***
Samantha POV Я судорожно втянула воздух сквозь зубы, внутри бушевало опустошение, я оглянулась, я все ещё жива. Проведя ладонью по лицу, я поднялась, рядом со кроватью лежали пустые пакеты с кровью. Я подняла один из них, покрутив в руках. Полоска солнечного света коснулась моей руки, и я отскочила. Я понимала: боль от того, как же сжигает солнце, взглянув на свои пальцы, я поняла, что мой браслет на месте. Дверь в комнату тихо открылась, впуская моего гостя, я повернула голову за плечо. Никлаус стоял в проходе, изучая меня взглядом, я только сейчас поняла, что стою в одном нижнем белье белого цвета, моё любимое было до того, как я стала тем, кем являюсь. — Уже легче? — спрашивает Клаус, я не спешу надевать на себя что-то из верхней одежды, а просто заворачиваюсь обратно в одеяло. — Я должна плакать и кричать, должна ненавидеть тебя. — я задумалась, ведь я и так его ненавижу, — Но ты спас меня, за это спасибо тебе. — я киваю, гибрид проходит в комнату и садится в кресло. — Ты была не очень агрессивной, это удивило, ведь вампиры в лихорадке от яда оборотня неконтролируемы. — я не поняла, это была похвала или упрёк. — Скажи «спасибо», иначе я бы наверняка с радостью разодрала тебя в клочья. — я усмехнулась, под взглядом Клауса мне стало не по себе, что-то в его глазах изменилось, и что — я пока не могу знать. — Я был бы счастлив, ты бы избавила меня от страданий. — он лжёт, это видно так отчаянно, Никлаус Майклсон — не позволит себя убить. — А вот зачем ты спас меня — это отдельный вопрос? — я подпираю кулаком подбородок и изучаю Никлауса. — Я не планировал твою смерть. — нехотя отвечает гибрид, его глаза не лгут, мне недоступны некоторые воспоминания, я не помню почти половину из того, что произошло. — Это плата за мою непокорность? — я едко улыбаюсь, показывая, что приручить меня вряд ли получится. — Считай как тебе угодно, но я не позволю идти против меня. — холодно отвечает Древний. — Тогда тебе стоит убить меня. — я понимаю, что никогда не смогу себя усмирить. Я не такая, как Елена, я не могу быть послушной, точно так же я не могу быть слишком жестокой, бессердечной, я не Кэтрин. Я — мятежник, если мне не подходят условия, я буду бороться с этим, чего бы мне это ни стоило. Клаус за секунду оказался прямо перед моим лицом, заглядывая в мои глаза, дыхание гибрида обожгло мою щеку. — Я сам решу, когда тебе умереть. — я закипаю, я ещё больше сокращаю расстояние между нами. — Я почти сделала это вчера, как ты думаешь, смогу ли я провернуть это ещё раз? — я с вызовом смотрю на него, он не смеет потакать мною, я не вещь, и не позволю какому-то старому гибриду делать все, что ему пожелается. — Я запру тебе на семь замков в недрах ада. — угрожающе шипит Древний. – Только если ты будешь страдать вместе со мной. — я сжимаю его плечо, удивляясь тому, что даже не причиняю ему боли. Гибрид усмехается, в его глазах горит огонь, я хочу отстранить его от себя, но у меня не выходит. Майклсон хватает мои руки, сжимая своей одной, он причиняет мне боль, но я не акцентирую на ней внимания. — И что ты можешь сделать сейчас? — шепчет Древний, я улыбаюсь ему: я не боюсь ни его, ни последствий, что могу понести. Я прижимаюсь к его губам своими, этого он явно не ожидал, но останавливать меня не хотел, Первородный стал отвечать мне, внутри меня все всколыхнулось, будто меня скинули с небоскрёба, жадно сминая его губы, я ждала момента, когда он сдался, и этот момент наступил, его рука разжала мои руки, и я этим воспользовалась, я кинула его на постель, а сама поднялась на ноги. — Не недооценивай меня, я могу пойти на многое, если это того стоит. — с этими словами я скрываюсь в ванной и слышу тихий вздох. — Я жду тебя внизу, одевайся! — раздраженный голос Майклсона слышится снаружи, я прижимаюсь лбом к двери, стараясь утихомирить желание. Будь я чуточку умнее, придумала бы что-то иное и не стала запускать цепочку необратимых событий, моя совесть чиста, но от моих ощущений, когда я целовала его, мне стало дурно. Решив, что душ станет отличным катализатором, я сняла с себя нижнее белье и включила воду.***
На переодевание я потратила не так много времени, в повседневной одежде для меня всегда существует лишь один цвет — чёрный и какие-то темные оттенки серого, так я чувствую себя комфортно, темнота может скрывать все грехи. Это я и делаю, скрываю все, что успела натворить за всю свою жизнь. Я погрузилась в воспоминания. «Нас собрали в общем зале, он детском доме был один, и это значило, что к нам доставили ещё одного ребенка. Сидений здесь никогда не было, сколько я себя помню, я стояла пытаясь разглядеть что-либо, помимо голов остальных детей. Директор что-то говорила, но я не слышала, мы с Рэем забились в конец, чтобы особо не выделяться. Я встала на выступ у стены и теперь смогла разглядеть прибывшего. Высокий парень лет пятнадцати, на нем была хорошая одежда, что было почти нереальным для нас, ведь те обноски, которые нам жертвовали, сложно было назвать одеждой, нам давали хорошие вещи только тогда, когда нас выбрала какая-то семья и мы должны выглядеть опрятно. Он, уперёв взгляд в пол, старался его не поднимать. — Морально не здоровый, что ли? — Бёрнелл толкнул меня в бок, видя, что я слишком долго смотрю на юношу. — Заткнись, Рэй, он такой же, как и мы, одинокий и брошенный всеми, мы были такими же. — шиплю я: нельзя судить о человеке по его поведению или одежде, мы его не знаем. — Это Стас, его родители погибли в наших шахтах, — объясняет воспитательница стоящая рядом с нами — Он русский? — уточняю я и получаю кивок, у нас были иностранцы, но родных на родине у них нет. Особенно много здесь людей из России, ранее Аляска принадлежала ей, но после того, как Петр первый продал её американцам, русские стали иммигрировать сюда, пускали корни, но все же коренных осталось мало, сюда приезжают на заработки, и работа здесь адская. Хотя я недоумевала, почему его привезли сюда, ведь на материке есть больше детских домов и намного лучше, ведь наш не славится хорошими условиями, он находится на окраине Анкориджа, в неблагополучном районе, но местные никогда нас не трогали. — Это, наверное, та шахта, о которой говорили на прошлой неделе. — я утвердительно киваю. После того, как Стаса перевели к нам, мы стали хорошо общаться, и его акцент никак этому не мешал, он оказался хорошим парнем, даже Рэй стал ему доверять. Мы сдружились, но спустя неделю Стаса убили. Его нашли с несколькими ножевыми, и я видела, кто был виновником его смерти, Джордан. Он выходил из туалета в ту ночь, я курила, сидя в темном углу коридора. В его руке был окровавленный нож, но бежать туда я не стала, так и рассказывать кому-либо, Джордан Кайл был здесь самым главным задирой, и, какие тёрки были у Стаса с ним, мы не знали, ни Рэй, ни остальные воспитатели дома, никогда не знали о том, что я видела.» Я, тряхнув головой, возвращаюсь в реальность. Это было несправедливо по отношению к Стасу. Мне удавалась пару раз видеть Джордана, его жизнь сложилась не лучшим образом, по всем законам таких людей жизнь наказала его. — Сэм! Долго я ещё буду ждать?! — снизу я слышу вопль Никлауса. Телефонный звонок заставляет меня послать Ника, я поднимаю трубку. — Сэм? — я слышу голос Дэймона и почти зло рычу, если Никлаус услышит. — Говори быстро и по делу. — я холодно смотрю на своё отражение. — Я хотел убедиться, что ты в порядке. — уверенно говорит Сальваторе. — А ты как думал? Елена в норме? — быстро спрашиваю я, на что получаю положительный ответ. Не отвечая, я сбрасываю вызов, это слишком опасно - вот так говорить с ним, когда внизу стоит Майклсон. Я надеваю зимнюю куртку, быстро натягивая на себя обувь, слетаю вниз. — Не заставляй нас долго ждать. — Никлаус закрывает спиной парня, стоящего перед ним, но мне даже не требуется гадать, кто это. — Стефан, что ты здесь делаешь? — я скрещиваю руки на груди, вампир прожигает меня взглядом. — Решил вернуться к старому другу. — холодно отвечает Сальваторе, одним глотком опустошая стакан, который был наполнен алкоголем. На меня внезапно сходит озарение, что мы нужны Клаусу лишь для того, чтобы причинить боль как Елене, так и Дэймону — Древний не выносит старшего Сальваторе. — Куда мы идём? — уточняю я, хотя внутри мне абсолютно плевать. — Отмечать возвращение старого друга! — торжественно говорит Никлаус, кладя руку на плечи Стефана.