Письма, которые ты не прочтёшь

В жизни часто бывает такое, что два человека, совершенно чужих и незнакомых друг другу, в какой-то момент сталкиваются лицом к лицу, и скоро их сердца начинают словно бы биться в унисон. Это, наверное, самое лучшее, что может случиться в нашей трудной, местами скучной, печальной или даже горькой человеческой жизни. Но нам с тобой повезло. Мы нашли друг друга среди тысяч и сотен других. К этой мысли я никогда до конца не привыкну, хотя это давно уже закончилось. Просто потому, что мне правда кажется наша встреча абсолютно невероятной. Реальнее было бы встретить кентавра, вооруженного арбалетом, в утренний час пик на станции Маяковского или, скажем, встать после долгого сна и увидеть в зеркале, что у меня позеленела кожа, как у Шрека. Даже тогда я бы не так сильно удивилась. Моя милая.. Итак, мы не виделись очень давно. Какое-то время я скиталась по городам, работам, квартирам, искала какие-то недостающие элементы себя, попутно частицы себя же теряя, размениваясь то на одно, то на другое. Что-то я бездарно растратила, что-то приобрела, от чего-то благоразумно отказалась, а что-то уже никогда не вернуть, как бы мне этого ни хотелось... Мне не вернуть тебя. Ты, конечно же, помнишь наш последний день, после которого от меня словно отрезали большущий кусок плоти, и так я и разгуливаю туда-сюда, картинно истекая кровью и ловля на себе испуганные взгляды прохожих. Моя кровь пропитала старое драповое пальто, но я как будто не обращаю на это внимание, заходя в свою излюбленную точку Старбакса. Ненавижу кофе с заменителем молока. Я не знаю, как правильно прощаться. Мне кажется, этому невозможно научиться, виртуозно овладеть столь тонким и, в общем-то, полезным в нашем жестоком мире искусством. Просто потому, что ты в этот момент очень любишь и при этом злишься, бесишься, плачешь (возможно, внутри, а не снаружи), боишься, молишься и заранее нечеловеческим образом, совершенно по-звериному скучаешь. Знаю, потом эмоции остывают, словно чай, позабытый на столе. Но вместе с тем появляется пустота, которая, вполне возможно, ещё мучительней гремучей смеси твоих чувств. Кстати, мне всегда было интересно: что ты чувствовала тогда? Тихая ночь. Сырая мостовая. В такую погоду хочется укрыться ватным одеялом с головой, но мы в этот момент были далеки от того, чтобы спокойно уснуть, обнявшись и вдыхая аромат друг друга. Нет, мы обошлись без криков, но... много чего наговорили друг другу, в общем. Да ты и сама помнишь. Мне кажется, особенно нелепыми были мои слова. Я хуже держу себя в руках. Потом мне становится настолько мучительно стыдно, что я готова провалиться сквозь землю или ударить себя тяжелым предметом по голове, чтобы просто отрубиться и не испытывать этого жгучего чувства стыда. К тому же, я, скорее всего, тебя очень обидела, когда упомянула твоё пристрастие к выпивке и то, что это якобы у тебя произошло из семьи. На самом деле, то, что ты вышла из так называемого рабочего класса, а мои родители интеллигенты до мозга костей, вообще никак тебя не унижает. Я сказала это тогда вовсе не потому, что так думала, я просто ляпнула сущую глупость, эти слова вылетели просто на автомате. Потому что... Потому что мне хотелось в тот момент больнее тебя ранить. В результате я получила такую серьезную рану, которая теперь болит каждую ночь и уже не затянется. Конечно, наша перепалка было всего лишь венцом, последней каплей. Вовсе не она являлась причиной расставания. Как это бывает у всех людей, нашедших пару. Ревность. Придирки. Бытовуха. Разногласия по серьёзным, типа глобальным вещам (Мясо едят только моральные уроды или всё-таки иногда можно? «Ну прости меня за то, что я съела куриную ножку. Казнить меня теперь?» «Мне плевать, делай что хочешь» А потом одна из нас цеплялась за это больно ранящее слово «плевать», и ссора нарастала, будто снежный ком), а также по пустяковым вопросам, не стоявшим, по сути, выеденного яйца. Мне всё ещё трудно это вспоминать. Что ж, я отдышалась, продолжим. Потихоньку боль отступает или, вернее, отступает на время. Это как лазурная пенящаяся волна океана, которая плавными неторопливыми движениями омывает влажный холодный песок. На время она уходит, обнажая его золотистую поверхность, но всегда возвращается. Не бывает такого, чтобы волна уходила навсегда. Я часто думала, а что, если снова попытаться встретиться с тобой? Я понимаю, что невозможно нам снова быть вместе, это бред, ведь у каждого своя жизнь, каждый оброс своими знакомыми, кругом общения, новыми устремлениями и планами. В конце концов, у кого-то из нас могла появиться новая любовь. Может быть, ты даже завела парня и родила ему ребёнка. Ведь ты же вроде... Не знаю, вроде бы ты могла встречаться как с женщинами, так и с мужчинами. Я бы не хотела появляться из ниоткуда, словно незваный гость из далёкого прошлого, без вести пропавший и счастливо забытый много лет назад. Нет, лучше я останусь по ту сторону. Буду иногда пересматривать наши общие фотографии по вечерам (хотя это, честно говоря, особая форма мазохизма). Ты ведь понимаешь, не могу я с тобой встретиться лицом к лицу. Это слишком заденет мою гордость. Пусть мои подрагивающие плечи и неловкие скомканные фразы останутся при мне. Вместо этого я буду писать тебе письма, в которых расскажу что-нибудь новенькое о себе. Я не буду их отправлять, просто положу в специальную картонную коробочку. Напишу на ней твоё имя, и пусть эта коробка станет самым ценным имуществом, нажитым за всю мою жизнь. Единственный человек, которому я, возможно, когда-нибудь покажу эти письма, - мой психоаналитик. Может быть, это будет такая своеобразная часть терапии? Только так я могу быть самой собой, прямой, откровенной и честной до конца. Разве я посмею тебе солгать, моя любимая, нежная, прекрасная и неповторимая Ф.? Такой как ты, не было, нет и никогда уже не будет в моей крошечной тихой вселенной.