Короткие пути

Давай начнем сначала? Я понимаю, что произвел не лучшее впечатление. И скажу честно - это у меня хроническое. Сергей Лукьяненко, "Ночной дозор"

На базу Ваня попадает поздней ночью, когда все уже улеглись. Время на часах за стойкой регистрации давно перевалило за полночь, сонный администратор вяло приветствует его и просит расписаться в журнале прибытий. К нему выходит старший тренер, удивительно бодрый для такого позднего часа. Он по-быстрому рассказывает, во сколько подъем и где завтрак. Сует в руки анкету, комплект тренировочной формы и машет рукой в сторону номера. В качестве напутствия выдаёт суровое указание на случай опозданий: «Короче, дело такое, проспишь - пакуйся и дуй обратно». А обратно Ваньке не хочется, вот прям совсем, поэтому он закрывает дверь, осматривает нехитрую обстановку комнаты и плюхается на постель с твёрдым намерением как следует выспаться. Но сон никак не идёт. То ли от переутомления после игр и перелета, то ли от волнения Ваня ворочается в кровати, пишет родителям и сёстрам, что добрался отлично, встретили, всё рассказали, волноваться не стоит, спасибо-пожалуйста. Потом заполняет анкету, заводит четыре будильника сразу и пытается представить, как проведёт на этой базе, в этой комнате, ближайшие несколько лет. Под конец размышлений его, наконец, уносит в беспокойный и путаный сон. *** Будильник звонит как всегда внезапно и слишком уж рано, но Ванька подскакивает как ошпаренный, умывается, собирается и несётся на завтрак. В столовой полтора человека, которые не обращают на него ни малейшего внимания, поэтому он ест на скорую руку и, прихватив сумку с формой, отправляется в раздевалку. Горячий душ прогоняет остатки сна. И к тому моменту, как Ванька завязывает шнурки на любимых бутсах, раздевалка начинает наполняться футболистами. Ванька пересматривает анкету, которую одним глазом заполнял в ночи, и решает сразу закинуть ее в администрацию. Благо от раздевалки до неё - метров двести прямо по коридору. Ваня преодолевает это расстояние стремительно, но застывает как вкопанный перед входом, так и не решившись толкнуть стеклянную дверь. По ту строну, кажется, идёт наряженный спор. И один из главных его участников - тот самый тренер, знакомый Ване по фотографиям из интернета. Виктор Михайлович Гончаренко собственной персоной. Его оппонент, толстенький лысеющий мужичок трясёт какой-то бумажкой, зажатой в одной руке, и отчаянно машет другой, пытаясь что-то доказать. Гончаренко смотрит на него в упор и молчит до тех пор, пока мужичок не сдувается и, недовольно зыркнув в сторону тренера, удаляется за стойку. Ваня с любопытством наблюдает за этой пантомимой, почти забыв о цели своего визита и даже слегка приоткрыв рот. Он видит мимолетную победную ухмылочку на лице Гончаренко, которая исчезает враз с резким поворотом головы - и Ванька вздрагивает от прямого вопросительного взгляда в свою сторону. Этот взгляд пригвождает его к месту, и пару секунд они так и стоят по разные стороны стеклянной двери: один вполоборота и со сложенными на груди руками, другой - с приоткрытым ртом, и просто рассматривают друг друга словно в зоопарке. Первым отмирает Гончаренко, и с его шагом сторону двери Ваня, наконец, подбирает челюсть, и даже сам как-то весь подбирается. Он толкает дверь и оказывается на прямой линии огня с пытливым взглядом главного тренера. - Обляков, Иван? - вопрос сухой и по существу, а взгляд внезапно из колкого превращается в мягкий, и лицо озаряется тёплой улыбкой. - Я очень рад, что ты смог так быстро добраться до Уфы. Я Виктор Михайлович, главный тренер команды, - и протягивает Ване руку в качестве приветствия. - Как тебе на сборах, сможешь пройти сегодня тренировку в общей группе? Ваня моргает. И ещё раз. Нет, точно, с коммуникацией надо что-то решать, и срочно. Опомнившись, он жмёт руку тренера в ответ. - Доброе утро, Виктор Михайлович. Я тоже рад, что приехал. Спасибо вам за возможность, - он все-таки собирается с мыслями и осиливает этот пассаж. Гончаренко удерживает его руку и удивлённо вскидывает брови: - Возможность? Ладно, давай назовём это возможностью, - снова этот изучающий взгляд. Ваня не понимает, нравится ему такое пристальное внимание или нет, и на всякий случай хмурится. Наконец, Виктор Михайлович решает разорвать рукопожатие и задумчиво склоняет голову на бок. - Мне в тренажерку? - неуверенно уточняет Ваня. - Зачем в тренажерку? - вопросом на вопрос отвечает Гончаренко. - Ты ж уже переобулся, нет? - либо Ване кажется, либо это и правда смешинки в глазах тренера. - Давай сразу на поле, раз готов к труду и обороне, разомнешься с командой. Сегодня будут квадраты. Может, даже двусторонку устроим. Парни соскучились по игре. Считай, это та самая - как там? - возможность. Знаешь, куда идти? Ванька молча кивает, протягивает ему бумаги, которые Гончаренко машинально принимает, разворачивается на сто восемьдесят и стремительно вылетает из кабинета. Виктор Михайлович только качает головой, смотрит вслед удаляющемуся футболисту и задумчиво хмыкает себе под нос. В его руках анкета Облякова Ивана, 1998 года рождения. Юное дарование, которое он присмотрел в Петербурге ещё пару лет назад. Изучил все возможные данные вдоль и поперёк, переговорил с местным тренером, аккуратно и не привлекая лишнего внимания посетил зимний турнир - просто чтобы снова убедиться, что первое впечатление всегда верное. И тут выясняется, что этот его выбор, чуть было не слетевший из-за просмотра в "Зените" и сделанный так осторожно и тщательно, на поверку оказывается не совсем таким, как он планировал. Иван кажется слегка потерянным и не вполне уверенным в себе. Решительным футболистом на поле - судя по тому, что успел разглядеть и понять Гончаренко за эти пару лет эпизодического изучения - и пугливым зверьком в реальной жизни. Удивительный диссонанс. Как такое вообще возможно? Гончаренко оставляет тому же недовольному администратору анкету и в задумчивости направляется на поле, где уже разминаются игроки. Кто-то из них тихо переговаривается. Другие разбились на пары и тройки и катают друг другу мяч. Ваня стоит чуть в стороне и общается с начальником команды. Виктор возвращается к прерванной цепочке размышлений, не переставая наблюдать за разминкой из тени подтрибунки. Возможно, это возраст. Сколько Ване сейчас - семнадцать, почти восемнадцать лет? Или далекий отъезд из дома. Или что-то ещё. Не важно, какая из ста пятидесяти причин ключевая - он уже чувствует, как внутри разгорается неподдельный интерес. Желание достучаться до настоящего Ивана, каким он видел его на поле и которым тот является на самом деле за этим настороженным фасадом. Гончаренко начинает осознавать, что в отношении Вани всё будет не так просто, как ему представлялось изначально. Потенциала вагон, есть задатки лидера, судя по отзывам, темперамент, воля - все при нем. Но придётся приложить усилия, чтобы как-то вскрыть эту раковину, в которую умудрился забраться его подопечный. Подобрать ключик. Но тем ведь любопытнее, верно? Уж если что Гончаренко и понял про самого себя за все годы тренерской карьеры, так это то, что он очень любит нетривиальные задачи - и чем они сложнее, тем больше азарта. А ситуация с Ваней тянет именно на такую - тут определённо есть, с чем работать, да и коротких путей в жизни Гончаренко никогда не искал. Так что пора приниматься за дело. Главное, чтобы и Ваня задержался в Уфе на какое-то время, а там видно будет. И придя к такому выводу, Виктор Михайлович, действующий главный тренер ФК «Уфа», кивает сам себе, берётся за свисток и, наконец-то, делает шаг на поле.