Слепое сердце

Их все-таки растащили. Ему дали успокоительное и снотворное, Вэлиана лекарь приказал нести с собой. Алиен было рванулся к нему, но зелья взяло свое, и он тут же уснул. А проснулся уже дома в своей кровати, обливаясь холодным потом. На мгновение все показалось просто кошмаром. Аль вскочил с кровати и в одной рубашке бросился вниз. Только бы все оказалось простым сном… В гостиной сидели мать, отец и брат. В черном. - Нет! Не-э-эт! Отец моментально оказался рядом, ловя оседающее тело, дал пощечину, мать подлетела и начала совать под нос нюхательную соль. А ему казалось, что его освежевывают. Живым. - Он жив. Дэниэль это почти прошептал, но Алиен услышал. Сполз на пол и заплакал. - Это я виноват. - Нет, - брат обнял его и сильно-сильно прижал к себе. – Не ты. А то чудовище, исчадие тьмы, что бросило заклятье. При чем здесь ты? А Вэл, он сильный. Лекарь сказал – жить будет, а точнее все -завтра. Поедешь с нами за ним завтра? Аль кивнул. Отец обнял их обоих большими крепкими не смотря на возраст руками. - Все будет хорошо, мальчики. Все будет хорошо. Им всем хотелось в это верить. Утро не принесло облегчения. К лекарю собирались в гробовом молчании. Ехали словно на казнь. Едва остановились у дома врачевателя, как Аль выскочил на улицу первым. Ему казалось, если с Вэлианом что-то не так – он умрет вместе с ним. Сердце болело неистово. Они зашли не торопясь. Но сердца у всех бились с тройной скоростью. - Раны несерьезные, все пройдет в ближайшее время. – рассуждал лекарь, потрясая пучком трав - Но проклятие… Понимаете, оно очень сильно и не имеет аналогов. Просто нереально его вылечить. Боюсь, он навсегда останется таким… Дэниэль не выдержал: - Да что с ним? Лекарь сконфуженно посмотрел на дверь в комнату больного. - Он… он… Дэн рванул на себя дверь во внутреннюю комнату. Аль бросился за ним. На кровати спиной к ним сидел Вэлиан в старой рубашке и с перебинтованной головой. Он смотрел в окно. Дэни подлетел к нему и обнял со спины. - Вэл, милый… Жизнь моя, как я рад, что ты жив. Жизнь моя… Я и правда твоя жизнь? И ты примешь меня таким? Я жив – это главное? Действительно главное? В душе колыхнулась мимолетная радость – примет. Он обернулся. Незрячие глаза смотрели мимо Дэниэля. Незрячие глаза… - Ты думаешь, я не вижу? Я слеп, но не глух! Мерзкий щенок! Незрячие глаза… - Получай! Мало? На еще! Незрячие глаза… Хруст ребер и привкус крови во рту… Незрячие глаза… - Нет! – Дэни схватился за голову. – Нет! Чудовище! Не-эт! Вэлиан так дернулся, что чуть с кровати не свалился. Лицо его посерело. Отец и мать быстро вытащили бьющегося в истерике Дэниэля на улицу. Алиен в ужасе смотрел на все это со стороны. Вэлли казался замерзшей статуей. Аль решительно шагнул в комнату. - Эль Вэлиан… - Уйди. О, Духи, сколько ярости! - Вэлли , я… - УЙДИ, ТВАРЬ! - Вэлли, я должен рассказать… брат… - ТЫ, НИЧТОЖЕСТВО, НЕМЕДЛЕННО ВЫЙДИ. ЕСЛИ Я ЕЩЕ РАЗ УСЛЫШУ ТВОЙ ГОЛОС И ТЕМ БОЛЕЕ ТВОЕ «ВЭЛЛИ», Я УБЬЮ ТЕБЯ! ПОШЕЛ ВОН!!! - Я… Лекарь вытолкнул его на улицу. Отца и Дэна уже не было. Его осталась ждать заплаканная мать. - Я не знаю, что делать, Аль. Дэн опять вспомнил тот случай. Он не выдержит, Аль. Он не сможет. Он крепко обнял ее. - Он сможет, мам. Если любит, сможет. Но Дэниэль не смог. Они оба это поняли этим вечером. - Аль…Аль, я понимаю, я последняя мразь, но я не могу. Я патологически боюсь слепых. Тот дед… за несчастные яблоки. Три сломанных ребра, два вывиха, сломанный нос и куча крови… а мне было семь… понимаешь, я не вижу Вэла. Я смотрю в незрячие глаза – и у меня как будто опять кровь на губах. А в ушах хруст костей. И крики. Его и мои. Я не смогу. - Ты сможешь. Ты же любишь его. - Я не смогу… - он был на грани. - Ты должен! – появившийся в дверях отец почти кричал. – Ты не можешь его бросить, он сломается. ТЫ его сломаешь. Дэн бросил на отца взгляд полный боли и молча вышел. А наутро он исчез. * Я ненавижу его. Духи, как же я ненавижу его в это мгновение! И как же мне больно – больно за тебя. Чувство вины, страха и отчаянья словно поедает меня. Я боюсь. Все счастье, что я вам пророчил, рассыпалось как карточный домик. Может, потому что я был неискренен? Может, потому что я завидовал? Желал тебя не смотря ни на что. Сулил вам счастье, а сам в тайне мечтал о НАШЕЙ свадьбе. Духи, я не хотел такого! Я ни на что не рассчитывал, я не собирался куда-то влезать и что-то ломать! Неужели это плата за глупые мечты? Но какой от них вред? Кроме слез наутро? Я ненавижу его. Я люблю его и ненавижу. Я знаю, как ему больно, как тяжело, но не могу простить. Он бросил тебя. Разве бы он не пытался бороться если бы любил по-настоящему? Разве бы не остался бороться со страхами ради сути его жизни? Но он сбежал. Он оставил тебя. Вчера отец пришел от тебя раздраженный. Ты был холоден. Ты был чужой. Отец рассказал тебе историю, как семилетнего Дэни избил слепой пожилой мужчина за то, что мальчик сорвал у него в саду пару яблок. Он с тех пор боится слепых. Но ты ничего не ответил. Ты просто отвернулся. Ты не веришь в него? Я ненавижу его. За причитания матери и боль в глазах отца. Ты им стал сыном, и теперь твоя боль – их боль. Как они ищут его! Как ругают! Любя, оправдывая, но в тоже время и осуждая. А его нет. И все больше горбится мать и слабеет отец. А я тихо вою в кровати по ночам. Наутро приходит папа, молча ставит еще стакан успокоительного, и уходит. У него таких три стакана. Я ненавижу его. Если бы это был я, я бы тебя не бросил. Это не пустые слова – я готов хоть сейчас забрать тебя и ухаживать. Быть рядом. Даже если мне это ничего не даст. Просто не ломайся, Вэлли, молю тебя, не смей увядать. Ты же сильный. Ты же умный. Это же ТЫ. Если бы я был на месте брата… Если бы я был на месте брата! Я же ведь могу… будешь ли ты потом презирать меня еще больше? Будешь ли ненавидеть еще сильнее? Смогу ли я потом посмотреть тебе в глаза? Неважно. Если надо, я на время стану Дэни – только бы с тобой все было хорошо. Да, я стану Дэниэлем. И вылечу тебя. Обязательно вылечу, поверь мне. Сегодня я засну Алиеном. А завтра встану Дэниэлем. И если я смогу украсть пару прикосновений и несколько дней рядом, то пусть меня карают Духи – не люди. Но я клянусь – ты будешь видеть.