Позовите Тину Кароль!
15 октября 2020 г. в 07:29
Тина Кароль не имела такой гнусной привычки — опаздывать. Но привычку её задерживать имели остальные. Лопающиеся утром скакалки, взрывающиеся пачки масла, звонящие днём матери, существующие в Киеве пробки, нервные ФанТины, медленные гримёры и тесные платья. Девушка глубоко вдохнула.
Именно по этим совершенно независимым от неё обстоятельствам Тина стояла одна в гримёрке и, шепча проклятия на русском и украинском попеременно, мучалась с креплениями. Она знала, что на паркете уже мается Завадюк, что они в прямом эфире уже через семь минут и что она смертельно опаздывает в голдрум.
Певица боролась с завязками на крыльях своего Хэллоуинского платья. Они выскакивали из пальцев, расползались, как её собственные мысли. Тина переживала. Она это делала в общем-то перед каждым эфиром, но сегодня волнение ощущалось острее. Тина ни за что на свете бы не призналась, в чём причина.
А причина имела место быть. Она состояла в том, что существовала ещё одна категория отвлекающих её вещей. Даны Баланы. Подвид пристающие. Говорящие. Существующие.
Особенно дестабилизировал один конкретный Dan. Тот, который сидел уже, наверное, в голдруме в обнимку со скелетом и неизменным кофе. Тине не было ок понимать, что ей нужно произносить реплики, стоя практически в — судорожный рывок крыла — объятиях. Чувствовать его руки, его взгляд, хамские намёки. Хотелось сейчас же сказаться больной или напиться. Но Тина была профессионалом, поэтому она одержала победу в битве с крыльями и вышла из гримёрки. Растрёпанная, запыхавшаяся, забывшая весь текст с карточек.
— Пожалуйста, позовите Тину Кароль! Тину Кароль! — Донеслось с голдрума, — готовность пять минут! — И с задержкой, откуда-то несравненно ближе, — она ушла двенадцать минут назад, вдруг что-то случилось, сходите встретить.
Тина ускорила шаг, ей не хотелось подводить команду, но тут невидимый менеджер, звавший её, повысил голос:
— Неважно, видите ли вы в этом надобность, пожалуйста, позовите Тину, вдруг ей нехорошо или нужна помощь, — Тина остановилась, приняв решение сжульничать. Диалог стал любопытен, хтось це не хочет помочь ей? Пашка? Тина шагнула в полутьму у стены и замерла. Кто как, а она лично занята, поправляет серьги. Разговор не подслушивает, нет-нет. Совсем. Судя по звукам вдалеке, завязалась потасовка вполголоса, до гримёрок долетали только отдельные звуки.
Спустя несколько секунд раздался уставший возглас менеджера: "В любом случае, Вам и самому не помешает размять позвоночник, Вы уже двадцать минут на диване сидите".
У Тины в животе будто перевернулся огненный змей. Тина как раз знала одного такого артиста, который последние двадцать минут просидел на диване. И это был именно тот артист, с которым ей меньше всего хотелось встречаться в тёмном коридоре. Она поспешила навстречу Дану, стараясь держаться в тени и думая уже о том, как убедить его говорить текст с карточки, а не стоять с отсутствующим видом, как случилась одна из тех вещей, которые обязательно случаются в моменты, когда идешь в темноте.
Она провалилась шпилькой в люк в полу, перекрытый металлической сеткой.
Краткий мат сорвался с губ прежде, чем дошло до мозга. Она дёрнула ногой, но этим только сдвинула решётку вбок и погнула её, провалившись второй шпилькой. Новые нелестные отзывы достались экономному продакшну. Теперь ей приходилось стоять, опершись на стену, чтобы не упасть. Когда на горизонте возникла высокая фигура в тёмном, Кароль обречённо прикрыла глаза.
— Тина? Тебя там зовут очень настойчиво, поверь мне. Ты почему не идешь?
— Дан, я не знаю, как я это сделала, — у Тины едва получилось сдержать нервный смешок, — но я, кажется, застряла.
— Не понял. Мой прекрасный Ангел в беде? — Дан говорил мягко, гортанно, Дан подходил к ней против света, она не могла разобрать выражения лица, но видела, как свет коридора за спиной пробивал его кудри, делая похожим на всклокоченного домовёнка. И высоченного. Вот теперь она точно улыбнулась.
— Тина? — Её локтя аккуратно коснулись. — Тут же сетка, — напряжённое. Обоняния коснулся его парфюм, перед глазами мелькнул блик на лацкане пиджака.
— К сожалению, недостаточно мелкая. Дан, эфир скоро. Поможешь? Мне нужно выбраться.
— Самое простое будет, если ты разуешься и будешь босиком.
— Дан, ты сумасшедший? Мне сниматься в полный рост, мне объявлять результаты, мне... мне... Нам ещё петь, в конце концов, Дан!
— Тина, ладно, не нервничай. Ты сама можешь разуться и стать на нормальный пол? Зачем тебя вообще потянуло к стене? Свет в коридоре, к твоему сведению, здесь придумали затем, чтобы люди ходили там, где видно. — Дан даже себе бы не признался, что в этот момент перестал злиться на девушку-модератора, потребовавшую найти Тину и проверить её на предмет наличия "нехорошо". Что ж, "нехорошо", пожалуй, действительно было — Дан усмехнулся. Увидеть Тину уязвимой и наедине — это очень, очень нехорошо, но очень, очень приятно.
— Дан! — Тина почти зашипела, — я была тренером одного только "Голоса" девять раз! И долго веду Танцы! Я розумiю, де тут ходять! Помоги мне или позови Пашу, но быстрее, Дан, эфир.
— Я сейчас, — пауза, в которую Дан нагнул голову, пытаясь рассмотреть, как глубоко каблуки в дыре, — попробую. Я расстегну туфли и вытащу сначала тебя, потом достанем обувь. Не переставляй лишний раз ноги, решётка разорвалась, острая. Идёт?
Тина чувствовала, что её где-то обманули, но всё равно кивнула, потому что из зала донеслись нервные крики о трех минутах до эфира. Кивнула, и только потом сообразила, что в темноте Дан не мог этого увидеть.
Но он в кивке, видимо, и не нуждался. Секунда — и Дан встал перед ней на колени. В буквальном смысле; и начал вытаскивать её лодыжки из босоножек. Тине показалось, что она разучилась дышать. После того, как прошел первый шок и необычность ощущения быть выше него, девушка испытала вторую волну паники. И, наверное, устояла только потому, что его ладони на её ногах оказались неожиданно горячими и мягкими. Уверенными. Нет, он уже трогал её, обнимал на "Голосе", они танцевали, репетировали номер к сегодняшнему выступлению с моментом на доверие, но лодыжки вот так — это что-то личное.
Дан, достав одну ногу из резинок и ремешков, поднял её под колено (вызвав новый табун мурашек, которые, она надеялась, певец не заметил) и поставил обратно, но уже сверху на туфлю, чтобы ей не становиться на погнутую металлическую сетку. Специально напоследок скользнул пальцами от сгиба колена вниз к пятке. Тина помнила обещание и не дёргалась, пораниться не хотелось.
В других обстоятельствах она в него бы уже чем-то кинула. Или застонала.
Со второй ногой Балан справился быстрее и лишний раз не касался. Усидчивый мужчина.
— А теперь аттракцион, Тина, — не успела она задать новые вопросы, как Дан обнял Кароль и рывком поднял в воздух, услышав неровный выдох, когда он сильно прижал её грудную клетку к себе.
— Аккуратнее, — пропищала почти трусливо, Дан мог поклясться, — Ладно? — Ответа он, конечно, не дал. Бояться, что он её уронит после стольких репетиций с тем моментом, где только он удерживает Тину от падения носом вниз — просто смешно.
Она оказалась легче, чем он думал, и меньше, чем помнил. Похудела? Делая первый шаг в сторону от травмоопасных мест, понял, что не нужно скашивать глаза вниз, чтобы почувствовать её вздымающуюся грудь. Ощутить, как она дышит ему в шею (очень часто), грея дыханием ближе к плечу и сразу забирая его назад. Самым интересным открытием стало то, что прямо сейчас он чувствовал её тазобедренные косточки низом живота. А если он чувствует её косточки, то она через платье чувствует давление от его...
На четвёртом шаге начался обычный пол. Тину, которая зажмурилась на время полёта, пришлось поставить на ноги. И подумать о том, есть ли в золотой комнате что-то, чем можно прикрыть себе низ живота. А Тина могла поклясться, что она услышала очень тихое: "Малыш", — выдохнутое куда-то ей в темечко за секунду до того, как пальцы ног коснулись земли и она уткнулась носом в пуговицу рубашки.
Через двадцать секунд он вырвал шпильки из плена железа и вернул их владелице. Вновь с удовольствием послужил локтевой подпоркой, пока женщина — девушка, поправился Дан, оглядывая спину согнувшейся Тины (и то, что пониже спины) — спешно обувалась под уже откровенно напуганные крики из-за угла о пятидесяти секундах.
— Да уж, — пошутил он, — я никогда ещё не вызволял маленького ангела из плена, вынося его на руках. Много кто для тебя делал такое? — И насладился проступающим румянцем.
— А передо мной никогда ещё не становился на колени Дан Балан. Много стоишь на коленях, Дан? — Тина кокетливо повела плечом, и певец понял, что она злится.
Уже у входа в голдрум Дан оглядел растрёпанную, тяжело дышащую Ти и попробовал сгладить неловкость:
— Наверное, вряд ли меня теперь хоть кто-то пошлёт выходить тебе навстречу. Но я рад, что здесь на полах принято экономить. — И привычно уже взял её за руку, которую сразу же вырвали:
— У тебя есть девушка, Дан. — Бросила как незнакомому, и ушла, рассыпаясь в извинениях и объяснениях про туфли перед уже присевшим на измену "пятнадцати секунд" менеджером.
Дан остановился в проёме, некстати подумав, что это было какое-то обиженное заявление. И только потом понял: он забыл сказать, что в общем-то нет.