***
Италия. Сицилия. Особняк Радуги. Сражение шло уже больше часа. Осталось немного, они это чувствовали. И к сожалению немного осталось до прибытия подмоги, те просто не успеют. И вот уже-бывшие-Аркобалено один за другим собирались в самой защищённой комнате особняка. Изначально здесь были лишь Мармон, который был тяжело ранен пытаясь не допустить многочисленных врагов до особняка, и Скалл, который охранял раненную и, на удивление умело, обрабатывал раны. Сейчас здесь собрались все семеро. Радовало, что Юни, которая в «восстановлении» после проклятья не нуждалась, увёз Гамма. Сейчас все усталые и измотанные, давно отвыкшие сражаться в подростковых телах, кои имели сейчас, собрались решать, как быть. Скалл бегал между всеми, обрабатывая самые тяжелые травмы. — Это отвратно, кора. У нас просто не хватит сил перебить этих многочисленных *&#@%#^$#@&! — Не выражайся так, глупый ученик! Но вынуждена согласиться. Мы на пределе. — Подтверждаю. В целом ситуация с этими инфузориями напоминает то, что сделали Мельфиоре. Скалл, закончивший обрабатывать все самые страшные раны, поднялся тяжело вздохнул, поражая всех своим спокойствием. — Значит действовать будем аналогичным образом. — Что ты имеешь в виду, лакей? — Я имею ввиду, Реборн-семпай, что сейчас пойду и попытаюсь их задержать, а вы в это время будете выполнять стратегическое отступление. И почему всем только что показалось, что имя киллера сказанное убийственно холодном голосом ДеМорта прозвучало последним оскорблением? — Ты не помнишь, что из этого вышло в прошлый раз, кора! — Не смей убиваться не спросив нашего на то разрешения, Лакей. — Хм, но всё и не будет как в прошлый раз, теперь нет проклятья, а значит я могу пользоваться полным объёмом своей силы, и из всех присутствующих я ещё не вступал в бой и полон сил, — наткнувшись на упёртые взгляды своих кол… своей семьи облако поняло не отступят, — Делайте, что хотите. Небрежно бросив это напарникам он отвернулся к двери, что до сих пор держалась лишь на нескольких защитных чарах, что он успел наложить на скорую руку. Воскрешающий камень, что являлся главной составляющей кольца лорда Певерелла, нагрелся на пальце. Взмах и вот уже в его руке лежит бузинная палочка, столь родная и чужая одновременно. Ещё взмах и чары с двери исчезают, сама дверь падает следом без его на то помощи. Последнее, что запомнилось сильнейшим, это прекрасный фиолетовый с прожилками оранжевого огонь, наполненный неповторимой и необычной силой.Глава 0 или Сёстры решат проблему.
12 октября 2020 г. в 22:13
Три-Ни-Сетте были в ярости.
Как может быть в ярости система равновесия, которая по идее не одушевлённая? И почему во множественном числе? Спросят люди.
Думаю для начала необходимо объяснить, что есть Три-Ни-Сетте.
Древние шаманы действительно создали НЕОДУШЕВЛЁННЫЙ, но зато стабильный механизм не позволявший миру развалиться. Но как умны ни были бы земляне (не люди, люди это мы с вами, а они истинные жители Земли), как бы хорошо они ни чувствовали окружающий себя мир, они не могли знать о нём ВСЕГО.
Так будучи «высшей формой жизни» и имея природную предрасположенность к пламени, Шаманы понятия не имели о магии.
Лишь много лет спустя люди, не имевшие по началу доступа к пламени «открыли» магию.
Тогда шаманы схватились за головы, ведь другой вид энергии мог очень сильно повлиять на «стабилизатор» мира. На месте созданной ими системы они нашли не просто три столпа, а некое разумное существо с тремя потоками сознания, каждый из которых имел свою личность.
По началу, шаманы решили просто наблюдать. Система очень любила Землю и её обитателей. А потому земляне решили, что опасности «разумность» системы не представляет.
Время шло. Система развивались, путем познания и изучения. Ближе к эпохе Рима личности полностью разделились и система стала состоять из трёх отдельных, но тесно связанных и постоянно взаимодействующих частей.
Когда во времена Цезаря, начала своё становление магическая культура, основанная на палочках, система окончательно получили имена.
Жизнь. Смерть. Магия.
Что интересно, названия достаточно четко отображали их «характеры» и разделение обязанностей.
Жизнь заботилась о не разумном и том в ком не было особых сил.
Смерть отвечала за людей, обладающих пламенем предСмертной воли, не важно пробужденные они или нет.
Магия, соответственно, взяла на себя магов и сквибов.
Но примерно в тоже время, мир начал рушиться. Проблема была даже не в самой системе. А в том, что ей просто не хватало энергии.
С этим нужно было что-то делать и делать срочно.
И земляне думали, что нашли решение. Пустышки аркобалено передавали пламя носителей системе, той её части которая «Смерть» если быть точным.
Но этого было не достаточно. Шаманы не выдерживали нагрузки, постепенно умирали, истощаясь.
Земляне пытались найти другой выход, но не могли. Их становилось всё меньше.
Тогда помощь пришла с неожиданной стороны.
Мерлин. Сын ведьмы и шамана, что смог найти своего отца, узнав об их бедственном положении предложил помощь.
В то время Великий Маг проводил некую «стандартизацию» магии. Пытаясь понять как работает сила, данная ему от рождения, имея от природы более длинную жизнь, мужчина обучал множество учеников, давая им одинаковые неприкасаемые основы.
Именно Мерлин создал понятие магического рода. Алтари семей были магическим эквивалентом пустышек. Так же как и от артефактов от них была польза, тем кто был связан с алтарём система давала защиту, на некоторой территории вокруг оного, делая детей рода сильней, в обмен же семья позволяла алтарю поглощать магические выбросы этих самых детей и обязывалось проводить ряд ритуалов для его подпитки, что по сути питали Магию, а вместе с ней и всю систему.
Шаманы вздохнули с облегчением, у них было чуть больше времени на поиск решения.
Но и этого было мало. Земляне умирали, решение не находилось, Система «обливалась слезами» от того, что её создатели умирают один за другим.
К тысяча трёхсотому году шаманов осталось лишь двое. Тогда они пошли на отчаянный шаг. Пусть люди и не были столь сильны пламенем, но и среди них встречались алмазы не огранённой силы. Решение передать пустышки было трудным, но необходимым.
Пока Кавахира как изворотливый туман искал по свету подходящих людей, Сепира думала, чем ещё можно стабилизировать систему.
Идея пришла сама почти триста лет спустя с молодым магом-пламенником. Парня звали Джотто и он мечтал создать организацию, что, будучи вне обычного закона, защищала бы тех кому нужна помощь.
Тогда последние шаманы, что в то время уже искали и организовывали четвёртое поколение «Аркобалено», только посмеялись, и заявили мол, хочешь всем помогать помоги и нам, вот так-то, так-то, мир разваливается, а решения для подпитки нет. Что удивительно он похлопал глазками и спросил, а почему нельзя и другие части подпитывать пламенем, вон на поклон к смерти маги давно ходят, у неё даже есть свой магический род, так почему бы магию и жизнь через тех же людей не подпитывать пламенем. А коль они примут эту идею то он, Джотто ди Вонгола, обещает лично взять на себя часть ответственности и передавать в последствии артефакты от отца к сыну.
И шаманы согласились. На паренька была возложена та часть системы, которая «Жизнь». Сила одного рода должна была усилить кольца. Жизнь, что передаётся от родителя ребёнку, переходила знаменем колец от одного главы рода к другому, и пусть со временем магия в потомках Джотто угасла, воля лишь крепчала.
А кольца «Магии» — Маре забрала с собой Сепира. Они были очень строптивы и сами выбирали кому служить, ибо магия и так достаточно питалась алтарям. Создав свою семью подобную семье Джотто она лишь обеспечила кольцам защиту и место, куда те смогут вернуться.
Три-Ни-Сетте приняли свой конечный облик.
И вот много лет спустя, молодой потомок Джотто так же как и его дед пришел на помощь уже последнему, шаману. Стабильный бесконечный двигатель пламени, созданный, чтобы заряжать пустышки.
Проклятье было снято. А система радовалась ведь её защитники, Аркобалено те, кто в её глазах приравнивался по значимости к её создателям, были наконец свободны.
Так возвращаясь к началу, почему же сейчас они были разгневаны?
Дело в том, что на особняк «Радуги» напали. Корыстные существа, решившие атаковать сильнейших пока те были слабы, восстанавливались от последствий проклятья.
«Они не должны умирать!» — хотелось завопить сестрам.
Особенно неистовствовала Смерть. Ведь среди нынешних сильнейших был последний представитель благословленного ею лично рода, Певереллов.
Но кажется «сёстры» придумали выход.