Смертник с ромашкой в руке

Хаджимэ сделал шаг вперёд, и сердце уже готово было сделать кульбит и вылететь прямиком из грудной клетки. Он не мог поверить — до сих пор не мог поверить, — что его приняли. В престижный, мать его, универ. Его, самого посредственного парня на свете. Он вообще никогда и не считал себя шибко умным. Крепким среднячком, на крайний случай. Оценки? Средние. Спорт? Чётко второе место. Хобби? Да кажется было когда-то что-то, так и не вспомнить сразу. Даже внешность у него была до обычного обычная. Такого увидишь в коридоре и сразу забудешь. Что с ним, в принципе, и происходило на регулярной основе. В Пик надежды он подал документы шутки ради. Даже и не думал ждать положительного ответа. Иногда, правда, лениво проверял почту — ежедневно, обновляя страницу по несколько раз в час, — да и благополучно забивал, находя себе дела получше и поплодотворнее. Сам понимал, что тратил своё и чужое время. Поэтому, когда письмо, наконец, пришло, он так и свалился на пол вместе со стулом, уронив на себя кружку чая.

«Вы приняты».

Хаджимэ пробежался по письму глазами. А затем ещё. И ещё раз, чтобы точно. А потом закричал во всё горло, чуть ли не плача от радости. Пик надежды был, как бы глупо это ни звучало, его надеждой. Он с завистью смотрел на высокие стены, представляя, как входит туда наравне с местной элитой. Одна лишь мысль об этом кружила голову, но вторая мысль, куда более разумная, резко возвращала с небес на землю: вступительные экзамены отменять никто не собирался. Как он их прошёл? Он и сам не знал. До сих пор не мог унять дрожь в руках, вспоминая огромную аудиторию и целый ворох абитуриентов. Все впахивали как проклятые для этой возможности. Стояли гордо, переговариваясь с соседями о результатах выпускных экзаменов. И только Хаджимэ мялся по углам, засунув руки в карманы джинсов и вертя головой по сторонам в ожидании своей очереди. И в голове постоянно крутилась эта назойливая, неприятная мысль: «А должен ли я вообще тут находиться?» И, судя по результатам, должен. Просто обязан, учитывая конечные баллы. Не сказать, что сдал он экзамены блестяще, но умудрился не оказаться хотя бы в конечной десятке, а это уже большая победа в его глазах! И теперь он стоял перед витыми воротами со спортивной сумкой в руке и старательно пытался согнать с лица победную, явно придурковатую улыбку. Вот она, студенческая жизнь. И не просто в какой-то шараге, а в Пике надежды. Хаджимэ никогда не уставал себе это повторять. Было в этом что-то приятное. Что-то, что выделяло его на фоне остальных. Может, он не такой уж и заурядный? Хината фыркнул, сжимая в руках лямку сумки. Будь на то его желание, он и дальше бы стоял да лыбился, вот только время — и остальные студенты — ждать его явно не собирались. А впереди ещё столько нужных и важных дел. И ничто не может потерпеть. До общежития Хаджимэ добрался с горем пополам спустя почти сорок минут блужданий. Не сказать, что он плохо ориентировался на местности или стеснялся подойти и узнать дорогу, но, к его большому удивлению, в большой и известной академии было так же обитаемо, как и в пустыне. Иногда ему на глаза попадались редкие студенты, которые, однако, исчезали из поля зрения не менее быстро, оставляя Хинату на волю судьбы, которая, наиздевавшись над ним как следует, сжалилась, приведя к высокому зданию, расположенному почти в самом дальнем уголке территории. Изрядно замотавшийся парень тут же воспрял духом, оказавшись внутри. И дело было далеко не в роскошном интерьере — а чего ещё можно было ожидать от элитного заведения? — а от странного покалывания в животе. Ему предстояло встретиться с соседом. Его самым первым соседом, если быть ещё точнее. Осознание этого делало предстоящую встречу ещё более волнительной. Каким он окажется? Подружатся ли они? Сознание услужливо рисовало десятки вариантов, один лучше другого. В идеале, конечно, хотелось тихого, не пьющего и не гулящего. А с остальным Хаджимэ уж как-нибудь, но был готов мириться. Даже дверь в их комнату казалась какой-то особенной. Занеся руку, Хината вдруг замер, не зная, как ему поступить. Постучать? Или просто войти, сверкнув своей очаровательной улыбкой? Пошутить? Ограничиться обычным приветствием? Хаджимэ почувствовал, как потеет. Чудесно. Он ещё даже не встретился с соседом, а уже нервничает так, словно идёт на первое свидание. Парень фыркнул, позабавившись собственному сравнению. Иногда его мозг удивлял его самого. — Всё, кончай ломаться, — делая глубокий вдох, прошептал Хаджимэ. Будь что будет. Разбираться он будет по ситуации. Положив руку на дверь, Хаджимэ легонько толкнул её и тут же замер, закрывая глаза. Закрыто. Провёл ли он только что десять битых минут перед пустой комнатой? Провёл. Воровато осмотревшись по сторонам, он помолился всем богам, чтобы его позорное выступление никто не заметил, а затем выудил из кармана тонкий, блестящий ключ, вставляя его в скважину. Комната оказалась довольно простой, но вполне уютной. Почесав подбородок, Хината решил, что парочка постеров лишней здесь точно не будет. И, может, ещё какой-нибудь мелочёвки. Бросив сумку на пол, Хаджимэ потянулся, хрустя позвонками в спине, а затем упал на кровать, смотря в потолок. По-хорошему ему бы разобрать вещи да лечь спать пораньше, но… Он ведь в Пике надежды! Кто вообще станет спать в первый же день, оказавшись в таком месте? Явно не Хината. Резко выдохнув, он вскочил на ноги и, затолкав ногой сумку под кровать — чтобы не разочаровывать будущего соседа заранее, — вышел обратно в коридор, прикрывая за собой дверь. Теперь дело оставалось за малым — выбрать, куда его понесут ноги. Такой простой и одновременно сложный выбор. Хаджимэ усмехнулся, засунув руки в карманы, крутанулся на месте и пошёл вдоль коридора, разглядывая здание общежития изнутри. Он и сам не до конца понимал, что идёт в сторону крыши, пока, наконец, не затормозил перед последним лестничным пролётом. Что-то подсказывало ему, что в обычное время дверь не должна быть открыта и что если он попадётся кому-нибудь на глаза, то получит по шее. Но что есть студенческая жизнь, если не череда отвратительных решений? Улица встретила его приятной вечерней прохладой и порывистым ветром, тут же ударившим в лицо. Хаджимэ прикрыл глаза рукой, вертя головой по сторонам и чувствуя, как по лицу расползается улыбка. Считал ли он себя сентиментальным человеком? Отнюдь. Вот только всё это походило на сцену из какого-нибудь романтического фильма. И честно? Хаджимэ даже нравилась эта идея. Вот сейчас он завернёт за угол, а там, в лучших традициях жанра, его будет поджидать девушка. Их взгляды встретятся всего на мгновение. Они покраснеют, робко улыбнутся. А затем проведут вечер вместе, любуясь звёздами. Звучало абсолютно прелестно. Может, то было странное чувство счастья, переполнявшее сердце Хинаты, но он вдруг всерьёз поверил, что за углом его будет ждать что-то поистине необычное. Что-то, что изменит его жизнь. …он не ошибся. Закусив губу, он провёл рукой по шершавой стене и сделал шаг вперёд. А затем замер на месте, забыв, как дышать. То, что он увидел, и правда изменило его жизнь. Вот только в хреновую, максимально хреновую сторону. Возле парапета, на самом краю крыши, стояла фигура. Лучи заходящего солнца нежно обволакивали её, ветер почти заботливо трепал волосы, и, если бы не ужасающий контекст происходящего, Хаджимэ был бы готов поверить, что перед ним стоит настоящий ангел. Вот только в жизни ангелов не бывает. И стояло к нему спиной далеко не божественное существо, а обычный суицидник. В горле вдруг пересохло. В голове стало кошмарно пусто. И Хаджимэ почувствовал, как земля уходит из-под ног. Хотелось кричать, закрыть глаза — забыть, но не получалось. Он закрывал и открывал глаза снова и снова, но фигура не пропадала. Наоборот, только становилась реальнее. — Эй. — Его голос прозвучал слишком тихо, тут же потонув в шуме ветра. — Погоди… Ты… Ты чего? Он сделал шаг вперёд, вытягивая руку. Тело моментально пробила крупная дрожь, в горле встал комок. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Ещё один шаг, и — о чудо! под его ногами хрустнула галька. Чужая голова тут же повернулась к нему, внимательно изучая «гостя» взглядом блёклых глаз. На губах парня застыла странная, туманная полуулыбка — почти безмятежная. И что-то внутри Хаджимэ сломалось с громким, неприятным хрустом. Он даже опомниться не успел, как сорвался на бег. Не вспомнил, как его рука уцепилась за чужой худой локоть, оттягивая беднягу подальше от края. Не заметил, как повалился на землю, сжимая в руках чужое тело. — Тебе совсем жить надоело, баран? — Он слышал себя, но как-то со стороны, словно голос принадлежал кому-то другому. Поморщился, поняв, что кричит в ухо незнакомому человеку, и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. На деле же просто хотелось плакать навзрыд. — О, ты решил, что я собрался прыгать? — Голос у парня был сиплый, почти неприятный, но такой приветливый, что Хаджимэ с трудом подавил рвотный позыв. — Если так, то ты глубоко заблуждаешься. — Ты!.. — Хината задохнулся, чувствуя, как пальцы сжимают чужой пиджак. — Ты… там на краю… Он пытался, честно пытался, выдавить из себя связное предложение. Вот только получалось у него плохо. — Стоял, да, — примирительно согласился парень, поднимая голову. — Но разве это повод присваивать мне суицидальные мысли? Мне-то всегда казалось, что даже я заслуживаю кончины достойнее. Хинате оставалось только нервно рассмеяться. Он только что спас жизнь этому придурку, а он… отчитывал его? На полном серьёзе? — Слушай сюда. Я не знаю, что ты там делал — и мне плевать. — Он потянул носом воздух, стараясь унять дрожь в голосе. — Но иди-ка ты на хрен с такими приколами! — Мне и правда стоит извиниться за это недоразумение. Я не хотел тебя пугать. Прости. — Я не испугался. Парень лишь изогнул бровь, слегка склонив голову вбок. Хаджимэ закрыл глаза, нервно посмеиваясь: лжец из него тоже был хреновый. — Ладно, забей, — спустя некоторое время прошептал Хината, потирая переносицу и глубоко дыша. — Просто… просто не делай так больше, ладно? — Хорошо, — на удивление быстро согласился парень. С его губ сорвался долгий, почти разочарованный вдох, и он немного поёрзал. — А теперь не мог бы ты?.. Хината вздрогнул, поняв, что всё ещё лежит на земле почти в обнимку с незнакомым парнем. Виновато прочистив горло, он тут же развёл руки в стороны, позволяя ему легко оттолкнуться от его груди и медленно подняться на ноги. — Спасибо, — дружелюбно бросил незнакомец, отряхивая пиджак. — А ты разве не хочешь встать? — Я пока… я пока посижу, — махнул рукой Хаджимэ, зарываясь пальцами в волосы. — Так… так чем ты там занимался? — Да так, — парень пожал плечами, заправляя белый локон за ухо, — стоял. — Это я и без тебя заметил. Они снова замолчали. Хаджимэ пожевал губу, не совсем понимая, что ему делать дальше. От прошлого приподнятого настроения уже ничего не осталось, и сейчас ему просто хотелось закрыться у себя в комнате, зарыться под одеяло и уснуть. Но и уйти просто так он тоже не мог — не позволяла совесть. Как бы упорно парень ни заверял его, что просто пришёл «постоять» на краю крыши, Хината ему не верил. И что-то он очень сомневался, что оставлять без пяти минут суицидника одного было хорошей идеей. — Где твоя комната? — наконец, протянул он, медленно поднимаясь на ноги. Парень тут же вскинул голову. — Хм-м? — Комната твоя где? — отчеканил Хаджимэ, начиная раздражаться. — На третьем этаже. — Он задумчиво почесал затылок. — А что ты?.. — Пошли. — Извиняюсь? — Слушай, не беси меня ещё больше! — рявкнул Хаджимэ, сжимая руки в кулаки. — Хорошо, хорошо. Парень снова улыбнулся, поднимая руки в воздух. И продолжал любезно улыбаться всю дорогу до третьего этажа. Разве что беседу не пытался завязать, за что Хината его мысленно благодарил — у него не было сил даже думать. Иногда он, правда, поглядывал на горе-суицидника, оценивая его взглядом. Так ведь и не скажешь, что парень с подвохом. Красивый ведь. И умный, небось. Хаджимэ вздохнул. Вот не о том ему сейчас надо думать, совсем не о том. — Мы на месте. Хриплый голос вернул его обратно в реальность. Хаджимэ резко затормозил, чуть не врезавшись в грудь своему спутнику, а затем бросил короткий взгляд на ключ в его руках. Затем на дверь перед ними. Затем опять на него. И нервно засмеялся, закрывая рукой глаза. — Что-то не так? «Всё не так», — едко подумал Хината. У жизни в кармане явно были абсолютно дебильные шутки. Иначе он просто никак не мог объяснить то, что этот придурок был его соседом на ближайшие несколько лет.