Мой ангел-хранитель

- Почему его выпускают только под конвоем? Он что, заключённый? - все не унимался я, лёжа в своей кровати под капельницей. Рихард сидел напротив, вальяжно закинув ногу на ногу и уставившись в медкарты. Сначала могло показаться, что он меня совсем не слушает, но в нужные моменты он подавал признаки жизни. Хотя, по правде говоря, даже если если бы он не реагировал, я бы все равно говорил. И смотрел на него. В последнее время мне вообще очень нравилось наблюдать за ним. Почти так же, как разговаривать. Нравилось смотреть за его ловкими отточенными действиями, за тем, как он пишет, перебирает бумажки, как небрежно поправляет волосы. Даже когда он просто сидит. В каждом его чертовом жесте виднелась стать, от которой я не мог оторваться. А когда он добавлял к этому свой фирменный взгляд исподлобья и легкую ухмылочку, то я вообще забывал о чем говорю. То же самое случилось и сейчас - Я же объяснил почему,- взглянул он на меня и усмехнулся. - Он любитель сбежать и побеситься, и его родители с врачами решили, что так будет лучше. - Нуу эээ.. понятно,- в очередной раз растерялся я Тут же Рихард нагнулся к самой моей голове и добавил: - На самом деле я же тоже наделён властью иметь ключи от многих комнат. И часто вывожу его погулять. Тайно, разумеется. До меня не сразу дошёл смысл его фразы. Рихард оказался слишком близко и меня это смутило. Вообще на фоне его внешности начинаешь чувствовать себя ожившим утопленником. Сейчас же добавился и его великолепный Парфюм. Мда уж, от меня последнее время пахнет одними таблетками и маминым супом. Отвожу взгляд от него, чтоб лишний раз не травмировать свою и без того низкую самооценку. -То есть тот человек, которого Макс скрывал, это ты? - уточняю я -Да, а что? Не похож на тайного благодетеля? - Будешь похож, если разрешишь переселиться ему к нам ?- тут же соображаю я. Олли и Тиль выписываются. Их курс закончился и их отправляют домой следить за состоянием. И на днях та же радость ждёт Шная и флаке. Как назло всех сразу. Палата станет совсем пустой и один я точно не вынесу, понадобиться сосед. -Не думаю, что это хорошая идея..- начинает Рих. -Почему? - взвизгнул я. Как бы я не пытался сделать свой голос жёстче, но все равно был похож на девчонку. - Тссс,- приложил он палец ко рту. - Я поговорю с глав врачом и его родителями. Постараюсь их убедить. *** Тилль и Олли сидели на уже собранных чемоданах и ждали родителей. Флаке и Шнаю тоже разрешили выписаться чуть раньше и они судорожно докладывали вещи. Это было очень нервное и волнующее занятие. Вещей у них было слишком много, гораздо больше, чем когда они сюда поступали. И, конечно, они не влезали в чемоданы. Одежду они мяли и укорачивали, ботинкам заламывали носы, сидели на сумках, сминая все, что там уже лежало, потому что нужно было, чтоб влезло что-то еще. Шнай пытался утрамбовать свой горшок с фикусом, который вырастил сам, Флаке складывал все свои книги, а Олли ныл, что его пластинки Beatels могут сломаться при транспортировке. -Зачем вы берете все сразу? – аккуратно уточняю у них я. –Можно же потом доехать и забрать.. -Ты что? – хором отзываются собирающиеся. -Это плохая примета, - Поясняет Флаке. - Когда уезжаешь, надо забирать все, что принадлежит тебе. Даже всю органику, там волосы, ногти. Даже платки носовые. Все, что можешь унести. А что не можешь унести – уничтожаешь. Либо передаешь это в собственность кому-то другому. На вечное пользование. Но чтобы ничего именно ТВОЕГО тут не оставалось. А то вдруг меня завтра не станет? Я не хочу, чтобы МОИ вещи перевязывали траурной ленточкой и выставляли рядом с моей фотографией на всеобщее обозрение. От его слов меня передернуло. Как бы я не грустил по поводу их отъезда, но я понимал, что это счастье. И меньше всего хотелось, чтоб их болезнь возвращалась. Но вместе с ними уезжало веселье и мои первые настоящие друзья. - Мы повторяемся приезжать, хотя бы раз в день, - уже третий раз уверял нас Шнай, а Тилль кивал в так его слова. - Пауль, ты, как и мы уедем, за главного,- хлопнул меня по плечу Шнай Я попытался изобразить радость. Кому ещё тут быть главным, если я остаюсь один? Разве что Рихарду. На парней его наставления редко распространялись, они мало его слушались в вопросах поведения. В отличие от меня. Я грустно вздохнул и продолжил наблюдать за их сборами. Олли кое-как упаковал пластинки, а Шнай решил везти свой фикус прямо в руках. -Мы и о тебе не позабыли, приятель, - Вдруг опомнился Тилль и зашарил под кроватью. – Это все тебе. Он протянул мне очень пыльную гитару, которая, вроде как, принадлежала Олли. -Не благодари, - вальяжно кивнул Олли, - Она, правда, не совсем моя. Я одолжил ее у врача. Рихарда. На время, естественно, но так и не вернул. А он и не спрашивал. Теперь она твоя и сам решай, что с ней делать. Я аккуратно принял подарок. Гитара была не новая, но очень хорошая и дорогая. -Он играет на гитаре? -Да, еще как. Ты не знал? -Нет, - стыдливо признался я. – Я не знал. -Нуу, теперь знаешь, - кинул Олли. Я задумался. Как много, оказывается, я вообще о нем не знаю. Он очень много мне рассказывает, но, кажется, умалчивает еще больше. Интересно, как вообще проходило его детство и взросление? И почему он про это почти не вспоминает? *** Я сидел на ступеньках главного входа и смотрел в след уезжающим машинам. Парней увезли. Когда шум от их отъезда стих, я посидел еще немного, успокаиваясь. Ко мне подбежал пес, охраняющий территорию, и зарылся мне в одежду носом и заскреб когтями по плечам. Аккуратно оттолкнув ее, я вскочил. Парни уезжали очень громко и шумно, радуясь и крича слова прощания и обещания навещать меня. После этой суматохи, двор казался особенно пустым. Места, где они ждали родителей, можно было вычислить по следам и мелкому мусору. Соединив эти четыре места невидимой линией, образовывался квадрат. Я зачем-то обошел его и, взлетев по лестнице, вернулся в больницу. И вздрогнул. Помещение встретило меня звенящей тишиной. Конечно, в нем было еще множество людей, но без парней я не слышал их, а только ее. Обволакивающую, словно бархат, тишину, о которой я успел позабыть с прошлого лечения, словно ее и не было. Она очень давила. За секунду она заполонила все здание целиком, от пола до крыши. И больница, заполненная ей, стала как будто больше и вот-вот могла лопнуть. По коридору я шел быстро, почти бежал, испугавшись, что остался совсем один. Я знал, что это не так, но не мог переломить этот страх, оставшийся с детства, перед пустотой и безмолвием. Перед тем, что я снова один в больничных стенах. Наша палата еще пахла ребятами, их сборами и сумахотой. Но я знал, что этот запах скоро исчезнет, уборщицы его выметут. Выветрят остатки атмосферы, оставшейся от парней, и комната снова станет голой и безликой. Я окинул ее взглядом и понял, что надо срочно что-то менять. И помочь мне в этом может только один человек. *** - Сильно грустишь? – спрашивает у меня Рихард. Я лишь киваю. После отъезда друзей мне нужно было поговорить с кем-то. А кроме Рихарда тут мне общаться не с кем. А еще очень хотелось попросить о переезде в палату к Максу. -Они поправились и это главное, -успокаивает меня Рих. – Да и медсестры вздохнули с облегчением. Я хихикнул. Известность и слава парней в больнице всегда шла впереди их. А в последнее время и моя тоже. Медсестры не одобряли наши рисования на стенах, вечный шум и несоблюдение порядка. И если бы не Рихард, который нас покрывал, то мы бы давно лежали каждый в отдельной спальне. Меня это беспокоило. - Я испорченный, да? – спрашиваю у Рихарда я. Очень хочется знать его мнение. -Нет, - отвечает он. – Ты нормальный. Доешь? Я скривился. Больничная еда мне сейчас вообще не прельщала. -Ладно, я не настаиваю. -Можно мне к Максу переехать? - Ты этого хочешь? -Конечно! Ему одному скучно. Вот если бы главврач разрешил.. - Я говорил с ним, - перебивает меня Рих. – Он не против, только под мою ответственность. На весь засветился, но только на секунду. Согласиться ли Рихард? Ведь Макс переплюнул по части террора персонала всю нашу палату вместе взятую. Внимательно смотрю на Рихарда. Он же смотрел в окно и был ужасно усталым. У уголков рта показались складки, а под глазами были синева. Сразу неосознанно задумываешься сколько ему лет. Когда он усталый и расстроенный, то лицо его кажется старше. Раньше мне такие мысли в голову не приходили. - Я согласен. Его не для удовольствия держали одного, ты должен это понимать. Но для подростка нет ничего хуже одиночества. Особенно когда ему плохо и страшно. Это я тебе на собственном опыте говорю. Тут же он стал еще серьезнее. Я понял, что он затронул какую-то личную тему из прошлого, хоть и вскользь. -А кем ты был до того, как стал врачом? – Этот вопрос мои губы задали быстрее, чем я его осознал. И тут же испугался своей же наглости. - Я был экспериментом, в первую очередь для отца. Хотел быть кем-то важным, а был способом зарабатывать деньги. -Ты был вундеркиндом? -И да, и нет. Знаешь, это не круто, когда все думают, что ты дарован свыше. Все, кроме твоих близких. А теперь пошли. Он посмотрел на меня как-то странно. И я понял, что тему он развивать не хочет. Но сейчас он сказал все, что мне нужно было услышать. Его любили многие, но точно не родные. Как у меня, только наоборот. Меня же все, кроме родителей, считали обузой. И не понятно, что из этого хуже. *** Пока я собирал вещи, Рихард внимательно наблюдал. Все вещи, подаренные мне парнями, я сложил в отдельную сумку, даже не рассматривая. На это еще будет время. Рихарда же больше всего удивило наличие его гитары. - Я дал ее ребятам так давно, что уже позабыл о ней. -Можешь забрать, если хочешь.. -Нет, оставь себе, она тебе нужнее. Очень обрадовавшись его щедрости, я пихнул ее в чехол и сказал, что готов. - Можешь идти к нему, но с одним условием. -Каким? - Тебя переведут к нему до выписки, если ты сможешь заставить его слушаться врачей. Никаких побегов, драк и игр, кроме тех, которые разрешены. Сможешь? -Не знаю, - Нахмурился я. Смогу ли я заставить делать то, что Макс не хочет? Или не делать чего-то? Если он не слушает врачей, то будет ли слушать меня? Но он сам говорил, как ему скучно одному. Может, если у него будет друг, он будет делать все. На секунду я задумался, что даже если я скажу, что не смогу его заставить, то меня все равно переведут. Иначе Рихард спросил бы это до сбора вещей. Видимо, это просто маленькая проверка на вшивость. Но я решаю его не расстраивать. - Я согласен, - уверенно заключаю я. -Отлично. -А теперь пошли, пока он не умер от тоски. *** У 10 комнаты мы вдвоем замираем. - Не передумал? – шепчет мне на ухо Рих. -Нет -Тогда удачи, - он хлопает меня по плечу, отдает чемодан и, шелестя халатом, удаляется в свой соседний кабинет. Дверь десятой не изменилась с моего последнего визита. «Не входить, не стучать» - гласила все та же табличка. Я постучал и тихо зашел. В ярком дневном свете комната выглядела иначе. Я разглядел на стенах рисунки, которые в прошлый раз не заметил. Рыцари в доспехах заполняли почти всю правую стену. Макс лежал в кровати лицом к стене и на стук не обернулся. Мне стало не по себе. Я же его совсем не знаю. Обрадуется ли вообще он моему появлению? Может, стоило остаться в своей палате.. Но тут же за мной щелкнула закрывшаяся дверь. Прямо как в прошлый раз. «Это всегда знак того, что тебе рады» - вспомнил я слова Шная. - Эй, Макс, - шепнул я. Он рывком перевернулся и привстал, а на его лице светилась улыбка во все 32 зуба. Я облегченно выдохнул и бросил чемодан на пол.