Останови меня

Кабинет Защиты от Тёмных Искусств погрузился в тишину, в которой можно было услышать дыхание двоих людей. Разумеется, Том был недоволен её появлением здесь, но выгнать её не представлялось возможным. – Ну давай, ври. – спокойно и холодно бросила Гермиона, продолжая сверлить его взглядом. Реддл вздохнул, стараясь скрыть своё раздражение. – И почему же сразу "ври"? – А что ты ещё будешь делать? Хотел сказать правду, не сбегал бы от меня в тайне не пойми куда. Её взгляд оценивающе прошёлся по кабинету, но всё было без изменений. Но чего ещё она ожидала? Застать Тома с какой-нибудь "пуффендуйкой" в полуголом виде? О да, этого ему точно знать не обязательно. – Ты следила за мной? – Ты скрываешься от меня? Один-один. Он мог бы придумать ей правдоподобную ложь, но стоит ли это того? В конце концов, у него действительно нет секретов от неё, так почему бы и сейчас не ответить честно. Гермиона ещё некоторое время выжидающе смотрела, после чего, вздыхая, опустила руки и неуверенно улыбнулась ему. – Не возвращайся слишком поздно. Сегодня Дамблдор бродит по этажам, будь осторожней. – она разгладила складки на юбке и развернулась на пятках, следуя к выходу. – Стой. Грейнджер подавила улыбку, сохраняя всё то же холодное выражение лица. Она надеялась, что Том остановит её. Пусть это было не очень то хорошо - играть на чувствах друга, но и скрывать что-то от неё тоже нечестно. – Ненавижу, когда ты так делаешь. – Реддл снова вернул внимание шкафу, слыша, как Гермиона приблизилась к нему. – Значит, Боггарт? Том лишь молча кивнул. Он встал в позицию, поднимая свою палочку, в то время, как Гермиона встала у шкафа, ожидая, когда можно выпустить призрака. После ещё одного, менее твердого кивка, Гермиона позволила Боггарту освободиться и принять облик страха Реддла. Но то, что она увидела повергло в ужас и её саму. На полу перед ними лежала точная копия Тома Реддла в крови с глубокими ранами по всему телу. Самым ужасным были открытые остекленевшие глаза, смотрящие вверх и отражающие смерть. Смерть. Гермиона быстро мотнула головой, прогоняя увиденное и перевела взгляд на настоящего Тома. Его руки начали дрожать, а сам он неподвижно стоял, с ужасом смотря на собственное мертвое тело. – Том! – никакой реакции. Он был даже не в силах отвести взгляда. – Том, заклинание! – но её крик опять не привел его в чувство, Реддл лишь осел на колени. Гермиона кинулась к нему, падая на пол коленями и закрывая его собой. Её собственная палочка была направлена на Боггарта, а сам призрак начал принимать иной облик. Перед ней стояли её собственные родители, но на их лицах не было обычной добродушной улыбки. Лишь укоризненный, полный ненависти взгляд, направленный прямо на неё. – Посмотри в кого ты превратилась! – она уже и забыла голос её собственного отца. – Лучше бы у нас вообще не было дочери, чем такая, как ты. – миссис Грейнджер презрительно сморщилась. – Ты убила нас. – Это всё ты виновата. Гермиона и не заметила, как начала плакать, но крепко зажмурившись, она вскинула палочку и решительно открыла глаза. – Ридикулус! – она уже не видела во что превратились её родители, спеша запереть Боггарта обратно. Она снова кинулась к Тому, который до сих пор не мог отойти от увиденного. Гермиона обхватила его лицо руками, пытаясь перевести всё его внимание на неё. – Том, ты слышишь меня? Посмотри. Ну же, посмотри на меня. Всё хорошо, ты слышишь? Я здесь. Том медленно перевёл взгляд, фокусируясь на её карих глазах. Он вцепился в её плечи мертвой хваткой, но Гермиона старалась не думать о боли, которую он причиняет. Слизеринка прижала его к себе так, что его голова теперь упиралась в её ключицу. Она всё ещё плакала, укачивая его, как младенца. – Я с тобой, Том. – тихим, дрожащим голосом произнесла она. – Пока мы вместе... – Сейчас и в вечности. – глухо отозвался Том, неспеша отстраняясь от девушки. Он посмотрел на её лицо и стёр подушечками больших пальцев дорожки слёз. Гермиона растрепала ладонью его волосы, криво улыбаясь. Ей никогда не нравились его уложенные волосы. На что он всегда ворчал, но сейчас без лишних слов позволил ей это сделать. Без лишних слов, они встали, приводя окончательно себя в порядок. Им ещё предстояло возвращение в гостиную. *** Вальбурга Блэк преспокойно шла по коридору, летая в своих мыслях и предвкушая чудесный ужин. У неё было прекрасное настроение с самого утра и всё ей казалось прекрасным и цветущим. – Попалась! – крепкая рука вцепилась в её и потащила куда-то в сторону лестницы. Вскрикнув, Блэк уже готовилась ответить нападавшему, но узнала Гермиону Грейнджер. От удивления она даже забыла о сопротивлении, позволяя вести себя непонятно куда. – Гермия, что происходит? – Пошли, это не может ждать. Они дошли до той самой комнаты на восьмом этаже, входя внутрь. Уютная светлая комната с мягким белоснежным ковром. Грейнджер силой усадила Вальбургу прямо на ковёр и уселась напротив. – Теперь ты мне объяснишь, что здесь творится? Я шла на ужин, между прочим. – Не волнуйся, – отмахнулась похитительница – Малфой нам захватит вкусного. Вальбурга настороженно смотрела на подругу, силясь понять, в какое русло пойдет разговор дальше и кого он будет касаться. – Итак, милая Вал, кто же тот загадочный гриффиндорец, что похитил твоё ледяное сердце? Сказать, что одним вопросом Грейнджер выбила почву из-под Блэк, не сказать ничего. Вальбурга испуганно смотрела на неё, стараясь не повышать своего голоса. – Откуда ты это знаешь? – а потом девушка неожиданно закрыла лицо руками, словно стыдясь всего этого и заговорила быстро и тихо. – Я не хотела, понимаешь? Но он был так настойчив, а ещё его ухаживания и то, как он защищал меня в тайне от всех. Я просто не устояла и даже не заметила, когда это стало чем-то таким вот странным! Ох, я не знаю, как всё... Гермиона аккуратно убрала руки Вальбурги от лица и села ближе. Она всякое предполагала, но точно не такого. Блэк смотрела куда угодно, только не на подругу, ожидая, когда та скажет хоть слово. – И что это ты так занервничала, а? Об этом знаю только я. – на вопросительный взгляд, Гермиона лукаво подмигнула. – Да, даже Том остался в неведении. – Это всё так не правильно. Я должна прекратить всё это, да? Честно признаться, Грейнджер впервые видела Вальбургу в таком состоянии. Вечно уверенная, бодрая, невероятная девушка, теперь сидела с видом загнанной мыши. – Давай-ка ты мне для начала всё расскажешь. Я, между прочим, притащила тебя сюда только ради подробностей. Лучшее в весне - прохладные дни, когда ты можешь сидеть в тени дерева, не изнывая от жары и не страдая от холода. Вальбурга наслаждалась тишиной, пока её не отвлекли чужие шаги неподалеку. Оставаясь с закрытыми глазами, она надеялась, что кто бы то ни был, он не потревожит её. – Такой чудесный день, а вы совершенно одна. – негромкий приятный голос, явно принадлежавший юноше, раздался откуда-то сверху. – Такой чудесный день, а вы портите его своим присутствием. – не открывая глаз, спокойно произнесла Блэк, надеясь на скорый уход незнакомца. Но тот, даже и не думал уходить. – Разве? Вы просто ещё не разглядели всех прелестей моего общества. И тут Вальбурга наконец соизволила посмотреть на того, кто так по-хамски вторгся в её личное пространство. Русые, небрежно взлохмаченные ветром, волосы и ярко-зеленые глаза. Ну и, конечно же, галстук, отмечающий принадлежность к факультету. Блэк поморщилась, возвращаясь к его глазам. – Гриффиндорец. Теперь ясно откуда столько настырности. – она вложила в свою фразу всё отвращение, которое у неё имелось к представителям данного факультета, но, как оказалось, юношу это нисколько не задело. Он ей лишь обворожительно улыбнулся, опускаясь на траву рядом с ней и лёгким движением руки вплел ей в волосы сорванный цветок ромашки. Слизеринка даже не нашлась в словах, поражённая таким действием. – Конечно. А как же, если без настырности, я ещё смогу украсть сердце столь невероятной особы? – Глупо полагать, что сможешь это сделать, оставаясь в живых. Не боишься, что прокляну? Он лишь пожал плечами, прекрасно понимая, что в лучшем случае, его смогут доставить в больничное крыло во время и успеть откачать. – Я Кристофер Бёрк.– он откуда-то снова достал цветок ромашки и, воспользовавшись её полной растерянностью, что не часто можно было заметить, снова вплел в черные, как ночь, волосы. – Не помню, что бы спрашивала твоего имени. – она вернула себе самообладание и встала на ноги, окидывая его высокомерным взглядом.– Надеюсь, что мы больше не встретимся. Вальбурга, разворачиваясь, направилась к школе, а вслед ей раздался приглушённый смех юноши. – До скорой встречи, синичка! – Он постоянно оказывался где-то поблизости и, знаешь, с ним никогда не бывает скучно. При виде лёгкой улыбки, появившейся на лице Блэк, Гермиона и сама невольно заулыбалась. Она села ближе, крепко обнимая её, стараясь оказать всю поддержку, которую только можно было. До её слуха донеслись тихие всхлипы и рубашка становилась влажной от слёз. Грейнджер гладила её по спине и волосам, старательно вслушиваясь в бормотание подруги. – Я ведь помолвлена. Я не могу даже надеяться на что-то...– Вальбурга отстранилась, словно сказав это вслух, наконец осознала размер катастрофы. – Родители не позволят мне расторгнуть помолвку. Как же я ненавижу Ориона. Он не поможет, понимаешь? Скорее убьёт меня, чем позволит быть счастливой. Гермиона снова притянула к себе Вальбургу, пытаясь хоть немного успокоить. Орион Блэк тоже был одним из последователей Тома. Можно было сказать, что слишком послушным, всегда выполнял все задания идеально. Но с Вальбургой вел себя, как хозяин со своей собственной вещью. С ним она никогда не будет счастлива. – Вал, ответь, пожалуйста. – Гермиона подняла её голову, всматриваясь в заплаканные глаза. – Ты любишь этого Гриффиндорца? Блэк согласно закивала, хлюпая носом. – А он знает о помолвке? И снова кивок. Блэк как-то грустно улыбнулась, сжимая в ладонях подол собственной юбки. – Он сказал, что сделает всё. Даже вызовет Ориона на дуэль, чтобы тот расторгнул контракт. – девушка посмотрела в глаза своей названной сестры. – Я несколько раз останавливала его, когда Крис со всей решительностью собирался к моему отцу. Это ведь самоубийство. – В таком случае, ты должна познакомить меня со своим будущим мужем! – Гермиона подмигнула, доставая белоснежный платок и протягивая его подруге. Вальбурга скептически посмотрела на неё, словно Грейнджер в одно мгновение лишилась рассудка. – О, не смотри на меня так! Сделать тебя счастливой - мой прямой сестринский долг. А что делать с Орионом мы потом придумаем. Это был отвратительный план. Именно так и считала Вальбурга. Она может построить ложные надежды, а после вся её семья разобьёт их вдребезги. Но ей не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть.