Кануть в лету

— Это мантра блять… Это моя жизнь нахуй! Ненавижу! Как же ты меня заебал, сутенер долбаный! Один за другим в стену летели бокалы с вином. Этот крик, он шел не из горла, вновь облепленного спермой. Он вырывался из сердца вместе с душой, которая, будто выходила из тела в такие моменты. — Сколько ты еще будешь использовать меня, как куклу?! Сколько тебе еще нужно от моей задницы, чтобы все это прекратилось?! Брызги вина смешались с осколками стекла, летящими на пол, и вновь разбивающимися вдребезги. Мы сами даем снова и снова ломать нас, этому нет конца, а начало невозможно вспомнить. Его затуманили все те боль и страдания, в которые мы сами кидаемся, раз за разом давая другим, причинять нам их. Постепенно крик превратился в рыдания. Демон сел на пол у кровати, подогнув под себя колени. Слезы, что катились по его идеально белому лицу были ужасны на вкус. Это были слезы грешника. Грешника, который боялся вновь умереть, и не просто отправиться в ад, а кануть в Лету, стать навеки забытым воспоминанием, очертания которого не дано вспомнить никому. — Я не хочу… Не хочу умирать. Не хочу быть забытым!.. Валентино вновь накачал Даста наркотиками. Порция Ангельской пыли все также, как и раньше, доставляла неземное удовольствие. И это удовольствие убило Энджела в прошлой жизни. За это и не только ему пришлось платить уже здесь, в аду. — Как же хочется блевануть… Но демон взял еще половину от того, что осталось. Он уже просто не мог это прекратить. Не мог оборвать это безумие, вслед которому идет смерть. Глоток, тридцать секунд, эйфория. То чувство, когда абсолютно все и всё кажется нормальным, когда самоубийство, насилие или смерть кажутся счастьем. Не хотел умирать? Теперь тебе все равно. Хотел жить, как все? Сейчас эта несбыточная мечта кажется уже исполненной. Хотел отомстить всем тем, кто причинял тебе боль и страдания? Так иди, давай! Что же сейчас тебе мешает прикончить их всех? Ничего… Через удовольствие начал мелькать гнев. — Вы все заплатите за то, что испортили мне жизнь. Нет… Обе жизни… Я мог провести их счастливо, мог стать обычным семьянином, исполняющим роль супергероя для своих детей. Я мог по-настоящему полюбить кого-нибудь, не задумываясь о последствиях этой любви. Да черт тебя подери, я мог умереть счастливым стариком, исполнившим главную роль в своей жизни еще в 35 лет! Я не хотел всего этого… Не хотел все ломать… За гневом последовали муки печали. — В какой же момент я был сломлен? Наверное, когда понял, что родился в семье киллеров… Я ведь не виноват в своем происхождении. Тогда почему меня все гнобили и называли уродом? Поэтому я их всех перебил, это не было заданием, я сделал это в угоду самому себе. Я не мог больше слушать их унижения, ведь не был ни в чем виноват… Я стал убийцей еще в 13 лет, меня даже не заподозрили. А может я стал таким из-за отца? В тот момент, когда он начал сравнивать нас с братом и называть меня кретином. А ведь я просто не хотел унаследовать бизнес семьи… Только за это меня выгнали из дома, и я подался в шоу грязи и разврата. Никто, кроме любимой сестренки не поддержал меня тогда. А потом и с ней мы потеряли связь… Наверное отец запретил ей общаться со мной. Энджела наконец вырвало на пол. Кроваво-красные сгустки все выходили и выходили, даже не собираясь останавливаться, фонтан крови вдруг вырвался наружу, не давая Дасту опомниться. Глаза сами собой постепенно закрылись. Наступила темнота…