениях была хрустальная правда. Но в последнее время я незначительно приукрашивала истории налётом вранья, чтобы не доставлять себе проблем. Узнай Эмилия о том, что в Твиттере мне пишет какой-то неизвестный парень из университета, изъявляющий желание познакомиться, моя сестра бы перевернула всё в доме вверх дном, подпрыгивая до самого потолка от восторга, всеми правдами и неправдами уговаривая согласиться на нежеланное знакомство. А я лишь отяжелено вздыхала бы, храня во всех чертах лица подчёркнутое отчуждение, скуку и усталость. После нескольких мгновений замешательства Эмилия открыла рот: — А что я, собственно, пришла… Ты же поедешь в университет на машине? — Она улыбнулась и сложила ладони в умоляющем жесте, когда я утвердительно качнула головой. — Сможешь подвести меня до школы? Пожалуйста! На улице очень холодно, а я хотела надеть юбку. Да и Бенисио не сможет зайти за мной сегодня, потому что сумел словить ангину. — Конечно я отвезу тебя. В этом нет никаких проблем, сестрёнка. — Спасибо большое, Луна! Разобралась с делами я достаточно быстро. За двадцать минут до начала лекций мне написала Амбар, и мы условились увидеться возле главного входа. Мне всё ещё непривычен такой образ жизни и сам факт наличия у меня знакомых, с которыми мы переписываемся и встречаемся где-либо. Отряхиваю надвинутую на глаза шапку от лёгких снежных хлопьев, подтаявших от резко обдавшего всё тело тепла здания, и топаю ногами, слегка поёжившись. За пять минут, которых было более чем достаточно для того, чтобы вразвалочку дойти от парковки до учебного корпуса, я успела продрогнуть до мозга костей. Настолько морозная зима обрушилась на город в этом году. — Доброе утро, дорогая, — Смит притянула меня для положительно крепких объятий. — Как твои дела? Тру ладони друг о друга, ища в этом жесте что-то отеплительное, и стараюсь как можно приветливее улыбаться. — Всё хорошо, Амбар. А как твои дела? Блондинка прищурилась, схватила меня под локоть и потащила вперёд по коридору, не дав опомниться: — Ну раз уж ты спросила, Луна… То вчера я успела пройтись по магазинам после того, как мы распрощались, и в одном из бутиков зацепилась взглядом за потрясную пару обуви! Ты не подумай, что я зациклена на одежде и своём внешнем виде. Разве что самую малость. Просто люблю рассматривать красивые вещи. Так вот, великолепные чёрные замшевые сапоги на толстом каблуке и высокой платформе, со шнуровкой! Ты бы видела! Я поиграла бровями: — Мне кажется, замшевые сапоги — не лучшая пара обуви для этой зимы. Но раз они тебе понравились, должно быть они и правда великолепны. Ведь ты одета с иголочки и выглядишь невероятно каждый раз. Я прихожу в восторг. Вот. И я не считаю тебя легкомысленной красоткой, ветреной дивой, ничего абсолютно не смыслящей. Наоборот. Амбар резко тормозит, а после смотрит на меня обволакивающе, с искорками в глазах, после улыбается по-особенному тепло. — Ты первая, кто за несколько лет подчеркнула мои интеллектуальные способности. Всё это время я пыталась разрушить воздвигнутый обществом стереотип о цвете волос и интеллектуальных способностях, но прежде никто вокруг, кроме преподавателей, а теперь и тебя, не замечал моих стараний. Я всегда ловко совмещала учёбу и тусовки. А те туфли были на сезонной распродаже. — Ты же не хочешь сказать, что учишься лишь ради того, чтобы кому-то что-то доказать? Я всегда утверждала, что учиться следует в первую очередь только ради себя, а не призрачных побед. — Нет, я не думаю… — Она замешкалась, качая головой. — Нет. Мне нравится учиться, заниматься. Нравится моё направление. И это сто процентов. Возле уголков моих губ залегли складки, но в ту же секунду в глазах, кажется, сверкнул новый кошмар, ведь я умудрилась настолько заговориться с Амбар, что абсолютно перестала на что-либо обращать внимание, посему налетела на проходящего мимо парнишку и сбила его с ног. Сердце гулко колотится где-то в висках, а горло сдавливает от подступающего приступа паники. О чём ты только думала, Луна? Ты снова села в лужу! Всё перед глазами плывёт, а кислорода категорически мало. — С тобой всё нормально? — С не деланным любопытством и искренним волнением интересуется брюнет, поднимая меня на ноги. — Луна? Сковывающая паника костлявыми пальцами с длинными ногтями лишь пуще стискивает шею отрешённостью, напрочь лишая меня всяких возможностей хоть как-то соображать и действовать. Меня буквально заколотило! Быстро прознав, в чём кроется истинная причина моего состояния, Амбар хватает меня за руки и усаживает на лавочку, а парень протягивает бутылку воды, которую я охотно принимаю, хотя того делать не стоило. — Как ты, дорогая? Осознание гуляло вольной птицей по лицу, порхало в глазах, играло где-то в волосах и облетело голову раза три-четыре, прежде чем взгляд перестал быть отсутствующим, а сердце замедлило темп. После непродолжительного удушья и такая ничтожная порция воздуха, попавшая в организм посредством обычного вздоха, показалась лошадиной. Я прокашлялась и сделала очередной глоток воды, с ужасом осознавая: я влила в себя более половины всего содержимого пластиковой тары. — Я буду должна тебе новую бутылку, — голос на удивление звучал ясно и громко, будто я желала, чтобы все вокруг услышали моё обещание. — Спасибо за то, что не остался равнодушным. Мне была просто необходима порция воды, а иначе отходила я бы ещё дольше, чем сейчас. Только сейчас мне удалось рассмотреть моего спасителя. Безусое лицо, выгодно выделяющиеся крупные, лучистые, объятые янтарём, глаза и достаточно длинные ресницы. Объёмный свитер, натянутый поверх белой рубашки, джинсы и кроссовки. Но это не имело какого-либо значения лишь потому, что своим бархатным взором незнакомец сумел заворожить меня. Не помню, чтобы когда-либо в жизни я столь безвольно смотрела на кого-то. Никогда ранее взгляд не приковывал меня так сильно, как сегодня. От всех мыслей непроизвольно трясутся колени, а голова идёт кругом. Подумать только! — Позвольте узнать, как зовут моего спасителя? — Срывается с губ вполне спонтанно и крайне неосознанно. Он тепло улыбнулся и протянул мне руку с раскрытой ладонью: — Меня зовут Матт… — Он покашлял в кулак. — Мартино. А Вы, как я понимаю, Луна? — Всё именно так. — Ну раз всё именно так, — он на секунды замолкает, прикусывая край нижней губы и вскидывая брови, будто окидывая меня оценивающим взглядом — с, пожалуй, нескрываемыми детским задором и завораживающим магнетизмом — и только после этого неторопливо добавляет, пожимая мне руку и форменно улыбаясь: — Мне очень приятно познакомиться с Вами, Луна. Всё вокруг вмиг замирает; мир становится безмолвным; мне представляется возможным слышать лишь ритмично в стучащие где-т в глотке сердце и лёгкий звон в ушах, в полной мере ощущая нарастающие волнение. Усилием воли заставляю саму себя оторваться от пленяющего взора Мартино. Он просто проявил вежливость по отношению ко мне. И каким бы не было моё первоначальное очарование — и морские леопарды кажутся несравненными милашками, пока не утащат тебя под воду, приводя к утоплению! Он может не проявлять себя явным образом (быть латентным), и вестись на приторную манерность и милое личико — крайне глупо. Кажется, в очередной раз я стала заложницей своей фобии. Не и пусть! Лучше быть предельно аккуратной с людьми, чем наивно верить каждому встречному! — Ещё раз спасибо, — голос дрогнул, не идя ни в какое сравнение с былой твёрдостью и уверенностью. — Я всё же куплю Вам новую бутылку воды, взамен на ту, что я выпила. Или могу отдать деньги, которые Вы на неё потратили. В любом случае, я думаю, что мы с Вами сможем как-то договориться, правда? Глаза бегают в разные стороны. Перекатываюсь с пятки на носок, скользя взглядом по привычным сапожкам. — Не стоит, — парень хихикает. — Я настаиваю на том, что мне лишь в радость быть полезным такой прекрасной даме. Бутылка воды по праву Ваша, и мне ничего не хочется взамен. Никаких новых бутылок воды или денег, хорошо? Мне захотелось помочь Вам — я помог. И всё остальное абсолютно не имеет значения! Он скрылся в толпе быстрее, чем я успела сообразить что-либо.***
— Не кажется ли тебе, что этот противный старикашка с безобразными усиками из-за чего-то на меня взъелся? Создаётся такое впечатление, будто в нём так и кипит неугасаемое желание завалить меня! Стоит мне лишь открыть рот на его лекциях — так он либо полностью игнорирует мои слова, либо показательно выделывается: мол, я сказала что-то не так, добавила лишнее слово. Он просто цепляется за мои слова, хотя всё чётко, слово-в-слово из учебника! Чёрт бы его побрал на старости лет! Единственный из всех преподавателей решил, что имеет право так нагло придираться ко мне и всему, что я говорю или пишу. Смит поковыряла вилкой в пластиковой коробочке с салатом, с отвращением поморщилась, а после и вовсе откинула вилку куда подальше, судя по всему, заканчивая импровизированную трапезу во время недолгого перерыва перед последней лекцией. — Я тебя прекрасно понимаю, Амбар. Не так-то приятно слушать о том, что ты делаешь что-то не так, тем более, когда тебе прекрасно известен факт надуманности происходящего. Думаю, стоит быть проще и вовсе молчать. А когда придёт черёд сдавать зачёт, ты сделаешь всё идеально и поставишь его на место. — Зная мистера Гроцмана, на экзамене он на мне ещё отыграется! — Ладно, в противном случае, сходишь в деканат и потребуешь апелляцию. Или другого преподавателя в качестве экзаменатора. В конце концов, он не единственный преподаватель лингвистики в нашем университете. — Тебе легко говорить, — раздосадовано протягивает Смит. — Тебя-то никто не стремится опозорить, унизить, завалить или поставить в неловкое положение. — Да. А всё потому, что я отлично справляюсь с этим самостоятельно. Сама видела, как я опозорилась сегодня с утра. И пусть раскрыться Амбар полностью не представляется возможным, наше непродолжительное знакомство определённом образом сказывается на мне. Мы знаемся не более недели, но уровень нашего общения с каждым днём меняется: я всё более и более осознаю тот факт, что доверять этой девушке не так уж и страшно. Возможно, сама Амбар не ощущает того же, но я знала точно: когда-нибудь я смогу беседовать с ней столь же открыто и легко, как с Эмилией, или мамой. Если всё не закончится раньше. И то самое осознание как-то приятно ощущалось теплящемся трепетом где-то в районе груди и непроизвольной улыбкой, с которой я была не в силах совладать. Будто все душевные тяготы стали какой-то мелочью с приходом в мою жизнь Амбар Смит. Это, возможно, то самое ощущение, что передать я не была в силах. Что-то необыкновенное и исключительное. — Луна Валенте? Моему взору открывается один из студентов с букетом из роз в руках. — Д-да. Это я. — Вам просили передать, — он буквально впихивает букет в мои ладони. — Предвещая Ваш вопрос: отправитель пожелал остаться анонимным. И ещё он просил передать, что в розах есть конверт, который Вы должны в самую первую очередь найти. Я взглянула на Амбар, источая форменное непонимание. Кому пришло в голову присылать мне цветы? Пальцы ловко проходят между стеблей и цепляют небольшой конверт с миниатюрной биркой. «Я прекрасно знаю, что девушек нужно завоёвывать!» — Привет. Я никогда прежде не писал подобных писем, посему надеюсь на то, что ты не решишь осудить меня за столь неграмотное выражение моих мыслей и чувств. Начнём с того, что сегодня, впрочем, как и всегда, ты выглядишь великолепно! Я буквально не смог оторвать от тебя взгляд, когда проходил мимо в коридоре. Тебе безумно идут небрежные локоны и этот оттенок губной помады. Я заметил, что совсем недавно ты стала наносить оттенок немного темнее. Слегка бордовый. И он великолепно смотрится на твоих губах! Я никогда прежде не встречал человека, которому настолько шёл такой цвет!.. Во-вторых, в этом конверте, помимо письма, которое ты держишь в руках, я оставил кусочек пазла. Каждый день ты будешь получать от меня по кусочку пазла и через некоторое время всё соберётся в дату, место и время встречи, если вдруг ты захочешь узнать, кто я, и увидеть моё лицо. Мне бы очень хотелось, чтобы ты всё же пришла. А ещё я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому решил прислать розы. Банально? Возможно, но это действительно первое, что только могло прийти мне в голову. Надеюсь, они тебе понравились. Искренне твой М.Б. — О, Боже! Настоящий тайный поклонник, — Амбар подпрыгнула от восторга. — Луна! Тебе так повезло! Это так романтично!.. — А вот мне это не кажется таким милым, — шепчу я, разглядывая небольшой кусочек картона. — Почему это? — Ты знаешь, как я отношусь к людям. А ещё мне прежде никто не оказывал знаков внимания, поэтому я совершенно не представляю, как на это всё стоит реагировать! Да и у меня просто слов не хватает, чтобы описать собственное состояние! Сердце в груди снова перевернулось, когда телефон на столе моргнул экраном и я прочла: «@matteo_balsano: Надеюсь, тебе понравился мой скромный подарок»…