Останови меня

Можно было смело заявлять, что Гермиона Грейнджер пришла в норму. Она чувствовала себя даже лучше, чем раньше. Но когда однажды вышла в гостиную и увидела происходящее, то усомнилась в своем выздоровлении. Или она снова спит? Было маловероятно, но и это походило на отвратительную комедию. Чудовище и Прекрасный Принц, не иначе. Абраксас, также присутствующий при этом, старался держаться вежливо и учтиво, но, когда он посмотрел на Гермиону, показал свой страдальческим вид, одними глазами прося девушку спасти ситуацию. Она улыбнулась одним уголком губ и с идеальной осанкой прошествовала к Тому, элегантно усаживаясь на подлокотник его кресла и укладывая свою руку на его плече, мягко касаясь кончиками пальцев его шеи. – Любопытно. Я смотрю, во время моего отсутствия произошли некоторые изменения. Её пальцы продолжали незаметно выводить еле ощутимые узоры, под которыми Том сразу расслабился. Кончики ушей Лукреции покраснели, и сама она выглядела недовольной. Буквально несколько ранее, Лукреция Пруэтт мило улыбалась Тому, высказывая своё восхищение его персоной и изо всех сил стараясь привлечь его внимание. Если судить по Малфою, то это продолжалось долго. Но стоило Гермионе сесть так непозволительно – для Лукреции – близко к Реддлу, как всё кокетство девушки испарилось. – Тебя не учили, что прерывать беседу – верх неприличия? – высокомерно произнесла девушка, рассчитывая, что это произведет должный эффект. Но Гермиона лишь бросила на неё насмешливый взгляд, словно на причудливую зверушку. – Мальчики, вы слышали это? Небывалый феномен. Впервые увидела говорящего флоббер-червя. Чего только не встретишь в мире. Абраксас издал смешок, но тут же попытался замаскировать его под кашель. Уголки губ Тома лишь слегка дернулись, он просто не мог позволить себе такую грубость в отношении однокурсницы. Идеальный пай-мальчик должен иметь идеальные отношения со всеми. Зато Лукреция готова была задохнуться от возмущения. – Как ты смеешь меня так называть?– её крик был не самым приятным звуком и Грейнджер могла бы ей посоветовать так больше не кричать, чтобы не отпугивать людей. – Я никак тебя не называла. Ты сама сделала прекрасный вывод, что речь идёт именно о тебе. – Гермиона, иногда ты бываешь такой грубой. – Том укоризненно покачал головой, создавая правдоподобную видимость, что он действительно в возмущении. – Прошу извинить её, если данные слова действительно тебя обидели. Лукреция моментально изменилась, млея на глазах и хлопая своими ресницами. – Ну что ты, Томми, я выше этого. Трудно точно сказать, какая выдержка понадобилась всем троим слизеринцам, но они держались достойно. И если Том скрывал раздражение, поднявшееся в нём огромной волной, то Абраксас и Гермиона изо всех сил старались не поддаться истеричному смеху. Их вообще удивило, как Том не распластал её тельце по стеночке. – Прошу нас извинить, но нам действительно уже пора. – он решительно встал, подавая руку Гермионе, которая, не теряя грации, приняла её, вкладывая свою ладонь в его. Все трое покинули гостиную под разочарованный вздох оставшейся одной девушки. – Ох, Томми, ты такой душка! – издевательски протянула Гермиона, парадируя фразу Лукреции. – И как я раньше не замечала, что ты такой очаровательный – подхватил Малфой, хлопая ресницами и подпирая сложенными в замок ладонями подбородок, умилительно смотря на Тома. – Я ненавижу вас обоих. – Удар в самое сердце! – одновременно воскликнули Малфой с Грейнджер и рассмеялись. Реддл не оценил, предпочитая игнорировать, дабы не пустить в них Авадой. – А теперь серьезно. – утерев выступившие слезы смеха, проговорила девушка. – Что это было? – Она всю неделю бегает за нами. Точнее, за Томом. Её присутствие меня раздражает даже больше Альфарда во время матча, который становится отвратительно невыносимым. – О, так Лу-лу нашла объект своего обожания? Прими мои соболезнования, Томми. – Он дернулся в раздражении, и она согласно кивнула, поднимая глаза к потолку. – Да, ты прав. Это звучит отвратительно. Они дошли до выхода из замка и Абраксас улизнул от них, оправдываясь неотложными делами. О да, конечно же, неотложными. Ведь Эмили Тилбрен просто не могла бы прожить ещё одну лишнюю минуту без компании своего кавалера. Гермиона знала это лишь по той причине, что однажды удачно оказалась в нужном месте в нужное время. Ей вообще в этом плане невероятно везёт. У неё словно шестое чувство просыпается, когда кто-то из друзей находится рядом со своими возлюбленными. – Мы так и не поговорили. – он остановился недалеко от озера, приковывая всё своё внимание к ней. Гермиона вздохнула, всматриваясь в горизонт. Было что-то захватывающее и неописуемое в этом стыке неба и воды. – Том, давай просто всё забудем? Тот разговор в библиотеке был не самый приятный. Ты повел себя, как гнилая голова рыбы. Но это уже не важно. Я действительно не держу обиды больше. Волны лениво перекатывались на поверхности воды, словно уже устали это делать. Вокруг было слишком тихо для такого приятного дня, хотя осенью около озера всегда мало людей. Редкие экземпляры добровольно хотели провести здесь время, под угрозой сравняться температурой с глыбой льда. – Я погорячился, признаю. Просто иногда ты ведёшь себя как чертова Гриффиндорка. – он поднял плоский камешек, пуская "блинчики" по воде и вновь будоража волны. – Но твоё истощение было опасным. Ты извела себя голодом и отсутствием нормального сна. Почему? Хороший вопрос, на который нет хорошего ответа. Можно было бы солгать, сказать половину правды, перекинуть всю вину на него, но Грейнджер решила промолчать. – Знаешь, у меня практически закончились краски. Нужно будет вновь развести Малфоя на покупки. Иногда я удивляюсь, как легко его втянуть в заранее проигрышный спор. Но её речь не впечатлила слизеринца. Его брови сошлись на переносице, а губы были плотно поджаты. Том прервал свою игру в "блинчики", сосредотачиваясь полностью на ней. – Я не понимаю, что ты хочешь услышать? Меня мучили кошмары. – призналась она, изо всех сил стараясь придать голосу безразличный тон. – Обычное эмоциональное истощение, ничего серьезного. Том долго сверлил её взглядом, пока относительно не расслабился, разводя руки в разные стороны. Стоя в некотором ступоре, Слизеринка даже не сразу поняла, чего от неё хотят, смотря на друга полным неверия и подозрения взглядом. Реддл закатил глаза, ухмыляясь на такую реакцию. – Давай, иди сюда пока я не передумал. Большего ей и не надо было. Буквально влетев в его объятья, Гермиона крепко прижалась к нему, сжимая в ладонях его мантию. Она закрыла глаза, наслаждаясь этим запахом мяты, который всегда сопровождал Тома, и глупо заулыбалась. Он зарылся носом в её кудряшках, прижимая к себе, словно скрывая от всего мира. – Я скучала. – еле слышно выдохнула Гермиона, произнося слова куда-то в районе ключицы. Но Том отчётливо услышал её слова. "Я тоже." *** Надежда отыскать полезную информацию в библиотеке таяла прямо на глазах. Гермиона просидела в окружении различных книг, раскрытых на нужных страницах, уже несколько часов. К ней успели заглянуть Абраксас, Алектус, Вальбурга и даже Кристофер. Каждый поинтересовался, когда она освободится и не нужна ли помощь. Том отправился проверять «предполагаемые места нахождения Тайной Комнаты». Он предлагал ей составить ему компанию, но она посчитала это хорошей возможностью в одиночестве изучить свой вопрос, поэтому отказалась, ссылаясь на то, что кто-то должен делать уроки, пока он гоняется за призраком Комнаты. Но за всё это время Грейнджер смогла сделать несколько выводов. Первое – это не проклятие. Нет никаких признаков темной магии, которая могла бы хоть как-то повлиять на сознание. Второе – это не обычная игра сознания. В последние дни перед попаданием в больничное крыло, ей не помогало даже "зелье сна без сновидений". Третье – ей придется посетить прорицания. Отметать этот вариант из-за личного скепсиса и неприязни – глупо и неразумно. А она привыкла считать себя умной волшебницей. Поэтому собрав все принадлежности и убирая совершенно бесполезные книги, она вышла из библиотеки, направляясь в гостиную. Им с Томом ещё предстоит вечером ещё одна попытка проникновения в мозг друг друга. В этой формулировке звучало просто отвратительно. Хотя она считала, что проникновение в голову - вообще действие пренеприятное. На одном из многочисленных поворотов её вдруг резко схватили, разворачивая на месте. От испуга Гермиона ударила кулаком, попадая прямо по носу неудавшегося похитителя. – Твою мать, Грейнджер! Только спустя мгновение, она узнала своего "маньяка". Кристофер держался за нос, морщась от не самых приятных ощущений. – Бёрк, ты совсем с ума сошел!? – она достала палочку, всё ещё слыша, как сердце бешено колотится. – Давай, помогу. Она исправила травму и уперла руки в бока, рассержено смотря на Гриффиндорца. Тот всё ещё проверял целостность своего нюхательного аппарата. – Ты социально опасная, в курсе? Это был, между прочим, мой самый любимый нос, а ты с ним так поступила. – Он у тебя единственный. – Поэтому и самый любимый! – как само собой разумеющееся воскликнул парень. – Ну разумеется. А теперь объясни, какого черта ты творишь? Кристофер почесал затылок, виновато пялясь в пол. – Мне нужна была твоя помощь. – О, конечно! Именно поэтому нужно было меня так резко хватать и пугать? – Я же не знал, что ты будешь распускать руки! Гермиона покачала головой, понимая, что тут бесполезно что-либо делать. Поэтому вернула себе расслабленное состояние и оперлась на стену, готовая внимать просьбе этого несносного мальчишки. – Давай, выкладывай. – Ты лучшая подруга Вальбурги, поэтому мне просто необходима твоя помощь. – он мгновенно воодушевился, начиная расхаживать взад-вперед и эмоционально размахивая руками. – Я хочу устроить ей идеальное свидание, понимаешь? Чтобы она потеряла дар речи от восхищения! Всё должно быть красиво и так, как ей понравилось бы больше всего. Но я решил, если хочу добиться нужного эффекта, то нужно действовать наверняка, а тут... – Стой-стой. – Слизеринка прервала сумбурную и быструю речь юноши, понимая, что он мог бы так продолжать ещё долго. – Для начала, скажи, что за повод. Просто свидание или есть ещё какие-то цели? – Она в последнее время сама не своя. Сама понимаешь, сначала давление со стороны родителей, потом ещё то, что случилось с тобой...– он неловко переступил с ноги на ногу. – Я хочу отвлечь её от всего этого. Хотя бы на один идеальный вечер. Гермиону несколько удивило, как резко Кристофер может переходить от "веселого и забавного мальчишки" до "серьезного и понимающего юноши". Она и сама думала над тем, как помочь подруге, но никаких толковых идей в голову не приходило. А тут такой шанс. В конце концов, вдвоем будет действительно эффективней. – Ладно, пошли обсудим по дороге. Кристофер повеселел, забирая из рук Грейнджер тяжёлую сумку. Она смерила его насмешливым взглядом, но поблагодарила. Сейчас она была действительно рада, что рядом с Вальбургой оказался именно он. Непокорный, весёлый, понимающий гриффиндорец. *** Очередная версия отпала, пуская очередную волну раздражения по всему телу. Том каждый раз натыкается на тупик, с остервенением вычеркивая вариант из списка. Ещё немного и он придет к выводу, что легче сдаться, чем продолжить. Но тогда он этого сам себе не простит, мучаясь до конца жизни. Том ударил кулаком по стене, выплескивая гнев и успокаиваясь в получаемой боли. Это действительно помогало остудить разум. Он просто обязан найти эту комнату. Он - наследник Салазара Слизерина. Если кто и найдет Тайную Комнату, так это он. Реддл выпрямился, поправляя и без того идеально сидящую мантию. У него практически не осталось вариантов, но это лишь временные трудности. Совсем рядом раздались быстрые шаги и он повернулся навстречу идущему. Абраксас огляделся по сторонам и кивнул Тому. – Всё готово. – Замечательно. Гермиона в библиотеке? – Да. Сомневаюсь, что она выйдет ближайшие полчаса. Они направились к Незримой комнате, как прозвали место собраний. На самом деле эта комната действительно выручала их каждый раз, создавая всю необходимую обстановку. Пройдя три раза вдоль стены они зашли внутрь появившейся двери и увидели Алектуса, сидящего на столе и играющегося с палочкой в руках. Возле его ног сидел их однокурсник – Рукворд Яксли, пытаясь утереть кровь с лица. Том невозмутимо прошёл к своему месту, вальяжно расположившись в кресле. Но даже так он выглядел величественнее любого короля, коих с детства учили сидеть на троне. Абраксас сел на своё собственное место за столом, не желая принимать в этом участия. – Т-том, я сглупил. Такого б-больше не повторится. – его слегка потряхивало, то ли от холода, то ли от страха. Том безразлично взирал со своего места, на сидящего на коленях и перевёл взгляд на окно, разглядывая открывшийся пейзаж. – Ты прав, Яксли. Ты сглупил. Я не прощаю ошибок. Я не прощаю предателей. – Реддл снова повернул голову и теперь смотрел на однокурсника. Алектус даже не заметил, когда в руках их предводителя появилась палочка. – Круцио. – слово слетело легко и так пугающе естественно, словно это заклятие было создано специально для него. Малфой отвернулся, думая о том, что Гермиона такого бы не допустила. Она наложила табу на любые непростительные. Но сейчас её здесь не было. Крик Рукворда неприятно резал слух, отчего хотелось закрыть уши. Зато Алектус, не отворачиваясь, смотрел на всё это. Лестрейндж справедливо полагал, что сильный лидер не должен спускать подобное с рук. Он шёл за Томом, потому что действительно считал его единственным способным перевернуть этот мир. Лестрейндж признавал силу, и он не сомневался в правильности выбора своего лидера. Действие заклинания закончилось и Том терпеливо дождался, когда жертва придет в себя. – П-прошу. Я б-больше не вынесу. – его голос звучал совсем тихо, а конечности до сих пор слегка подрагивали. Выражение лица Тома никак не изменилось за это время. Всё то же безразличие. Ему нравилось наблюдать, как в его ногах валяется представитель чистокровного рода. Нравилось видеть страх и боль. Он упивался своей собственной силой. Но сейчас он не собирался играться и растягивать удовольствие. Нужно быстрее заканчивать и возвращаться в гостиную. – Ты поступил отвратительно. Теперь тебе придется заслужить прощение. Яксли был готов на всё, лишь бы это закончилось. Он должен был предполагать, что в замке ничего не происходит без ведома Тома. Он должен был знать, что попытка сдать Реддла заранее провалена. Но Рукворд хотел попытаться. Хотел, чтобы Дамблдор, получив нужную информацию, выгнал Реддла из школы. Больше такие глупости не проникнут в его голову. Больше он не совершит подобной ошибки.