Глава 34. Под омелой
8 ноября 2021 г. в 09:48
Конец лета и осень выдались, пожалуй, самыми муторными месяцами для Терры.
Она всё мучилась из-за Сьюзи, гадая, говорить той о магии или нет. Но подруга, погруженная в мысли о предстоящей учёбе и подготовке к переезду, похоже, решила всё сама: Терра практически не виделась с ней, и в итоге, когда в конце августа Сьюзи уехала учиться, они так и не поговорили.
Когда девушка провожала подругу на автобус, ей всё казалось, что это их последняя встреча, последний шанс поговорить по душам. И, судя по всему, Сьюзи чувствовала то же самое, потому что попрощались они как-то криво: не как друзья, расстающиеся надолго, а как малознакомые люди, которых почти ничего не связывает. На душе от такого прощания словно кошки скреблись; Терре хотелось схватить подругу и рассказать той обо всём на свете.
Но она сдержалась, понимая, что Сьюзи не тот человек, которому можно доверить свою тайну. Ведь если бы она безоговорочно доверяла подруге, то не сомневалась бы? Она же рассказала Чарли — Чарли, которого знала без году неделя! А со Сьюзи они знакомы целое десятилетие.
Вот только с Чарли всё было иначе: ему доверял Алистер, а Терра безоговорочно доверяла Алистеру.
Так что Терра лишь махала на прощание, глядя в окно автобуса и думая о том, как сильно изменились бы их отношения, впусти она Сьюзи в эту часть своей жизни. И вместе с тем понимая, что подруга скорее всего больше никогда не вернётся в Рупи.
Затем уехал и Чарли. Его отъезд опечалил Терру ничуть не меньше. Чарли был хорошим и весёлым другом для Алистера, и Терра не хотела, чтобы тот потерял родного человека, как она сама потеряла Сьюзи. Дружба на расстоянии, как и отношения, в понимании Терры, была невозможна: сначала вы пишите друг другу, а затем постепенно теряете связь — иначе не бывает. Но, прощаясь, Чарли и Алистер не выглядели расстроенными и, даже наоборот, строили планы на следующее лето, поэтому Терра искренне надеялась, что для них с расстоянием ничего не изменится.
Сложилось ли у Сьюзи с Чарли что-то или нет, Терра не знала: последние недели того лета у подруги были загруженными, и у той практически не было времени на встречи. А Чарли о своих отношениях и мыслях не распространялся. По крайней мере, с Террой. Она, конечно, пыталась расспросить Алистера, но тот пожимал плечами и заговорщически улыбался. Как бы девушку это ни злило, но выбить хоть крупицу информации из него у неё не получилось.
Начало осени Терра прожила в своём слишком большом для одного человека доме. Она потихоньку привыкала к нему, проводя выходные в полупустом поместье Рудбригов, не желая терять связи с людьми, которые были её семьёй.
С возвращением Джослин их занятия возобновились, и Терра целыми днями пропадала в академии «Мария-Роза». В какой-то из дней Джослин предложила ей вновь поработать помощницей, и Терра согласилась, ведь у неё было слишком много свободного времени, которое было нечем занять, да и деньги лишними не бывают.
Алистер устроился младшим помощником в бухгалтерскую компанию, и свою работу он охарактеризовал не иначе как «подай-принеси-уйди-не-мешай». Работа выматывала его, и сил хватало лишь на то, чтобы ездить каждый вечер за город домой, а утром — обратно. Так что, к немалому огорчению Терры, виделись они редко. Так продолжалось несколько недель, пока не произошло событие, поставившее весь Рупи на уши.
В одном из разбросанных в окрестностях озёр нашли мальчишку Фишера.
«Всплыл, как рыба с распоротым брюхом» — гласил заголовок местной газеты, а рядом — фото с листовки о розыске. Когда Терре попалась на глаза эта статья, она презрительно поморщилась при мысли о человеке, который додумался до такого сравнения. Хорошо хоть фото трупа не разместили. Хотя хорошо это или нет — вопрос спорный; жители города пересказывали историю о мальчишке, то и дело приукрашивая и добавляя страшных деталей. Терра слышала десятки вариантов его смерти: кто-то говорил, что парень утонул, а брюхо ему распорола какая-то коряга; кто-то говорил о маньяке, кто-то о самоубийстве — но никто не знал, что произошло на самом деле.
Но Терра и не особо интересовалась правдой, если честно. Жуткая смерть, да. Вот только к самой Терре она не имела никакого отношения. Разве что Алистер принял историю близко к сердцу — он относился к той группе жителей, которые верили в маньяка. И ничто не могло их переубедить — даже тот факт, что кроме Фишера жертв не было.
На самом деле Терре немного хотелось верить, что Алистер так фанатично рассуждал о маньяке из-за неё, ведь в тот же день, когда нашли бывшего одноклассника Терры, Алистер попросился к ней переночевать, рассуждая о том, как опасно молодой девушке жить одной. Собственно, с тех пор он так и оставался у Терры и, даже когда спустя месяц шумиха вокруг Фишера поутихла, все равно никуда не ушёл. В конце концов Алистер перевёз к ней и вещи, на этот раз без конца рассуждая о времени и тратах на бензин. Терра лишь улыбалась и кивала, а затем устрашала его тем, что цены на бензин в ближайшее время снизятся, и тогда Алистер с серьёзным видом принимался рассказывать о ценах на машинное масло.
Всё это было таким нелепым, что вечером, оставшись одна в своей спальне, Терра смеялась в подушку, а утром счастливая шла учиться готовить фильдеперсовые, как говорилось в поваренной книге, завтраки. И так каждый день. В конце октября девушка поймала себя на мысли, что ещё никогда не была так счастлива. Она готовила Алистеру есть, помогала по дому, а вечерами они вместе сидели в гостиной и пили тёплый чай, разговаривая или просто молча.
Вот только Терра никак не могла отделаться от напряжения, висящего в воздухе. Когда они жили в поместье Рудбригов, всё было немного проще. Возможно, из-за родителей или в силу возраста.
А происходящее сейчас больше походило на обычную жизнь семейной пары, и Терра не могла не представлять, как Алистер, приходя с работы, целует её в щёку или в губы, или…
Но Алистер ничего такого не делал. Иногда девушке, конечно, казалось, что сейчас он потянется к ней и поцелует, но в следующий момент парень будто одёргивал себя и в срочном порядке находил себе какое-нибудь занятие. А Терра с грустью смотрела ему в спину, не зная, как подтолкнуть его.
В какой-то момент Терра и вовсе решила отпустить ситуацию: если Алистер не решается сделать первый шаг, то и она не будет. Ведь она вполне могла ошибаться, и ей совсем не хотелось выставить себя полной дурой.
В итоге они так и ходили по кругу, не сближаясь, каждый не в силах сделать шаг вперёд. Так тянулись месяцы, но всё изменилось под Рождество.
В тот вечер Терра задержалась в студии допоздна: они как раз украшали кабинеты и коридоры к вечеринке для детей, которую Джослин задумала ещё в сентябре и упорно подготавливала всё необходимое. Вместе с другими учителями они развешивали по перилам и окнам гирлянды, мигающие тёплым жёлтым светом, добавляя к ним бумажные рождественские звёзды, которые одна из учительниц сделала вместе с детьми на специальном курсе. Все звёзды были разные: какие-то аккуратные и выверенные — идеальные, другие — кособокие и помятые, но оттого не менее прекрасные, а были ещё и те, что застряли где-то посередине. На каждой рождественской звезде написали имя ребёнка, сделавшего её, и Джослин приказала развесить все звезды без исключения.
Не без труда они всё-таки установили в холле огромную ель, и, чтобы украсить ту большой золотой звездой, Терре пришлось даже залезть на стремянку. Спускаясь вниз, она чуть не рухнула, но Тони, преподающий лепку, успел её удержать.
Они даже украсили уголок для поцелуев, натянув самодельные гирлянды, которые представляли собой всего лишь скрученную верёвку с привязанными к ней веточками омелы. Терра так и не поняла, зачем на детской вечеринке нужна своеобразная будка для поцелуев, но спорить не стала, поддавшись атмосфере счастья и предвкушения, которая так и витала в воздухе.
Домой Терра уходила счастливая, прихватив с собой веточку омелы и несколько самодельных гирлянд, чтобы немного украсить и свой дом. Всю дорогу она мысленно составляла список покупок, неожиданно осознав, что в её новом-старом доме нет ничего, чем можно было бы его украсить, и список рос в геометрической прогрессии, с каждым шагом Терры прибавляя по два, а то и по три пункта.
В итоге, когда Терра уже достигла калитки, ей пришлось признаться себе, что на всё желаемое у неё просто не хватит денег, так что, поднимаясь по ступеням крыльца, она резво вычёркивала из списка то, что хотелось, но не так сильно, как всё остальное. Так пришлось отказаться симпатичного Санты чуть ли не в полный рост величиной — по типу того, что Джослин купила для студии и поставила на ступенях у входа. Санта, конечно, был потрясающим, но где Терра стала бы хранить его в остальное время года?
Раздеваясь в прихожей, Терра подумала, что стоит предложить Алистеру купить небольшую ель и поставить её в гостиной, а вместо огромного Санты купить маленького, которого как раз можно будет поставить под рождественским деревом, а затем отнести на хранение в подвал до следующего зимнего праздника.
Поглощённая своими мыслями, девушка не сразу заметила мягкий свет, льющийся из гостиной. На него она обратила внимание только тогда, когда проходила мимо распахнутых дверей, направляясь в свою спальню, чтобы переодеться в домашнее.
Терра так и застыла вполоборота в дверном проёме, не зная, бежать ей в спальню или в гостиную. В обоих направления бежать ей хотелось, визжа от счастья и смущения.
Алистер стоял возле разожжённого камина в неизменной рубашке и брюках, а в руках парень сжимал букет белых астр. Возможно, Терре стоило задуматься о том, сколько могли стоить цветы зимой или почему Алистер решился именно сейчас… Вот только в тот момент в голове девушки была лишь одна мысль:
«Я люблю тебя больше, чем ты меня!»
Именно такую характеристику дала белым астрам Джослин, когда они с Террой сушили эти цветы для заготовок.
Терра, не успев даже толком подумать о чём-то конкретном, вдруг громко и чётко выпалила одно-единственное слово, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди:
— Неправда!
Алистер удивлённо вскинул брови и повернулся к ней.
— Что неправда? — спросил он.
Под его немигающим взглядом Терра стушевалась и отступила назад, как последняя трусиха. Ох, ну почему с ней всегда так? Неужели она не может просто взять себя в руки и принять неизбежное? Легко ей было рассуждать об Алистере и его чувствах, но стоило тому сделать шаг ей навстречу, как она готова бежать без оглядки вопреки своим желаниям.
— Терра, постой! — выпалил Алистер, явно понимая её намерения. — Я устал.
Он положил букет на каминную полку, а сам рухнул в кресло. Терра поджала губы, смотря на парня из мрака коридора и надеясь, что он не видит её глупого и испуганного выражения лица. Она была уверена, что выглядит, как последняя тупица, потому что внутри чувствовала себя именно так.
Алистер устало потёр лицо и посмотрел на девушку.
— Почему ты постоянно убегаешь? Я сделал что-то не так? Повёл себя неправильно? Чем-то обидел? Терра, я чертовски устал. Устал думать и просчитывать, устал нащупывать эту черту, которую мне нельзя пересекать. Почему ты смотришь на меня, словно затравленная олениха? Думаешь, я накинусь на тебя что ли? — в тихом голосе было столько обиды, что у Терры на глаза навернулись слёзы. Заметив это, Алистер печально усмехнулся: — О, чудесно, теперь я ещё и до слёз тебя довёл…
Терра шмыгнула носом и утёрла свободной рукой слёзы. Ей не хотелось плакать, но вид уставшего и потерянного Алистера, сидящего у камина и смотрящего на неё такими печальными глазами, заставлял сердце сжиматься от смеси счастья и жалости.
— Терра, — Алистер смотрел на девушку с мольбой. — Поговори со мной. Не жалей меня. Если я ошибся в нас… в тебе… Просто скажи об этом. Мы отпустим и… будем жить дальше, как ни в чём не бывало.
Терра ещё раз утёрла не желающие прекращаться слёзы и попыталась собрать себя в кучку. Она должна сказать всё, что думает. Сказать о том, как сильно любит его. Должна развеять его беспочвенные страхи. Вот только её глупый язык выдал что-то совсем невразумительное:
— Я принесла омелу, — она даже подняла веточку и потрясла ею в воздухе.
Глаза Алистера широко распахнулись, и в этом взгляде был немой вопрос. Неужели она насмехается над ним? Парень смотрел на Терру в полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием камина да стуком бушующего в груди девушки сердца.
— Зачем? — спросил он, и в том, как прозвучало это слово, Терре послышалась уязвлённая гордость.
— Традиция, — ответила девушка и всхлипнула. — Ну, знаешь… целоваться на Рождество.
Алистер глубоко вздохнул, прежде чем произнести:
— Я теряюсь в догадках: ты либо надо мной издеваешься, либо находишься в состоянии такого глубокого шока, что не понимаешь, что вообще происходит.
О, нет, Терра, к сожалению, прекрасно понимала, что происходит: ей признаются в любви, а она ведёт себя, как сумасшедшая!
— Второй вариант, — ответила она и вновь всхлипнула.
— Я, конечно, предполагал, что ты будешь шокирована, но и подумать не мог, что настолько, — устало улыбнулся Алистер, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла.
— Я… — Терра замялась. — Я… — глубокий вдох. — Люблю тебя. Очень сильно.
Стоило словам сорваться с губ, как Терра испытала невероятное облегчение, словно лопнула туго натянутая струна. Алистер тут же распахнул глаза и уставился на неё немигающим взглядом, в котором отражался такой спектр эмоций, что у Терры перехватило дыхание.
Но уже в следующее мгновение Алистер преодолел разделяющее их пространство, намереваясь, как показалось Терре, её поцеловать. Вот только он не сделал этого. Алистер положил свою горячую ладонь девушке на щёку, поглаживая, и Терра вздрогнула.
Парень забрал омелу из её рук и с нотками смеха, но не без страха, спросил:
— Я, конечно, понимаю, что ещё не Рождество… Но ты сказала, что это традиция, верно?
— Традиция, — подтвердила Терра и улыбнулась.
— А мы соблюдаем традиции?
— Точно, — кивнула Терра.
Алистер поднял маленькую веточку над их головами и наклонился к Терре. Он не напирал, давая ей возможность передумать. Когда их губы соприкоснулись в нежном, мягком, едва уловимом поцелуе, у Терры подогнулись колени. Она подалась навстречу, открываясь, а Алистер углубил поцелуй.
В этот момент Терра только и могла думать о том, как же это правильно. Их поцелуй — это правильно. Они вместе — это правильно. Они всегда были половинками единого целого, и ничто не могло бы изменить этого.