Ведьмы Алистера

      Коул молчал. Марта не могла даже представить, что когда-нибудь будет рада тому, что человек просто молчит. Ещё никогда в жизни ей не было так комфортно слушать, как глубокая тишина разливается по комнате.       В блаженном покое Марта поудобнее устроилась в кресле, в котором провела прошлую ночь, и тупо уставилась перед собой, по сути, принявшись внимательно изучать Коула. Его грудь мерно вздымалась. Он дышал глубоко и ровно, а кровавые пятна с его лица постепенно сходили; как и с рук, всё ещё привязанных к изголовью кровати. Наверное, стоило бы его развязать, но силы уже покинули Марту, и она не могла даже пальцем пошевелить.       Последние полчаса были адом. Ей пришлось самой вливать охотнику в глотку яд-противоядие. Отца она к этому «умопомрачительному» занятию привлечь не могла, а потому сама стойко сражалась с Коулом. И это было действительно сражение: даже будучи связанным по рукам и частично ногам, он брыкался и вырывался, попутно кричал, стонал и даже пускал слюни и плевался. Марта мысленно содрогнулась при воспоминаниях о случившемся. До сегодняшнего дня она даже не могла представить, можно ли заливать воду прямо в глотку орущего человека и при этом не убить его? Теперь знала: можно. Но она строго для себя решила, что больше никогда не будет делать ничего подобного.       — Как он? — раздался хриплый голос отца из коридора.       Через силу Марта повернула голову. Отец выглядел паршиво. Его лицо посерело, а под глазами залегли тёмные круги. Мужчина разменял пятый десяток, но обычно ему сложно было дать больше сорока. Сейчас он выглядел на свой возраст.       — Лучше, — только и смогла выдавить Марта. Казалось, тяжесть минувших дней лилась на неё, словно из рога изобилия.       А сколько ещё испытаний ждёт впереди? Состояние Коула уже вынудило её сдаться и отдать себя в жаждущие руки Кеторин, от которых Марта умело уворачивалась последние лет пять. Что дальше? Девушка понимала, что в итоге её ждёт, если этот мужчина сможет их переиграть — её отрубленная голова в холщовом мешочке станет чудесным подношением другим Охотникам. К своему ужасу, с подобным исходом Марта смирилась. Но вот то, что скрывалось между нынешним мгновением и вероятной точкой исхода, заставляло девушку нервничать и жалеть о том, что она не умела предсказывать будущее.       — Спускайся. Не стоит сидеть здесь. Я думаю, мы услышим, когда он придёт в себя.       Но в себя Коул не приходил. Он спал беспробудным сном три дня. Три долгих спокойных дня. Размеренных, таких похожих на те привычные дни, которые были у Марты до встречи с ним, до того злосчастного дня, когда она спустилась в подвал собственного дома и чуть не умерла в нём. Три дня, за которые Марте даже начало казаться, что её жизнь сможет вернуться в прежнее русло.       Но эти мысли развеялись, как мираж, утром третьего дня, когда Марта уверенным шагом вошла в «Ведьмину обитель». Теперь ей не было смысла скрываться — слухи всё равно поползут. Днём раньше или днём позже — это уже не важно. Она в любом случае станет здесь постоянным гостем. И всё же Марта никак не могла отделаться от неприятного чувства, что буквально продала себя в обмен на Коула. Оставалось только надеяться, что не в рабство.       Однако гостей в «Ведьминой обители» не было. Все столики были сдвинуты к стенам, скатерти убраны, а стулья поставлены на них кверху ножками, оставляя в центре большое свободное пространство. Пространство, о предназначении которого Марта даже не догадывалась.       Девушка окинула беглым взглядом «Обитель», силясь узнать, что ещё изменилось. Но она недостаточно хорошо знала это место, и если что и поменялось, то настолько несущественно, что это с лёгкостью ускользнуло от её глаз.       Кеторин нигде видно не было, а отправляться на её поиски Марта не желала. Сознательно или нет, но она хотела оттянуть момент, когда всё начнётся, станет необратимым. Марта понимала — после сегодняшнего дня Кеторин от неё не отвяжется, вцепившись мёртвой хваткой.       Дверь за баром открылась, и в тишине пустого зала скрип петель резанул по ушам. Марта посмотрела в сторону звука, но ничего не увидела, пока из-за бара не показалась макушка Джуди.       Девочка, которая лишь выглядела таковой, улыбнулась, заметив Марту. И эта улыбка была настолько заразительна, что Марте пришлось постараться, чтобы не улыбнуться в ответ.       — Доброе утро, — голос Джуди был громким и таким подходящим маленькому ребёнку, что Марта не переставала удивляться возрасту девочки. — Кеторин сейчас придёт. Она кое-что ищет в своей библиотеке.       Марта потупила взор, пытаясь понять, насколько большой внутри была «Ведьмина обитель», что у Кеторин даже была своя собственная библиотека: это слово в голове Марты ассоциировалось с чем-то большим и значимым, а никак не с двумя книжными полками в спальне.       Осознав, что прошло время, а она так и не поприветствовала Джуди, девушка слегка неуверенно произнесла:       — Привет.       — Будешь кофе? У Кеторин есть замечательный сорт — она заказывает его откуда-то… то ли из Колумбии, то ли из Бразилии. Я в этом не сильна, зато умею его варить.       — Давай, — только и ответила Марта, направившись прямо к бару.       Под словом «варить» Джуди имела в виду «нажать пару кнопок на панели». По какой-то неведомой причине наблюдать, как огромная современная кофемашина варит кофе в «Ведьминой обители», было странно. Звук вспенивателя молока будто разрушал всю магию в комнате, делая бывшую церковь обычным баром.       Джуди посыпала немного корицы и поставила перед Мартой большую чашку с высокой молочной пеной.       — Спасибо.       — Я ещё не умею рисовать на молоке, как Кеторин, но обязательно научусь. Знаешь, Кеторин вообще очень хорошо рисует, не только на кофе — я видела её картины в библиотеке. Она, конечно, прячет их за шкафами, но я их нашла. И они потрясающие!       Марта невольно улыбнулась и отхлебнула немного из своей кружки. Похоже, Джуди была той ещё болтушкой. Опомнившись и как-то вздрогнув, Джуди настороженно прошептала:       — Только ты ей не говори, что я там шастала, а то она меня ещё выгонит. А мне сейчас идти некуда…       — Поздно, — голос Кеторин пронёсся по комнате, а затем открылась дверь за баром и оттуда показалась сама женщина.       Марта вытянула шею, чтобы разглядеть то, что пряталось за этой дверью, но не смогла разглядеть ничего, кроме слабоосвещённого коридора за спиной Кеторин. Женщина стояла посередине проёма, закрывая весь обзор. Она была нагружена какими-то книгами и свитками. Их было так много, что одно неверное движение — и вся эта фееричная стопка рассыплется по полу. Но то, как играючи хозяйка «Ведьминой обители» обошла бар со своей ношей и прошла к центру зала, удивило Марту. Хотя она и раньше замечала в Кеторин эту грациозность и умение владеть собственным телом, которым можно было только позавидовать.       Кеторин опустила книги прямо на пол. Свитки рассыпались и покатились в разные стороны, но её это совсем не волновало. Кеторин пронзила Джуди укоризненным взглядом и, вернувшись к барной стойке, встала рядом с Мартой.       — Знаешь что, Джуди, язык — враг твой. Научись контролировать то, что выходит из твоего рта. Сейчас это, может быть, и безобидные слова, но однажды ты можешь сболтнуть то, что может разрушить чью-то жизнь, и ты никогда не сможешь этого исправить. Честность, конечно, качество хорошее, но только в правильное время и в правильном месте.       Марта отпила ещё немного кофе, чувствуя себя пятым колесом в телеге. Она не любила наблюдать, когда кого-то отчитывают, просто не зная, на чью сторону встать.       Джуди потупила взгляд и ничего не сказала.       — Я не выгоню тебя из-за такого, — ободряюще сказала Кеторин. — А вот если ты будешь разорять мои запасы кофе, то вполне могу.       — Я заплачу, — подала голос Марта.       — Не нужно, за счёт заведения, — подмигнула ей Кеторин. — Бери чашку и пошли.       Марта спрыгнула с барного стула и поплелась за Кеторин к центру зала, переступая через свитки.       — Так чего ты от меня хотела? — спросила Марта и, перехватив кружку левой рукой, расстегнула пуговицы на пальто, но снимать пока не осмелилась, хотя в «Ведьминой обители» было достаточно тепло.       — Как там маленький охотник? — вопросом на вопрос ответила Кеторин, склонившись над книгами на полу.       То, как она обращалась к Коулу, было немного необычно и странно, ведь они были примерно одного возраста. Наверное.       — Спит, — сказала Марта, а затем, решив, что Кеторин такой ответ может не удовлетворить, добавила:       — После того, как я дала ему тот порошок, он перестал кричать, но спит, не просыпаясь. Совсем.       — Я думаю, это нормально, — прицокнула Кеторин и начала рассортировывать книги на разные стопки. — Сейчас ему не нужны ни еда, ни вода. Но с ним нужно что-то решать — и как можно скорее. Ты не сможешь держать его взаперти вечно, моих запасов хватит в лучшем случае на пару месяцев. И я сомневаюсь, что мы сможем найти действенный способ его вылечить.       — Мы? — недоверчиво переспросила Марта.       Кеторин подняла голову и смерила её ошеломлённым взглядом.       — А что, ты думала, я одна буду этим заниматься? Малыш охотник — твоя проблема, а не моя. То, что по доброте душевной я помогаю тебе, ещё не значит, что ты можешь умыть руки и смотреть со стороны. Твои методы по-детски наивны. Нам нужен чёткий план, как справиться с охотниками, что идут за тобой. И, уж поверь моему опыту, взрывать их оружие посреди парка — не лучшее решение.       — Ты знаешь? — искренне удивилась девушка.       — Нашла магический след и сложила два плюс два, — пожав плечами, пояснила Кеторин. — После чего расспросила полицейскую, которая гадает у меня по выходным на своего мужа-алкоголика, и ещё раз немного поразмыслила, придя вот к какому выводу: ты прогуливалась по парку, возможно шла с работы, он напал на тебя, и ты, не умея пользоваться собственной силой, сделала то, на что была способна — топорно взорвала оружие и чуть не убила его, попутно оставив магический след в парке и на мужчине. Так что это был лишь вопрос времени, когда ты ко мне придёшь. Но, признаюсь честно, я удивилась, что ты пришла не из-за этого случая, а из-за малыша охотника.       — Коула, — машинально поправила Марта. То, каким прозвищем Кеторин окрестила его, резало девушке слух.       — Я и предположить не могла, что для контроля своих рекрутов они прибегают к таким мерзким методам. Но сейчас не об этом. Начнём с тебя, — она выпрямилась и указала на Марту пальцем. — Я слишком мало знаю о Грабсах и их способностях, но хочу узнать. Ты интересна мне, как феномен, и я не хочу, чтобы мой предмет изучения пострадал. Я научу тебя контролировать силу и применять её для защиты. А взамен… Взамен мне многого не надо. Я лишь хочу наблюдать за тем, куда заведёт судьба тебя и твою сестрёнку.       Марта не уловила в словах Кеторин никакого подтекста. Она была предельно честна. Но вот от фанатичного блеска, загоревшегося в её глазах, по спине пробежал неприятный холодок. Кеторин нельзя было назвать чокнутым фанатиком, но она определённо была помешана. Помешана на магии и всём, что с ней было связано, и это сейчас отчётливо читалось на её лице.       — С чего начнём? — смирившись со своей участью, спросила Марта.       Кеторин игриво улыбнулась.       — Джуди, тащи мой котёл, сегодня мы будем варить защиту!       Марта не могла поверить своим глазам, когда маленькая — даже крохотная — Джуди откуда-то из-за бара вытащила огромный чёрный чугунный котёл. Котёл, который светился. Он не был начищен до блеска, его покрывала копоть, но он всё равно светился каким-то невероятным потусторонним светом. Никогда в жизни Марта не видела ничего даже отдалённо похожего на это сияние.       — Заприте дверь и повесьте табличку «Закрыто», — приказала Кеторин и, вновь опустившись на корточки, принялась разбирать пол. — Не хочу, чтобы кто-то из посетителей зашёл. Хотя их мало что удивляет.       Марта как в тумане наблюдала за тем, как Кеторин поднимает руками старые доски и откладывает их в сторону, постепенно являя на свет нечто вроде очага или камина в земле. Он был выложен потемневшим от жара камнем, который также излучал едва уловимое сияние.       Магический след! И какой мощный!       Марту словно обухом по голове ударили. Она вновь посмотрела на котёл, каждый сантиметр которого был покрыт магическим следом. Он был пропитан магией, как и очаг, скрытый под полом бара.       Марта присмотрелась к доскам, которые Кеторин убирала в сторону, и разглядела на их обратной стороне круги. Круги, которые и кругами-то назвать можно было лишь с натяжкой. Какие-то из них были ровными, какие-то больше походили на овалы, а какие-то и вовсе были почти квадратными. Но все эти фигуры были замысловатыми узорами и линиями, которые объединялись в общий контур.       — Что ты так смотришь? Это всего лишь защитные круги.       Джуди встала рядом с Мартой, и оттого разница в их росте стала куда заметнее. Джуди была чуть выше локтя Марты, но при этом она не выглядела карликом — скорее как обычный десятилетний ребёнок. И лишь во взгляде и некоторых чертах лица был заметен её настоящий возраст.       — Почему? — не выдержала Марта. — Почему ты выглядишь, как ребёнок?       — Перемудрила с парочкой зелий.       — Перемудрила? — фыркнула Кеторин. — Она без разрешения и без присутствия наставника пыталась сварить зелье, закупоривающее старость.       — И?       — И свалилась в котёл! — буркнула Джуди, и её лицо залилось стыдливой краской.       Марта удивлённо вскинула брови.       — Ты теперь останешься ребёнком навсегда?       Марта не могла представить такой участи. Не иметь возможности вырасти. В семьдесят лет быть всё ещё юным и не знать, что такое морщины? Возможно, кого-то такая возможность и прельщала, но Марте от одной лишь мысли стало дурно.       — Нет, — всё ещё краснея, ответила Джуди. — Я старею, но медленнее, чем остальные. Даже медленнее, чем ведьмы. Мне было семь, когда я… сделала то, что сделала. А сейчас я выгляжу лет на десять или около того. Зато в пятьдесят я буду всё ещё молода и свежа… в отличие от некоторых!       Губы девушки растянулись в улыбке, и она показала Кеторин язык, но та лишь усмехнулась и убрала последнюю доску, прикрывающую очаг.       — Так зачем нам варить защитное зелье? — спросила Марта, когда хозяйка «Ведьминой обители» принялась разводить костёр в очаге из остатков поленьев, которые уже лежали в нём.       — Последнее время ты оставляешь после себя огромный магический след. Он тянется за тобой попятам. Если ведьма долго не колдует, а потом вдруг снова начинает — магический след становится сильнее. Если посмотришь на Джуди или меня повнимательнее, то сможешь разглядеть лишь едва уловимое свечение, потому что мы находимся в постоянном контакте с магией, — женщина встала и отряхнула руки от золы. — Но ты — совсем другое дело. Сейчас ты похожа на огромный горящий факел посреди тёмного леса. Тебя видно издалека. Если на стороне охотников есть хоть одна ведьма, они найдут тебя, куда бы ты ни пошла.       Марта вытянула руку вперёд и посмотрела на свои голые пальцы. Обычные. Ни чуточку не светящиеся.       — Я ничего не вижу, — вслух произнесла она.       — Конечно, не видишь! Похоже, твоя мать научила тебя выжигать следы магии. Всё, что я смогла узнать о Грабсах, так это то, что след от вашей магии другой.       — Если я применяю свою силу, на коже появляются чёрные отметины, — честно призналась Марта.       — Интересно, — протянула Кеторин. — От нашей магии таких пятен не остаётся — она разливается равномерным свечением по всему телу. Это мне и непонятно. Сейчас я вижу в тебе магический след, но не тот, который остался после парка, хотя и его слабые остатки присутствуют. Сейчас из тебя хлещет светом. Мягким таким… Мне начинает казаться, что Грабс — это род ведьм, привязанный к какому-то другому источнику силы, нежели мы.       Кеторин рассуждала, наматывая круги вокруг костра, дым от которого наполнял комнату и тонкой струйкой поднимался к потолку.       — Я пыталась расспросить Джослин, но она нема, как рыба. Всё, что она мне сказала, так это оставить тебя в покое. Говорит, твоя сила до добра не доводит. Хотя скорее всего она просто не хотела, чтобы я втягивала тебя в свои делишки.       Слова хозяйки «Ведьминой обители» Марту нисколько не удивили. Она и сама никогда не считала свою силу добрым даром.       — Но я так не считаю! — строго парировала Кеторин. Казалось, она пыталась оспорить слова женщины, которой здесь не было. — Магия никогда не была злом или добром в чистом виде. Она всегда инструмент. Ладно, что-меня занесло. Нужно сначала защитить тебя, спрятать твой магический след от лишних глаз и разобраться с культом фанатиков — и вот тогда мы сможем спокойно заняться твоей силой и разгадать загадку Грабсов, которая не даёт мне покоя.       Кеторин пожала плечами и улыбнулась.       — Снимай пальто! Сейчас здесь будет очень жарко.       Час спустя Марта думала о том, что лучше бы она пошла в сауну — настолько здесь было душно и жарко! Пот стекал по спине, уже давно пропитав рубашку насквозь. Безумно хотелось пить, но Кеторин не отпускала её, заставляя наблюдать за процессом, подмечая малейшие детали. Что положила? В каком количестве? На какой минуте помешала? Сколько раз помешала? Какого цвета пар?       И Марта отвечала, хотя клубящийся по всей комнате зеленовато-серый туман она с натяжкой могла бы назвать «паром». В какой-то момент цвет пара изменился. Но Марта этого не заметила, и Кеторин отчитала её точно так же, как и Джуди, просыпавшую семена мака, которая теперь елозила по всему полу, пытаясь их собрать. Задачка не из простых — найти маленькие чёрные семена на тёмном полу, да ещё и в зеленоватом смраде, от которого слезились глаза.       Марте только и оставалось надеяться, что зелье, которое кашеварила Кеторин, было не просто защитным, а непробиваемым. При другом раскладе она просто не смогла бы понять, зачем участвует в этом ужасном мероприятии, которым вполне можно пытать людей.       Но Кеторин была серьёзна и собрана. Она не сделала ни одного лишнего движения, не сказала ни одного лишнего слова. Чёткая, как часы. Этим нельзя не восхищаться.       Марта облизала пересохшим языком солёные губы и спросила:       — Долго ещё?       Кеторин достала нечто из склянок, которые в процессе приносила Джуди. Этим «нечто» оказался рыбий плавник. Кеторин бросила его в котёл. Раздалось громкое «пуф», и над котлом поднялось изумрудное облачко в форме гриба. Кеторин просияла:       — Готово! Джуди, неси склянки, будем разливать.       Марта наклонилась над бурлящим котлом и вдохнула пары. Аромат был тошнотворным. Что-то среднее между тухлой рыбой и горелыми яйцами.       — Я надеюсь, мне не придётся это пить? — с надеждой в голосе спросила Марта.       — Нет, конечно. Наноси на запястья и за мочками ушей, — пояснила женщина и принялась маленьким половником разливать варево по склянкам, притащенным Джуди.       — Ещё лучше, — протянула Марта и закатила глаза. — Я буду вонять, как тухлая рыба.       — Не будешь. Запах полностью выветрится через несколько часов. Зато оно надёжно спрячет следы твоей магии. Не знаю, правда, как с теми чёрными пятнами, о которых ты говорила. Нужно будет проверить на практике.       — Мама говорила, что их можно только выжечь.       — Проверим это завтра. Думаю, я закрою бар пораньше, и тогда вечером мы сможем поэкспериментировать, — предложила женщина и, наполнив последнюю склянку, протянула несколько штук Марте. Они были ещё горячими, но не обжигающими.

***

      Вместе со своими новыми трофеями чертовски уставшая Марта вернулась домой. Казалось, утро, проведённое с Кеторин, вытрепало из неё всю душу. Слишком много информации, которую нужно было переварить и обдумать. Но сейчас Марте не хотелось ничего так же сильно, как просто завалиться на свою кровать и проспать несколько часов кряду. Отчего-то вспомнились выпускные классы, когда она только и делала, что приходила домой и ложилась спать, а ближе к вечеру, когда её будили либо мама, либо Мегги, ужинала, делала уроки и снова засыпала. Сейчас чувства были схожи. Все силы словно разом покинули девушку.       Но отдохнуть ей было не суждено. В коридоре караулила Мегги.       — Почему ты не берёшь трубку? — с порога спросила девочка. И гневный взгляд на детском личике немного развеселил Марту.       Прежде чем ответить, девушка достала телефон из кармана и проверила пропущенные. Девять. Мегги звонила ей девять раз. А если бы что-то случилось? Пора завязывать с виброрежимом.       — Что-то серьёзное? — спросила Марта, попутно включая звук на максимум.       — Тот мужчина проснулся, и отец просил меня предупредить тебя. Его телефон разбился в аварии, — пояснила Мегги, продолжая сверлить сестру недовольным взглядом.       — Давно?       Осознав, что ничего страшного не произошло, Марта принялась раздеваться, никуда не торопясь.       — Пару часов назад, — хмыкнула девчонка и побрела в гостиную, откуда доносился шум телевизора.       Прежде чем подняться на второй этаж, Марта заглянула к себе, быстро приняла душ и переоделась. И со всё ещё мокрыми волосами побрела наверх. Особого желания пересекаться с человеком, который перевернул её жизнь с ног на голову, у неё не было, но она всё же должна была разобраться с этим.       — Если бы не моя дочь, ты уже был бы мёртв, а ты всё продолжаешь оскорблять её. Как ты там сказал? «Дьявольская сука»? Кто же тогда твои братья, сделавшие тебя последним наркоманом, который без дозы просто не выживет? — услышала Марта голос отца, ступая по коридору, и замерла.       После его слов наступила тишина, но девушка не сдвинулась с места, ожидая, что будет дальше. Она прекрасно знала, что делал её отец. Алистер Рудбриг пытался прощупать пленника, найти слабое место. Брешь, через которую можно пробиться к человеку, который прятался под фанатичными идеями. Вот только Марта считала, что это вряд ли получится. Единственным шансом для них был её контроль над Коулом. Хотя теперь девушка и не была уверена в том, что смогла получить над ним достаточную власть — ей даже начинало казаться, что никакой власти у неё и не было.       Молчание затягивалось, означая, что либо Коул спал, а отец лишь репетировал речь, либо Коул игнорировал острые слова и не шёл на контакт. Так что Марта решила всё-таки зайти в спальню, так как теперь проход в комнату был свободным — они установили тувроты вокруг кровати, раз уж мужчина всё равно был без сознания.       Коул не спал. Он сидел на кровати, откинувшись на подушки. Руки его свободно лежали поверх одеяла. Они развязали его пару дней назад и переодели. Вспоминать, как они с отцом перекатывали пленника по кровати и обтирали влажными полотенцами, Марте совсем не хотелось.       Охотник смерил её равнодушным взглядом и уткнулся в стену, пытаясь сделать вид, что не замечает их присутствия.       — Уже вернулась, — вместо приветствия выдал Алистер, а Марта кивнула ему в ответ.       — Что делаете? — спросила Марта и уселась на тумбочку возле кровати.       От рук Коула её отделяло менее полуметра, и при других обстоятельствах расстояние, разделявшее их, было небезопасным. Но пролегающая вдоль края кровати граница тувротов создавала впечатление безопасности нахождения рядом с животным, запертым в клетке.       — Пытаемся разговаривать. Наш гость сегодня встал не с той ноги и как-то не настроен на светские беседы: либо сыплет оскорблениями, либо совсем молчит.       Алистер пожал плечами и откинулся на спинку кресла.       — Попробуй что ли заколдовать его, глядишь у мальчика настроение поднимется, — предложил отец.       Коул резко повернул голову к Марте и посмотрел на неё убийственным взглядом.       — Только посмей, — процедил он сквозь зубы.       Марта постаралась спрятать страх под насмешливой ухмылкой и развела руки в стороны:       — Уже. Или ты забыл?       Алистер тяжело вздохнул.       — Марта, милая, не стоит издеваться над нашим гостем.       Издеваться? Она плотно сжала губы и даже не посмотрела на отца. Что толку? Он всё равно не заметит клокочущий в ней страх. Не заметит точно так же, как не замечал ни её боли, ни её грусти. В отличие от матери, отец просто не понимал её. Возможно, поэтому они раньше всё время и ругались, а теперь лишь балансировали на линии равнодушия, оба делая вид, что не замечают чувств друг друга. Было в этом что-то неправильное.       Марта подняла глаза и увидела, что Коул как-то выжидательно смотрит на неё не без доли сомнения.       Что сказать? Как именно работает принуждение? Нужно ли призывать силу, чтобы мужчина подчинялся? Тогда в подвале всё и правда сработало? Вопросов было много, а ответов не было совсем.       Марта глубоко вздохнула, набрав полную грудь воздуха, и на одном дыхании выпалила:       — Ты будешь отвечать на его вопросы. И будешь говорить только правду. А даже если попытаешься соврать — не сможешь.       Не было ни вспышек яркого света, ни молний и грома за окном, которые неожиданно пронзили бы небо погожим солнечным деньком, ни каких бы то ни было других магических проявлений, которые так красочно рисуют в фильмах. Были лишь слова, камнем повисшие в воздухе, и паника в глазах мужчины напротив.       — Как тебя зовут на самом деле? — не теряя ни секунды, начал допрос отец. Он был полон решимости выяснить всё.       Коул перевёл на него взгляд. Он выглядел, как потерянный зверёк, загнанный в угол. И дышал тяжело, словно пробежал несколько миль, а не провёл все утро в кровати.       — … Коул…       — Оу, так имя всё-таки настоящее. — Отец достал из нагрудного кармана жилета маленький блокнот и карандаш, сточенный наполовину. — Фамилия?       — … Томсон… — словно выдавливал из себя слова охотник.       Отец сделал какие-то пометки в блокноте, а затем изучающе посмотрел на Коула. Теперь в его взгляде пылал интерес, которого не было ранее.       — Коул Томсон, значит? — задумчиво протянул он. — Знаешь, я всегда думал, что представителей вашей профессии должны звать более… как бы это сказать… более мощно! А ты — всего лишь Коул Томсон!       Отец прикрыл рот рукой, чтобы подавить смешок, и продолжил:       — Даже я со своим именем куда больше сойду за охотника на ведьм. Алистер Рудбриг! Марта, ну скажи же, звучит? Есть же что-то такое… мощное! — он всплеснул руками, карандаш вылетел из пальцев и, ударившись о защитный барьер, упал на пол. — А вот «Коул Томсон» совсем не звучит.       Охотник молчал. Он презрительно щурился, будто пытаясь запомнить этот момент в мельчайших деталях. Запомнить оскорбления и отомстить, когда представится случай. А Марта лишь сжала кулаки, наблюдая за поединком, при этом не совсем понимая, чего отец хочет добиться, провоцируя Коула. Вывести его из себя? О, ну тогда с этой задачей Алистер Рудбриг блестяще справился, даже Марту его слова не оставили равнодушной.       — Скажи-ка мне, Коул Томсон, как такой обычный мальчишка оказался втянут в такой нехилый переплёт?       Коул уже собирался что-то сказать, но в последний момент поднял руку и запихнул кулак в рот, мешая разобрать слова, вырывающиеся из его рта.       — Убери руку, — приказала Марта, удивлённая его попытками сопротивляться.       Он её послушался, но в ту же секунду перевернулся на бок и, зажав подушку зубами, продолжил рассказывать свою нечленораздельную историю, зажимая уши руками.       — Прекрати сейчас же!       Никакого эффекта. Коул продолжал вгрызаться в подушку и что-то бубнить. Марта ошарашенно наблюдала за происходящим, не в силах вымолвить ни слова. А её отец громко и задорно рассмеялся, сделав ситуацию ещё более нелепой.       — Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы его секреты были раскрыты, — вдоволь насмеявшись, подытожил Алистер. — Знаешь, Коул Томсон, ты куда более интересный человек, чем кажется на первый взгляд.       — Интересный или нет, важнее — что нам делать? — с едва прикрытым гневом в голосе процедила Марта.       — Подождать, пока он не начнёт задыхаться? — предложил отец. — Боюсь, как бы он себя слуха не лишил в попытках оградить свои секреты. Как насчёт чая?       — Сейчас? — опешила Марта. — Мы же так ничего от него и не добились! Нужно продолжить.       Отец встал с кресла и махнул рукой в сторону Коула.       — Сомневаюсь, что сейчас мы сможем от него узнать хоть что-то. Он будет сопротивляться тебе до последнего. И, как я понимаю, если он тебя не слышит, то и подчиняться не станет. Милая, ты не так сильна, как тебе того хотелось бы, — не без иронии сказал мужчина. — Пойдём попьём чайку. А я попытаю с ним удачу позже. Может, что и выйдет.       Отец ушёл, а Марта осталась стоять, как вкопанная, буравя Коула полным ненависти взглядом.       — Идиот! — тихо прошипела она и вышла, громко хлопнув дверью.