Твоя любовь — мое спасение...

Находясь в обществе, которое нам неприятно всегда есть вероятность покинуть его, ведь у нас существует право выбора. Но когда нет возможности самостоятельно принимать решения, то приходится любыми способами избавляться от неприятного общества. Даша поспешно поднималась наверх, лишь бы сократить до минимума общение с бывшим мужем. Но, к сожалению, у Петра Романова были другие планы на вечер в компании Даши, и поэтому девушке пришлось провести ужин вместе с ним. Отвращение к собеседнику нарастало, как огромный ком, перекрывая отверстие в горле, которое с каждым его новым словом не уменьшалось, а росло. Кажется, Петр задал ей вопрос, который она проигнорировала, но его это не расстроило, на первый взгляд. Многим эта тема покажется неинтересной, жеванной-пережёванной, родившейся плодом воспалённого и нездорового воображения очередного человека, хотевшего всеми силами заинтересовать своего собеседника, но это не было правдой. Романов делал и говорил, лишь только то, что ему интересно. Он совершенно не слушал ответа на свой вопрос, начиная рассказывать длинную и пресную историю. Громкий хлопок по столу рукой привел Дашу в чувство, ведь она совершенно не обращала внимания на мужчину, лишь изредка вставляла дежурные фразы даже несмотря на неясность содержания рассказа и нерезкость объёма неопределённых понятий, которыми обычно пользуемся без особенных затруднений, как правило, интуитивно понимая, о чём идёт речь. Она вздрогнула и перевела свой взгляд на ледяные глаза Петра, что так и сквозили холодом, нагнетали ужас на нее. — Дорогая моя, я бы тебе посоветовал вести себя культурно и если задают вопрос, то ты должна отвечать, поняла? — его взгляд скользил по ней, как по самой неинтересной части дома. — Да. — её глаза сузились, а нос всё морщился от неприязни к мужчине. — Прекрасно, — максимально спокойно и отстранено проговорил Романов, — Раньше тебе нравилось вести светские беседы на такие темы. — Мне никогда это не нравилось. — Даша смотрела в окно, видя в нем отражение Петра, как его лицо постепенно от бледного становится ярко розовым, а после красным. Она прекрасно понимала почему: ему никогда не нравилось видеть в своем собеседники незаинтересованность, и если вначале он старался не обращать внимания, то сейчас это его сильно бесило. — Посмотри на меня! — он чуть ли не кричал. Вскочил со своего места и в два шага пересек расстояние, отделявшее его от брюнетки. Даша медленно повернула голову, смотря как его желваки на лице набухают. Резко схватив ее за плечи, впился в ее губы требовательным поцелуем. Она крепко сжала губы, не давая ему раскрыть их. Убирая его руки со своего тела, она в два счета уложила его на лопатки, вспоминая свое прошлое каратистки. — Что ж, ожидал от тебя нечто такого, — он стер со своей губы алую струйку. — Это была тренировка нашего завтрашнего выхода в свет, — он нагло усмехнулся, видя разъяренное лицо девушки. — И, надеюсь, завтра все пройдет нормально, без выкрутасов. — Я никуда не пойду. — Твоего мнения никто не спрашивает. Соглашаясь жить со мной, ты обязана выполнять все, что я пожелаю. — Я здесь не по своей воле, ты угрожал моему мужу! Зачем? Я не понимаю. — Потому что ты моя собственность! И хочешь верь, хочешь нет, но в каком-то смысле я тебя полюбил. — Не меня, а Олю! — А ты думаешь, твой Павлик действительно изменился? Ты думаешь, бабник, трахающий все, что движется, изменился? — Петр неприятно и как-то нервно захохотал, и в этот момент Даше показалось, что перед ней самый настоящий псих, в его глазах блестели ледяные искорки, которые несли в себя нечто необъяснимое, ужасное. — Я считал тебя умнее… — Ты ничего не знаешь! — твердо проговорила девушка. — Ошибаешься дорогая, я знаю все. О тебе, о нем, о ваших отношениях, — Романов говорил жестко, чеканя каждое слово, ему надоел этот фарс и он решил высказать все, что думает. — Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. После приезда в Москву ты плясала под мою дудку, чтобы в конечном итоге стать моей женой. Вот только одного я не мог предугадать, что ты выберешь его. Когда мы с тобой были в Австралии, и ты лежала в больнице с лихорадкой, то звала не меня. Нет. А его. Ты повторяла его имя раз за разом. Просила прийти, говорила, что любишь… И как ты думаешь, что я должен был сделать? — он нервно усмехнулся, — У тебя ведь все было: деньги, наряды, мероприятия всякие, мои друзья тебя приняли и уважали, чего не хватало? — Может потому что он не пытался меня переделать, а любил такая, какая я есть. Может потому что не врал мне с самой первой встречи о своих намерениях. Может потому что был искренен со мной. Может потому что по-настоящему любит, — Даша говорила лишь правду, но умолчала лишь об одном, что от одного лишь касания все замирает внутри, когда от одной улыбки хочется растаять, когда можно просто сидеть рядом, держась за руки и молчать, но чувствовать в этот момент себя самой счастливой. Это и была любовь. К сожалению, Петр этого никогда не поймет. — Ты спрашивала, чего я хочу, так вот. Хочу, чтобы ты почувствовала всю боль от разбитого сердца. Я давно это придумал, знал, что рано или поздно вы встретитесь, влюбитесь, и тогда появлюсь я, чтобы разрушить ВСЕ. Всю твою жизнь! А теперь иди и завтра будь готова к пяти вечера, иначе следующая ваша встреча будет на кладбище.

***

Яркий свет софитов ослеплял. Большое помещение было заполнено мужчинами и женщина в дорогих нарядах и костюмах, дорогих украшениях: бриллианты, изумруды, сапфиры, рубины — все это ослепительно блистало. Фишкой этой вечеринки была маска, которая закрывала все лицо и чтобы узнать своего собеседника, приходилось снимать ее. Даша стояла в длинном черном платье в пол с небольшим разрезом на ноге, в декольте был глубокий вырез. Оно облегало всю стройную фигуру и поскольку, пока еще не было видно животика, она могла себе позволить носить столь откровенное платье. Ее лицо скрывала маска в венецианском стиле, а красные алые губы подчеркивали весь образ роковой женщины. Брюнетка стояла рядом с Петром, что каждому своему знакомому рассказывал о своей жене, как между ними вновь вспыхнули чувства, и они приняли решение снова сойтись. Даша лишь с приторной улыбкой слушала все его слова, но не перечила, ведь помнила их вчерашний разговор и угрозу. Устав от всего фарса, он присела за столик, чтобы понаблюдать за гостями. Рядом с ней все время была Инесса, женщина не отходила от Даши ни на шаг. Надоедая своим обществом, Инесса провоцировала брюнетку на нелицеприятные мысли, все чаще и чаще ей хотелось выпустить пар и пройтись по ее самодовольной роже. Даша никак не могла понять, есть ли совесть у этой женщины, ведь если все вскроется, то она точно уже не сможет увидеться со своим ребенком. Недалеко от нее остановилась девушка в серебристом платье, и ее голос показался ей смутно знакомым, и как только она сняла свою маску, то Даша сразу же узнала ее — это была Милана. Она оставила своего собеседника и зашла в дамскую комнату, Даша сразу же пошла за ней, стараясь не привлекать внимания. — Милана? — Да. А мы знакомы…? — Да. — Даша сняла с себя маску. — Привет, вы тоже здесь? — Пожалуйста, не задавай никаких вопросов — это очень важно… — по взволнованному лицу брюнетки было понятно, что случилось что-то страшное, Милана кивнула, — Передай Паше, что со мной все хорошо и, что я его очень люблю… — дверь раскрылась и на пороге появилась Инесса. — Дарья Ивановна, все в порядке? — женщина застыла в оценивающем взгляде, ища подвох. — Да. Спасибо за помаду, — Даша быстро бросила Милане фразу и вышла из дамской комнаты. Вот только она не смогла скрыть своего выражения лица от Инессы и та сразу догадалась, что девушка от нее что-то скрывает.

***

День сменяла ночь. Дни летели с невероятной скоростью. Девушка жила как в тумане, совершенно не замечая, что творится вокруг нее. Прошло уже две недели, как Даша находится в доме у Петра. И каждый день она не перестает надеяться, что скоро это все закончится, и она вновь вернется домой к мужу, к Паше. После того как она попросила Милану передать ему сообщение, Романов, как будто чувствовал, что девушка что-то затевает и полностью ограничил ее передвижения по дому. Теперь она все время сидела только в комнате, а за дверью ее караулила Инесса, которой строго-настрого запретили отходить от ее двери. Даша лежала в кровати и наблюдала, как за окном разразилась большая гроза, из-за которой по всему участку летали ворохи пыли, листьев. Яркие всполохи молний освещали все ночное небо. Рабочие пытались собрать весь уборочный инвентарь. Пробегая мимо комнаты девушки, один из них обронил телефон, который надрывался громкой назойливой мелодией, действующей на нервы брюнетки. Она выглянула из комнаты и, не увидев никого из людей, быстро взяла мобильник. Набрав знакомые цифры, она слушала длинные гудки, минуты ожидания были невыносимы.  — Алло, — молчание, Даша не могла ничего сказать, лишь слушала любимый голос с акцентом, — Говорите. — Паш… — это я… — по щекам сразу же полились горячие слезы, которые остановить не было никаких сил. — Даша, — говорить было очень трудно, он слышал ее всхлипы, — Малышка моя, не плачь.  — Прости меня… Прости меня, пожалуйста… — она разрыдалась от бессилия, чуть ли не выла от отчаяния. — Тише, все будет хорошо, — его сердце разрывалось в жгучей агонии, что он не может помочь своей любимой, — Скажи мне, где ты и я заберу тебя. — Я не знаю, тут один лес… он обещал, что… — снова рыдания, — Это он все подстроил и аварию и тюрьму. Прости… — Шшш, Даша, любимая, как ты себя чувствуешь? Как наш малыш? — Паша старался говорить спокойным голосом, успокоить ее, вселить в нее уверенность, что скоро все закончится. — Мы скучаем по тебе, — тихий всхлип, она замолчала, слыша, как за дверью началась какая-то возня, — Мне нужно идти, он вернулся, я люблю тебя. — Даш, стой… — он не успел ее остановить, и послышались тихие гудки, вновь перезванивая, он наткнулся на холодный голос автоответчика. — Черт! — он толкнул рядом стоящий стул. — Тише ты, мебель не громи! — Юля сидела за столом вместе с Вовой и слышала весь их разговор, пока Крепчук в ходе манипуляций с компьютером, в суть которых она не вникала и даже не понимала, что он делает, пытался установить местоположение, откуда звонила Даша. — Есть! — Вова посмотрел на экран компьютера, где маленькая красная точка горела, сообщая о нахождении девушки. Он предполагал, что Даша может найти способ связаться с ними и поэтому заранее поставил на телефон Паши и Юли специальное устройство, с помощью которого можно было бы отследить другого человека. — Поехали, — Паша направился в сторону двери, но полицейскому пришлось остановить его. Опрометчиво было сломя голову нестись в логово Романова, без плана, без подготовки. Нужно было все просчитать, чтобы забрать Дашу и сразу же засадить Петра за решетку. — Завтра все закончится, — сделав несколько звонков, Крепчук в срочном порядке стал организовывать группу захвата и, заручившись поддержкой своего начальства, выманил Романова в город, в полицейский участок.