где-то в огромной Вселенной
Непроглядная Мгла вдруг озарилась светом яркой звезды. Она росла, набирала силу свечения, в какой-то момент принимая очертания странного существа. Выбрасывая вперёд ярко светящийся круг. Круг вращался, озаряя светом Мглу, постепенно замедляя вращение. Пока всё не остановилось, являя во Мгле Ничто, держащее двухстороннее копьё, разделённое посередине золотым держателем обвитым вензелями. Мгла неуловимо менялась, чуть растворяясь и обволакивая Ничто тёмным покрывалом, на котором засеребрились миллиарды искорок, принимая обличие Абсолютной Тьмы. Ничто огляделось, в Абсолютной Тьме прозвучал странный голос, извлекая из недр слова на странном языке. Наконечники копья засветились, нагрелись, словно оплавляясь, и две сорвавшиеся капли застыли, замирая во Тьме, принимая очертания сфер. Ничто замерло в ожидании. Пока, наконец, одна из сфер не разорвалась, являя Тьме существо с белыми крыльями, и светлым лицом. — Хаос! Опять? Какой уже раз? Каждый раз одно и тоже. — В этот раз всё будет по-другому. — Что, я просуществую дольше и умру не так мучительно? — Нет, ты просуществуешь вечно, потому что в этот раз ты не один. Вас двое. Ничто кивнуло головой на вторую сферу. — А это ещё кто? — Твоё противопоставление. Твоя вторая ипостась. — Ты разделил меня… — Вдвоем вы сохраните равновесие, и пока вы будете его сохранять, вы будете жить. Равновесие — результат любого противопоставления. — Мы всё равно не протянем долго. Мгла поглотит нас. — Вы родились не во Мгле. Оглянись, вокруг тебя Абсолютная Тьма. — Ты отделил её! — Она будет вашей колыбелью. — Ты так уверен? — Да, мы седьмой раз начинаем сначала в этом Пространстве. Теперь я уверен, ты будешь жить вечно. Вторая сфера начала нагреваться, загораясь изнутри красным светом. Ничто гордо расправилось. — Да, именно так. И неожиданно в этот момент белокрылое существо выхватило из рук Ничто двухстороннее копьё, пронзая его насквозь, распыляя на мелкие частицы, которые тут же поглотила Абсолютная Тьма. Вторая сфера распалась, выбрасывая клубы пламени, и являя миру раскаленное тело с кожаными крыльями, изрыгающее из пасти пламя. — Ты — моё порождение, я создал тебя. Ты будешь служить мне. Раскаленное тело остывало, неуловимо менялось, пока напротив белокрылого существа не появилась его точная копия, отличающаяся лишь цветом крыльев, которые стали чёрными. Белокрылый начал вращать копьё, извлекая из Абсолютной Тьмы рассеянные искры света, разделяя Свет и Тьму. Чернокрылый расправил руки и на ровной границе Света и Тьмы, образовав небольшой сумрачный ком, разорвал его напополам, высыпая из одной руки землю, и выливая из другой первые капли воды, создавая Твердь и Жидкость. Белокрылый посмотрел на чернокрылого. — Мы — одно целое, ты есть я, я есть ты. Творение — прежде всего разделение, создание границ между вещами и явлениями. Но мы не равны. Потому что Свет был извлечен из Тьмы. Свет. У него право первородства. Я начал со Света, а не с Тьмы, и тем дал ему преимущественное право перед Тьмой. Я — порождение Света, ты — порождение Тьмы. И пусть одно не существует без другого, равными мы никогда не станем. Белокрылый развернул копьё, с силой опуская его в горсть земли, что невесомо парила на границе Света и Тьмы. И оба существа оказались на острове, подвешенном в Пространстве. И Тьма стала отступать, оставляя Свет, и впервые треснула золотая рукоять копья, роняя золотой вензель, который упав в темноту, превратился в маленькую змейку, растворяясь в уходящей Тьме. Они стояли на пустынной земле, одинаковые, как две капли воды, отличаясь лишь крыльями, обладая одинаковыми возможностями, держа в руках два посоха. Белокрылый одним движением скрыл копьё Равновесия, которое породило их и убило Хаос. Они развернулись лицом друг к другу, начиная древнейший ритуал, повторяя последовательность выверенных действий. Питая надежду, что в этот раз всё будет иначе. И создал белокрылый восемь себе подобных, наделяя их крыльями белыми, в золото окрашенными, и встали они позади него. И создал чернокрылый восемь себе подобных, наделяя их крыльями чёрными, как сама Тьма, и стали они позади него. — Я — Шепфа, и я создал этот мир, — произнёс белокрылый. — Я — Самаэль, и я создал этот мир, — произнес чернокрылый. — Пришедший вторым, первым никогда не станет. — Но и умалять свои заслуги в творении не будет. Они молча посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны. Начиная новый виток новой истории в новом Пространстве. И был выстроен первый город. И множились существа. И создал Самаэль своим восьми первым каждому восемь в услужение, наделяя их способностями, одаряя их дарами, нарекая их Демонами. И создал Шепфа своим восьми первым каждому восемь в услужение, наделяя их способностями, одаряя их дарами, нарекая их Ангелами. И существовали существа неспешно, обустраивая город, создавая новые острова, обживая новое пространство. Однако через время Шепфа не досчитался сначала одного своего Ангела, потом ещё двух. Замечая, что Демоны сильнее духом, потому что питают энергию не только у своих, но и у Ангелов, которые тоже подвержены перепадам эмоций, колебаниям энергий. И заметил Шепфа наступление первой стадии угасания мира. Всё начинало повторяться. Только в разы быстрее. Потому что рожденные Демоны, находясь в опасной близости к его Ангелам, незримо тянули из них энергию, лишая тех жизненной силы. И понял Шепфа опасность совместного существования. И запретил Самаэлю создавать новых себе подобных, при этом возвращая на место павших новых своих Ангелов. Но это не помогало. Демоны, не множась, продолжали существовать, а Ангелы угасали, лишаясь жизненной силы в домах своих в первом городе. И Шепфа запретил находиться рядом существам разных рас. Незримо разделяя первый город на две половины. Запрещая одним видеться с другими, пытаясь пресечь угасание. Единственным местом, где они встречались, была огромная Ратуша, где раньше существовали вместе и Шепфа и Самаэль. Ангелы негодовали, обвиняя во всем Демонов. Демоны были более спокойны, отражая эмоциональные нападки своей холодностью и сдержанностью. И впервые увидел Шепфа неоднозначность двойственности, созданной Хаосом. Горячие Демоны, рождённые из огня, были холоднее и расчетливее Ангелов, созданных из холодного света, и сгорающих изнутри от собственных страстей. И пошёл Шепфа по пути Хаоса, беря в союзники Самаэля. И объединили они усилия. И призвали они Абсолютную Тьму, и создали в этой Тьме Землю, населяя её себе подобными, дабы множились они и плодились, дабы давали толчок к развитию, дабы давали энергию для существования для высших существ. И отправил Шепфа угасающих своих Ангелов на Землю, лишая их крыльев. И следили за ними Самаэль и Шепфа, наблюдая, оценивая. И как только сосланные Ангелы окрепли, понял Шепфа, что создал источник, способный поддерживать силу Бессмертных. Но не для того он развеял Хаос во Мгле. Не хотел больше Шепфа быть пешкой в чужой игре. Желая стать единственным, пытаясь занять место Хаоса в этом пространстве. И ранил Шепфа Самаэля копьём, забирая его воспоминания о совместном создании Земли. Присваивая лишь себе заслугу в создании вечного источника. Навечно опуская Демонов на колени, делая их лишь придатком к собственной силе. И треснуло копьё Равновесия во второй раз. И явился к Шепфе огромный Змей, гипнотизируя его своими глазами, меняющими цвет с зелёного на оранжевый. Выращенный Абсолютной Тьмой, созданный ей как вместилище памяти, как незримый гарант Равновесия. — Одумайся, Шепфа. Не тому тебя учил Хаос. Не для этого ты умирал столько раз. Даже такая великая мощь, как первородный Хаос, увидел свои ошибки, и подарил миру двойственность. Понимая, что жизнь может существовать лишь между двумя ипостасями. Равными по силе. Уничтожая их, ты обрекаешь себя на неминуемую смерть. — У меня есть источник, моей жизни больше ничего не угрожает. — Все первые шесть твоих Вселенных умерли, не развиваясь, застывая в своем развитии. Ты обрекаешь и этот мир на такую же смерть. — Нет, я не уничтожу Демонов до конца, я оставлю их для поддержания противопоставления. Но в меньшем количестве, и поставив перед собой на колени. Заставляя их повиноваться, и служить только мне, как я служил Хаосу, раз за разом создавая его Миры. — Но это не правильно. Вас создали равными, и само существование требует равных условий. Нельзя поставить одно выше другого, если изначально в момент создания был заложен иной принцип. — Хаос мне уже не помешает, и никто до Самаэля правды не донесёт, а потому мне ничего не угрожает. — Ошибаешься, Шепфа. Я свидетель твоих деяний, я твоя Совесть. — Ненадолго. — Убьёшь меня — придут другие. Абсолютная Тьма всё помнит, она возродит других и рано или поздно кто-то из нас раскроет глаза на твои злодеяния. — Это мы ещё посмотрим, — произнес Шепфа и убил первого Змея. И не удовлетворившись стёртыми воспоминаниями о Земле, Шепфа решил нанести ощутимый удар по Демонам, окончательно поставив их на колени. И призвал он трёх Архангелов из восьми. И окрасил их крылья иллюзией в чёрный цвет. И послал их в сумеречный час умертвить нескольких ослабших Ангелов, принося своих детей в жертву, ради великой цели вечного лидерства. И поднялся первый город в кровавой бойне. И дрались существа не на жизнь, а насмерть. И возник в темноте Самаэль напротив Шепфы, стоящего на крыше Ратуши, наблюдая за ходом битвы. — Мои демоны не могли меня предать, не могли начать войну без моего ведома. — И, тем не менее, они начали. Они убили моих Ангелов. Это недопустимо. — Останови Ангелов, я сдержу Демонов. Это неправильно. — Ты посягнул на то, что тебе не принадлежит. — Останови войну, мы найдем виновных, вернём равновесие. — Этому не бывать. Больше ни один Демон рядом с Ангелом не поселится, мы истребим вас всех, а кого не сможем — возьмём в плен. — Не бывать этому. — Посмотрим. — Ты понимаешь, что сейчас своими же руками прокладываешь границу раздора. — Вы начали первыми. — Я всё равно узнаю, что произошло, но уступать тебе я не намерен. Хочешь открытого противостояния — быть по сему. Отныне — мы на разных сторонах. И Самаэль взлетел вверх. Шепфа вздохнул, оглядывая результаты своих деяний. Понимая, что основная цель достигнута. И отправился на поиски трёх Архангелов, умерщвляя их одного за другим, оставляя деяния свои в тайне. Оберегая самого себя от последствий. Последнего из трёх он настиг на скале, что возвышалась недалеко от города, к которой вели сотни ступеней. Архангел с чёрными крыльями дрался с Демоном. Тесня того в темноту пещеры, нанося удары разрезая плоть. Демон был силен, но Архангел был сильнее. И точным ударом, Архангел откинул тело Демона, заставляя того отлететь во Тьму. Шепфа окинул безжизненное тело Демона взглядом, и направился к Архангелу. — Я сделал всё, как ты велел… — Ты достойный сын… Шепфа подходил всё ближе, наблюдая, как Архангел склонил колени, опуская голову в знак уважения. — Ты выполнил своё предназначение, я больше не нуждаюсь в твоих услугах. И одним резким движением Шепфа убил последнего свидетеля. Оглянулся на демона, неподвижно лежащего у пещеры. И отвернулся к городу, поднимая копьё Равновесия и с силой опуская его о камни скалы. Стирая память тем, кто остался в живых из ста сорока шести первых созданных существ. Начиная новую эру своего величия. И копьё надломилось третий раз. Ломаясь по древку, вылетая из золотой рукояти. Угасая, и теряя свою мощь. Унося с собой остатки воспоминаний о первом городе. Шепфа исчез также незримо, как и появился. И тогда из пещеры появилась Тьма, заклубилась вокруг упавшего Демона, обвивая его кольцами змеиного тела, согревая, и возвращая его к жизни. И Демон открыл глаза, смотря на этот мир странным горящим взором, меняя окрас своих глаз. Шло время. Земля развивалась. Шепфа был спокоен. До тех пор, пока однажды он не столкнулся с одним из демонов, рождённых во времена первого города. Понимая, что Демон при виде его всё вспомнил. Понимая, что судьба играет с ним в свои игры. Демон был убит. А Шепфа на многие века лишил этот мир своего присутствия. Потому что его больше не защищало сломанное копьё. Потому что рано или поздно он мог встретить тех, кто присутствовал при зарождении его мира. И помня слова первого Змея, Шепфа создал отряд специально обученных Ангелов, выискивающих Змеев по пещерам, извлекая их на свет, убивая, лишая их жизни, не давая им возможности раскрыть тайну. Это молчаливое противостояние длилось веками. Тьма рождала Змея, Шепфа его убивал. Сначала руками Ангелов. Потом руками Непризнанных. Пока на Небесах не появилась она. Та, кто впервые за многие тысячелетия пощадила Змея. Оставив его в живых.*****
Зеркало угасло. Вики тяжело и рвано вздохнула. Воспоминания отняли у неё все силы. Слишком силен был накал. Передавая их Сатане, она пропускала их через себя, оживляя картинку, давая ей возможность стать реальной. Тьма разжала свои тиски, давая возможность вздохнуть. — Шепфа… Щенок ты Цербера… Сатана тряхнул головой, понимая, что показанная картинка была реальностью, извлекая из глубин своей памяти свои собственные картинки и воспоминания давно минувших дней, ощущая странное чувство наполненности. В одно мгновение Сатана начертил на земле огненный знак, произнеся странные слова. — Шепфа… Я жду… И яви копьё … Некоторое время ничего не происходило, Сатана чуть сильнее разжёг огонь заставляя знак пылать адским пламенем. А потом пламя сменилось, становясь холодным, и сходя на нет. И в центре знака возник Шепфа. Абсолютная копия Сатаны в его привычном обличии, держа в руках полуистлевшие обломки дерева и потемневшее золото рукояти. — Самаэль… — Шепфа, живой… — Как видишь… — Объяснись… — А разве нужны объяснения? Ты — сам Дьявол, ты должен понять меня как никто иной. Благодаря мне и моим решениям, мы существуем уже многие тысячи лет… — Это ты сейчас про цель, оправдывающую средства заговорил? — Я не буду оправдываться. И если ты хоть немного подумаешь своим холодным разумом, ты поймёшь. Мы обоюдно держим этот мир в равновесии. — Но ты присвоил себе абсолютную власть. Возводя Небеса и Ангелов на пьедестал, умаляя заслуги другой стороны. Принижая Демонов. Так о каком обоюдном равновесии может идти речь? —Ты осуждаешь меня, будучи сам столь честолюбивым? Этот мир ещё даже не начал умирать, тогда как все первые миры не прожили и сотни лет. — Но это не твоя заслуга. Ты лишь часть единого целого. Как и я. Мы, демоны, не пали к твоим ногам. Мы стали сильнее, выносливее, хладнокровнее. Мы всё равно вернули себе всё, что ты отнял. Даже лишённые памяти, мы смогли стать теми, кем мы являлись изначально. — Возможно. Но к чему тебе копьё? Тебе не восстановить его, как бы ты не старался. — А копьё нужно не ему, — подала голос Вики. — Копьё надо вернуть тому, кому оно принадлежит. — Уокер? И почему меня это не удивляет… Мать подмяла под себя Небеса. Дочь добралась до Ада. — Обломки, будьте добры, — Вики протянула руку, игнорируя выпад Шепфы. — С какой это стати? Вики усмехнулась, плавно повела рукой. И Тьма закрутилась вокруг Шепфы, сжимая его в кольцо, лишая воздуха, заставляя разжаться пальцы, держащие останки копья. Вики подхватила копьё, взяла острые наконечники, оцарапала одним Шепфу, другим Сатану, соединяя древки в сломанной рукояти, вызывая огонь в своих руках и нагревая золотой держатель. И Тьма всколыхнулась, обвилась вокруг копья, возвращая ему краски, цельность, заставляя его светится. — Я возвращаю тебе, то, что было утрачено. Я отпускаю тебя, ты свободна. Тьма чуть сильнее обвила всех своим коконом, заискрилась миллионами маленьких искорок обвернулась вокруг копья и растворилась в воздухе, словно её и не было. Вики устало посмотрела на Шепфу. — Вы совершили достаточно гнусных поступков, совершенно недостойных первого Ангела. Но вы же и наказали сами себя, тысячелетиями находясь в добровольном заточении, лишая себя возможности наслаждаться своей вечностью. Они всё вспомнят. Рано или поздно, увидев вас или нет. Все первые существа древнего города всё вспомнят. Она помолчала, замечая как Сатана возвращается в свой облик. Как они смотрят друг на друга, два одинаковых существа. Различаясь лишь крыльями. И силой. И в этот момент её Тьма вернулась. Она прошлась волной сквозь Сатану и Шепфу, закружилась вокруг, и остановилась, замерев у крыльев Вики, окутывая её своей силой, мерцая миллионами искр в темноте. — Я выполнила то, ради чего появилась. И только вам самим решать, во что вы превратите этот мир дальше. Но когда-нибудь, Хаос соберёт каждую свою мельчайшую частицу воедино, найдет своё копьё, и создав новую Вселенную, уже явно не сделает белого Ангела создателем нового мира. А пока этого не произошло, Абсолютная Тьма, как колыбель, давшая вам жизнь, в моём лице станет гарантом Равновесия мира этого. Тьма стала гуще, насыщеннее, завибрировала, и разрастаясь в огромные крылья слегка коснулась двух первых существ, заставляя вспыхнуть над ними древний знак, которым наградил их Хаос в момент создания, устанавливая незримую связь. И Вики скрыла Тьму, закрывая крылья, накладывая печать, медленно отошла от двух первых существ. Испытывая огромную усталость, держась на ногах из последних сил. Последнее, что она запомнила, были блеснувшие синие глаза, и подхватывающие её руки.*****
Она пришла в себя, ощущая тёплые объятия, чувствуя лёгкие невесомые касания её волос. — Геральд, — прошептала она и слабо улыбнулась. — Всё хорошо, душа моя, всё хорошо. Она потёрлась щекой о его рубашку, вдыхая лёгкий аромат его кедра, что так ласково и ненавязчиво кружил вокруг неё, успокаивал и укачивал на своих волнах. — Чем всё закончилось? — она подняла на него свои пронзительные синие глаза. — Три урагана, два землетрясения, и один смертоносный вирус… — Надеюсь, не все вместе за один раз. — Нет, но последовательно и без вмешательства Небес. — Справедливо. Хотя, я думала — подерутся. Потому что я бы его убила. — Именно поэтому ты — это ты, А Сатана — это Сатана. И ты — просто демон, а он Владыка Ада. — Я не просто демон, Геральд, — она рассмеялась, скрываясь опять в его объятиях. — Конечно, не просто. Ты — демон, которого я люблю.*****
Он вздрогнул, и открыл глаза. Ощущая как тяжело и часто бьётся его сердце. Ощущая, как резко ему не хватает воздуха. Отчего-то совершенно не удивляясь увиденному. Чётко осознавая, что всё это не было сном. Бессмертным сны не снятся. Но видение было слишком явным, слишком осознанным, слишком живым. Перед глазами пронеслись все картинки, увиденные во сне с самого начала, с самой первой встречи с Викторией Уокер, которая ещё не произошла. Встреча, которая решит судьбу всех миров. И лишь он знал это будущее. Ему нужно было на воздух. Просто выйти отсюда, просто осознать что он — проснулся окончательно. Демон резко поднялся, оправляя мантию, и стремясь между стеллажами на выход. Чуть потягивая слегка занемевшее крыло, он с кем-то столкнулся. Ощущая жжение на правой руке. Он положил левую руку, накрывая ноющий участок, обхватывая свою руку от локтя до запястья. И поднял глаза. Перед ним стояла Непризнанная, опустившая взгляд вниз, и почти не дыша. Он видел клубящуюся боль, что незримым облаком витала вокруг неё. Понимая, что его момент настал… — Я буду звать тебя Пташка, плохо запоминаю имена, — произнес Демон, потирая правую руку, которая всё так же нестерпимо жгла, заставляя его чуть сильнее сминать ткань рубашки, которая скрывала невидимую никому татуировку Змея на правой руке, полученную им однажды ночью, в темноте пещеры, возвращая к жизни и навсегда меняя цвет глаз. С зелёного на оранжевый.КОНЕЦ