bang bang

можно выгнать клоуна из цирка, а цирк из клоуна — никогда. вечер серьезный, хоть и танцевальный, а хисока все равно с макияжем и этой дурацкой укладкой, вместо галстука — бабочка. хисока настолько дурацкий, что иллуми катастрофически нравится. как только зазвучала музыка, хисока приглашает танцевать — протягивает руку, улыбается (кажется, как обычно, но иллуми все-таки улавливает в глазах напротив какую то искру, предназначенную только ему). подчиняться его движениям легко — легко и кружить по залу, иногда оглядываясь на другие пары — много людей и людинь в костюмах и платьях, у всех на уме только танцы. — помнишь, как мы познакомились? — хисока слегка наклоняется к уху иллуми, но это совсем не мешает — они слились с музыкой ровно в тот момент, когда хисока протянул руку, а иллуми протянул в ответ. — конечно помню, — иллуми слегка качнул головой и прикрыл глаза — мол, дурак, как такое забыть? — ты сказал, что я ужасно одеваюсь, но ты все равно выйдешь за меня замуж, — иллуми как будто может чувствовать ухом, как улыбка хисоки с каждой секундой все шире. у него самого нет такой привычки — улыбаться, но сейчас уголок губ предательски дрогнул, и хисока точно это заметил. время как будто останавливается специально для них — не так уж важно, сколько песен сменилось, если они все еще танцуют. меняются позициями, и теперь иллуми крепко держит чужую руку в своей. иллуми в очередной раз замечает, какая у хисоки тонкая талия, а хисока — какие у иллуми все-таки крепкие руки. хисока продолжает вспоминать прошлое, иллуми — слушает, иногда добавляет какой нибудь комментарий и из-под приопущенных ресниц смотрит на хисоку. эта вечеринка только для них двоих. в один момент объявляется перерыв — ни хисока, ни иллуми понятия не имеют, сколько они провели почти в объятиях друг друга, по ощущениям на глазах всего мира. в сердце вскипает какая то странная радость — пусть все на них смотрят и видят, что между этими двумя. за ними и обычно наблюдает целый мир — потому что всем интересен старший сын семейства золдик — но сейчас это чувствуется как то абсолютно по новому. Пусть смотрят, пусть видят все. хисока берет себе и иллуми по бокалу с шампанским и радостно идет к нему, потом — отдает бокал и зовет на балкон, и иллуми повинуется. опять начинает играть музыка, лицо обдает ночной прохладой, легкий ветерок вызывает стадо мурашек и немного ерошит волосы. шампанское почти сразу оказывается выпитым, пустые бокалы стоят на перилах — а может они и улетели куда то вниз, кто знает. какая разница, бокалов много, ничего, если эти разобьются — не до того. и, все-таки, как бы не хотелось, чтобы весь мир смотрел, то, что происходит на этом балконе — уже не для чужих глаз. свидетельством случившегося будет только размазанный макияж хисоки и пара выбившихся из прически прядей у иллуми. какая разница, как они выглядят, если могут продолжать танцевать?