Останови меня

Темнота вокруг была непроглядная. Она была густой и каждое движение давалось с трудом, словно под толщей воды. Гермиона стояла, озираясь вокруг силясь понять местонахождение. Дышать становилось всё тяжелее, будто тьма обволакивала лёгкие, мешая сделать полноценный вдох. Грейнджер уже отчаялась найти выход, как зажглись факелы, выстроенные в ряд. Неуверенными шагами она двинулась по образовавшемуся коридору, когда увидела прямо перед собой человека. Она крепко зажмурилась, сжимая руки в кулаки. Не трудно догадаться, кем окажется этот человек. Уже вторую ночь подряд её мучают кошмары, где главная роль отведена Тому. И теперь не было никакого желания снова смотреть. – Гермиона...Прошу, посмотри на меня... Слезы выступили сквозь закрытые веки. Какое-то время Грейнджер стояла в таком же положении, а потом открыла глаза. Том стоял прямо перед ней, бледный с тусклыми безжизненными глазами. Они молчали, смотря друг на друга, а потом Реддл положил руки себе на грудь и надавил, проникая пальцами в собственную грудную клетку. Гермиона вскрикнула, закрывая рот ладонями, напоминая себе, что это всё неправда. Иллюзия, построенная её разумом. Том погрузил руку до кисти, и когда вынул обратно, Гермиона могла увидеть, что его руки покрыты чем-то неприятно чёрным и вязким. Он неотрывно смотрел, в то время, как на пол стекала черная густая жидкость. – Гниль рвется наружу. – хрипло рассмеялся Том, начиная захлёбываться в этой субстанции. – Смотри и запоминай. Смотри. Не в силах отвернуться, Гермиона действительно смотрела. Молча наблюдала, заливаясь слезами, как руки Тома всё больше покрываются черным. Открыв глаза, Гермиона резко закашлялась, чувствуя острую боль в груди. Прикрыв рот рукой, она начинала всё больше задыхаться, всё тело слегка потрясывало. Успокоив дыхание, убрала руку от лица и увидела ярко-красную кровь. – Вот так и умру. – горько усмехнулась Гермиона, откидываясь обратно на подушки. – Ночью, одна, так ещё и не попрощавшись ни с кем. Больше этой ночью она не уснет. Ещё одного кошмара она просто не выдержит. Второй день Гермиона Грейнджер не выходит из собственной комнаты, даже на обед. Вальбурга постоянно приносит ей еду и пытается допытаться до правды, но Гермиона не ест и не отвечает. Даже Абраксас приходил её навестить, не забыв указать на её отвратительный внешний вид. Она каждого из них приняла и сообщила, что всё в порядке, просто лёгкое недомогание. Всех, кроме Тома. Гермиона чувствовала себя слишком слабой, чтобы говорить с ним, поэтому игнорировала все те разы, когда Реддл буквально вламывался в её комнату. Да и было в этом какое-то извращённое удовольствие. Пусть изводит себя, пока она не сочтет нужным выйти к нему. Их ссора - лишь малая причина такого состояния. Она уже не обижалась на него. Том часто может обидеть грубыми словами, особенно, когда самому паршиво. Но кошмары изводят её. Выкачивают жизненные силы профессиональней любого дементора. Сегодня Гермиона была настроена выйти из комнаты. Вальбурга была права, что зелья не помогут, необходимо мрачные мысли выкинуть из головы, а вместо них запихнуть светлые и жизнерадостные. А сделать это можно, только выйдя за пределы комнаты и снова возвращаясь к жизни. – Если Малфой снова скажет что-то о моём виде, то я придушу его маггловским способом. Не торопясь шагая в сторону душа, Грейнджер тихо причитала себе под нос. В своей голове она делала ставки на то, кого первого повстречает в гостиной. *** Вероятно, выход из комнаты был ошибкой. Стоило переступить порог, как голова слегка закружилась, и Гермиона лишь чудом избежала падения, вовремя хватаясь за дверь. Она была истощена и обессилена, но продолжать лежать на кровати в ожидании своей участи - отвратительно. В конце концов, она Гермиона Грейнджер. И не ей опускать руки. – Ох, малышка, иди сюда. – Вальбурга подхватила подругу под руку и помогла добраться до кресла. Гермиона слегка улыбнулась, улавливая лёгкий аромат вишни. – Как себя чувствуешь? Воды? Хочешь есть? Возможно, нужно принести какое-то зелье? Поток вопросов слегка притормозил девушку, но Гермиона покачала головой, вполне себе жизнерадостно улыбаясь. – Вал, я всего лишь переутомилась, а не нахожусь на смертном одре. "По крайней мере, я надеюсь на это." – А выглядишь именно так. – Абраксас Малфой появился словно из-под земли. Как всегда идеально сидящий чёрный костюм и милая улыбка на лице, которая практически сразу пропала. Он сел рядом с Грейнджер, беря её за руку. – Серьезно, Гермиона. Моя бабка в семейном склепе на вид более живая, чем ты сейчас. А эти руки? Ты же ледяная. – Я ведь Слизеринка, Малфой. Моей крови положено иметь температуру ниже нуля. Только вот ни Вальбурга, ни Абраксас её юмор не оценили. Блэк раздражённо прищелкнула языком о нёбо, укоризненно смотря. Впрочем, Малфой не отличался выражением лица. – О, прекратите. Вы же не думаете, что я позволю вам так быстро избавиться от меня? Ей действительно было холодно, но она и так надела свою самую теплую одежду. Ещё только осень, будет странно, начни она разгуливать в зимнем пальто и с шарфом. – Гермиона? Повернув голову в сторону голоса, Грейнджер усмехнулась. Том выглядел паршиво. Это точно подняло ей настроение. Всё также одет с иголочки, но уставшие глаза и глубокие тени под ними заставляли делать не самые утешительные выводы. Хотя, о чём это она. Проходя утром мимо зеркала, девушка пришла в ужас. Бледная кожа, покрасневшие глаза и синие мешки, а скинутые несколько килограмм явно не пошли на пользу. Но не могла же Гермиона действительно выйти в таком виде. Знания косметических чар значительно упрощают жизнь. – И тебе доброго утра, Том. – она встала, беря под руки своих друзей. – Как насчет завтрака? Не знаю как вы, а я безумно желаю вкусить прелести утреннего кофе со свежайшей выпечкой. – её беззаботный тон несколько сбивал Вальбургу с мысли, но она была рада, что подруга заговорила о еде. Это было хорошим признаком. Реддл разрывался между желанием подбежать к ней и тем, чтобы проигнорировать. Несколько дней он буквально сходил с ума, безуспешно пытаясь пробраться к Гермионе. Узнавал жалкие крохи информации от Блэк, не имея других источников. А теперь Грейнджер ведёт себя беззаботно, словно ничего не было. В итоге Том лишь дождался, когда все трое поравняются с ним и слегка притормозил их. – Думаю, нам стоит поговорить. Ей захотелось рассмеяться. Поговорить. О да. Это то, что нужно. Но вместо этого, она кивнула, отводя взгляд в сторону. Было практически невыносимо смотреть на него. Снова и снова всплывали образы из снов, разрушая и без того хрупкую маску "жизнерадостности и безмятежности". – Конечно. После завтрака. Большой Зал встречал учеников невероятным спектром запахов. Войдя в эти двери, Гермиона только теперь поняла, как сильно была голодна. За столом Слизерина были негромкие разговоры и звон посуды. Абраксас снова завел какой-то спор с Вальбургой, на который Грейнджер даже не обращала внимание. Иногда казалось, что они дружат только ради того, чтобы было с кем поругаться. Том постоянно сверлил её взглядом, практически не притрагиваясь к своему завтраку. Первое время Гермиона игнорировала его, сосредотачивая всё своё внимание на тарелке с едой, но потом это стало невыносимым. Она вздохнула, запивая остатки пищи соком и отложила приборы. Поворачиваясь лицом к нему, девушка нахмурилась. – Попытка прозжечь во мне дыру провалена, но засчитана. – она улыбнулась, пытаясь смягчить его взгляд. – Том, что-то не так? – За исключением того, что ты не выходила из комнаты, игнорировала меня, а теперь выглядишь, словно умерла и воскресла? Всё в полном порядке. Том говорил негромко, но вполне четко и ясно. Почему-то именно сейчас Гермиона заметила, как красивы его черты лица. Дьявольская красота, которую она так любила переносить на лист бумаги и каждый раз ей казалось, что не смогла передать даже часть его красоты. – Том, давай мы поговорим после? Тебе нужно хорошо позавтракать, а я буду ждать тебя в библиотеке. – он хотел возразить, но Грейнджер не позволила ему этого сделать. – Нет, я не хочу здесь сидеть просто так. *** Дорогу до библиотеки Слизеринка могла спокойно найти с закрытыми глазами. Идя по коридору, она вела кончиками пальцев по холодной каменной стене. Как много всего видели эти самые стены? Как представишь, аж в дрожь бросает. Гермиона остановилась, сильнее упираясь в стену и закрывая глаза. Она начала чаще дышать, её бросило в жар и снова в глазах темнота. Всё кружилось, Грейнджер старалась держаться на ногах, но конечности перестали слушаться, становясь ватными. – Гермиона?...– приглушённый голос донёсся где-то совсем рядом, а дальше её уже подхватили сильные руки. – Твою ж мать, держись. *** За последнее время это был первый раз, когда Гермиона закрыла глаза и не увидела сна. Она отчаянно сопротивлялась пробуждению, радуясь такой прекрасной возможности насладиться всеми прелестями простого человеческого сна. Но голоса, обладатели которых даже не пытались вести себя тихо, жестоко вырывали её из царства Морфея. – Мистер Реддл, я сказала, что вам здесь делать нечего. – целительница говорила рассерженно, было похоже, что спор начался давно. – Вам пора бы уже покинуть крыло. Я обязательно сообщу, как только мисс Грейнджер придет в себя. Гермиона всё ещё не открывала глаза, но могла представить себе раздражённое лицо Реддла. – Мадам, я всё прекрасно понимаю, но и Вы поймите меня. Я никуда не уйду отсюда, пока она не откроет глаза. – наступила пауза, после которой Том уже пошёл на откровенный ультиматум. – Или я обязательно найду способ покалечить себя и попасть сюда уже на всех основаниях. "Идиот. Какой же ты идиот, Реддл. Как долго ты действуешь на нервы бедной женщины?" – Хорошо. Сидите здесь. Как только эта юная леди проснется, я запрещу ей делать что-либо, что приведет её сюда. – было похоже, что женщина уже обращалась не к Тому, а просто рассуждала в слух, находясь где-то совсем рядом. – Не больничное крыло, а проходной двор. Как придут, так не избавиться. Пролежав ещё с минуту, Гермиона окончательно признала, что уснуть ей больше не получится. Разлепив веки, она несколько раз проморгалась, возвращая своё зрение в норму. Первое, что бросилось ей в глаза – заваленная всем подряд тумбочка. Здесь были: мягкие игрушки, сладости, цветы и открытки. Очень много всего, что не могло не поднять настроение. А потом она увидела Тома. Растрёпанные волосы, круги под глазами, уставший вид. Он сидел рядом с ней, пытаясь сконцентрироваться на книге в своих руках, но Грейнджер могла с точностью сказать по его нахмуренному выражению лица, что его мысли далеки от содержания учебника. – Что, Реддл, твоё обаяние исчерпалось и ты теперь раздражаешь не только меня? Том подскочил, во все глаза смотря на пришедшую в себя девушку. Облегчённо вздохнув, он сел на край кровати, нервно запуская ладонь в свои чёрные волосы. – Гермиона, я убью тебя, слышишь? – О, звучит совсем как признание в любви. Я тронута. – Гермиона позволила себе усмешку, сдерживая смех от раздражения на лице Тома. Теперь ей стало гораздо лучше. Она чувствовала себя бодрее и энергичней. Была ещё некоторая вялость, но в основном ей стало значительно лучше. – Ты дура, которая не бережёт себя. Ты вообще можешь себе представить, какие мысли были у меня в голове, когда мне сообщили, что ты здесь? – он снова вскочил на ноги, меряя шагами тот небольшой участок около больничной койки. – Чем ты вообще думала, когда накладывала на себя все эти чары? Чего ты добилась, скрывая своё состояние? Я теперь больше глаз с тебя не спущу. – Угрозы в ход пошли? – ей хотелось съязвить по поводу его оскорбления в библиотеке, но она промолчала. Он уже достаточно извел себя в наказание. – Сколько я вообще здесь? – Четыре дня. – Что?! – Гермиона резко села, тут же ложась обратно, хватаясь за свою голову. Том моментально оказался возле неё, заставляя выпить какое-то зелье. – Гермиона, что произошло? Если это из-за нашей ссоры... – Не льсти себе, Реддл. Я была обижена, но не настолько, чтобы извести саму себя. Скорее, я бы подмешала тебе зелье, превращающего в мямлю и тюфяка. Чтобы знал, как обижать меня. Гермиона ещё не решила рассказывать ему или нет, поэтому, посмотрев в сторону всех подарков, перевела тему. – От кого это всё? – на глаза попался огромный пакет её любимых конфет. – Ставлю все свои деньги, что это от Малфоя. – Не меняй тему, Грейнджер. Раздались бодрые шаги нескольких человек и прямо перед ней появились двое её самых любимых слизеринцев. Как только Вальбурга бросила взгляд на неё, то радостно завизжала, бросаясь с объятьями к Гермионе. – Ох, великий Салазар, ты очнулась. – стоило ей отойти, как Малфой прижал Грейнджер к себе, заключая в объятья. – Живая, Мерлин, живая. – Ещё несколько секунд твоих объятий и буду мертвой. Абраксас отстранился, облегчённо улыбаясь и радостно смотря на подругу. Вальбурга уже сидела рядом с ней, беря за руку и внимательно окидывая взглядом. – Как себя чувствуешь? Что-то болит? Возможно, ты чего-то хочешь? Воды? Или есть? – Спокойно. Всё в порядке. Я в полном порядке. – Как же ты нас напугала! Серьезно, Гермиона, никогда так больше не делай. – Малфой пригрозил ей пальцем, – Ты заставила весь Слизерин понервничать. – Так уж весь Слизерин. Не преувеличивай. Вальбурга встала и налила воды в стакан, протягивая его Гермионе. Девушка удивленно посмотрела, но выпила. Ей действительно хотелось пить. – Поверь, он не преувеличивает. – Блэк приняла прежнее положение, радостно смотря на подругу. – То, что ты видишь на тумбочке, лишь часть. Остальное я отнесла в твою комнату, поскольку мадам уже начинала ругаться. –Тебя навестил каждый ученик нашего факультета и, насколько я помню, некоторые из Когтеврана. – Том стоял около окна, скрестив руки на груди. По разговору, услышанному по пробуждению, Грейнджер поняла, что он не уходил отсюда на протяжении всего времени её сна. – Кто меня сюда привёл? Парни дружно покачали головой, не догадываясь о том, кто это был. Но вот по таинственному лицу Вальбурги, Гермиона поняла, что Блэк всё знает. – Когда я могу уйти отсюда? – Ваше состояние в норме. – целительница появилась совершенно неожиданно. – Я могла бы посоветовать вам ещё немного отлежаться здесь, но я больше не намерена терпеть вашу группу поддержки, поэтому можете идти. Но обещайте, что будете отдыхать и не нагружать себя. – Конечно, мадам. Даже в мыслях не было. Все трое помогли Гермионе собраться и покинуть больничное крыло. Девушка заставила Малфоя и Реддла нести все её подарки, пока они с Вальбургой спокойно шли под руку. Разумеется, она не могла оставить всё как есть, поэтому возле самой комнаты, когда слизеринцы положили свою ношу к ней на кровать, выгнала их всех, кроме Вальбурги. Признаться, Грейнджер была удивлена. Она даже представить не могла, что здесь действительно будет так много всего. – Итак. Выкладывай имя моего спасителя. – Это был Крис. Гермиона удивлённо посмотрела на слизеринку, вспоминая, что голос ей и правда показался знакомым. – Значит, твой гриффиндорец теперь мой герой. – Он действительно испугался за тебя. Сказал, что ты была мертвецки бледная и очень холодная, когда он нёс тебя в больничное крыло. Было ясно, что Блэк хочет выяснить причину её состояния, но не решалась спросить. В другой день Гермиона была бы шокирована такой тактичностью, но сейчас прекрасно видела почему она не задаёт вопросы. Было похоже, что Вальбурга считает себя виноватой. Она ведь видела, что-то не так, но бездействовала. Поэтому Грейнджер подошла к ней, заключая в объятья. – Всё хорошо. Теперь уже всё хорошо. Наверное, я должна теперь отблагодарить спасителя. – Гермиона весело улыбнулась, окидывая взглядом количество букетов. – Как думаешь, если я пошлю ему одни из этих цветов, то он оценит? Но Вальбурга её не слушала. В глазах Слизеринки стояли слёзы, которые Блэк до последнего сдерживала. – Хэй, ты чего? – Ты...ты могла не выжить. Мадам сказала, что с твоим истощением... А ведь Гермиона даже не задумывалась о таком. Значит, всё это время они думали, что она присмерти. Постоянно приходили к ней, сидели рядом. Девушка легла на кровать, утягивая за собой Вальбургу. Они лежали тихо перешептываясь, периодически над чем-то хихикая. Вальбурга уже успокоилась и вела себя в своей прежней излюбленной манере, словно не было этой недели нервотрёпки. Как бы то ни было, но Гермиона твердо решила узнать всё о снах. Теперь было точно ясно, что эти кошмары не были обычными иллюзиями сна. Вероятно, ей следовало бы всё же пойти на уроки прорицания, но это уже на крайний случай.