Операция «Гидра»

«...В условиях угрозы политической нестабильности в Латвии, Республиканский Совет ЛатССР во главе с Я. Р. Лацисом в 1987 году принимает решение о формировании на территории ЛССР военизированных партийных формирований по образцу союзников СССР в Восточной Европе. Новые части получили название Красная Гвардия и подчинялись непосредственно партийному руководству Республики. Вскоре подобные части начали создаваться и в двух других Прибалтийских республиках, а также в БССР и Азербайджане. Из речи Я. Лациса в Рижском горкоме КПСС от 17 августа 1991: «Быть может, Москва забыла об идеалах нашей Революции, ибо как ещё объяснить её преступное игнорирование поднимающих голову национализма и контрреволюции. Но для нас идеалы Октября священны, и мы помним о них. А ещё мы помним всех наших соотечественников, латышей, что сложили головы, сражаясь с врагами Революции во всех частях России. Наши деды, латышские стрелки, были одними из тех, кто защищал от Белых войск русский город Казань, и они были единственными, кто не дрогнул под ударами превосходящих сил врага. Они сражались до тех пор, пока из всего личного состава не осталось в живых менее четверти. Наши отцы в ОГПУ и НКВД разрушали планы и надежды империалистов на диверсии и шпионаж в нашем Союзе. И они с честью выполнили свой долг. Сегодня пришло время нашему поколению вспомнить о том, что мы — солдаты Революции и наш долг защитить не только Советский Союз, но и саму Советскую власть. ...Русские товарищи запутались, они блуждают во тьме, хотя в руках держат исправный, но почему-то выключенный фонарь. Мы поможем им вновь зажечь его, чтобы они могли увидеть ту пропасть, в которую они идут сами и ведут за собой всю страну». — Б. Николаенко «Красный Август 91-го» *** Где-то на территории ГДР — Товарищ Лацис*, мы подъезжаем. — Благодарю, Борис Викторович. Чёрный ЗИЛ-41047 в сопровождении двух таких же чёрных Волг свернул на малоприметную грунтовую дорогу. Над мягко идущими машинами раскинули свои ветви вековые деревья. Наступал вечер, и вдоль дороги горели старые чугунные фонари, чей тусклый свет освещал землю. Вскоре автомобили выехали из аллеи к огромному старому особняку в готическом стиле, что гордо возвышался на вершине заросшего колючим кустарником холма. Их уже ждали — такие же чёрные Волги 31013*, немецкие Мерседесы и Вартбурги — всего около дюжины автомобилей. И среди них длинный чёрный лимузин прямиком из 40-х — Майбах "Фантом". Похоже, немецкий лидер уже здесь. Колонна остановилась, захлопали закрывающиеся двери и багажники, а спустя всего несколько минут с десяток человек в строгих однотипных костюмах вошли в здание особняка. *** Одна из комнат в особняке. Говорят по-русски. — Товарищ Лацис? — Добрый вечер, Вальтер. Рад снова видеть Вас. И кажется, мы с Вами уже условились: наедине — по именам. — Конечно. Рад видеть Вас тоже, Янис. Присаживайтесь. — Благодарю. Добрый вечер, Беатрис, — мужчина пожал маленькую ладошку девушки. — Рада видеть Вас, товарищ Лацис. — Взаимно, взаимно, — ответил генсек, усаживаясь в кресло. — Как перелёт? — Ангерн занял другое кресло. — Долетели благополучно. Хотя я и люблю летать, но всё же делать это намного приятнее, когда ты сам находишься за штурвалом. Его собеседник улыбнулся уголками губ. — Понимаю. Но, боюсь, в таком случае все мы бы не сидели здесь в этой комнате, а Вы, Янис, не занимали бы пост Генерального секретаря. Латыш кивнул в ответ, слегка улыбнувшись. — Небо до сих пор иногда зовёт меня, — задумчиво проговорил он, — Но сейчас уже поздно жалеть о прошлом. Впрочем, я и не жалею, никогда не жалел. Решалась судьба страны и всего Варшавского блока, я не мог стоять в стороне. — Но хватит о прошлом, — Генеральный жестом остановил собиравшегося что-то сказать Ангерна. — Сегодня у нас есть дела поважнее, которые требуют нашего немедленного вмешательства. Вот ими и займёмся, а обсуждение былых времён оставим на более спокойные времена. Итак, прежде чем мы начнём, какие новости у тебя есть для меня? В частности, по "Хамелеону". Товарищ Ангерн, будьте добры. Ангерн взглянул на Генерального, улыбнулся и сказал: — Проект "Хамелеон" проходит успешно. Пока у нас недостаточно материалов для масштабных клонирований, но уверяю Вас, Янис, в скором времени получение их не составит труда. Пока же наш первый полномасштабный образец чувствует себя вполне нормально. Никаких проблем нет. — Отсутствие проблем хотя бы на этом поле — уже практически достижение. А то в последнее время у нас их вновь становится слишком много. Вы ведь слышали о том, что югославы хотят вновь наладить контакты с Союзом? — Конечно. Об этом разговоры ходили уже достаточно долгое время. Однако у них всё ещё напряжённые отношения с албанцами, которые являются частью ОВД. Это может стать серьёзной проблемой. — Это уже ей становится. И нужно что-то решать как можно скорее — затягивание переговоров тоже неудачный ход с нашей стороны. Если мы получим Югославию — мы получим выход к Адриатике, к развитым портам, расположенным столь близко от Италии. Но кроме того, что намного важнее, мы получим расширение сухопутной границы с Италией. — Мне докладывали, что итальянские левые боевики стали активнее сотрудничать с КГБ. — Вам верно сообщили, Вальтер. И надеюсь, это сотрудничество поможет нам закрепиться в регионе. Всё же позиции коммунистов в Италии достаточно сильны. Вот почему нам и нужны югославские порты – для поддержки наших товарищей с моря. Кстати, может быть стоит включить в список будущих участников проекта "Хамелеон" кого-нибудь из правящих кругов Италии? Это могло бы сыграть нам на руку. Думаю, вам с Артуром стоит обсудить этот вопрос. Ангерн кивнул, соглашаясь. Взгляд Лациса остановился на немце: — Думаю, вам не нужно напоминать, Вальтер, насколько этот проект важен для всех нас. Формально я, конечно, не могу вам приказывать, но я могу приказать ей, — рука латыша указала на Беатрис, сидевшую в соседнем кресле, — А уже она прекрасно сможет приказывать вам. Так что будьте добры, отнеситесь к этому делу максимально серьёзно. Нам сейчас достаточно других проблем. Вальтер резко подобрался в кресле. — Не сомневайтесь, Янис. Штази не подведёт, как и всегда. — Очень на это надеюсь. Хорошо, товарищи, теперь давайте поговорим о том, что случилось на ваших учениях. Как вы оба знаете, с некоторых пор мы вернулись к разработке пространственного телепорта. Мы уже пытались создать нечто подобное для наших частей в Афганистане, но ничего не вышло. Если бы получилось, мы могли бы избежать рисков нехватки снабжения при отрезании наших частей от военных баз, но что есть, как говорится. — Кажется, тогда это проект курировал профессор Николай Степанов? — Верно, Беатрис. И у него ничего не получилось. С некоторых пор по определённым причинам мы вновь вернулись к этим разработкам. Теперь ими руководит Альберт Мышкин. Тот ещё выскочка, но дело своё знает хорошо. Как оказалось, даже слишком хорошо. Этот умник мало того, что сумел вновь запустить опытный прототип телепорта, он ещё и превратил его в нечто совершенно иное. — Я так понимаю, что именно это и стало причиной исчезновения наших солдат? — Вальтер вытащил из кармана портсигар и закурил. — Именно так. После того, как я получил сведения о пропаже ваших танкистов, мне позвонил Эйхманс. Он сообщил, что у Мышкина случился какой-то сбой при тестировании установки. Заданные координаты сместились, и рота капитана ННА ГДР Биккеля оказалась в точке активации. — Так... Это значит, что наши солдаты переместились... в пространстве? — брови Беатрис удивлённо взлетели вверх. — Похоже, что так оно и есть, — Лацис кивнул. — Пока Мышкину не удалось установить точное их местонахождение, но одно можно сказать точно — они находятся не на Земле. — Не на Земле? — теперь уже поднялись брови Ангерна, — Право слово, с каждым Вашим новым словом эта ситуация становится всё более интересной, товарищ Лацис. — Как я и сказал, пока Мышкин сам ещё не до конца разобрался в этой ситуации, но он точно определил, что конечная точка телепортации находится в так называемом "параллельном измерении". Теперь он пытается выяснить, где именно расположено это его "измерение". — Сколько это займёт времени, товарищ Лацис? — Беатрис взглянула на Генерального. — Насколько мне известно по отчётам, у роты капитана Биккеля там нет ни провизии, кроме сухпайка, ни топлива и боеприпасов. Мне бы хотелось вытащить их оттуда как можно скорее. Я надеюсь, это возможно? — Мышкин клянётся, что возможно. Обещал дать конкретный результат уже завтра к утру, но здесь возникает другая проблема — даже когда он определит координаты, это лишь первый этап. Машина пока ещё нестабильна, и мы не сможем поддерживать устойчивый канал связи с тем измерением, а это значит, что перебрасывать войска как туда, так и оттуда — небезопасно. — И что же в таком случае нам делать? — Насколько я могу судить по докладу Эйхманса, у установки есть две основные проблемы, из-за которых она не может нормально функционировать. Первая: отсутствие стабильного мощного источника энергии. Как выяснилось, мощности двух передвижных дизельных станций недостаточно. Я уже разрешил задействовать городские электростанции для обеспечения достаточной мощности. — Но это лишь первая проблема, — продолжил латыш. — Вторая намного серьёзнее. По словам Мышкина, для открытия стабильного канала связи со столь далёкой от нас точкой требуется ретранслятор. Необходимо в точке сброса поместить специально созданный маяк, благодаря которому образуется стабильный контакт точки отправки с точкой высадки. Сейчас такое устройство отсутствует в принципе. — Если я правильно поняла Вас, товарищ Лацис, — Беатрис посмотрела на Генерального, — Отсутствие этого устройства не позволит нам как можно скорее связаться с пропавшими? — Да, всё верно. Мышкин уже занялся этим вопросом. По его словам, всё не так страшно, и он вполне может создать рабочий экземпляр маяка уже через 4-5 дней. Время, конечно, поджимает, но никак изменить ситуацию, к сожалению, нельзя. — В таком случае, получается что предпринять какие-то конкретные действия мы сможем только после того, как будет готов этот маяк? — К сожалению, это так, Вальтер. Разумеется, я... Я же велел нас не беспокоить! — Простите, товарищ Лацис, — появившийся в дверях чекист явно нервничал, хоть это и не было заметно по его лицу, — Только что поступил звонок по "Алтаю"*. На проводе товарищ Сметковский. Просит вас, говорит, что это очень срочно. Генеральный, кажется, слегка растерянно взглянул на своих собеседников, но быстро взял себя в руки. — Несите сюда. — Слушаюсь, — исчез за дверью чекист. Через пару минут он внёс в комнату трубку, похожую на трубки стационарных телефонов, но с антенной в пятнадцать сантиметров длиной и передал её Лацису. — Лацис. Слушаю. На другом конце послышался слегка подрагивающий от напряжения голос. Слов собеседники генсека разобрать не смогли, но судя по застывшему словно маска лицу Лациса, ничего приятного ему не сообщили. — И как долго это продолжалось? В ответ снова что-то проговорили. — Что вы предприняли, чтобы нейтрализовать риски повторения подобных ситуаций в будущем? —... — Ты можешь гарантировать секретность наших дальнейших действий в этом направлении? —... — Я понял тебя, Артур. Отчитаешься после, как ты сумел прошляпить ТАКОГО крота. Отбой. Генеральный передал трубку стоящему рядом чекисту. Тот забрал аппарат и мгновенно скрылся с ним за дверью. — Вот так, товарищи. Только что звонил товарищ Артур Сметковский из ОЗУ КГБ. Именно его управление курирует наши работы по телепорту. Так вот, новость следующая: выяснилось, что один из научных сотрудников, который помогал профессору Мышкину в работе над установкой, сливал наши данные янки. Этот мелкий ублюдок попался только сегодня и то лишь по чистой случайности. — Это значит, в Вашингтоне уже знают о всех наших планах на эту машину, правильно? — Это пока неизвестно, Вальтер. Предателя ещё не раскололи, но долго он не продержится. Будем надеяться, что технические данные он передать не успел. Если всё же успел — будем пытаться разбавить их дезинформацией по нашим каналам. И самое главное — нужно максимально ускорить все работы по проекту. — Какие действия требуются от нас? — Лично твоя задача, Вальтер, остаётся прежней — ты отвечаешь за работы по проекту "Хамелеон". Ну, и, разумеется, продолжаешь обеспечивать безопасность товарища Беатрис. Что касается тебя, — обратился латыш к девушке, — Я предполагал воспользоваться этой встречей и обсудить с тобой некоторые личные вопросы, но в условиях новых обстоятельств, мне необходимо как можно скорее вернуться в Москву. Там никто не в курсе, где я сейчас. Все считают, что я на одной из госдач, готовлюсь к конференции в Коминтерне. Вот пусть так и останется. Активизация деятельности КГБ, особенно отдела, связанного с секретным КБ не останется без внимания ЦК и Политбюро. Я уже молчу про Верховный Совет, но с ним всё уже не настолько сложно. Меня больше волнуют некоторые выдвиженцы моего предшественника, всё ещё находящиеся в составе Политбюро. Серьёзные проблемы с ними вряд ли возникнут, но не стоит нам сейчас добавлять себе лишнюю головную боль... Вальтер на это лишь кивнул. — Если профессор Мышкин обещает закончить свой ретранслятор в течение 4-5 дней, мы должны быть готовы уже сейчас. Считаю необходимым начать подготовку и переброску лучших частей для вероятной отправки в "параллельное измерение". — Верное решение, Беатрис. Вероятно, вместо военных к этому стоит привлечь военизированное крыло партии — всё же перемещение их частей нашим "партнёрам" отследить немного сложнее, но это уже тебе решать. А мне уже пора возвращаться, пока не случился ещё какой-нибудь сюрприз, чтоб его... До свидания, товарищи. Пожав на прощание руки своим собеседникам, Генеральный покинул комнату.