Flashback

«I'll be here waiting Hoping, praying that The sky will guide you home When you're feeling lost I'll leave my love Hidden in the sun For when the darkness comes Colbie Caillat- When the Darkness Comes» «Ты мудрее меня в сто раз, Что не стал моим пластырем, Раны мне не заматывал собой. Так заботливо слал тепло, С безопасной дистанции, Позволяя проживать эту боль. И когда в моей голове Успокоились залпы ракет, Ты молча забрал меня домой. Rita Dakota- Стаи Китов»

      Гэвин удивлялся буквально титаническому терпению Ричарда, да и не только Гэвин, а весь департамент. Все офицеры удивлялись, как он так долго продержался рядом с Ридом, который имел весьма спорную репутацию в работе с напарниками. Кто-то говорил, что он склочный и с ним невозможно договориться, кто-то же наоборот заявлял, что он спит с каждым своим партнёром, но неизменно во всех разговорах было одно — детектив ни с кем не продержался дольше одного-двух месяцев. Кроме Ричарда.       Андроид стойко вытерпел всё, что приготовила им судьба в том деле, которое их и свело, и теперь пожинал плоды — отношениями с самым противоречивым человеком в его жизни. После суда над Вампиром и ночи, которую они провели вместе, они установили несколько правил, которые каждый неукоснительно соблюдал, понимая всю их важность.       Во-первых, о них не должны были узнать в департаменте.       Гэвин шутил, что не хочет прослыть роботофилом, и что это подпортит его репутацию, но оба понимали, что это правило сохраняет им статус профессионалов и не даёт Фауллеру лишний повод поволноваться.       Во-вторых, если ты повёл себя как мудак, то будь добр засунуть в жопу свою гордость и извиниться.       Да, неприятно, но они оба здравомыслящие существа, которые должны уметь пойти на уступки и признать свою неправоту.       И, в-третьих, самое важное, ничего не умалчивать. Быть честными друг с другом.       Чувствуешь себя хорошо? Скажи об этом. Плохо? Тем более. Лучше услышать всё из первых уст, чем извести себя догадками, как любил это делать Гэвин.       С помощью этих правил, которые, кстати, предложил Рид, чем нехило удивил Рича, они достаточно быстро пришли в ту точку отношений, когда готовы были съехаться. Даром, что андроид и так частенько ночевал у детектива, так в шкафу мужчины появилась одежда Ричарда, а в гостиной станция для подзарядки, купленная со скидкой, которую так любезно предоставил Элайджа.       Вечерами они сидели на кухне, обсуждая дела, которые вели, пока Гэвин жевал свой ужин. Ричард пересматривал с Ридом сериалы его молодости, обнимая того за талию или путая пальцы в его каштановых волосах. Во времена, когда сложности в работе накрывали тяжёлой, буквально чугунной волной, детектив находил утешение лишь в своём партнёре, который обычно даже вопросов не задавал, словно читая мысли, и молчаливо оказывал максимальную поддержку, на которую был способен.       Гэвин удивлялся, насколько же сильно он вляпался в Рича, да ещё и так быстро. Буквально за пару месяцев он так привязался к андроиду, впаялся в него, что больше не представлял, как же он справлялся со всеми жизненными трудностями один. Как жил без ощущения твёрдой руки в своей и твёрдой груди позади себя? Как мог просыпаться по утрам без такого важного чувства «нужности» кому-то? Каково вообще оно было, когда без Ричарда?       Ответов не было, да и находить их не хотелось, вот вообще нет. В кои-то веки Рид отпустил себя, заткнул все свои загоны и просто наслаждался моментом. Эта свобода была своеобразным отпуском для него, когда можно было отпустить вожжи и плыть по течению, ведь если снова грянет буря, он будет не один.       Через полгода отношений Гэвин снова достаёт свой листок с именами и приписывает туда имя андроида и несколько фраз.       Ричард. Проси прощения. Скажи кому-нибудь, насколько он тебе дорог.       Рид прикусывает колпачок от ручки, который закреплён на её верхней части и задумывается, стоит ли вписывать кое-что ещё, ведь он сам ещё не говорил этого вслух.       — Что делаешь? — заглянул в комнату Ричард, просунув голову в дверной проём.       — Да так, ничего особенного, — отмахивается детектив, кладя ручку на стол и улыбается, заметив, что андроид уже направлялся к нему, чтобы посмотреть на его «ничего особенного».       — Хм, — только и выдает Рич, разглядывая листок и светя жёлтым диодом.       — Это упражнение, которое мне показали ещё очень давно в клинике, — решает пояснить Гэвин, — здесь имена моих близких и то, чему я у них научился.       — Интересно, — глаза Ричарда всё не отвлекались от изучения неровного почерка на потёртой бумаге, — моё имя тут тоже есть.       — Да, есть, — улыбается Рид, — я как раз и достал листок, чтобы вписать его, но ещё кое-что не дописал.       — Я бы спросил, что именно, но, возможно, это будет нетактично, да? — пожал плечами андроид. — Тогда я оставлю тебя.       — Нет, останься, — детектив снова улыбнулся, на этот раз идее, которая только что пришла ему в голову, — я хочу, чтобы ты прочитал ещё одну вещь, которой ты меня научил.       — Хорошо, — кивает Ричард и смотрит за пальцами человека, которые начинают выводить на листе буквы.       Скажи: «Я люблю тебя».       Рич читает эту фразу один раз, затем ещё несколько раз, ловит системную ошибку и смотрит на Гэвина непонимающим взглядом.       — Гэв… — начинает Ричард.       — Я люблю тебя, моя вафельница, правда люблю, — просто произносит Рид и в следующую секунду чувствует, как его губы накрывают чужие, всё такие же мягкие и опьяняющие, как и в первую тысячу раз до этого момента.       Через миг они уже лежат на прохладном покрывале, Рич, как сумасшедший, целует мужчину, ощупывая его лицо кончиками пальцев, где больше всего тактильных сенсоров. Скин на руках плыл, расползаясь мягкой рябью.       Андроид отрывается от человека и смотрит, смотрит в самую глубину серо-зелёных глаз напротив.       — Я тоже люблю тебя, Гэвин Рид, — и снова целует так, что обоим голову сносит.