Что можно потерять, когда уже все потеряно? О чем можно думать, когда мысли небрежными пятнами размазаны по стенам, а острые остатки осколков старательно втоптаны в землю? Как можно продолжать жить, когда стремиться больше некуда?..
И поэтому Диппер молчал. Он тихо лежал на кровати в позе звёздочки, насколько это было возможно, и смотрел в потолок. И несмотря на то, что с того разговора прошла уже почти неделя, он ни о чем не думал, ничего не говорил, ни к чему не прислушивался. Мальчик просто лежал. Просто смотрел. Ему не хотелось плакать. Не хотелось кричать, ныть. Он не мечтал о смерти. Он не мечтал больше вообще. Потому что, о чем? Все мертвы. Даже если Пайнсу удастся сбежать и скрыться… Куда он пойдет? К кому он пойдет? И Диппер понимал, что стремится больше не к чему. А для чего? Единственное место, куда мальчик был не против сходить — кладбище. Последним его желанием, которое Сайфер так и не смог из него вытряхнуть, все также оставалось прежним — Диппер хотел увидеть своих родных. Пускай в последний раз. Пускай прочитать их надгробия и увидеть их могилы вместо весёлых, теплых глаз, что так долго ждали его. Пускай.
Пайнс вспоминал все моменты, которые смог пережить с этими чудиками. Жаркая любовь, которой не суждено сбыться, эксперименты, которые с каждым разом подвергали жизнь настоящей опасности… Вспоминал, как его сестра кидалась на него после школы, душила обнимашками, клеила яркие наклейки на лоб и щеки со словами: «Диппер, смотри! Я красивая?». Он помнил ее длинные каштановые волосы, которые каждое утро были пучками разбросаны по подушке, помнил ее писклявый голос, идиотский смех от глупых шуток, которые она придумывала сама и, не сказав ни слова, начинала смеяться, как сумасшедшая, и никто, кроме ее братца не мог понять, что с ней. Помнил, как забавно было смотреть за реакцией окружающих, когда эта дурочка крутилась на глобусе в самый разгар дня… Диппер помнил абсолютно все. Каждый вздох, каждый шаг вместе с ними. Помнил все ссоры, все прогулки, все праздники. Помнил каждую слезинку, каждый смешок. Помнил до самых мелочей.
Как же быстро все прошло…
Сквозь воспоминания, Диппер чувствовал, как легко дрогнули уголки губ. Буквально на секунду Пайнс, кажется, улыбнулся. Но эта тусклая, еле заметная улыбка мгновенно исчезла от воспоминаний после.
Звон будильника моментально вернул мальчика на Землю. Вот и ночь прошла…
Диппер лениво поднялся в кровати, попутно выключив будильник, и сел в ожидании. Чего он ждал? Этого не понимал даже он сам. Пайнс чувствовал только пустоту внутри. Он молча встал на ноги, подошёл к вешалке. Мальчик не хотел даже поливать грязью этот дурацкий костюм. Ему уже было наплевать.
С безразличным взглядом Диппер, наконец, вышел из комнаты. Он намочил швабру и начал оттирать полы от грязных следов, луж пролитого чего-то и прочего сора. Создавалось впечатление, будто ежедневная уборка не влияет на чистоту пирамиды вообще. Пайнс ещё с самого начала никак не мог понять, как у демонов получается загадить все настолько, что кажется, уборки не было и в помине. Но мальчик привык.
Сейчас он спокойно драил полы, иногда слушал насмешки от проходящих демонов и молчал. Да и говорить было особого нечего. До поры до времени, правда…
— Хэй, Дип! — послышалось со стороны. Пайнс не сразу узнал голос, но как только увидел довольную мордашку Аграт, понял, что дело стало уходить только в минус.
— Как дела? — радостно спросила она. Судя по ее счастливому виду, сегодня ее настроение далеко неплохое.
— Все хорошо, — с тяжело натянутой на секунду улыбкой, ответил Диппер и поднял голову.
— По тебе не скажешь, — заметила Аграт и подошла ближе, — Может мне помочь исправить это? — радость резко сменилась азартом и некой пошлостью в голосе. Девушка слегка выгнула спину, выставляя «на показ» достаточно большую грудь, и мило подмигнула в ожидании ответа.
— Нет, — холодно выкинул Пайнс, — Давай не сегодня… — уже более ласково закончил Диппер и вздохнул.
— Что случилось? — обеспокоенно задала вопрос Аграт. Впервые в жизни мальчик увидел этого демона заинтересованным не только сексом. По выражению ее лица можно было легко сделать вывод — ей и вправду не все равно. И хоть Диппер и знал, что мимику можно подстроить, он все равно пытался доверчиво поверить ее озабоченности, чтобы снова наивно думать, что нужен хоть кому-то. И поэтому Пайнс потерянно смотрел в розовые глаза и молчал. Ответить так, как есть на самом деле не поворачивался язык, хотя внутри все разрывалось. Он хотел, но не мог дать ответа.
— Оу… — отозвалась Аграт и расстроенно отвела взгляд, — Твои родные… мертвы?
И тут Диппер вспомнил про способности его подруги. Она же умеет читать мысли… Какой позор…
От неприятных слов Пайнс в очередной раз вздрогнул. Потерянность в его глазах быстро сменилась пустотой и каким-то равнодушием.
— Зачем ты спрашиваешь, если и так обо всем знаешь? — огрызаясь, ответил мальчик и нахмурил брови. Он снова опустил голову и продолжил тереть пятно на полу.
— Дип, послушай… Все будет хорошо. Я уверена, что… — Аграт на секунду затихла в смятении, но вскоре продолжила, — Они живы, Дип…
— Что ты несёшь… — без вопросительной интонации перебил Пайнс.
— Я знаю, они живы! Я…
— Замолчи! — вдруг закричал Диппер, — Ты врешь мне! Вы все здесь врёте! И только Билл говорит мне правду! Я не хочу слушать твою ложь!
— Эй, ты чего? — удивилась Аграт, — Успокойся!
— Извини, — тихо продолжил мальчик, — Мне надо идти. Увидимся как-нибудь…
После этих слов Пайнс поднял ведро с водой, взял швабру крепче, развернулся и ушел как можно быстрее и дальше от демона, оставляя ее одну. Нельзя сказать, что он злился на нее. Нет. Но и желанием говорить особо не горел.
Диппер поспешно шел по коридору, направляясь к лестнице. Но удача явно решила обойти его сегодня стороной, и, поворачивая за угол, мальчик на всех парах влетел в… Билла. Мда…
— Эй! — крикнул Сайфер и рефлекторно оттолкнул от себя Пайнса.
— Простите, я… — на подсознательном уровне начал было Диппер, но стоило ему поднять голову, как голос сразу затих, а лицо залилось яркой краской. Мальчик замер.
— О, вижу сосна времени зря не теряет, — закатил глаза демон и осмотрел свои штаны, на которых огромным мокрым пятном растеклась жижа из перевернутого ведра.
— Ты испачкал меня, — холодно отозвался он.
— Прости, — ответил Пайнс и поднялся на ноги, — Я не хотел…
Но договорить мальчику не дали. На его тощую щеку пришелся довольно сильный удар, от чего кожа мгновенно покраснела. Не удивительно, если на следующий день тут останется четкий отпечаток грубой ладони.
От неожиданности Диппер вздрогнул, но не издал ни звука. Он лишь отвернулся, прижимаясь рукой к больному месту и с тихим шипением начал тереть его.
— Даже не крикнул, — недовольно пробубнил Билл, после чего размахнулся и ударил ещё раз. По другой щеке тут же прошёлся жгучий огонек.
— Почему ты не ноешь? — приподняв одну бровь, задал вопрос Сайфер. Новый удар пришелся в самую переносицу, от чего в глазах на минуту потемнело. Диппер скорчился от боли, хватаясь руками за нос. На пол капнула первая капелька, за которой кровь водопадом полилась вниз.
— Неужели тебе не больно? — в голосе уже слышалось некое раздражение. Биллу конкретно не нравилось, когда его жертва не кричит. Избивать без криков — все равно, что рыбачить без удочки. Удовольствие сразу же уменьшается в несколько раз.
Демон резко поднял колено, попадая костью ровно в то же место. Голова мальчика подлетела от удара, боль наросла почти мгновенно. Пайнс упал на колени. Его тело согнулось так сильно, что между полом и его лицом оставалось буквально два миллиметра. От дикой боли на глазах выступали слезы.
— Больно, — шепотом откликнулся Диппер.
— Тогда где твои сопли? Где твои крики и стоны?
— Я… не хочу… кричать и… плакать, — рывками ответил Пайнс. Он тщетно пытался вытереть с лица кровь, но ее поток был настолько сильным, что у Диппера получалось только размазывать ее по бледной коже.
— Тогда кричи для меня, — протянул Билл и присел на корточки, наклоняясь к мальчику.
— Зачем? — тихо переспросил Пайнс, — Ты тот, кто отнял у меня все… И после этого я должен что-то делать для тебя…? Знаешь, в день того разговора, я понял, что ненавижу тебя всем сердцем. Вернее тем, что ты оставил от него… Но сейчас… — Диппер поднял взгляд, — Я не чувствую к тебе ненависти. Сейчас я точно знаю только одно — в этой пирамиде врут все, кроме тебя. И я буду верить только тебе до конца моих дней, что бы ты не сказал.
Мальчик тяжело облокотился на стену и попытался встать на ноги. А Билл… Билл не сказал совершенно ничего.
— Кстати, — снова позвал Пайнс. Демон лишь поднял золотые глаза.
— В день того самого разговора… — продолжил Диппер, — Я вел себя по-настоящему отвратительно. И я совсем не отрицаю, что неприятных тем я добился исключительно по своей вине. И мне бы стоило попросить за это прощения… Извини.
После этих слов мальчик опять попытался вытереть рукой кровь, но, как и в прошлый раз, только сильнее размазал ее. С отчаянным вздохом Пайнс поднял ведро и закинул назад голову, чтобы кровь остановилась хотя бы немного. Уборка не ждёт.
Двигаясь дальше по коридору, Диппер слышал, как Сайфер все-таки поднялся и пошел в противоположную сторону. Он так ничего и не ответил…
***
День тянулся долго. Диппер только и ждал, когда он закончится, чтобы снова сесть на пол в углу комнаты, положить голову на колени и терпеть, пока так громко играет музыка в главном зале, ведь Билл уже был в форме. О тишине не приходилось и мечтать.
Мальчик услышал, как переключилась очередная песня. По стенам ударила новая волна баса. Диппер лениво поднял голову и уставился в потолок.
Пайнс опять прислушался к музыке, а после набрал в грудь максимальное количество воздуха и…
Комнату вдруг пронзил громкий отчаянный крик. Крик, полный разочарования и боли. По щекам ручьями покатились слезы.
К телу понемногу стали возвращаться чувства. Хоть Диппер наивно хотел, чтобы они пропали вновь. Они были схожи с ноющей, дикой болью, что появляется после ослабления анестезии. Невыносимо.
Мальчик резко вцепился руками в волосы, нещадно сжимая кисти, со всей силы бил ногами по полу, закрывал уши и глаза в надежде, что все это исчезнет, а на утро он проснется и поймет, что все это был лишь ночной кошмар. Но все тщетно.
Истерика и не думала заканчиваться, наоборот, она только разрасталась. Диппер кричал, кричал, кричал. Воздуха в лёгких уже явно не хватало, а крики стали заканчиваться бесконечными всхлипами. Слезы душили. Руки дрожали от боли и нервов. В ушах звенело.
— За что? — только и шептал мальчик в промежутках между криками, — Почему?
А Биллу сейчас весело. Наверняка он танцует в зале под громкую музыку и даже не слышит бедного Диппера. Хотя в какой-то степени это хорошо.
Силы кончались. Пайнс опустил руки и уже перестал бить пол. Он прерывисто дышал, все также смотрел в потолок и чувствовал, как по образовавшемся мокрым дорожкам катится новая капелька солёной воды.
Диппер медленно встал и дрожащей рукой вытер слезы. Хрипы и всхлипы все ещё мешали дыханию, душили. На ватных ногах мальчик дошел до постели и устало упал на нее. Энергия на нуле.
Глаза закрылись сами, подарив глазницам неприятное, режущее ощущение после слез. Сон наступил почти мгновенно, и мальчик провалился в страну беспокойных грез.
***
Бархат ночи окутал город… Вернее его остатки. Звёзды мелким бисером рассыпались по темному небу. На улицах властвовала тишина. Иногда здесь пролетали некоторые из монстров, но спокойствие это совсем не нарушало.
Диппер устало спал на жёсткой койке. Ему ничего не снилось, а в тяжёлых вздохах все ещё слышались всхлипы. Он спал, будто убитый, но вдруг что-то задело его слух. Шорох?
Веки быстро распахнулись. Пайнс прислушался. Раздался скрип двери. Так, значит… Ему не показалось?
Мальчик замер в ожидании.
— Дип?.. — послышался шепот со спины, — Диппер, проснись!
Диппер лежал и боялся даже пошевелиться. Кто это? Билл бы не стал звать его по имени, а комната Аграт находится на другом конце пирамиды. Да и зачем ей идти сюда по среди глухой ночи?
Интерес с каждой секундой только увеличивался, вскоре перевесил страх и все-таки взял верх. Пайнс робко повернулся.
Сердце пропустило испуганный удар, после чего резко замерло. Дыхание остановилось на одном глубоком вдохе удивления и шока. Глаза просто отказывались принимать это за правду.
— Дип? — снова повторил вошедший. В голосе можно было услышать нотки лёгкого непонимания и даже переживания.
—
В-Венди…? — шепнули дрожащие губы.
По щекам снова покатились слезы.
— Н-но… Он сказал…
— Забудь все, что он сказал, — перебила рыжеволосая и подошла ближе. Мальчик снова почувствовал этот запах, увидел блеск длинных волос и живых зелёных глаз, которые медленно заливались слезами.
— Ты… Ты жива… — Пайнс все ещё не мог поверить. Внутри разливалась надежда. Она покрывала собой всю грусть, боль и отчаяние, дарила какой-то странный лучик света, как будто возвращала жизнь обратно в тело.
Не контролируя себя, Диппер набросился на Венди. Он сжимал руки на ее шее так крепко, что мышцы начинали дрожать. Пайнс уткнулся в женское плечо и рыдал. Рыдал на взрыв, как будто кто-то умер. Наоборот, казалось, что он восстал из мертвых.
— Тише, — прошептала девушка и обхватила костлявую спину руками, — Успокойся. У нас нет времени.
Венди аккуратно взяла Диппера за плечи и выпрямила локти, заглядывая в его красные от слез глаза.
— Послушай меня сейчас внимательно, — тихо сказала она и вытерла слезы с чужого лица, — Продержись здесь ещё буквально пару недель. Не падай духом и не теряй надежду. Это все уже очень скоро кончится. Скоро все станет, как прежде. Обещаю, Дип…
Венди нежно убрала прядь его спутанных волос за ухо.
—
Уже скоро…
