Grandson, Mob Rich — Happy Pill
Чимин висит на цепях. Он обездвижен. Метал давит на кожу, впиваясь в неё, натирая и сдирая её. Носочки пальцев еле-еле достают до пола. Вокруг него сплошная темнота, и тишина, если не считать звон металла, когда он пытается двигаться. Но в один момент всё меняется. Цепь начинает разжариваться, шкварчать, расплавляя его кожу. Крик боли расходится по всему пространству, а затем растворяется.
— Я тебя давно ждал здесь. Очень давно. Мне обещали тебя. Я ждал, и наконец-то ты здесь, — звучит грубый, неестественный голос-рык.
Кожа плавится от цепей, капая на чёрный пол, и сразу же испаряется. Что-то подходит к нему с длинным, металлическим предметом. Пак чувствует, как оно вонзается в кожу, выходя с другой стороны. Нечто перед ним вытаскивает копьё, и снова вонзает. Чимин чувствует запах гнилой плоти, от того, что находится перед ним.
Всё, что он видит, — ярко-зелёные глаза, с чёрными витками, которые двигаются в глазницах как змеи. Кожа плавится от ярко-красных цепей; боль невыносима. Блондин даже не может уже кричать. Слёзы текут с глаз, пока они есть. Ведь он знает, что скоро его навестить пламя, и от него не останется ничего. Пока он не возродиться, и всё не начнется заново.
— Ты никогда отсюда не выберешься. И не сможешь никого спасти, — снова тот же голос-рык, от которого накрывает волна страха и отвращения. Чимин никогда при жизни ничего подобного не испытывал.
Снова копьё, но теперь и оно горит. Оно вонзается в него, оставляя прожженное отверстие в его животе. В голове только мольба, чтобы это прекратилось хоть на мгновение, но это всё равно далеко не то, когда он горит заживо. По правде, он «любит», когда его пытают именно так. Потому что так он может думать. Может молить о спасении.
Когда огонь накрывает его, и ласкает как любовник, он как будто вообще не существует. Есть только боль, которая просачивается даже в самые укромные уголки подсознания. Не остаётся ничего. Его не существует.
Пак резко садится на кровати, с него ручьём льется пот. Волосы прилипли к коже. Горло саднит, как будто он орал целую вечность. Он руками держится за простынь, пытаясь успокоится. Он здесь, на земле. Он не в аду. Парень вздрагивает, когда кто-то протягивает к нему руки.
— Спокойно, это я, — взволнованный голос Чонгука немного его успокаивает, какая ирония.
Гук крепко обнимает его, поглаживая по мокрой от пота спине. Он так перепугался. Чимин громко кричал, он никогда не слышал ничего подобного. Крик был наполнен такой болью, что у самого шатена слёзы выступили на глаза. И он никак не мог его разбудить. Пак метался по кровати, как в лихорадке.
— Всё хорошо, это был только сон, — хрипло говорит Чон. Он тоже кричал, чтобы достучаться до Чимина.
— Нет, не сон, к сожалению, — также хрипло отвечает блондин. Горло болит. Ещё секунду он разрешает себе побыть в объятиях Гука, а затем встаёт с кровати.
— Ты куда? — перепугано спрашивает охотник.
— В душ. Нас ждёт работа, — как ни в чём не бывало отвечает Чимин.
Душ он принимает ледяной, после ада он терпеть не может жару. Это немного помогает. Он наконец-то, может связно думать. Когда он выходит с душа, Чонгука в номере нет, зато на столике стоит бурбон.
— Слава Чонгуку, — вздыхает Пак и пьёт прямо с бутылки.
Раньше, когда он только вернулся из ада, всё, что он помнил, — пламя. Но то, что он увидел сегодня…да, это был не сон. Получается, Везельвул действительно самолично его пытал. И не просто пытал, он ждал его, его обещали ему. И эта фраза: «ты никого не сможешь спасти». Но кого он должен спасать? Неужели именно из-за этого он и оказался в аду, чтобы кого-то не спасти. Но опять же таки, кого?
***
— Он не сказал, что именно он видел? То есть, если это был не сон, значит, воспоминание? — неуверенно спрашивает Тэхён заламывая руки.
Они сидят в их номере. Гук пришел несколько минут назад, и как пулемёт, начал тараторить о Чимине. Тэхён знал, что ему снятся кошмары, но он никогда не думал, о том, что это не просто сны. Получается, почти каждую ночь, или же каждую, он снова и снова оказывается в аду. И не только он один об этом подумал.
— Даже если это и было воспоминание, не думаю, что нам следует лезть к нему. Подумайте сами, вы бы хотели рассказывать о таком? — спрашивает Джин смотря в глаза парням. Оба сглатывают, и опускают готовы.
Нет, не хотели бы. Остаётся так и не высказано.
— Думаю, нам нужно делать вид, что мы ничего не знаем. Если он захочет рассказать, — расскажет, — тихо говорит Сокджин. Ему не по себе от всего этого. Но так для Пака будет лучше. Пока что.
— Но что если он так и не захочет? Вы что, Чимина не знаете? Он ведь будет держать всё в себе, — мотает голову Гук. Ему больно на всё это смотреть, и ничего не предпринимать. — Мы должны ему помочь.
— И поможем, — твердо говорит Ватка, — когда убьем Везельвула. Тогда ему будет лучше. И Джин прав, чем больше мы будем на него давить, тем скорее…
— Он просто свалит от нас, — заканчивает Тоник.
— Хорошо. Вы правы. Тогда пошли. Как сказал Чимин, работа ждёт, — вздыхает Гук.
***
Чимин уже ждал их возле крошки, сидя на капоте и куря по счету третью сигарету.
— А вы не спешили. Обмыли мне кости? — грубо и безучастно спросил Пак, докуривая сигарету.
— Именно так, а что? Нельзя? Ты же задница, о чём нам ещё разговаривать? — в тон ему спросил Чонгук. Нападение, — лучшая защита.
Ватка с Тоником переглянулись. Они так до конца и не поняли, в какую игру играют эти двое.
— Ты прав. Ну, раз закончили, то может уже поедем спасать людей? — спросил Чимин и сел за руль.
Чонгук пошел к своей машине, Джин следом, а Тэхён так и остался стоять посреди улицы. Он не был уверен, куда ему садиться. Захочет ли Пак, чтобы он ехал с ним? А Чимин уже завел крошку. Как и Чонгук свою.
— Ты садишься или нет? — вылез из машины блондин.
Тэхён ещё никогда в жизни не вздыхал с таким облегчением. На лице сразу расплылась широкая улыбка. Он почти что на крыльях подлетел к машине и сел на сиденье.
Чонгук даже не заметил, что затаил дыхание. Хорошо, что он позволил Ватке ехать рядом с ним. Значит, он не всех оттолкнул. Две машины выехали с парковки и помчались в город.
***
— Классная сегодня погода, — неловко сказал Тэхён, смотря на чистое небо.
Чимин никак на это не отреагировал. Ким закусил губу, и посмотрел в окно.
— Может в какую-то игру сыграем? — попытался он ещё раз.
«Да заткнись ты, иначе сейчас будешь пешком идти» — предупреждает сам себя Тэхён.
— Прости, я…я буду молчать.
— Что? — пугает его Чимин, — а я зачем тебя взял с собой, по-твоему? Чтобы ты молчал? Я и сам могу молчать. Говори.
— Можно? — осторожно и удивлённо спросил Ватка. Пак улыбнулся уголками губ.
— Тэхён, я знаю, что я задница, но в каком бы я не был настроении, ты мой друг. И я бы точно тебя не обидел. Не бойся меня, пожалуйста, только не ты, — с грустью в глазах попросил охотник.
— Что? Да я даже не думал. Хах.
— Так что за игра? — с улыбкой спросил Пак.
