Смертник с ромашкой в руке

С кровати Хаджимэ сполз только спустя долгие сорок минут уговоров и принятия реальности. В горле сушило по-страшному, а голова гудела так, что его всё ещё вело из стороны в сторону. Мысли у Хинаты были только об одном: стакан воды, обезболивающее и холодный душ. Желательно, конечно, всё одновременно. И всё было бы намного, намного проще, будь хоть кто-нибудь рядом. Но в реальности вообще редко что-то случается так, как мы хотим, поэтому рядом — ни души, так что плакаться особого смысла не было, как бы сильно ни хотелось. Сначала душ. Потом всё остальное. — Сейчас встану, — уткнувшись лицом в руки, пробормотал сам себе Хаджимэ. Конечно, говорить это вслух особого смысла не было, но так он чувствовал хотя бы какую-то поддержку. Даже если эта самая поддержка исходила от него самого. Он сделал тщетную попытку встать, но тут же плюхнулся обратно, хрипло простонав и массируя виски. Кто же мог знать, что будет настолько хреново? Лишь спустя неприлично долгое время он всё-таки смог заставить себя разлепить глаза и глянуть в сторону коридорчика. Путь ему предстоял ой какой неблизкий. А его нынешнее состояние делу вообще не помогало. Он снова застонал да так и замер, когда его взгляд случайно скользнул по прикроватной тумбе, останавливаясь на большом стакане воды. В голове на мгновение стало совсем пусто, и Хаджимэ с минуту тупо разглядывал стакан, пытаясь вспомнить, оставлял ли он его здесь накануне. Всё-таки пришёл к выводу, что нет. Дрожащими пальцами, чуть ли не плача, он перехватил заветную жидкость, чуть не разлив её в процессе, и только тогда заметил, что рядом со стаканом лежала пластина таблеток. — Аспирин? — хмурясь, пробормотал он себе под нос, крутя её в руках. На душе стало уже не так гадостно, как раньше. Блаженно улыбнувшись, он закинул в рот таблетку, осушив залпом весь стакан, и улёгся обратно на кровать в ожидании, когда она подействует. Его и самого не особо-то радовало то, что он практически пролёживает день в постели. Но иногда ведь можно позволить себе такую роскошь, правда? Особенно с похмелья. И ещё более особенно — с первого. К его большому облегчению, головная боль отступила минут через пятнадцать, и Хината уже почувствовал себя намного лучше. Соскочив с кровати, он потянулся до хруста в позвонках и, довольно зажмурившись, распахнул окна. Даже у него хватало ума и совести, чтобы осознать, как от него сейчас разило. Ему вдруг стало жалко несчастного Комаэду: провести ночь в его компании — то ещё «наслаждение». И перед ним бы тоже надо извиниться при удобном случае. Вздохнув, он стянул с себя футболку и кинул её в сторону стула, мысленно сделав пометку в голове. Надо будет заняться стиркой, как появится время. Но не сейчас. Сейчас в душ. Стоя под холодными струями, он вдруг задумался о том, что совсем не так планировал свою первую субботу, да и вообще конец учебной недели. У себя-то в голове он представлялся ответственным и образцовым студентом. А на деле получилось, что он пробухал почти всю ночь, проснулся во второй половине дня и отживел только к вечеру. Хината рвано выдохнул, кладя руки на стену, и подался вперёд, закрывая глаза. «Надо бы написать Чиаки», — вдруг подумал он. Почему-то у него не было сомнений, что таблетка и стакан воды — дело рук заботливой подруги. Хотя бы потому, что Комаэда ну никак не походил на человека, который смог бы до такого додуматься. Не то чтобы Хината обвинял его в чём-то, нет. Он уже успел свыкнуться с мыслью, что его сосед — человек далеко не самый социальный, и какой-либо контакт для него — настоящее открытие. Может, он бы и разозлился неделю назад. Сейчас же, окончательно остыв и придя в себя, он понял, что, возможно, был слишком строг по отношению к Нагито. Ушёл и ушёл по своим делам, какая разница. Не вокруг же Хинаты строится вся его жизнь. Закрыв кран, он простоял так ещё несколько минут, чувствуя, как ледяные капельки медленно скатываются по его лицу. Странно, но это помогало собраться с мыслями. И как бы сильно ему ни хотелось простоять так до самой ночи, дела сами себя делать не собирались. Поэтому, шумно выдохнув, он схватил полотенце и, наспех вытерев остатки воды, повязал его вокруг бёдер. Комната должна быть в его распоряжении по крайней мере ещё час: раньше пяти Комаэда всё равно никогда не возвращался. Хотя Хината совсем не претендовал на знатока его расписания, но до закономерности в его поведении можно было додуматься. Плюс, ему совсем не улыбалось надевать вчерашнюю одежду. Он толкнул дверь, широко зевая и размышляя над тем, что хорошо бы ему было добраться до столовой. Желудок тут же протяжно заурчал, напоминая о своём существовании. Неплохо было бы и учебники пролистать, но… — А, Хаджимэ. — До его ушей донёсся голос. Уж слишком знакомый ему голос. Хаджимэ замер на полпути и сокрушённо зажмурился, выдыхая сквозь стиснутые зубы. Естественно, он опять ошибся. Стоило ему подумать, что он разгадал Комаэду, как тот снова решил его удивить. И к этому моменту Хината был уже по горлу сыт такими вот «сюрпризами». — Как ты себя… О… Хаджимэ не нужно было даже смотреть в его сторону, чтобы представить реакцию. Однако он всё-таки приоткрыл один глаз, наблюдая за соседом. Комаэда смотрел на него широко раскрытыми глазами, слегка приоткрыв рот и замерев на месте. Хината с удивлением отметил, что лицо бедняги покраснело аж до кончиков ушей. Его взгляд скользнул сначала по лицу Хаджимэ, затем по груди и чуть ниже, прежде чем Нагито вдруг спохватился, зайдясь в кашле, а затем отвернулся, переключив своё внимание на стену. Хината устало потёр переносицу. Как-то не входило в его планы разгуливать перед Комаэдой в таком виде. Не то чтобы в этом было что-то из ряда вон выходящее. Наверное. По крайнее мере, он надеялся. Сам-то он этого знать не мог — как не знал и Комаэда, — но градус неловкости этой ситуации повышался с каждой секундой. Хината шумно выдохнул, направляясь в сторону шкафа. «Хватит себя накручивать», — прошипел он про себя. Такими темпами он себе седину заработает раньше положенного срока. — …как ты себя чувствуешь? — наконец подал голос Комаэда. Вот только прозвучал он так тихо, что Хаджимэ пришлось обернуться, чтобы хоть что-то расслышать. Тогда-то он и обратил внимание на два контейнера, появившихся на его столе. — Уже лучше, — задумчиво протянул Хината, потирая подбородок и беря в руку один из них. Судя по запаху, внутри находилась еда. — А ты куда ходил? — В… в столовую. — И контейнеры эти?.. — Тебе, — пробормотал Нагито, теребя край рубашки. — Подумал, что ты захочешь есть, и… Он замолчал, закрывая глаза. Затем, сделав глубокий вдох, Комаэда сжал руки в кулаки и вновь принялся копаться в сумке. Хаджимэ не без удивления подметил, что губы у него слегка подрагивали. — Слушай, Комаэда… — Хаджимэ? — тут же прервал его Комаэда, переводя на него нечитаемый взгляд. — Да? — Не мог бы ты одеться? — отчеканил он и, словно спохватившись, улыбнулся, примирительно вскидывая руки в воздух. — Если тебе не трудно, конечно. Хаджимэ сглотнул, чуть ли не мертвея под пронзительным взглядом парня. Отставив контейнер в сторону, он всё-таки открыл дверцы шкафа и, схватив первые попавшиеся вещи, бросил через плечо: — Скоро буду. Что ж, это было неловко. — И ты решил притащить мне обед? — вскинув брови, спросил Хината. Вернувшись в комнату чуть ли не бегом, он сразу же бросился за стол, срывая крышки. Внутри, как он в принципе и думал, шедевров кулинарии не оказалось. Но, господи, как же аппетитно выглядел его обед спустя почти сутки, проведённые на голодный желудок. Схватив вилку, он буквально вгрызся в кусок мяса, чувствуя, как к глазам подступают слёзы благодарности. Он был готов носить Комаэду на руках. — Ну да, — задумчиво протянул Нагито. За время отсутствия Хаджимэ он успел переодеться в безразмерный свитер телесного цвета и теперь кутался в него, сидя на кровати. Рядом лежала открытая книга, и Комаэда то и дело проводил по ней рукой, потирая уголок страницы между указательным и большим пальцами. — Не стоило? — Ещё чего, — фыркнул Хината. — Я просто удивился, вот и всё. — Удивился? — Мысли вслух. — Он повёл рукой, отмахиваясь от темы. — Кстати говоря… — Да? — Не ты, случайно, мне таблетки оставил? — Я, — спустя некоторое время признался Комаэда, растягивая губы в улыбке. — Решил, что тебе они нужнее. — О… Спасибо, — выдохнул Хината, разворачиваясь на стуле. На мгновение их с Нагито взгляды встретились. — Не за что. — Он прикрыл глаза. — Я просто рад быть полезным. Хината невольно поёжился. Что-то в словах Нагито показалось ему странным. Может, тон его голоса. Может, сам выбор слов. Но он тут же отвёл взгляд в сторону, чувствуя, как внутри всё сжалось. — Кстати говоря, по пути назад я встретил… Чиаки? — Ага. — Она попросила написать ей. Волнуется, — добавил Комаэда спустя некоторое время. — Точно! — Хаджимэ тут же выхватил из кармана телефон, наспех вытирая руки, и открыл старую переписку с Чиаки, надеясь, что она не успела сменить номер.

«эй, чиаки, это хаджимэ. хотел сказать, что я живой, хаха. ещё раз спасибо за вчерашнее. надеюсь, я не сильно тебя напряг?»

Он перечитал сообщение несколько раз. Вроде, звучало достаточно дружелюбно. Он резко выдохнул и нажал на «Отправить», не давая себе времени передумать. Его вдруг охватило какое-то странное, будоражащее волнение. Ответ пришёл почти сразу. «Я рада (´｡• ω •｡`)» «Не за что, конечно, но я ведь толком ничего и не сделала ><»

«разве?»

«Угу» «Это ведь Нагито довёл тебя до комнаты» Пальцы Хаджимэ дрогнули, застыв над экраном телефона. В голове постепенно начинала собираться картина прошлой ночи и… Парень сглотнул, быстро набирая ответ.

«а, хаха, да, конечно. всё равно спасибо»

«я хотел спросить, не хочешь как-нибудь прогуляться?»

«С радостью~» Довольно улыбнувшись, Хината отложил телефон и поднял голову, шумно выдыхая. Пора бы вернуться к делам насущным. Но только он открыл рот, как тут же осёкся, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Нагито буквально буравил его взглядом из своего угла. Хината с трудом сглотнул ком в горле: глаза у него были тёмные, странные — таким его парень видел впервые. — Что-то не так? — откашлявшись, спросил Хината. Комаэда вздрогнул, буквально подскочив на кровати, и тут же отвёл взгляд. — Да, конечно, — немного помолчав, ответил он. — А что? — Да ты так на меня пялился, — нервно усмехнулся Хината, ковыряясь вилкой в обеде, — вот я и подумал, что что-то случилось. — А-а, я… — Он поджал губы, а затем снова улыбнулся, возвращаясь к своему привычному состоянию. — Просто задумался. — Ла-а-адно. — Пожевав губу, парень мысленно вернулся к сообщениям Чиаки. Кто же мог знать, что дела обстояли вот так. Именно благодаря Комаэде он проснулся у себя в комнате. И ладно это, однако Нагито не просто помог ему дойти, но и уложил спать и позаботился о его состоянии на утро. Хаджимэ стыдливо уткнулся в контейнер, чувствуя себя донельзя виноватым — в который раз за эту неделю. Где-то внутри больно кольнуло чувство стыда: Комаэда столько для него сделал, а он даже элементарное «спасибо» ему не сказал. Сосед года. — Эй, Комаэда? — Да? — Есть планы на вечер? Нагито тут же вскинул голову вверх, хмуря брови. Он долго молчал, изучая парня взглядом и будто бы пытаясь понять, что именно от него хотят, а затем осторожно протянул: — Нет. — Хочешь куда-нибудь сходить? — Хината солнечно улыбнулся, старательно пряча тот факт, что это, собственно, в его планы тоже не особо вписывалось. — За мой счёт. — Не стоит, правда. — Он вскинул руки в воздух, усмехаясь. — Уверен, у тебя есть занятия получше, чем проводить вечер субботы в моей компании. — Да ладно тебе, — продолжал гнуть свою линию Хината. — Я настаиваю. Плюс, будем считать это компенсацией за вчерашнее. — Если ты правда хочешь? — наконец сдался Комаэда. — Хочу. — …хорошо. Но предупреждаю сразу, — он с хлопком закрыл книгу, поднимаясь с кровати, — компания из меня так себе. Хаджимэ облегчённо выдохнул и откинулся на спинку стула. — Это уже мне судить. — Он скользнул взглядом по зеркалу и беззлобно фыркнул: Комаэда в отражении старательно прятал улыбку. Сам, небось, хотел куда-то сходить, чертила. Только не признавался. Честно говоря, Хината и сам-то не был против. И не только из-за жгучего чувства стыда, нет. Потому что было в Комаэде что-то таинственное. Вот он, вроде, и отвечал на вопросы честно, а вроде и что-то явно не договаривал. Вроде и улыбался, но как-то натянуто-нейтрально, словно сдерживаясь. И Хаджимэ страсть как хотелось узнать, что он там ещё скрывает. Потому что он любил ломать голову над разного рода головоломками. И сейчас в его жизни появилась одна сложная, но волнительная загадка — Нагито Комаэда. — Кофейня? Серьёзно? — удивлённо спросил Хаджимэ, вскинув брови. Комаэда, стоящий подле него, только вздохнул, потирая шею, а затем перевёл на него взгляд. Почти виноватый. — Мы можем пойти в другое место, если ты хочешь. Я не против. — Он безразлично повёл плечами, а затем развернулся на каблуках. — Прости, наверное, мне стоило сразу у тебя спросить... — Эй, эй! Погодь! — Хаджимэ резко дёрнулся вперёд, хватая его за шкирку, и развернул лицом к себе, впившись пальцами в плечи. — Я же обещал, что место будет твоё. — Но… — Да я просто удивился, забей. — Хаджимэ тепло рассмеялся, толкая свободной рукой стеклянную дверь и буквально втаскивая Комаэду за собой. В нос тут же ударил приятный запах кофе, и по телу пробежались мурашки, заставив Хаджимэ зажмуриться от удовольствия. Сам-то он никогда и не был в таких местах: некогда, не с кем и дороговато, — но именно так он себе их и представлял. Небольшой уютный зал, куча диванчиков, широкие окна и приятная, приглушённая музыка. Хаджимэ усмехнулся: Комаэда вписывался сюда как нельзя лучше. — Удивился? — Не ожидал, что ты выберешь кофейню. — Он пожал плечами, изучая взглядом меню на стене. — Частенько тут бываешь? — Ага, — вздохнул Комаэда, а затем бросил на него короткий, нечитаемый взгляд из-под ресниц. — Хаджимэ? — М-м? Будут какие-нибудь рекомендации? Я сам больше по чаю, но… — Твоя рука. Хаджимэ вздрогнул, вдруг осознав, что всё так же крепко, почти по-хозяйски, придерживал Нагито за плечо. И всё бы ничего, но со стороны это должно было выглядеть… ну, весьма и весьма однозначно. Хината тут же отдёрнул руку, пряча её в кармане джинсов, и виновато покосился на Комаэду. — Я… Чёрт, прости. Совсем забыл. — Всё в порядке. — Он снова невозмутимо улыбнулся. Как будто ничего и не случилось. Иногда Хината искренне начинал завидовать его выдержке — сам-то он был готов под землю со стыда провалиться. Но он так увлёкся моментом, что забыл об этом и… Хаджимэ и сам не знал, как нужно себя вести с предполагаемым другом. И Комаэда не знал. Вот и получалось, что оказывались они в чертовски странных ситуациях. Сложно это. И непонятно. — Эй, Комаэда! Не ожидал увидеть тебя так скоро! Соскучился? Нагито заметно вздрогнул и, раздражённо потянув носом воздух, повернул голову в сторону голоса. За стойкой, активно махая рукой, стоял невысокий парень с весьма… интересной конструкцией из волос на голове. Хаджимэ с трудом отвёл глаза, прикрывая рот рукой и следуя за Нагито. — Добрый вечер, Тэрутэру. — Всё такой же холодный, — протянул бариста, вскидывая руки в воздух. А затем взгляд парня скользнул уже по Хаджимэ, и в его глазах вспыхнула странная, задорная искра. — А кто это с тобой сегодня? Новый дружок? Или?.. — Мне как обычно, Тэрутэру, — отчеканил Комаэда, прерывая его. Хината бросил в его сторону удивлённый взгляд, замечая, что выражение лица у него непроницаемое, почти ледяное. Это что-то новенькое. — Ла-а-адно, понял. А другу твоему что? — То же самое, — выпалил Хината, почёсывая подбородок. Честно, он и сам не понимал, на что только что подписался. Разбирался ли он в кофе? Нет. Но так хотя бы ему не пришлось тратить время и пытаться выбрать хоть что-то. На этот раз он решил пойти путём меньшего сопротивления и довериться вкусу Нагито. — Ты уверен? Скажу по секрету, пьёт он откровенную гадость. — Ты же этот кофе и варишь, — буркнул Комаэда себе под нос, скрещивая руки на груди. — Так что делай выводы сам. — Эй, я всего лишь стараюсь сохранить тебе хотя бы одного друга, — закатил глаза Тэрутэру, пробивая что-то кассе всё с такой лучезарной улыбкой на лице. — Наличными, картой? — Наличными, — тут же ответил Хаджимэ и потянулся рукой к заднему карману. Цены, конечно, тут кусачие, но, ладно, он особо не возражал. Во-первых, он обещал, а во-вторых, один раз побаловать себя можно. Что бы он там только что ни купил. — Хаджимэ, не стоит, правда. — Эй, я же говорил — сегодня за мой счёт! — Хината только покачал головой, кидая купюры на стойку. — Может, займёшь нам места? Комаэда снова нахмурился, переводя взгляд с Хаджимэ на Тэрутэру и обратно, а затем побеждённо кивнул, поворачиваясь к ним спиной. — Если настаиваешь. Поискав взглядом место, он почти неохотно подошёл к одному из диванов, расположенному в самом углу кофейни, и опустился на него, спрятав руки в карманах. Хаджимэ тут же отвернулся, пересекаясь взглядами с Тэрутэру. — Ну давай, задавай свои вопросы, — промурлыкал он. — По глазам ведь вижу, что тебе интересен милый мальчик Комаэда. — Настолько очевидно, да? — Скажем, после нескольких лет работы бариста начинаешь подмечать такие вещи. Вперёд, я весь внимание. Скажешь ему потом, что спрашивал про кофе. Работает каждый раз. — Каждый раз? — Мгм, — засыпая зёрна, кивнул парень. — Значит, он часто сюда приходит? — немного помявшись, всё-таки спросил Хаджимэ. Глубоко внутри он понимал, что неправильно это, вот так вот вызнавать что-то о Комаэде. Но что поделать — ему интересно. — Почти каждый день. И не выгонишь ведь. Пьёт эту гадость почти религиозно, — качнув головой, засмеялся бариста. — Иногда мне кажется, что только благодаря ему мы всё ещё наплаву. «Богатый, значит», — тут же подметил у себя в голове Хината. Не то чтобы ему это было принципиально знать, но, судя по ценам и тому, что Комаэда преспокойно захаживает сюда вечерами, вывод напрашивался сам собой. — Ладно, — он шумно выдохнул, — я хотел узнать… Ты спросил, друг я ему или… Или кто? — Хоть бы раз кого умного привёл, — пробурчал Тэрутэру себе под нос. — Эй! — Прости-прости. Но разве он тебе сам не говорил? — Говорил что? — А-а-а, — протянул бариста, бросив короткий взгляд в другой конец зала, — вот оно как. Звиняй уж, но спрашивай у него сам, иначе он мне голову открутит. Ты на его улыбочку не ведись — в ярости он страшен. И горяч. Хаджимэ судорожно выдохнул, потирая переносицу. Этот разговор начинал действовать ему на нервы. — Я… Я сделаю вид, что не слышал этого. — Твоя потеря. — Но ты ведь сказал «новый»? — Сдаваться Хината явно не собирался. — А Комаэда как-то сказал, что друзей у него нет. — Конечно нет. Но с компанией он захаживал частенько. Делай с этой информацией, что хочешь. Больше не скажу. — Он поставил перед ним поднос с двумя дымящимися кружками. — Ваш кофе. — Спасибо. — И ещё кое-что. От меня. Ещё спасибо мне потом скажешь. — Тэрутэру усмехнулся, стряхивая с плеча несуществующую пыль. — Киш? Но я не… — Это и не тебе. Считай подарком постояльцу. — Бариста лукаво подмигнул, тайком указывая в сторону Комаэды. — Ага, как же. — Если ещё какие вопросы будут — заходи, не стесняйся. Я тут часто за стойкой стою. Если что, спроси Саяку. — Понял. Хаджимэ перехватил поднос, всеми фибрами души надеясь, что разговор на этом закончился. Потому что разговаривать с Тэрутэру было… изнурительно. — А вообще… — Или не закончился. Хината выдохнул и тут же замер, заметив, что на лице бариста впервые за всё время появились намёки на серьёзность. — Так, совет от очаровательного бариста. — М-м? — Хината бы соврал, сказав, что ему неинтересно. Невольно подавшись вперёд, он вдруг поймал себя на том, что жадно ловит каждое слово Тэрутэру. От былого раздражения не осталось ни следа. — Аккуратнее ты с этим делом. Паренёк быстро привязывается. — А это тут причём? — нахмурился Хината, бросив короткий взгляд через плечо. Комаэда всё так же сидел на диване, насупившись и изучая взглядом окно. — Да так, к слову. — Губы Тэрутэру снова растянулись в придурковатой улыбке. — Приятного вечера. — Взаимно. Всю дорогу до столика он просто не мог перестать думать о словах бариста. С одной стороны, он понимал, что верить на слово каждому встречному — стратегия, мягко говоря, хреновая. Но он был знакомым Комаэды и, кажется, неплохим. Хината покачал головой. Слишком много информации за раз. — Прости, что так долго, — выдохнул Хаджимэ, ставя поднос на столик и плюхаясь на стул напротив Комаэды. Тот перевёл на него непроницаемый взгляд, а затем выпрямился, беря в руки одну из кружек и втягивая носом пар. — Не стоит извиняться. Тем более учитывая болтливость местного бариста. Хината вздрогнул, виновато отведя взгляд. Ну какого чёрта Нагито был таким проницательным? — Да он так… Про кофе рассказывал. — Хаджимэ бросил взгляд на поднос, вспоминая о «подарке» Тэрутэру. — О, совсем забыл. Тебе. Он пододвинул небольшую тарелочку в сторону Комаэды. Тот замер, чуть выпрямляясь и подаваясь вперёд, и Хината не без удивления заметил, что глаза у соседа… заблестели. — Мне? — спустя некоторое время переспросил он, пододвигая киш к себе. Его взгляд на долю секунды скользнул по лицу Хинаты. Тот только улыбнулся, кивнув, и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, с какой скоростью меняется выражение лица Комаэды. Ладно, ему и правда следовало поблагодарить Тэрутэру. Усмехнувшись, он перехватил кружку, сжимая её в руках и чувствуя, как по ладоням распространяется тепло. Краем глаза он с интересом продолжал наблюдать за тем, как Комаэда ловко разделывается с кишем. Было в этом что-то уморительно милое. Хотя бы потому, что до этого Хаджимэ никогда не видел столько радости на его лице. Между тем Хината всё-таки сделал большой глоток и… Он ожидал чего угодно. И чего-то приторно сладкого, и обычного чёрного кофе. Но реальность оказалась в разы хуже. Рот заполнила такая ядрёная и мерзкая горечь, что Хаджимэ закашлялся, закрывая рукой рот и содрогаясь всем телом. Ёжась и кривя лицо, он заставил себя проглотить её, сдерживая рвотные позывы. Тэрутэру был прав: большей гадости он в своей жизни не пробовал. Рука тут же потянулась к салфетке да так и замерла на полпути, когда до ушей Хинаты донёсся тихий, хриплый смех. Распахнув глаза, он перевёл взгляд на своего соседа и вдруг почувствовал, словно сердце пропустило удар. Ему не показалось. Комаэда… смеялся. Слегка прищурив глаза и спрятав половину лица за чашкой, но Хината видел, как подрагивали его плечи, видел задорные искорки в его взгляде. Он затаил дыхание, забыв, что вообще собирался сделать. — Хаджимэ? — А, да? — Он вздрогнул, на мгновение прикрыв глаза, а затем снова глянул на Комаэду. — У тебя всё лицо в кофе. Теперь пришёл его черёд краснеть. Наспех выхватив салфетку — и умудрившись выронить ещё несколько, — он дрожащими руками вытер губы, всё ещё прокручивая в голове смех Нагито. Он ведь никогда не смеялся рядом с ним раньше. Улыбался и улыбался, но до смеха всё никак не доходило. А тут… Хината рвано выдохнул, комкая салфетку. Вау. — Как ты вообще пьёшь эту мерзость? — буркнул он, косясь на кружку. Нагито только пожал плечами, дуя на кофе и делая ещё один глоток. — Дело вкуса. — Мог бы и сахара туда добавить. — Я не очень люблю сладкое, — протянул Комаэда. — А-а, так ты из тех людей, которые свято верят, что любая добавка портит вкус кофе? — Не совсем, но ты близок к истине. Весьма проницательно с твоей стороны. — Неужели меня только что похвалил сам Нагито Комаэда? Вот это честь. Комаэда улыбнулся, тихо усмехаясь и склоняя голову вбок. Изучая его. Хаджимэ прикусил губу. Под таким пристальным взглядом он начинал чувствовать себя неуютно. — А ты? — М-м? — Любишь сладкое? Хината чуть не подавился собственной слюной. Ладно, возможно, ему правда это всё приснилось. Иначе как объяснить тот факт, что его соседушка-полено вдруг начал интересоваться чьей-то жизнью? Ещё и добровольно. — А, ну… — Он почесал голову. — Наверное. — Есть какие-то предпочтения? Разговор, конечно, получался очень наигранным, но, эй, это уже был прогресс. Хаджимэ откинулся на спинку стула, забросив на неё руку и глубоко задумавшись. — Да я, так-то, вообще что угодно съем и… Эй, кончай так на меня смотреть! — фыркнул он. — А вообще… я бы сейчас душу продал за упаковку кусамоти. — Кусамоти? — Ты не знаешь, что это такое? — Нет. А должен? — Ты откуда вообще вылез?! — Хината подался вперёд, склоняясь над столом и сжимая его края. — Ты что, не пробовал их ни разу?! — Нет? — Комаэда нахмурился, проводя пальцем по ручке кружки. — Комаэда, мать твою, ты столько потерял! Провёл ли он следующие десять минут, упоенно рассказывая Нагито о всех прелестях и достоинствах кусамоти? Конечно, провёл. Если уж на его долю перепала нелёгкая ноша гастрономического просвещения Комаэды, то подойдёт он к ней со всей возможной ответственностью. Потому что кусамоти — это важно. Но, что тешило и радовало его больше всего, — парень правда его слушал. И не притворялся, а искренне кивал, чуть подавшись вперёд, задавал вопросы и — о боже — выглядел настолько заинтересованно, что если бы Хаджимэ не нашёл в себе совесть остановиться, то просидели бы они там до самого закрытия. — Я и не знал, что они тебе настолько нравятся. — Ты и не спрашивал у меня ничего особо, — смеясь, заявил Хаджимэ. Беззлобно, конечно, потому что злиться ему уже совсем не хотелось. В компании Комаэды ему было странно спокойно и уютно. И если раньше это было похоже на односторонние монологи, то теперь… Хината выдохнул, расплываясь в улыбке. Он был готов забрать все свои слова обратно. Может, у него и правда чудесный сосед.