Операция «Гидра»

ГДР, Берлин. Один из кабинетов во Дворце Республики. Полумрак кабинета, массивный дубовый стол, обитый красным сукном с декоративными золотыми вставками и огромное чёрное кожаное кресло, чья спинка была выше на целую голову той, что сидела в нём. Девушка задумчиво прикрыла глаза, и казалось бы, словно отрешилась от этого мира, пребывая в своих мыслях. Единственными звуками в комнате были потрескивание поленьев в небольшом камине, что стоял справа от стола и едва слышный шум большого города за окнами. Внезапно дверь кабинета открылась, и в комнату неспешно зашёл мужчина. Звуки его шагов были едва различимы, даже в стоящей почти полной тишине, но едва тот подошёл к стоящему напротив стола второму креслу, как хозяйка кабинета открыла глаза и жестом пригласила гостя садиться. — Так и о чём же ты так задумалась? — спросил Ангерн, принимая приглашение Беатрис и присаживаясь. — Я начинаю думать, что это, так называемое, "попадание" наших солдат в, так называемое, "параллельное измерение", — Председатель Совета министров задумчиво облокотилась на один из подлокотников, — может оказаться вполне полезным для нас в будущем. — Даже так? — брови мужчины взлетели вверх, — Что ж, не скрою, что мне интересно послушать твои мысли на этот счёт. И чем же это может быть нам полезно? Девушка в ответ улыбнулась. — Конечно, всё будет зависеть от того, что конкретно ждёт нас там. Перспективы могут быть самыми разными: от простого плацдарма на случай ядерной войны у нас дома до огромных запасов полезных ископаемых, нефти, газа и миллионов километров неизведанных территорий. А уж какой это будет вклад в науку... — О, да! Для наших учёных это будет просто золотая жила, я уверен. Но ядерная война у нас? Ты правда веришь, что до этого дойдёт? — Может быть. Вполне может быть, — лицо девушки было абсолютно спокойным. — Недавно завершилась гражданская война в Афганистане. Войска ДРА победили, но далось им это нелегко, даже с помощью Варшавского блока. Сейчас Югославия вновь начинает налаживать контакты как с СССР, так и с другими странами Восточной Европы. С одной стороны, это хорошо, ведь мы увеличим нашу военную, промышленную и экономическую мощь, если югославы вступят в ОВД. Вот только их отношения с албанцами всё ещё отвратительные, и это вполне может перерости в нечто куда более серьёзное. В Италии левые силы активно завоёвывают поддержку населения — компартия каждый месяц увеличивается на несколько сотен человек. — Разве это плохо? — улыбнулся мужчина. — Это опять же две стороны одной медали. С одной стороны мы увеличиваем наше влияние в мире в целом и в Европе в частности, но неужели ты правда думаешь, — Беатрис внимательно взглянула в глаза Ангерна, — что Запад просто стерпит подобные события у себя под боком? Разумеется, ты и сам понимаешь, что это не так, — продолжила она, отводя взгляд от продолжающего улыбаться мужчины. — Всё перечисленное тобой, конечно, имеет место, но я сильно сомневаюсь, что все эти события, пусть и неприятные для Запада, могут привести к таким радикальным решениям, как ядерная война. — В таком случае ты плохо знаешь наших врагов, Вальтер. — О, неужели? — голос собеседника просто исходил сарказмом. — Позволь напомнить: я глава Штази, а это значит, что я лучше всех знаю наших врагов. Девушка лишь глубоко вздохнула в ответ, откидываясь на спинку кресла и вновь прикрывая глаза. На некоторое время в кабинете установилась тишина. — Послушай, дорогая, — осторожно начал Ангерн, — тебе не кажется, что ты возлагаешь слишком большие надежды на этот проект? Мы ведь даже ещё не знаем, удастся ли нам вытащить оттуда роту этого капитана Биккеля, а ты уже готова послать туда едва ли не дивизию СА. Чтобы вытащить оттуда роту солдат, вполне хватит и полка, и то это будет скорее всего перебор. На мой взгляд, это слишком самоуверенное, необдуманное и нецелесообразное решение. Пусть для начала учёные проведут исследования, сделает замеры, расчёты и прочее. Разве так не будет правильнее, безопаснее и логичнее? — Безусловно, будет, — не меняя позы, ответила Бреннеке. Губы Ангерна расплылись в довольной улыбке, а его выражение лица так и говорило "Ну вот, видишь? Ты сама согласилась со мной!", но следующая же фраза девушки вновь вернула ему взволнованный вид: — Безусловно, так будет безопаснее, — девушка наклонилась к столу, взгляд её чёрных глаз остановился на собеседнике. — И в другой раз я бы прислушалась к твоему совету, Вальтер. Но не в этот раз. Можешь считать это чем хочешь, хоть моей личной прихотью, а ты знаешь, что подобных у меня было немного, но сейчас я сделаю так, как считаю нужным. — Но, всё-таки, почему? Почему ты так форсируешь события? Если тебя так заинтересовал этот проект — подожди пока мы не убедимся, что перемещение абсолютно безопасно. Или ты хочешь вместо роты Биккеля потерять в ином мире дивизию штурмовиков? — Почему? — взгляд председателя Совета министров был направлен на окно кабинета, за которым был слышен шум ночного Берлина. — Можешь мне не верить, Вальтер, но у меня предчувствие, что если мы не будем действовать быстро и решительно, то случится что-то нехорошее. Очень нехорошее... — лицо девушки приобрело крайне отчуждённое выражение, что говорило о том, что она вновь ушла в свои мысли. Ангерн открыл рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал, достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и закурил. Девушка некоторое время наблюдала за тем, как её собеседник задумчиво пускает клубы дыма, а затем не выдержала: — Дай сигарету, — она протянула руку и требовательно щёлкнула пальчиками с аккуратным красным маникюром. Всё ещё задумчивый Ангерн отрицательно покачал головой: — Ты же знаешь, дорогая, тебе нельзя. Пальчики в ответ на это лишь вновь требовательно щёлкнули. Вздохнув, мужчина достал пачку и, вытащив оттуда одну сигарету, протянул её девушке. — Не говори потом, что я не напоминал тебе, дорогая...— проворчал мужчина. — Не припомню, чтобы я когда-то такое вообще говорила, — ответила Беатрис, чиркая зажигалкой и делая глубокую затяжку. — Кх... Кх!.. Вот проклятье! — внезапно девушка зашлась жутким кашлем. Тяжело вздохнув, Вальтер отобрал у неё сигарету и вместе с остатками своей затушил в стоящей на столе хрустальной пепельнице. — Ты в порядке? — мужчина тронул за руку всё ещё покашливающую девушку. Та в ответ лишь махнула рукой: "Всё в норме!" и, наконец притихнув, обессиленно откинулась на спинку кресла. — Порой ты ведёшь себя как ребёнок, дорогая. Девушка на эту фразу Ангерна лишь усмехнулась, но промолчала. В кабинете вновь на какое-то время наступила тишина. — Хорошо, — внезапно заговорил мужчина. — Я поддержу твой проект. Хоть меня и напрягает вероятность потерять чёрт знает где наших солдат, но я знаю тебя и доверяю тебе. И если ты говоришь мне, что мы рискуем получить дополнительные неприятности себе на голову, если промедлим с отправкой солдат, то я тебе верю. — Ого! — картинно подняла руки вверх Беатрис. — Надо же! Спасибо, конечно, но, знаешь, я, кажется, уже говорила, что сделаю это в любом случае. С твоей поддержкой или без неё. — Перестань, — Ангерн укоризненно посмотрел на свою собеседнику, отчего та даже слегка смутилась, хоть никак и не показала этого. — Так какой у нас план? — План пока предельно прост: мы ждём результатов тяжёлого и упорного труда профессора Мышкина. Как только его маяк будет готов — приступим к делу. Я уже отправила пакет в один из полков СА. Их командира я хорошо знаю, так что они как нельзя лучше подойдут для нашей спасательной операции. Начнём с одного полка, а потом посмотрим. — А место базирования? — Здесь, под Берлином. Старый военный аэродром стратегических бомбардировщиков. — Почему именно это место? — Он уже несколько лет не используется, — Беатрис помассировала виски, — Расположен в отдалении от всех населённых пунктов и других объектов. Есть своя система энергоснабжения и водоснабжения, а значит, что подвозить нужно минимум. Все помещения в хорошем состоянии и готовы к работе. Отличное место, в общем, — девушка пожала плечам, как бы говоря "Ну чего ещё надо-то?" Хитрая улыбка возникла на губах Вальтера: — А не на этом ли аэродроме проходил закрытые испытания наш новейший истребитель? Ну, то детище корпорации «Мессершмитт» под номером 19? — Да, на этом, — ответ Беатрис был совершенно спокойным, словно бы она ожидала этого вопроса. — Я подумывала над тем, чтобы в случае успеха с порталом, устроить этому самолёту испытания в, так сказать, условиях, приближенных к реальным. — Ты хочешь отправить в эту неизвестность наш единственный экземпляр новейшего истребителя? — глаза Ангерна расширились от шока. — Дорогая, тебе не кажется, что это уже слегка перебор? — Нет, — девушка продолжала массировать свои виски, при этом слегка морщась, словно от боли. — Всё будет хорошо, перестань так переживать. Мы ведь всё равно планировали нечто подобное, разве нет? — Да, я помню об этом. Но не в этом же неизвестном мире, в самом деле. В конце концов, кто знает, может быть там самолёты вообще не смогут летать? — Ну, вот мы это и выясним, — ответила Беатрис, вставая из-за стола и жестом пресекая дальнейшие дебаты. — У нас ещё будет время обдумать всё как следует, а сейчас... Сейчас мне что-то не очень хорошо, Вальтер, — сказав это, девушка пошатнулась, но вовремя вскочивший с кресла Ангерн придержал её за руку. — Да, я это вижу, — Вальтер, осторожно придерживая девушку, повёл её к двери. — Я же предупреждал тебя, что тебе нельзя курить. — Извини, Вальтер, — виновато улыбнулась та. — Ничего не могу поделать... — Я знаю, знаю, — ответил мужчина, открывая дверь кабинета и осторожно выводя Беатрис в коридор. — Идём, дорогая. Тебе нужно прилечь и немного отдохнуть. — Да, конечно, — послышался из-за закрывающейся двери ответ девушки. — Спасибо тебе за помощь. *** Военный полигон под Шонгау. — Товарищ штандартенфюрер*, пакет, — молоденький штурмманн* лихо щёлкнул каблуками надраенных до блеска сапог. Коричневая форма СА* сидела на нём идеально, как будто молодой человек прямо в ней и родился. Гладко выбритый и надушенный, в точно подогнанной форме, он словно бы сошёл с пропагандистского плаката ГК* или явился прямиком из ночных фантазий какой-нибудь одинокой юной красавицы. — Благодарю, — кивнул Виктор Фогель, принимая из рук посыльного его груз. — Можете идти, товарищ, — обратился он к солдату, и тот, чётко развернувшись, промаршировал за дверь кабинета. Фогель улыбнулся: ох уж эта молодёжь... Всё они стремятся исполнить просто идеально. В Германии военные всегда были в цене, а уж в ГДР в последние годы военная служба стала настоящим культом. Молодые парни и девушки страстно желали быть полезными своей стране, мечтали защищать её от врагов настоящих и выдуманных ими самими. Народная Армия ГДР была одной из сильнейших армий в Европе не в последнюю очередь из-за того боевого духа, который у неё сложился за годы существования. Каждый немец знал, что его страна — одна из мировых держав с мощной плановой экономикой, развитым сельским хозяйством, честными политиками и сильной армией. За последние годы ННА приняла участие в нескольких военных операциях: в Афганистане, в Латинской Америке и в Африке. Был получен ценный опыт, налажено сотрудничество и установлены связи по линиям министерств обороны. Конечно, было время, когда новой Германии приходилось обходиться без армии. После окончания Второй мировой, которую страна проиграла, все органы власти Рейха были запрещены и расформированы. Вермахт постигла та же участь. Вот только без армии любой стране никак нельзя. Сначала на территории Германии за порядком следили военные силы Союзников, однако в скором времени Советский Союз высказался за то, чтобы этим занимались сами немцы. После этого началось формирование полицейских сил. Ведущую роль в их создании, как и в организации работы большинства институтов, сыграли коммунисты и союзные им сторонники Отто Штрассера*. Так появились Штурмовые отряды. Изначально они выполняли лишь полицейские функции, но вскоре всем стало понятно, что это с самого начала была лишь обложка. В 1949 году, когда друг за другом были провозглашены ФРГ и ГДР, штурмовики сыграли едва ли не решающую роль в объединении страны. "Германия должна быть единой!", "Если мы едины будем — все враги нам не страшны!", "Единство и социализм!" — лозунги, которые выкрикивали штурмовики и тысячи простых граждан в городах по всей Германии. Ситуация быстро накалялась. На марш протеста вышла едва ли не вся Германия, а в Берлине митингующие перекрыли центр города и никого не пропускали ни туда, ни оттуда. В Западной Германии американцы попробовали было подавлять митинги с помощью военных, но тут же выяснилось, что у огромного количества немцев есть оружие, и они готовы использовать его против американских войск. Опасаясь, что рост насилия спровоцирует акции протеста в самих США, американцы отступили и сами предложили всем сторонам сесть за стол переговоров. В итоге, на организованной встрече СССР при поддержке Великобритании, где как раз был собран новый кабинет министров, чётко указал свою позицию: референдум — народ Германии сам решит судьбу своей страны. Так и случилось: через две недели на референдуме граждане Германии большинством голосов в 87.3% определили судьбу страны. Через месяц едва разделённая Германия вновь была объединена и стала известна на политической карте мира как Германская Демократическая Республика. Первым Президентом страны стал член КПГ Вильгельм Пик, а канцлером — представитель Немецкой рабочей партии Отто Штрассер. Новое государство активно включилось в мировую политическую жизнь. В 1951 году КПГ и последователи Штрассера объединились в одну партию — НКПГ, Национальную Коммунистическую Партию Германии, а в 1953 году была официально создана Национальная Народная Армия ГДР. Отряды СА никуда не делись. Ни у кого даже мыслей не возникло об их расформировании. Вместо этого они стали военным крылом НКПГ, партийной гвардией, подчиняющейся лично руководителю государства. Им доверяли почётные караулы, охрану важных партийных объектов, поддержание порядка во время массовых демонстраций. Именно штурмовики несли службу во Дворце Республики и вокруг него. Казалось бы, они — всего лишь почётный караул, но всё это лишь вершина айсберга. В Штурмовые отряды брали только членов Партии и Союза свободной немецкой молодёжи*, с идеальной биографией и кучей рекомендаций от вышестоящих лиц. Тренировки, тесты и снова тренировки — отбор был очень жёстким, но, несмотря на это, количество желающих служить в Штурмовых отрядах всегда было невероятно высоким. Да, служба в СА считалась военной с выдачей по окончании военного билета. И так же, как и бойцы ННА, штурмовики отправлялись в командировки за рубеж. К примеру, сам Фогель, тогда ещё штурмбаннфюрер*, три года назад вместе со своими бойцами отправился в Афганистан, на помощь законному правительству ДРА. Да уж, как же быстро летит время... Фогель помотал головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и взглянул на доставленный штурмманном пакет. Даже не звонок по спецтелефону — это значит, что дело действительно серьёзное. Аккуратно вскрыв пакет, Фогель достал присланные документы и углубился в их изучение. На следующий день штандартенфюрер со своими солдатами и техникой уже грузился на поезд. Пункт назначения — столица ГДР, Берлин.