Гарри Поттер и Клятва Основателей

      Лето подходило к концу. Друзья почти всё время проводили в Норе, иногда навещая Андромеду или выбираясь в «Дырявый котёл», чтобы пообщаться с Ханной. Гермиона вовсю углубилась в новую «Историю Хогвартса», не забывая, впрочем, и про учебники, а иногда Гарри обнаруживал у неё в руках массивный том свода магического законодательства.       — Я планирую как можно подробнее погрузиться в данную тему, чтобы в следующем году сразу же начать активную и деятельную работу, — сказала им как-то Гермиона, когда они в очередной раз обнаружили её сидящую за столом и делающую какие-то выписки из толстенного фолианта. — Для начала я решила составить несколько записок с рекомендациями и отправить их в Министерство. Рон, надеюсь, твой отец не будет против, если я сделаю это через него? Я уже написала одну полностью, а вторую — наполовину. Думаю, это окажет им немалую помощь в их дальнейшей работе.       — Слушай, Гермиона, как ты всё это успеваешь делать? — недоумённо спросил Рон. Гарри заметил, что друг выглядит немного подавленным.       — В этом нет ничего экстраординарного, — спокойно ответила Гермиона, — умение планировать время и распределять приоритеты является наиважнейшим связующим звеном в любой работе, особенно в моей.       Гарри улыбнулся. Всегда после штудирования юридической литературы Гермиона ещё какое-то время выражалась немного пространно. И, похоже, сама этого не замечала.       — Я думаю, отец против не будет, — всё также подавленно сказал Рон. В отличие от Гермионы, тот предпочитал проводить свободное время во дворе Норы, где они с Гарри и Джинни играли в квиддич или просто носились на мётлах по окрестностям. Их «Нимбусы», конечно, не дотягивали до «Старсуипера», однако всё равно развивали такую бешеную скорость, что наблюдавший за ними однажды Джордж сказал, что со стороны кажется, будто по небу несутся три реактивных самолёта.       Джинни была великолепна — как ловко она выполняла фигуры высшего пилотажа: уходила в пике, делала мёртвую петлю. А когда они решили специально потренироваться в связи с предстоящими матчами в Хогвартсе — с такой ловкостью обошла игравших против неё Гарри и Рона и так быстро забила мячи в созданные заклинаниями и парящие над землёй кольца, что друзьям оставалось только аплодировать, крепко вцепившись ногами в мётлы, чтобы не упасть.       Не менее успешно шли дела и у Рона — как бы Гарри с Джинни ни старались, он не пропускал ни одного мяча, защищая кольца, число которых, по его же просьбе, всё время увеличивалось.       — Давайте ещё!       — Рон, их и так уже пять штук, ты уверен?       — Всё нормально, я вам, если что, скажу.       В конце концов первые мячи он стал пропускать, когда количество колец перевалило за семь.       — А ведь на поле их будет всего три, — сказал Гарри Рону, когда они приземлились после очередной игры, и, положив мётлы в сарай, шли на кухню обедать. — Ты, считай, защищал сразу же за двоих.       — И отлично защищал, — произнесла, улыбаясь, Джинни, шедшая по другую сторону от брата.       В последний день августа Гарри и Рон сидели в своей комнате и неторопливо собирали чемоданы. Почти все свои школьные принадлежности Гарри оставил в том году в доме у Дурслей и так их и не забрал. Поэтому пришлось покупать новые.       — Ну вот и всё, — сказал он, опуская поверх учебников стопку свыжевыстиранных мантий и закрывая крышку. Посмотрел на Рона. Тот сидел на кровати, сжимая в руках новую ало-золотую спортивную мантию и смотрел в полусобранный чемодан. Слова Гарри заставили его очнуться.       — Знаешь, это так… странно, — произнёс Рон, кивая на вещи. — Помню, как мы с Гермионой сидели здесь год назад, как я разбирал свой чемодан и убирал всё, что связано с Хогвартсом. Я ведь был уверен, что больше туда не вернусь.       — Как и я, — сказал Гарри, пожимая плечами. — А теперь видишь, как всё сложилось.       Рон бросил мантию в чемодан и лёг на кровать.       — Что-то совсем нет настроения собираться.       Какое-то время он молчал, затем приподнялся на локте и произнёс:       — Слушай, мне ведь не одному кажется, что Гермиона слишком серьёзно ко всему этому относится?       — Ну, а что тут такого? — спросил Гарри, тоже ложась на свою кровать. — Ты же знаешь её много лет, должен был смириться, что раз она взялась за что-то, то уже точно не остановится.       — Но ведь это глупо, — с сомнением в голосе произнёс Рон. — У неё впереди ещё целый год, а она уже чуть ли не проекты законов составляет.       Гермиона действительно не на шутку увлеклась идеей реформирования магического законодательства. Вслед за второй запиской последовали ещё три, каждая по отдельным отраслям магического права. Мистер Уизли, внимательно изучивший каждую, был очень доволен.       — Должен признать, составлено мастерски, — сказал он как-то вечером, когда все обитатели Норы собрались за ужином. — Кингсли ознакомился со всеми предложениями, Гермиона, и направил их в Отдел обеспечения магического правопорядка. Так что твои труды не пропадут даром.       — Это очень хорошо, мистер Уизли, — сказала Гермиона, явно очень довольная собой. — Я надеюсь, к концу лета успею закончить свою работу по обзору законодательства в отношении маглов за последние пятьдесят лет.       Гарри и Рон переглянулись. Последние дни в Норе были очень тяжёлыми во многом из-за того, что им почти нечем было заняться — не играть же целый день в квиддич? Они пытались отвлечься, читая книги, учебники, изучая новые заклинания, играя в шахматы — но осознание того, что где-то там происходят важные, даже судьбоносные для всех, события, а они сейчас от всего этого отторгнуты, тяжким грузом лежало на душах обоих.       — Если ей нравится — то почему бы и нет? — спросил Гарри. С годами он понял, что бесполезно бодаться и пытаться отговорить Гермиону от чего-то, что было ей интересно.       — Не знаю, — ответил Рон после короткого молчания. — Может, это просто мои глупые мысли. Я на самом деле очень рад за неё.        Гарри встал и подошёл к стоящей на окне клетке с Буклей, открыл дверцу. Сова выпорхнула из клетки, бросила на него короткий взгляд, радостно ухнула и вылетела во двор. Гарри с улыбкой смотрел ей вслед, пока она не исчезла вдали, а затем вернулся на свою кровать.       — Гермиону ждёт большой успех в Министерстве, если уже сейчас отец и Кингсли к ней прислушиваются, — произнёс Рон, лёжа на спине и глядя в потолок. Видимо, эта фраза уже давно просилась ему на язык.       — И мы с тобой тоже добьёмся успеха. Неужели ты думаешь, что из нас выйдут плохие мракоборцы?       Гарри сказал это уверенно, хоть и понимал, что до уровня многих охотников на чёрных магов ни он, ни Рон откровенно не дотягивают. С другой стороны, многие ли из них прошли через то же, что и они?       — Всё может быть, — глухо ответил Рон и отвернулся к стене. Гарри не мог понять, отчего у друга такое плохое настроение, но решил лишний раз не спрашивать, чтобы не сделать хуже.       На следующее утро они встали в девять — почти всё было собрано, так что можно было подольше поваляться в кроватях. Настроение Рона немного улучшилось — во всяком случае, он не проронил ни слова, пока они убирали последние вещи и выносили их вместе с клетками Сычика и Букли на первый этаж. Чемоданы Гермионы и Джинни уже стояли там.       — Скоро приедут машины из Министерства, — сказала миссис Уизли, когда они вошли на кухню. — Так что давайте завтракайте быстрее.       Гарри и Рон сели за стол и потянулись за лежащими на большой тарелке тостами.       — Что это вы такие хмурые? — спросила их обоих севшая напротив Гермиона. Сама она была в отличном расположении духа, и уже успела переодеться в школьную мантию и прикрепить к груди значок старосты школы.       — Мы? Да нет, что ты? Просто плохо спали… ммм… Сычик шумел всю ночь, не давал заснуть, — соврал Рон. Его совёнок вернулся лишь под утро и теперь мирно спал в своей клетке в гостиной.       — Мне вчера написала Полумна, сказала, что будет ждать нас возле входа на платформу, — сказала Джинни, садясь рядом с Гарри и наливая себе апельсинового сока.       — Надеюсь, она будет одна, — произнёс Гарри как можно тише, но сидящий рядом Рон перевёл на него взгляд и с пониманием кивнул. После того, как по вине Ксенофилиуса Лавгуда их едва не схватили Пожиратели смерти, никто из них не испытывал к отцу Полумны особой симпатии.       Через полчаса они стояли возле дома и следили, как по неровной сельской дороге к ним движется большая тёмно-зелёная машина. Гарри сразу её узнал — такая же отвозила их на Кингс-Кросс несколько лет назад.       Машина остановилась возле крыльца, вышедший из неё водитель поздоровался со всеми, чуть поклонился Гарри (тот смущённо вернул поклон) и помог погрузить в багажник чемоданы. Клетки и корзину Живоглота он разрешил взять с собой на заднее сидение. Они расселись с большим комфортом — Гарри помнил, что в прошлый раз салон специально увеличили заклинанием — и тронулись в путь. Выехали на шоссе, и, ловко обходя заторы и развязки, двинулись в сторону Лондона. На вокзал приехали за двадцать минут до отправления поезда. Водитель помог вынуть чемоданы и погрузить их вместе с клетками на тележки, попрощался со всеми и уехал.       У знакомого им разделительного барьера между платформами 9 и 10 стояла Полумна. С облегчением Гарри заметил, что с ней никого не было. Заметив их, она замахала им рукой, подпрыгивая, причём делала это так быстро, что проходящие мимо люди стали бросать на неё удивлённые взгляды.       — Привет, Полумна, — сказала Джинни, первой заключая подругу в объятия.       — Рада видеть вас всех, — сказала Полумна, по очереди здороваясь со всеми остальными. — Отец, к сожалению, не смог проводить меня — занят печатью нового выпуска.       — Вот и хорошо, — прошептал Гарри так, чтобы его могли услышать только Рон и Гермиона.       — Так, давайте по двое, только осторожно, — сказала миссис Уизли.       Гарри невольно подумал: это было первое, за долгое время, его спокойное отправление в Хогвартс. В последние годы каждый раз они двигались быстро, всё время оглядывались, старались попасть на поезд как можно скорее, опасаясь слежки и нападения. Сейчас они с Роном спокойно подошли к заградительному барьеру, делая вид, что увлечены разговором, опёрлись о глухую кирпичную стену — и через мгновение, свободно пройдя сквозь неё, оказались на платформе 9¾. Возле «Хогвартс-экспресса», как обычно, шумела толпа. Огромный алый паровоз изрыгал из трубы клочья дыма и пару раз дал короткие гудки.       — Пять минут до отправления, поспешите, — сказал им стоящий у головного вагона работник станции.       — Идёмте, займём места, — сказал Гарри, когда остальные прошли через барьер, и быстро двинулся вдоль состава. Школьники, провожающие их родители и родственники, при виде друзей замолкали, провожали их взглядами и какое-то время ещё смотрели им вслед. Несколько раз Гарри кричали слова приветствия, и он здоровался в ответ, хотя почти не знал никого из этих людей.       — Артур и остальные, к сожалению, не смогли вырваться — очень много работы, — сказала миссис Уизли, когда они остановились возле входа в вагон, где были свободные купе, и перетаскивали свои чемоданы внутрь состава, — но они все передают вам приветы и желают хорошей учёбы.       Наконец с погрузкой было покончено, и друзья встали у миссис Уизли. Она поочерёдно обняла каждого, сопровождая объятия словами напутствия.       — Желаю вам всем удачи в этом году — выпускной курс очень серьёзный. Учитесь прилежно, сдайте хорошо экзамены. И будьте осторожны.       — Мам, ну кого нам теперь бояться? — весело спросила Джинни, когда миссис Уизли выпустила её из объятий.       — Всякое может быть, — наставительно ответила миссис Уизли, взмахом руки поправляя волосы на голове Рона. — Ну, увидимся на рождественских каникулах.       Машинист как раз дал последний свисток, и по всему составу стали закрывать двери.       Друзья вскочили в вагон как раз, когда поезд начал движение. Протиснулись сквозь толпу к своему купе, подошли к окну и махали миссис Уизли, пока она не скрылась из виду.       — Мне нужно на собрание в вагон старост, — сказала Гермиона. — я приду к вам, как только смогу.       И с этими словами она вышла из купе.       Друзья положили свои чемоданы на верхние полки и расселись по сиденьям.       — Как лето, Полумна? — спросил Гарри, устраиваясь рядом с Джинни. Он вспомнил их первую встречу три года назад, тоже в купе «Хогвартс-экспресса». Тогда с ними был ещё Невилл вместе со своим новым растением, которое потом здорово окатило их своим смердящим соком. Как же давно это было…       — Хорошо, — ответила Полумна, — весьма хорошо. А вы выступали на судах против Пожирателей смерти, да?       — Ну не так чтобы выступали, — сказал Рон, почёсывая затылок. — Чаще всего нас просили говорить очевидные вещи. Странно, что тебя на них не было.       — Не так уж и много потеряла, — саркастически прокомментировала Джинни слова Рона. Тот пожал плечами.       — Мне казалось, что допрашивать будут всех, кто активно участвовал в сопротивлении.       — Нас с папой попросили дать показания в письменном виде, — невозмутимо произнесла Полумна, задумчиво глядя куда-то поверх Рона. — Мы подробно описали всё, в том числе моё заточение.       Гарри поёжился. В прошлом году Полумна несколько месяцев провела в заточении в подвале дома Малфоев.       Поезд тем временем миновал городские кварталы, и мимо окна теперь мелькали широкие поля, небольшие фермерские домики и развязки автострад. Стояла ясная погода, и яркий свет заливал купе. Лишь изредка солнце пропадало за облаками, которых, впрочем, становилось всё больше.       Через час по вагону загрохотала тележка с едой, и друзья с удовольствием накупили себе тыквенного печенья, шоколадных лягушек, сдобных котелков и прочих угощений. Вскоре к ним присоединилась и Гермиона.       — Как прошло собрание? — спросил Рон, когда она села рядом и взяла протянутое им тыквенное печенье.       — Всё нормально, — ответила Гермиона, откусывая небольшой кусок и облокачиваясь на плечо Рону. — Мы проинструктировали старост факультетов, сделали с ними небольшой обход. Очень хорошие ребята.       — И кого назначили старостами Гриффиндора вместо нас с тобой? — с улыбкой поинтересовался Рон.       — Денниса Криви и Натали Макдональд.       У Гарри потемнело в глазах. Он помнил этого забавного мальчугана, по пятам следующего за Колином, своим старшим братом. Оба они хотели остаться в Хогвартсе и оборонять школу от Волан-де-Морта, но им запретили. И всё равно Колин вернулся и сражался. И был убит. Гарри помнил его ещё первокурсником. Как он всё пытался взять у него автограф, как попал под смертоносный взгляд Василиска, но, благодаря счастливой случайности, не погиб, а только окаменел на несколько месяцев. Годы шли, Колин всё время был рядом. И в итоге принёс себя в жертву в ту ужасную ночь.       — Как он? — спросил Гарри. Все посмотрели на него, и он прочёл в их глазах понимание, даже в чуть отстранённом взгляде Полумны.       — Вроде держится, но не особо разговорчив, — тихо произнесла Гермиона. — Надеюсь, Натали сможет его растрясти; она, кстати, такая миленькая, чем-то похожа на тебя, Джинни.       Джинни в ответ улыбнулась.       — А кого назначили вторым старостой школы? — спросил Рон.       И в этот момент дверь купе медленно открылась.       В проёме стоял юноша, на вид — лет семнадцати. Гарри сразу же увидел значок старосты школы у него на груди. У вошедшего были тёмно-русые волосы с косым пробором, короткий нос и тонкие брови. Он был высок и широкоплеч. Черты его лица показались Гарри очень знакомыми, но он никак не мог вспомнить, где видел их раньше.       — Привет, Оуэн, — поприветствовала вошедшего Гермиона, — как там остальные?       — Всё хорошо, — ответил юноша. Голос у него был слегка высоковат, но не резал слух, звучал приятно и даже как-то успокаивающе.       — Знакомьтесь, это Оуэн Флинт, — сказала Гермиона, окидывая взглядом сидящих друзей. — Второй староста школы с факультета Слизерин.       Так вот почему его лицо показалось Гарри знакомым…       — Очень рад познакомиться со всеми вами, — сказал Флинт, поочерёдно протягивая руки. Рон чуть замешкался, но всё же протянул свою. — Наверное, мы пересекались иногда в коридорах школы, но вы навряд ли обращали на меня внимание.       — Ты ведь брат Маркуса Флинта? — спросил Гарри, когда они обменивались рукопожатием.       Услыхав это, Флинт потупил взгляд.       — Да, он мой старший брат. Он был на последнем курсе, когда я поступил в Хогвартс.       Гарри хорошо помнил тот год. Как раз тогда они с Роном не попали на церемонию распределения, так как прибыли в Хогвартс… немного экстравагантным образом. На летающем фордике «Англия», некогда принадлежавшем мистеру Уизли. В итоге оба они чуть не погибли, так как ненароком угодили прямиком в Гремучую Иву, хорошо известную своим буйным нравом.       — Я тебя знаю, мы одноклассники, — сказала Полумна, — жаль только, до этого никогда не общались.       Флинт смущённо улыбнулся.       — Да, это так. Ты ведь Полумна Лавгуд, верно?       — Верно, — ответила Полумна, внимательно изучая слизеринца.       — На самом деле, я только зашёл сказать — спасибо тебе огромное, Гермиона, за те слова — это было очень важно для меня, правда. Ладно, не буду вам мешать, если что — я первом вагоне.       С этими словами Флинт повернулся и вышел из купе.       Какое-то время после этого все молчали. Наконец Рон первым решился нарушить тишину.       — Кому вообще пришло в голову назначить слизеринца старостой школы? — спросил он, оглядывая друзей.       — Тебя что-то не устраивает? — в негодовании произнесла Гермиона, скептически подняв бровь. — Я думала, мы забудем обо всех предрассудках. Вспомните, студенты их факультета тоже были с нами в ту ночь.       — Ага, сразу после того, как большая их часть сбежала, — желчно заметил Рон.       — Захария Смит тоже сбежал. А ведь он был в ОД, спешу напомнить.       — А мне кажется, он вполне нормальный, — спокойно сказала Полумна, и все сразу же посмотрели на неё. — Просто я видела, как он неуверенно себя вёл, когда зашёл сюда, точно понимал, что здесь ему не рады. Драко Малфой ведь не был таким, верно?       — Знаешь, мне кажется, что это — ещё не показатель, — не сдавался Рон, — тем более он брат Маркуса Флинта, а этого типа я очень хорошо помню. Так что этот Оуэн наверняка не лучше. Может, он специально хочет втереться к нам в доверие для того…       — Для чего же? — резко оборвала его Гермиона. Щеки её пылали, ноздри вздувались — похоже, она была очень сердита. — Я провела с ним целый час, и он оставил о себе самое лучшее впечатление. А эта твоя привычка судить о людях только по внешности просто отвратительна. Всё, я больше не хочу об этом говорить! — воскликнула она, заметив, что Рон снова открыл рот, чтобы возразить ей, быстро достала из сумки утренний выпуск «Ежедневного пророка», развернула его и углубилась в чтение.       После этого все снова какое-то время молчали.       — Знаете, я тут кое-что вспомнила, — неожиданно произнесла Джинни. — Помните, два месяца назад, у папы в кабинете? Он получил письмо от Флинтов, и остался ими очень недоволен.       Голова Гермионы показалась из-за страниц газеты.       — К вашему сведению, он в очень плохих отношениях со своей семьёй, особенно со старшим братом. Он не разделяет их взглядов на чистоту крови и считает, что всё это — пережиток прошлого и ужасные глупости.       — Ты, видимо, очень хорошо его узнала за то время, пока с ним общалась, — сказал Рон, и Гарри уловил в его тоне нехорошие нотки.       — Я просто поддержала его и сказала, что он абсолютно прав, и что я сама родилась в семье маглов, — ответила Гермиона уже гораздо мягче, смотря при этом только на Рона. Она отложила газету и наклонилась ближе к остальным. — Послушайте, неужели мы не можем оставить всё это в прошлом? Война окончена, Волан-де-Морт мёртв, почти все его сторонники — тоже, или за решёткой. А в Хогвартсе целый факультет, студенты которого пользуются дурной репутацией только из-за того, что идиотские старые легенды гласят, будто оттуда вышли почти все известные злые колдуны и волшебницы. Это же глупо!       — Но ведь там действительно учились почти все Пожиратели смерти…       — А Питер Петтигрю — выпускник Гриффиндора, Джинни. И он был лучшим другом Сириуса, Люпина и отца Гарри.       Гарри закрыл глаза. Упоминание последних Мародёров больно кольнуло его в сердце. Как мало он знал Сириуса, как мало знал Люпина, как много не успел сказать им, как много не успел спросить…       — Мерлин учился на Слизерине, — сказала Полумна, резко вмешиваясь в общий спор, — а ведь он был великим и добрым волшебником.       — Северус Снегг тоже слизеринец, — тихо заметил Гарри, и в купе воцарилась мёртвая тишина. На этот раз молчали очень долго.       — Извини, Гарри, — произнёс, наконец, Рон. — Я совсем забыл.       — Давайте уже о чём-нибудь другом, — предложила Гермиона, снова беря в руки номер «Ежедневного пророка». — Вот, смотрите, что пишут: «В первые недели после падения Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть многочисленные дементоры, бывшие стражи тюрьмы Азкабан, предавшие волшебное сообщество и примкнувшие к Тёмным силам, совершили огромное количество нападений на волшебников и маглов по всей стране. К счастью, серьёзно пострадали лишь несколько десятков человек, все остальные отделывались потерей сознания, недомоганиями и временным отсутствием хорошего настроения. Однако, меры, принятые Министерством магии, по-видимому, возымели эффект, так как за последние несколько недель нападения дементоров резко пошли на спад. Как заявил в беседе с нашим специальным корреспондентом сотрудник Управления мракоборцев…» и так далее и так далее. Видите, всё постепенно налаживается.       — Ну не знаю, по мне, самым лучшим будет, если всех их просто уничтожат и всё, — заметил Рон.       — Кстати, а как уничтожить дементора? — неожиданно спросила Джинни. И Гарри задумался. Действительно, как? Известные им всем чары только отгоняли этих зловещих существ, однако нигде и никогда им не попадалось даже скудной информации о том, как их уничтожить.       — Практически невозможно, — ответила Гермиона, вновь откладывая газету. — Только если вызвать Общего Патронуса.       — Чего вызвать? — недоумённо переспросили все.       — Общего Патронуса. Но для этого нужная очень большая магическая сила — даже телесного Патронуса вызвать трудно, а тут нужно не просто его вызвать, но и соединить с остальными, которых вызовут другие волшебники вместе с вами.       — И он убьёт дементора? — спросил Гарри? — Но как?       — Не знаю, в той книге, где я об этом прочла, написано очень мало, — пожав плечами, произнесла Гермиона. — Просто указано, что несколько человек в состоянии это сделать, если вызовут общего Патронуса.       — А что за книга? — спросил Рон.       — Одна из тех, которые я… позаимствовала в том году из кабинета Дамблдора.       — Было бы интересно потренироваться вызывать этого Патронуса, — сказала Полумна, окидывая взглядом друзей. — мы могли бы попытаться все вместе, как думаете?       По мере движения поезда всё дальше на север небо за окном становилось всё темнее — белые облака сменились серыми тучами, а те — чёрными, нависающими над горами, между которыми тянулось железнодорожное полотно. По всему составу зажглись фонари.       Несколько раз к ним в купе заглядывали знакомые. Конечно, их было, не так много — большая часть тех, кого они знали, в этом году закончила школу.       — Я уверена, в этот раз мы снова возьмём кубок, — сказала сидящая рядом с Джинни Демельза Робинс, охотник сборной Гриффиндора. Узнав о том, какие новые мётлы теперь у Гарри, Джинни и Рона, она пришла в восторг.       — Конечно возьмёте, у вас такая сильная команда, — заверила её Гермиона. — Видела бы ты, как они усердно тренировались этим летом, — и она подмигнула смущённо улыбнувшемуся Рону.       — В таком случае, с нетерпением буду ждать отборочных соревнований. — воодушевлённо произнесла Демельза.       Зашли Джимми Пикс и Ричи Кут — загонщики, перешедшие в этом году на пятый курс. За время, пока Гарри их не видел, оба вытянулись и стали шире в плечах, и на вопрос, не потеряли ли они ещё хватку, заулыбались и пообещали при первых же отборочных показать, на что способны.       — Надо будет подумать о третьем охотнике, — сказала Джинни. — Кэти выпустилась, и очень трудно будет найти ей замену.       Когда Хогвартс-экспресс прибыл на станцию Хогсмид, за окном успело окончательно стемнеть. Заранее переодевшись в школьную форму и взяв вещи, друзья вышли в коридор и стали медленно продвигаться к дверям. Гермиона покинула их ещё раньше — побежала исполнять обязанности старосты.       Когда Гарри и остальные вышли из поезда, первым, что они услышали, был знакомый громкий голос, доносящийся с края платформы:       — Первокурсники! Первокурсники, все сюда!