Чудеса в решете

      Весть о том, что Макс сгинул под завалами, разнеслась по королевству всего за пару дней благодаря стараниям прытких гонцов. И только немногие знали истину, а эти немногие уже устремились к Таинственным островам на могучих крыльях «Феникса». На поиски Жезла Тьмы отправилась целая команда, в которую вошли Макс, Лина, Фелина, Лайнол, Хига, Рыкьё, Ларс и три темных мага. Твитч и Спайк тоже хотели принять участие в предстоящем приключении, однако Макс решительно заявил, что им лучше остаться, ибо какое-то шестое чувство подсказывало юному монарху, что затеянная авантюра готовит немало неприятных и даже опасных сюрпризов, а посему двум приятелям-шутникам лучше побыть дома. Тем более, кто-то должен будет составлять компанию Шифе, которая в последнее время, особенно после разговора с невидимым Адисой, шибко загрустила. А кто справится с этой миссией лучше, чем бесшабашные оптимисты Твитч и Спайк? Их нелепые проделки даже у самых серьезных вызывали улыбку. Что касается Плута, то он получил от короля увесистый кошелек, коим не преминул воспользоваться, приобретя лекарство для больных деревьев, и отправился домой, предварительно заставив сварливую хозяйку-ящерицу взять с него честное слово, что он ни за какие коврижки не вернется в этот шумный город, где простой житель может столкнуться с магами-похитителями и стать участником наистраннейших событий, от которых всякий здравомыслящий человек с радостью отказался бы.       Шел второй день полета. По расчетам Лайнола, первую треть пути наши искатели приключений уже преодолели. Скоро «Феникс» будет лететь не над лесами, горами и морями, а над бескрайним простором величественного океана.       Лайнол сидел за штурвалом, а Лина стояла у него за спиной.       — Может, ты всё-таки дашь мне поуправлять «Фениксом»? Я только один раз и посидела за его штурвалом, когда обкатывала после того, как заново отстроила его.       — Да ты ещё тысячу раз успеешь побыть пилотом этой железной птицы, а я уже в возрасте. Кто знает, может быть, меня не сегодня-завтра паралич разобьёт, и я не смогу не то что сидеть за штурвалом, но и работать над чертежами?       — Какой паралич, папа?! Ты меня не пугай. Ты ещё нас с Максом переживешь! — улыбнулась Лина, положив руку на плечо отца.       Лайнол усмехнулся, но в глазах его радости не было. Дело в том, что перед самым отлетом Макс в общих чертах рассказал льву-изобретателю о неприятности, постигшей Лину, когда она бродила по катакомбам. После этого юный монарх попросил его любым возможным способом избавить Лину от управления «Фениксом», даже если девушку-пилота придется запереть в собственной каюте. Конечно, сразу возникает вопрос, почему Макс не пожелал рассказать своей подруге об угрожающей ей опасности, о которой он знал со слов селуритов, а вместо этого обратился к ее отцу. Однако поведение молодого короля объяснялось просто: он не хотел, чтобы Лина переживала и беспокоилась, ибо прекрасно понимал, что излишнее волнение только ускорит наступление критической ситуации.       — Знаешь, новый «Феникс» — прекрасное изобретение, одно из лучших твоих творений. Идея сделать из него самолёт-амфибию гениальна и проста как всё великое. И почему мне в свое время не пришла в голову эта светлая мысль?        — Ну, ты же не собирался с помощью него погружаться под воду, верно? Делать из «Феникса» амфибию было бессмысленно, когда ты его конструировал.       — Да, в те темные времена о подводных путешествиях и речи не заходило, ведь были дела куда более важные.       Пока же Лина и Лайнол находились в рубке, все остальные члены команды расположились за столом в кают-компании. Рудольф, Вервольф и Гельмут наколдовали себе колоду карт и теперь играли в подкидного дурака. Тот, кто оставался в дураках по завершении игры, должен был вспомнить названия пяти древних магических капищ, расположенных в лесах Дарраума. А так как предки селуритов в свое время соорудили этих самых капищ более двух сотен и почти каждое как-то именовали, то вспомнить хотя бы пять из них, не исказив первоначальную суть названия, оказалось довольно сложной задачей.       — Капище У-Пяти-Елей, — начал было перечислять Вервольф, в очередной раз проигравший.       — У-Шести-Елей, — поправил его Рудольф.       — Осин, между прочим, — пробасил Гельмут.       — Нет, елей! — возразил толстяк.       — Осин!!!       — Да ну вас! Я не собираюсь слушать ваши пререкания. Замолчите вы! Сбиваете только! Итак, Капище У-Пяти-Елей, Капище На-Южном-Берегу, Капище Треснувшего-Котла-И-Сломанной-Ложки, Капище Разбитых Камней, Капище…       — Да ты же перепутал всё на свете! — всплеснул руками Рудольф и хотел уже пояснить, что именно перепутал Вервольф, но тут разговор магов прервал профессор Хига, до этого сидевший в глубокой задумчивости.       — Господа селуриты, меня терзает один вопрос… Зачем вы подбрасывали ольховые сережки? А потом сами же привлекали к ним наше внимание? Я просто не вижу никакого смысла в этом действии.       Селуриты вопросительно посмотрели на профессора.       — Ведь, я так понимаю, именно вы выкрали меч Леотура и подбросили его к Твитчу и Спайку?       Рудольф кивнул:       — Тут вы правы. Правда, не подбрасывали, а подбрасывал, ибо этим занимался Вервольф. Я и Гельмут только составили план. Однако к ольховым сережкам мы не имеем никакого отношения.       — Но тогда кто же?.. — опешил профессор.       — Я подбрасывал, — сказал Вервольф.       Рудольф удивленно уставился на него:       — На кой черт?       — У каждого уважающего себя профессионала есть автограф. Вот я и подумал: «Не оставить ли в музее и в комнате пару ольховых сережек?»       Рудольф только головой замотал:       — И как твой гениальный мозг объяснит мне, что за связь существует между ольховой сережкой и автографом?       — Сережка — это наш автограф. Понимаешь, Руд?       — Я понимаю, что мой брат — дурак не только потому, что оказался таковым по результатам последних десяти карточных игр, но и потому, что занимается всякой ерундой, — хохотнул Рудольф.       Слушая россказни Плута в таверне, внимательный маг, конечно, обратил внимание на такую деталь, как ольховые сережки, о которых обитатель леса неоднократно упоминал. Сложив дважды два, он быстро сообразил, какой «гений конспирации» додумался до этого приёма. Всё же Рудольфу хотелось лично услышать «теорию ольховых сережек» от Вервольфа и хорошенько подтрунить над этой «прекрасной идеей».       Фелина рассеянно слушала диалог профессора и трех волшебников. Её куда больше занимал разговор Ларса, Рыкьё и Макса, сидевших за противоположным углом стола и рассуждавших о Жезле Тьмы.       Решение кардинала принять участие в предприятии, грозившем затянуться на неопределенный срок, безмерно удивило Фелину. Королева достаточно хорошо знала характер Рыкьё и ожидала, что реакция сего священнослужителя на предложение отправиться на Таинственные острова будет примерно такой: он сделает суровое лицо, в глазах его появится холодный блеск, и он сухим и властным голосом произнесет: «Мне некогда заниматься поисками какого-то старого копья, якобы наделенного магическими свойствами. И вам, Ваше Величество, не советую тратить время на эту сомнительную авантюру. Не забывайте, что уже на следующей неделе мы должны вернуться в наше королевство». Однако кардинал не сделал суровое лицо и не сказал ничего подобного. Напротив, он заинтересовался сим проектом и изъявил готовность оказать посильную помощь в поисках артефакта.       — Только вы, Ваше Величество, можете найти Жезл Тьмы, — говорил между тем Рыкьё. — Насколько я знаю из старых летописей, артефакт помещен в центр запутанного лабиринта, в котором очень много опасных магических ловушек. Чтобы эти ловушки не сработали, потомок Леотура должен составить из зачарованных камней знак бесконечности.       — Разве никто больше не может сложить камни в форме знака бесконечности? — удивился Макс.       — Любой. Однако только потомок Леотура может таким образом остановить действие ловушек, ибо колдуны наложили на камни заклятие, которое способно распознать предка первого короля и погасить магическое поле, контролирующее ловушки.       — Но ведь с этими ловушками может справиться кто-то, кто не имеет отношения к львиному роду?       — Может. Но это маловероятно. Скорее всего, такого смельчака ждет бесславная гибель.       «И именно поэтому я был достаточно умен, чтобы до поры до времени не соваться туда», — усмехнулся про себя Рыкьё.