Часть 1
11 октября 2020 г. в 12:41
В Париже сгущались сумерки. Обитатель квартирки по улице Феру откупорил первую бутылку, надеясь насладиться вечером в тишине и одиночестве.
Но едва он поднёс бокал к губам…
— Пьёте? — стремительно ворвался в комнату личный призрак Атоса.
— Только начал, – возразил он с досадой. — Что-то вы рано нынче, до третьей бутылки я вас не ждал. Попозже явитесь.
— Попозже я вчера являлась, толку никакого — наутро вы всё забываете.
— Ещё не хватало вас с утра вспоминать, — буркнул.
Закрыл глаза, смакуя испанское. Но призрачная гостья не отступала.
— Берите перо, бумагу, — распорядилась, — пишите: Касл-Комб, два часа почтовой каретой от городка Бат, верхом быстрее. Спросить Вильямсов.
— Вы спрятали там клад? — вино бархатно согревало горло. Гримо выторговал у хозяина погребка дюжину бутылок, и он пребывал в благодушном предвкушении.
— Вы что, совсем ничего не помните? Да чёрт вас побери! — яростно воскликнула. Бутылка соскользнула со стола, разлетелась черепками на каменном полу.
Он открыл глаза, выпрямился на стуле. По жилам растекалось привычное холодное бешенство, в которое он впадал при её виде.
Миледи сидела боком на столе, вся в чёрном, на высокой шее — бархатка. Льдистые глаза смотрели пронзительно, рядом с плечом повисла в воздухе ещё одна бутылка:
— Я всё перебью, если вы не запишете!
— Ставите мне условия? — осведомился. — Убирайтесь обратно в преисподнюю.
У бутылки отлетело горлышко, и она плавно наклонилась над его бокалом:
— Касл-Комб. Два часа от Бата, полдня от Лондона, — вкрадчиво, — спросить Вильямсов.
— Не утруждайтесь, я в состоянии сам себе налить. Помню я про Бат, — проворчал. — Там ваш сын у кормилицы.
— Эта дрянь вот-вот выставит его на улицу.
— Потому что ей больше не платят, полагаю.
— Потому что ей больше некому платить!
— У него же есть дядя, — напомнил. — Обращайтесь к нему.
— Лорд Винтер, мой драгоценный братец, не желает меня видеть.
— Какое совпадение. Я тоже не желаю, почему это вас не останавливает?
— Я буду вам являться из каждой кружки и рукомойника, — пригрозила. И добавила обвинительно: — Мальчик остался круглым сиротой!
— Что вы говорите. Кто же это убил его отца?
— А кто же это убил его мать!
— Туше, — отсалютовал ей испанским. — Я велю Гримо окропить тут всё святой водой.
— Лучше велите седлать лошадей.
— Я не собираюсь платить за вашего сына.
— За него не нужно платить. Его нужно забрать.
— Куда забрать? Вы рехнулись?
Бутылка заботливо качнулась над его бокалом:
— Вы пейте, пейте. В ваш замок в Русильоне.
— Нет у меня никакого замка.
— Уже есть. Тётка ваша скончалась, старая карга. Давно надо было её отравить. Да не бледнейте, своей смертью скончалась. На приступочке поскользнулась.
— Какой ещё приступочке?!
— Скоро письмо получите, там всё расписано. Воздух дивный, парки, пруд. А в этой Англии одни туманы. Дожди и ветра круглый год. Мальчику вредно.
— А вы и после смерти за наследством охотитесь? — прищурился.
Голубые глаза полыхнули инфернальной злостью, но она сдержалась:
— Развлекаюсь как могу. Так вы поедете?
— Чтобы вы потом до скончания дней привязались ко мне с вашим отпрыском?
— А иначе он вырастет и убьёт вашего отпрыска.
Он иронически приподнял бровь.
— Я знаю, — проникновенно смотрела в душу: — Я видела.
— То есть ваше сокровище всё-таки благополучно вырастет. И нет у меня никаких детей!
— Вот не послушаете меня — и не будет.
— Вы меня за идиота держите?
— А так они будут вместе расти. Подружатся.
— Ваш сын — вместе с моим?!
— Ну вы же правильно его воспитаете. Их обоих. Станут вашей гордостью. Перед д’Артаньяном, чёрт его раздери, будете хвастаться.
— Не знал за вами склонности к пасторалям.
— Не сомневаюсь, вы полюбите моего чудесного малютку всем сердцем, — с лёгкой ехидцей.
С рычанием швырнул в неё пустую бутылку. Та пролетела насквозь, разлетелась о камин.
В дверь просунулся Гримо:
— Письмо! — держал в руках конверт.
— А вот и наследство, — кивнула торжествующе. — Не забудьте: Касл-Комб, полдня от Лондона, Вильямсы, — нежно улыбнулась и растаяла.