Эра Титанов

В сознании, словно в тумане, сотканном из чувства вины и утраты, плавали осколки воспоминаний. Сверкая иззубренными краями, они причиняли боль одним только своим существованием. Как хорошо было бы просто не помнить… Ничего не знать, от всего отречься и погрузиться в реку небытия с головой. Она успела сделать что-то хорошее в своей жизни. Что-то правильное. И пусть это не стало её искуплением — по правде говоря, Наташа не верила в искупление — всё же оно придало смысл и достойное завершение её попыткам стать лучше. И тем, кто вольно и невольно помогал ей в этом, она отдала долг сполна. Почему же ей всё ещё больно? Финальный аккорд её жизни был по-настоящему хорош — о лучшем она и мечтать не могла. Так почему воспоминания всё ещё ранят, а чувство вины сжимает душу когтистой лапой? Разве своим поступком она не заслужила покой? — Liebchen, — послышался из ниоткуда тихий зловещий голос. — Если бы всё было так просто… -…Что? — выдохнула Наташа. В следующую секунду она оказалась в узком круге света посреди бескрайней темноты. Страшные воспоминания последних минут разом нахлынули на неё, и колени Чёрной Вдовы подогнулись. Она рухнула бы на пол, но возникший совсем рядом хранитель камня души подхватил её под локоть и помог удержать равновесие. Наташа мгновенно высвободила руку и отступила на шаг, настороженно вглядываясь в жуткое лицо-череп. Он, в свою очередь, посмотрел на неё с выражением насмешливого сочувствия. — Что происходит? — спросила Наташа, ощупывая своё тело, целое и невредимое, словно и не было этого падения в пропасть. — Разве я не умерла? — Ты обменяла свою душу на камень, — с явным удовольствием сказал хранитель. — Но твоё самопожертвование вовсе не означает конец пути. Наташа мучительно нахмурилась. Воспоминания о собственной смерти жгли её разум, не давая мыслить ясно и с привычной чёткостью. — Значит, я теперь кто?.. — спросила она. — Рабыня? Пленница? Заложник? Хранитель растянул безгубый рот в улыбке: — Камню души не нужны рабы. Или заложники. Но ты вверила ему свою сущность, и теперь он может распоряжаться ей по своему усмотрению. — Звучит так, словно он обладает собственной волей, — сказала Наташа со сдержанным недоверием. Хранитель только загадочно промолчал. Чёрная вдова подавила охватившее её смятение. Спокойно. Камень Бесконечности владеет её душой, но это не конец света. Она ведь и не из таких переделок выбиралась. «Ох, кого я обманываю, — подумала она с досадой. — Конечно же, в такую переделку я ещё не попадала. Но это не повод падать духом. Я жива. Душа болит, как прежде, но раз болит, значит, на месте, не так ли? Значит, не всё ещё потеряно». Но были в этот момент вещи, которые волновали её больше, чем собственная судьба. — Что с Таносом? — спросила Наташа, и её голос предательски дрогнул. — Нам удалось? — Для тебя это уже не имеет значения, — сказал хранитель после мучительно долгой паузы. Наташа едва сдержалась, чтобы не уложить его на лопатки, приставив нож к горлу. Весьма действенный способ добычи информации, но рискованный. Она решила отложить его на крайний случай, хотя беспокойство за друзей вгрызалось в душу, требуя получить ответы немедленно. Какую бы игру не затеял хранитель, ей нужно сохранять ясную голову. — Так что всё это значит? — спросила она сдержанно. — Что от меня нужно камню души? — Я не знаю, — ответил хранитель. — Могу лишь предположить. Наташа приподняла бровь — одновременно вопросительно и скептически. — Немного найдется на свете душ, похожих на твою, Наташа, — проникновенно сказал хранитель. — Дуальность свойственна всем живым созданиям, но в тебе свет и тьма переплелись самым удивительным образом. Скажи мне… — он шагнул ближе, и Наташа с трудом подавила желание отступить к самому краю светового круга. — Ради чего ты прыгнула в пропасть? Ради бесчисленных потерянных жизней? Ради тех, кого успела полюбить? Или чтобы освободиться от чувства вины, которое давит на тебя каждую секунду твоей жизни? Наташа молча сдвинула брови: у неё не было однозначного ответа. Да и какая теперь разница? Она сделала выбор и не сомневалась в его правильности. Всё остальное — просто лирика. В глазах хранителя зажглись жутковатые огни. — Долг, вина, эгоистичное желание и несгибаемая воля, — сказал он негромко и поднял руку, словно собираясь коснуться её щеки. — Столь сложная душа просто обречена на одиночество. Не так ли? Наташа не пошевелилась, выжидая. Хранитель ходил вокруг да около, говорил загадками, иносказаниями и почти ничего — по делу. Похоже, придется постараться, чтобы вытянуть из него хоть что-то, имеющее смысл. Он усмехнулся и спрятал руку в складках плаща, так и не коснувшись её. — Я вижу твое нетерпение. Щекочет нервы, не так ли? Ты ведь очень не любишь, когда с тобой играют. — Никто этого не любит, — сказала Наташа спокойно. — Может, наконец, перейдём к делу? — Да, уже пора, — сказал хранитель и отступил на шаг. — Я не знаю, куда он тебя отправит, но не жди весёлой прогулки. Души, подобные твоей, не живут на райских островах. Внезапно круг света начал тускнеть, и тьма закружилась вокруг Наташи безумным водоворотом. Чёрт! Вдова метнулась вперёд, скользнув ладонью к ножу на бедре. Она ошиблась, думая, что у неё есть время на игры. Нужно было сразу пойти ва-банк и вытрясти всё, что ей нужно знать, силой! — Прощай, Наташа, — сказал хранитель, растворяясь в темноте. — Стой! — крикнула Наташа, пытаясь ухватить его за край плаща. — Скажи мне хоть что-то! Мои друзья живы? Как мне вернуться домой? — Ты не вернёшься, — просто сказал хранитель, и тьма накрыла Наташу с головой.