Останови меня

Сон по праву нужно было считать лучшим, что было даровано этому человечеству. Вчера был тяжелый день для Гермионы Грейнджер, поэтому она с удовольствием находила спасение в спокойном и сладком сне. Сегодня была пятница, и до подъема у неё было еще полтора часа отдыха. Но отвратительный человек решил иначе. Дверь в спальню девушек с грохотом распахнулась, заставляя Гермиону испуганно вскочить на ноги, не открыв до конца глаза, и схватиться за палочку, всегда лежащую под подушкой. Девушка лишь успела увидеть платиновую макушку, прежде чем он опустился на пол, взяв её руки в свои и начав расцеловывать девичьи ладони. Гермиона ещё не до конца осознавала происходящее, пытаясь отойти от удивления и шока. — Бракс, дорогой, что случилось? — она старалась говорить мягко, успокаивающе, чтобы Малфой вернул наконец себе рассудок и объяснил, что это вообще всё значит. Слизеринец поднял на неё глаза, его вид был крайне несчастный. — Только ты мне можешь помочь. Моя судьба в твоих надёжных, красивых, самых лучших и самых гениальных руках! Гермиона озадаченно посмотрела на время, пытаясь в голове перебрать все возможные варианты причин возникновения беды у друга в такую рань. А ещё её удивляло то, что Абраксас был уже полностью одет и, похоже, давно бодрствовал. Она попыталась вытащить собственные руки из хватки волшебника, но он лишь сильнее их сжал, словно пытаясь помешать сбежать последней надежде на спасение. — Давай по порядку. Расскажи, что у тебя случилось и как я могу тебе помочь. Какое-то время Абраксас молчал, пожевывая нижнюю губу. Он пытался подобрать в голове правильные слова, чтобы Гермиона не выгнала его поле первой же фразы. — Всё дело в Эмили. — сокрушенно пожаловался юноша, опуская голову. Его волосы, которые были ему уже до плеч, забавно топорщились во все стороны из-за быстрого бега. Гермиона осмотрелась по сторонам, понимая, что ни одной соседки в комнате не было, а потом вновь посмотрела на несчастного друга. — Постой. Эмили? Эмили Дель Рэй? Та самая, которая станет твоей женой, но сама об этом даже не помышляет? — она серьезно не понимала, как бедная пуффендуйка могла стать причиной утренней истерики Малфоя. Она грозно нахмурилась, понимая, что дело здесь нечисто. — Ну-ка выкладывай, Абраксас Малфой, что ты успел такое вытворить? Гермиона села на край кровати, но друг так и не сдвинулся с места, даже не поднял головы. Если уж он так долго молчал, значит в конце Гермионе будет либо очень стыдно за него, либо она будет очень зла на него. — Скажу сразу: я, возможно, поступил весьма опрометчиво… — он попытался заранее заработать плюсик в карму, признавая свою глупость. — Но хочу, чтобы ты знала: шляпа изначально хотела отправить меня в Гриффиндор, но я взял её шантажом. Последняя фраза была произнесена с лёгким самодовольствием, как рассказ о великом подвиге. Гермиона напряглась, уже ожидая повествование о весьма глупом и безрассудном поступке. Пробираться ночью по коридорам Хогвартса было весьма просто. Абраксас всю ночь не мог уснуть, думая о прекрасной девушке, которая никак не хотела соглашаться на его искреннее предложение. Он всё думал, что может служить причиной постоянных отказов, но ничего здравого на ум не приходило. Малфой уже давно выяснил, что у неё не было возлюбленного, да и в целом девушка не особо обращала внимание на противоположный пол. Исходя из слухов, она была доброжелательной, но весьма закрытой особой. У него от различных мыслей об этом жутко разболелась голова, а потом ещё и на душе было так гадко. Никак не мог понять, что же её не устраивает. Он же не предлагает уже завтрашнему полудню заключить брак! Могла бы согласиться хоть на одно свидание, узнать его ближе. Время было около трёх ночи, когда слизеринец взволнованно оделся и выскочил из комнаты. Ему срочно нужно было всё узнать. И как следствие, сейчас он уже находился у входа в гостиную Пуффендуя. Он даже не допустил мысли о том, что это крайне неприлично, но какие тут могут быть приличия, если решается его собственная судьба! Разумеется, он остался совершенно незамеченным, в такое время вряд ли нашлись бы не спящие студенты. Ничего не ёкнуло в голове Малфоя, и никакой голос разума не остановил слизеринца, когда с каждым шагом он всё ближе подходил к уже знакомой двери женской спальни. Достав свою палочку, прошептал тихое заклинание Алохоморы, послышался тихий щелчок замка, и дверь бесшумно приоткрылась. Изначально он хотел просто постучать, но потом всё же подумал о том, что таким образом перебудит абсолютно всех. Глубоко вздохнув, шагнул в полумрак спальни, на память следуя к нужной кровати. Эмили размеренно дышала, слегка морща свой курносый носик. Её губы были мило приоткрыты во сне и время от времени шевелились, будто она что-то нашептывала. Абраксас замер, завороженный спящей девушкой. Она была прекрасна. Самое милое и нежное создание, которое ему только встречалось в его жизни. Настоящий ангел, ради которого он в лепешку разобьется, но рано или поздно добьется. Тихо приблизившись к ней, он накрыл её рот ладонью, чтобы девушка не закричала от испуга, и тихо позвал по имени. Девушка раскрыла глаза, в ужасе пытаясь отодвинуться, и замычала, не в силах закричать. — Тшш, Эмили, всё хорошо, не бойся. — он приблизился, чтобы она могла получше рассмотреть его лицо и узнать. Эмили перестала вырываться, в её глазах всё ещё были отголоски страха, пусть и не такого сильного. — Я хотел с тобой поговорить. Сейчас уберу руку, ты только не кричи. Твои соседки могут не обрадоваться такому раннему подъёму. Эмили прерывисто кивнула и злобно уставилась на незваного гостя. — А я, разумеется, сейчас буду танцевать от радости такого пробуждения! — девушка оттолкнула от себя Малфоя и села на кровати. — Что ты забыл здесь, сумасшедший, совершенно безумный человек? Ей пришлось понизить голос до шипения, чтобы не разбудить соседок. Она даже не хотела представлять, что здесь начнётся, если девочки увидят слизеринца. Впрочем, нарушитель спокойствия не выглядел особенно виноватым. Весь его вид выражал нетерпение и желание поскорее получить желаемое. — Почему ты всё время мне отказываешь? — он говорил голосом обиженного ребенка, которого больно ударили по рукам за попытку взять вкусную конфетку со стола. — Неужели я не достоин хотя бы одного свидания с тобой? Скажи, что мне нужно сделать, чтобы ты ответила положительно на моё предложение? — Нет, ты это сейчас несерьёзно, ведь так? — девушка немного глупо уставилась, не в силах поверить собственным ушам. Но юноша выглядел весьма решительно, один только его вид отвечал на её вопрос. — Ты незаконно проник в мою комнату среди глубокой ночи, повёл себя как самый настоящий маньяк, зажав мне рот и разбудив. Тем самым едва не убив меня, ведь люди вполне способны умирать от страха из-за остановки сердца. И всё это ради того, чтобы спросить, почему я не хочу идти с тобой на свидание? — Она сделала паузу, позволяя Малфою переварить все её слова. — Я ничего сейчас не упустила? — Твоими словами звучит всё немного… — он не знал, какое слово было бы правильнее подобрать, но был уверен, что Эмили и так всё прекрасно поняла. Она ведь у него такая понимающая. — А ты не думал, что причина кроется во всех вышесказанных мною словах? — Я не могу так, Эмили. Просто дай мне шанс. Пуфффендуйка схватила подушку и прижала её к лицу, откидываясь на кровать и издавая страдальческий тихий крик. Это было выше её сил. Была чудесная тихая жизнь, каждый следующий день могла предсказать наперед. Ей нравилась её повседневная рутина и существование без сюрпризов. Но потом появился он, переворачивая всё с ног на голову. Чем было заслуженно это наказание? Ей в голову пришла интересная идея, которая позволила бы освободиться от этого несносного змея. Эмили поднялась, принимая сидячее положение. Малфою определенно стоило насторожиться, когда она сменила своё раздражение на милость. — Давай заключим сделку, Малфой. — Решила играть на моем поле, милая? — Моя победа — ты навсегда забываешь о моем существовании. — девушка полностью попыталась проигнорировать его слова. Абраксас казался воодушевленным. Что бы сейчас девушка не выбрала, он будет способен выиграть. Сделает всё, чтобы выиграть. — Но если выиграю я, то ты идешь со мной на свидание! — мгновение Эмили обдумывала это, нервно сжав край одеяла, но всё же нерешительно кивнула. — Во что играем и когда? — Блэкджек. Сегодня за полчаса до отбоя. — Постой! Что это за игра? — он задумчиво почесал левую бровь, не в силах вспомнить подобную игру. — Магловская карточная игра. И ты не дослушал моё желание. — девушка вспомнила о соседках и понизила голос, произнося вторую часть желания. С каждым словом Малфой становился всё бледнее, с ужасом осознавая свою ошибку. — Нет, выбери другую! — нельзя была выиграть в игру, о которой даже не имеешь общего представления. Но девушка была непреклонна. Ему пришлось принять её правила, с тяжёлыми мыслями покидая гостиную Пуффендуя. От досады пнул ногой стену, тут же жалея о сделанном. Впрочем, недолго горевалось о пострадавшей конечности, когда в памяти всплыл образ доброй, отзывчивой и невероятно умной подруги, которая просто не могла не знать этой игры. Окрыленный найденным выходом из положения, Абраксас поспешил в родные подземелья. Гермиона была ведь выходцем из мира маглов, как и Том, но уж его он точно не пойдет просить об этом. Тем более среди ночи к Реддлу полезет только безумец. Грейнджер не знала, что ей думать и делать, исходя из рассказа друга. И почему её угораздило подружиться именно с ним? Все её проблемы в жизни исходят от двух людей в этом мире. От Тома Реддла, чью задницу всегда нужно прикрывать, и который просто не способен сидеть на месте; и от Абраксаса Малфоя, в чьем здравии рассудка сейчас сомневалась. И даже в проблемах со сном виноваты эти двое. Только Вальбурга и Алектус не подкидывают сложности, а решают их. — Ты ведь знаешь эту игру, да? Не бросишь своего любимого и милого друга? — Для ясности. Ты ворвался в комнату к несчастной девушке, чтобы просто задать один вопрос? — Гермиона серьезно посмотрела на слизеринца, отчего тот потупил взгляд. — А потом разбудил меня, чтобы спросить о какой-то там игре в карты. И это, разумеется, не могло дождаться утра, поэтому ты сделал это всё среди ночи. Он ничего не отвечал, понимая, что, возможно, поступил немного опрометчиво. Но не страдать же ему было всю ночь от собственных раздумий! Гермиона была одета в рубашку Тома, и Абраксас подумал о том, чтобы сделать комплимент. Но передумал, понимая, что здесь это не сработает, и девушка не смягчиться. — Влюблённость определённо сделала тебя идиотом. Я сейчас иду к Вальбурге, и уж она научит тебя обращаться с девушками, Бракс. Ох, она будет счастлива подняться в такую рань, чтобы дать тебе урок манер. Мстительный огонек в глазах подруги заставил не на шутку перепугаться юношу. Он вцепился в ноги Гермиона, когда та встала и пошла к выходу. Нельзя было позволить ей дойти до спальни Блэк. — Малфой! Отпусти меня сейчас же! — Нет, ты не понимаешь, что стоит на кону! Гермиона вопрошающе вздернула бровь, но ничего не смогла разобрать из тихого бормотания друга. — Громче, Абраксас. — Она отрежет мои волосы, если я проиграю! Комнату заполнил весёлый смех девушки. Гермиону ещё больше забавлял страх этой участи у Малфоя, она никак не могла представить его с короткой стрижкой — Вот подожди, я расскажу об этом Вал, и она лично поведет вас с этой девчонкой под венец! Перспектива того, что Блэк прознает об этом, была ещё хуже. Абраксас желал простого тихого счастья. Семья с Эмили и отправка Вальбурги Блэк в самое злачное место Британии на постоянное жительство. — Что здесь происходит? Гермиона и Абраксас синхронно повернули головы к двери, где в проёме стоял Том Реддл, скрестив руки на груди. Но никто из них даже не сдвинулся, застыв на одном месте, словно так Реддл мог о них забыть и всё. — Доброе утро, Том, ты рано встал. — невинно произнесла девушка, одной рукой пытаясь отцепить от себя юношу. — О, смотри, Том, на ней твоя рубашка, а я в отчаянии, правда здорово? — Малфой придал своему голосу максимум беззаботности, всё также не отходя от девушки. — Это моя рубашка? — теперь все кусочки паззла сошлись в голове Тома. Он не мог не чувствовать самодовольства от осознания того, что Грейнджер стащила его рубашку и ходит в ней. Девушка, подобно Тому, скрестила руки, сделав слегка оскорбленный вид. — Нет. Это моя рубашка. — Полагаю, она перестала быть моей в тот самый момент, когда странным образом оказалась в твоих руках, не так ли? — ухмылка Тома превратилась в оскал, когда внимание перешло вновь на Абраксаса. — Уберись от её ног, если не хочешь лишиться своих собственных. Малфой быстро встал, впрочем не сильно переживающий из-за появления Тома. Его нахождение в дверном проёме увеличивало шансы того, что Гермиона не попадет к Вальбурге. Должна же быть мужская солидарность и всё остальное. — Гермиона, ты ведь не бросишь меня, да? — Предлагаю вышвырнуть его на улицу, как вечно гадящего кота. — Том всё ещё пристально наблюдал за движениями Малфоя, чтобы тот не приблизился больше к Гермионе даже на сантиметр. Впрочем, Грейнджер и сама отошла на безопасное расстояние, желая лишь вернуться в ещё тёплую кровать и любимые объятья одеяла. — Чего ты хочешь от меня? Я не собираюсь тебе сейчас объяснять правила игры. Чтоб ты знал, меня вообще не прельщает идея кому-либо что-либо объяснять в такую непозволительную рань. — Гермиона закатила глаза, бросая в Абраксаса подушку. — Запомни одну простую истину. Люди вообще не любят, когда всякие идиоты заставляют их проснуться среди ночи. — Хэй, я не идиот! Вальбурга оказывает на тебя дурное влияние. — Конечно, ты не идиот. Ты просто человек, который решил, что вломиться в женские спальни — это хорошая идея. — Реддл подошёл к Малфою ближе, желая вывести неугомонного из комнаты и увести обратно. — Ложись обратно спать, Гермиона, у тебя ещё будет время немного поспать. Абраксас заойкал, обиженно шипя, когда Том схватил его за ухо и повёл за собой, заставляя приподняться на носочки и постоянно вертеться, чтобы хоть немного уменьшить болезненные ощущения. Когда за ними закрылась дверь, Гермиона потянулась с лёгкой улыбкой на губах, сбрасывая с себя все остатки сна. Отсутствие соседок немного насторожило девушку, но с другой стороны, она им не нянька, чтобы присматривать. У неё хватает тех, за кем нужен вечный надзор. Спать обратно пойти всё равно уже не получится, поэтому можно было спокойно принять душ и закончить свою работу по Зельеварению. Из-за тренировок их команды, Слизнорт перенёс свою вечеринку с пятницы на вечер воскресенья, поэтому ей не нужно было думать ещё и об этом. Но с другой стороны, завтра ей предстоит вновь отправиться в гости к Грин-де-вальду, поэтому не время расслабляться. *** Тихое шелестение страниц и размеренное дыхание — вот единственные звуки во всей комнате. Том сидел на мягком ковре, а к нему боком прижалась Гермиона, перекинув свои ноги через его. Они решили выполнить домашнюю работу в Выручай-комнате, не желая сидеть среди других учеников. Грейнджер сказала ему, что покажет обещанную находку после отбоя, когда их не смогут обнаружить. В какой-то момент Том отложил свой учебник по рунам, проводя пером по щеке девушки. Она забавно сморщила носик, отмахиваясь рукой. Ей срочно нужно было закончить с работой по трансфигурации, поэтому отвлекаться на «гениального Реддла», который уже закончил с этим, ей совершенно не хотелось. Но Том не прекращал, ведя пером уже по шее девушки, заставляя её кожу покрыться мурашками. — Том, ну перестань. Ты не должен меня отвлекать от домашней работы. — Не должен. Но ты такая забавная, когда настолько сильно сосредоточена. Новая попытка приступить к заданию опять же была провалена. Гермиона просто не могла сосредоточиться, и уйти тоже не было возможности, потому что Том крепко держал её за талию. Она тяжело вздохнула. — Том, что ты хочешь? — С чего ты взяла, что я чего-то хочу? — он провел пером по контуру её уха, переходя к линии подбородка. — Потому что ты всегда чего-то хочешь, Реддл. — ощущения были приятными, хоть и щекотными, но они ужасно отвлекали. — Возможно, душа моя. — перо под чётким руководством слизеринца прошлось по переносице, отчего девушка чихнула. — Я всё ещё не закончила, Том. — Нет, ты закончила. Прекрати так стараться для этого сморщенного маразматика. Твой труд в любом случае никто не оценит, и обрати наконец на меня внимание. Том требовательно притянул Гермиону к себе ближе, ласково целуя кожу за её ушком. Его пальцы осторожно сдвинули буйные кудри девушки на одну сторону, чтобы они не мешали. Послышался рваный вдох Грейнджер, он почувствовал её нежные касания на своём затылке. Даже спустя столько времени Том до сих пор продолжал изучать Гермиону, замечая даже малейшую реакцию на его движения. — Том…нам надо остановиться…- и в противовес собственным словам Гермиона приподнялась, меняя положение, чтобы полностью сесть на его бёдра. Реддл игриво ущипнул девушку, проходя языком по ряду её зубов, стараясь не поддаться искушению и не углубить поцелуй, пока ещё была такая возможность. Гермиона позволила Тому расстегнуть верхние пуговицы её блузки и оголить больший участок тела. Ему особое удовольствие доставляло прикасаться губами к пульсирующей венке на её шее, ощущая быстрое сердцебиение. — Значит, стащила мою рубашку? Гермиона не сразу осмыслила заданный вопрос, позволяя чувствам полностью завладеть сознанием, лишь промычала в ответ, проводя ноготками по его коже головы. Реддл и не требовал ответа, вопрос был больше риторическим. — Будешь ходить в ней всё то время, что мы будем жить вместе. — Разумеется речь шла о совместном проживании в приюте, где они так и делили одну комнату на двоих. Его ладони так привычно легли на её поясницу, прокладывая путь выше, тем самым больше раздвигая полы блузки. Зубами прикусил нежную кожу под ключицей, ощущая, как она тянет его собственные волосы. Её горячая кожа создавала Адский контраст с его ледяной. Они обжигали друг друга касаниями, наслаждаясь свободными минутами, которые они могут потратить на себя самих. Том раздраженно оторвался от шеи Гермионы, поворачиваясь к входу. — Кто-то пытается войти. — он начал собираться, отодвинув от себя ничего не понимающую девушку. Его лицо стало полностью сосредоточенным, поэтому сложно было сказать, что ещё мгновение назад наслаждался объятьями девушки. Грейнджер так и продолжила сидеть на полу на половину раздетая, смотря на спешно одевающегося юношу. — Какого черта, Реддл? Неужели это нельзя отложить? Том был полностью погружен в свои мысли, будто уже успев забыть о такой мелочи, как Гермиона. Он очаровательно улыбнулся, наклоняясь вниз, чтобы поцеловать её, но слизеринка ловко вывернулась, быстро вставая со своего места и следуя к выходу. Том попытался её схватить за руку, но девушка была настроена серьёзно, желая выяснить, кто такой бессмертный пришёл и какие у Тома могут быть дела без неё. Дверь открылась, позволяя увидеть собранного и слегка отстранённого Лестрейнджа, с интересом рассматривающего свои собственные пальцы рук. Гермиона скрестила руки на груди, нетерпеливо стуча подошвой своих туфель, совершенно не стесняясь своей верхней наготы. Алектус тактично не смотрел на её грудь, обтянутую белоснежным кружевным лифом. Он слегка наклонился в бок, смотря на Тома, который недовольно подходил к ним. — Поведай мне, мой верный рыцарь Алектус, что такого важного у вас с Томом сейчас запланировано? — Её тон не располагал ни к каким шуткам, представляя немую угрозу жизни, если не будет произнесена правда. Реддл подошёл к ней сзади, запахивая её блузку и застёгивая мелкие пуговицы. — Ты же собиралась помочь Малфою, душа моя. — Том щёлкнул её по носу, когда закончил с блузкой, обходя и вставая рядом с Лестрейджем, посылая ему предупреждающий взгляд.- Поэтому я нашёл интересное занятие с Алектусом. Такой ответ точно не мог удовлетворить Гермиону. Спрашивать у Алектуса правдивость слов было абсолютно бесполезно, поэтому она предпочитала прожигать своим взглядом спину Тома. Он не предупреждал её, что у него какое-то там дело появилось. — И что же это, Том? Пытки, убийства, расчленение трупов и изымание внутренних органов? — Интересные предложение, но ты же прекрасно знаешь, что таким я занимаюсь исключительно по вторникам, а сегодня пятница. Лестрейндж предпочел не вмешиваться, отмалчиваясь в стороне. Хоть у Гермионы и не было в руках палочки, она всё ещё была способна нанести несколько травм. — Ничего серьёзного, просто ещё один эксперимент. Не забивай свою умную голову ненужными мыслями. — Том поправил её воротник, оставляя целомудренный поцелуй в лоб. Гермиона закатила глаза, переводя свой взгляд на Алектуса. Она уже была более спокойна, просто смирилась с положении дел. Когда Том протянул к ней руку, чтобы убрать её локон, она ударила его по ладони, отчего тот возмущённо зашипел. — Алектус, следи за ним, чтобы не натворил глупостей. А желательно вообще запри его в ближайшем классе и не выпускай ближайшие несколько часов. Разумеется, глупо было полагать, что Лестрейндж сможет так поступить, даже если это её просьба. Но с ним, по крайней мере, ей было легче отпускать Реддла вне поля своего зрения. В последнее время Малфой совсем размяк, поэтому нужно было срочно приводить его в прежний вид. Алектус мягко улыбнулся ей, слегка кивая. — Прекрати делать мою работу. Это я должен тебя запирать в комнате. — Том всё же убрал её локон за ухо, болезненно дёргая его. Он потом поговорит с ней по поводу её полуголой выходки. То, что это был Лестрейндж, ещё не даёт ей право появляться перед ним в таком виде. Гермиона злобно уставилась на него, гордо разворачиваясь на месте, с грохотом закрывая за собой дверь. — Своенравная девчонка. — обречённо прошептал Реддл, направляясь в глубь коридора. Алектус безмолвно следовал за ним, скрывая улыбку. — Она уже ждет? — Да. С ней сейчас Блэк. Но её палочка всё равно у меня. — Считаешь, что Блэк не смог бы с ней справиться? Было бы глупо это полагать. В конце концов, Альфарду было по силу справиться с глупой девушкой. Том никогда не опаздывал, но сейчас специально оттягивал время, неспешно наслаждаясь прогулкой. Главное, чтобы у неё не случился сердечный приступ от страха во время ожидания. — Блэк бывает слишком мягкотелым. Она вполне могла бы разжалобить его и воспользоваться ситуацией. В Слизерин попадают не за красивые глазки или бешенные горы денег в банке. Это прежде всего изворотливость и умение выжить любой ценой. Да и она уже успела доказать, что не стоит считать её ни на что способной. Тихий и неприметный нрав лишь помогает отбросить от себя любые подозрения в случае чего. Они спустились к заброшенному крылу подземелий. Раньше у них здесь проходили собрания Рыцарей, но сейчас эти места окончательно запустели. Слишком холодно и темно, что даже магия не справлялась. И это было первым местом, в котором Том искал Тайную комнату Салазара Слизерина. Реддл открыл дверь, проходя в полумрак кабинета. Девушка сидела к нему спиной, а перед ней стоял Альфард Блэк, недовольно поджимая губы. — Видишь, Алектус. — Том видел, как девушка вздрогнула, ещё больше сгорбившись на стуле. — Он прекрасно справился со своей обязанностью. — взял ближайший к себе стул, волоча ножками по каменному полу. Неприятный звук эхом раздавался под высокими потолками. Он поставил его прямо перед ней, одаривая своей приятной улыбкой. — Подождите нас за дверью. Нам есть что обсудить, не так ли, милая Друэлла? Девушка подняла на него свои заплаканные карие глаза, стараясь дышать как можно спокойнее, чтобы не удариться в панику. Её вечно заплетенные в тугие косы волосы были растрепаны, а под глазами пролегли тени бессонницы. Алектус и Альфард вышли из кабинета, и слизеринка проводила их долгим отчаянным взглядом. — Прости меня, Том. Я ужасно виновата перед вами с Гермионой. — Том медленно кивал, позволяя девушке выговориться. — Лукреция просто запуталась, она больше никогда так не поступит. Прости её и меня. Том ободряюще улыбнулся, доставая из кармана небольшой шоколадный батончик. Он всегда носит такие с собой на случай, если Гермиона ни с того ни с сего захочет шоколада. А такие желания у неё появляются очень часто. Неспешными движениями снял блестящую обёртку, наслаждаясь чудесным ароматом. — Хочешь? - любезно протянул Друэлле шоколад, но девушка отказалась, со страхом в глазах смотря на сладость. Ей даже не хотелось представлять, что могло оказаться в этой шоколадке. Но Реддл безразлично пожал плечами, откусывая первую дольку. Молча наблюдал за нервным состоянием Розье, которая не знала куда деть свои руки и куда смотреть. — Ты права, милая Друэлла. Ты виновата. Когда я узнал о глупом проступке Лукреции, то долго не мог понять, как у неё мозгов хватило провернуть подобное. — Том покрутил в руках шоколад, понимая, что в такой холодине он точно не растает. — У нас в Слизерине много хороших зельеваров, но лучших всего маленькая горстка. Ты создала вокруг себя идеальный образ серой мышки, неприметный и неинтересный. Настолько идеальный, что я даже не сразу подумал на тебя. — Ему доставляло отдельное удовольствие наблюдать за паникой и растерянностью в глазах однокурсницы. — Даже вдруг решил, что Лукреция ловко очаровала Нотта, чтобы заставить сварить такое сложное зелье. А потом случайно вспомнил твоё странное поведение в гостиной в прошлый вечер. — Реддл наклонился вперед, отчего девушка резко отскочила назад, больно врезаясь позвоночником в спинку стула. — Из-за тебя и Лукреции Гермиона очень сильно расстроилась. И я тоже. Пусть Гермиона и не показывала открыто, но он слишком хорошо знал её, чтобы понять насколько сильно её расстроила эта ситуация. Мимолётные взгляды в отражение стекол, постоянные движения руками, чтобы поправить одежду или волосы. Ему не нравилось, что Грейнджер начала сомневаться в себе из-за никчёмной Лукреции. — Вы не должны думать, что вам сошло подобное с рук. — Н-но, Том… — Друэлла всхлипнула, ощущая, как неприятно вспотели ладошки и пересохло во рту. — Я думала, что Лукреция уже наказана… Пугающий смех Тома вызвал у девушки холодок по коже. Она уже замерзла в тонкой блузке в таком холодном помещении, чувствуя, как начало ломить кости, но ей словно стало ещё холоднее от его смеха. Плохое предчувствие звенело в голове и кричало лишь одно слово: «Беги!». Она не знала, как это возможно, но Том в одно мгновение стал ужасающе пугающим. Ещё мгновение назад думала, что зря себя накручивает и ничего плохого не случится, но уже сейчас готова была закрыть глаза и свернуться маленьким комочком, лишь бы он ушёл. — Это был лишь воспитательный разговор с мисс Пруэтт. — Том безразлично окинул взглядом девушку, изымая из кармана маленький флакончик из тёмного стекла, так что нельзя было точно сказать пуст он или нет. — Ты хорошая подруга. Всегда рядом со своей неразумной подругой, помогаешь абсолютно во всём и даже сейчас извинилась передо мной за неё. Видимо, она очень дорога тебе, не так ли? — Друэлла кивнула головой, с опаской смотря на флакончик. — Ты принесла мне то, что я просил? Девушка молча передала ему клок человеческих волос. Том откупорил флакончик, добавляя их туда. Зелье внутри зашипело и выпустило клубы серебристого дыма. Друэлла никак не могла понять, что это такое. Человеческие волосы были редким ингредиентом. По крайней мере в тех зельях, которые не причислены к особо опасным. Ни один волшебник добровольно не позволит обрезать свои волосы чужому человеку. Каждый представитель чистокровной семьи прекрасно осведомлён с детства об опасности, которая может возникнуть, если плохой человек завладеет клоком твоих волос. Но вся известная магия в этом направлении уже давно забыта, поэтому не придают этому уже такое особое значение. Друэлла хотела верить, что Том никак не мог найти эту информацию. На Оборотное зелье это совершенно не похоже. — Ты подольёшь это зелье Лукреции. — Том протянул девушке флакончик, нетерпеливо смотря на неё. — Что это? — То, что станет наказанием для неё. И для тебя. - Теперь лицо юноши украшал хищный оскал. — Ты своими собственными руками, полностью добровольно сделаешь так, что Лукреция выпьет это. И всё, что, возможно, будет после происходить с ней, будет полностью на твоей совести. — Том устал ждать, когда Друэлла наконец очнётся, поэтому решил поторопить девушку. — Бери! Розье беззвучно заплакала, дрожащими руками принимая зелье. Она собственными руками загубит свою лучшую подругу. И сопротивляться тоже не может. Её собственная совесть станет для неё персональным Адом. Реддл встал со своего места, бросая на пол палочку Друэллы. — Умница. Она разрыдалась в голос, когда дверь за ним закрылась, медленно оседая на пол. Ладонями зажала себе рот, подавляя хриплые всхлипы, понимая, что ничего нельзя уже изменить. Она ведь просила остановиться. Просила её остепениться, но Лукреция не хотела слушать. Холод перестал быть такой проблемой. Если сейчас замёрзнет в этом заброшенном месте, то её даже не скоро найдут. Тогда ей не придётся подливать это зелье лучшей подруге и уж точно не придётся больше отвечать перед Томом. Нужно было вчера настоять на своём. Но вновь уступила. И где теперь оказалась? *** Блэкджек не представлял собой сложность, если ты умеешь считать до двадцать одного и в состоянии запомнить простейшие правила. Однако Гермионе очень долго пришлось объяснять суть игры Абраксасу. Он всё пытался у неё узнать, можно ли просчитать карты и каким образом схитрить. Ей не было никакой необходимости оставаться здесь, но решила оказывать для друга моральную поддержку и следить, чтобы Эмили ушла отсюда спокойно и без проблемы. Такими темпами Грейнджер даже не удивится, если следующей ночью Малфой ворвётся к ней ночью в спальню со связанной в руках Эмили и просьбой быстренько провести обряд бракосочетания. — В последний раз повторяю тебе. Нельзя пытаться в первую же игру смухлевать. Ты ещё не настолько освоился в игре. — Гермиона тасовала колоду карт, наблюдая за ходьбой Малфоя по комнате. — Главное в игре — набрать большее количество очков, чем твой соперник. Чем ближе к двадцати одному, тем лучше. Но я всё ещё считаю, что это плохая идея. Абраксас лишь отмахнулся, поглядывая на часы. Эта магловская игра ему тоже не внушала доверия. Особенно учитывая то, что от неё зависит его будущее. Радует по крайней мере то, что здесь нет Вальбурги. Эту стервочку он точно бы не пережил. Дверь заскрипела, заставляя юношу напрячься всем телом. Вот он момент истины. Всё или ничего. Собственно говоря, теперь, стоит ему выиграть, у неё уже не будет другого выбора, кроме как пойти с ним на свидание. — Вот чёрт, едва ноготь не сломала. Малфой, это твоя враждебная энергетика уже начала действовать или просто несчастный случай? — Вальбурга ослепительно улыбалась, даже Малфой получил порцию её жизнерадостности. — Мерлин тебя раздери, Блэк, что ты здесь забыла? Гермиона подозрительно прищурилась, глядя на идеально застегнутую блузку подруги. Обычно Вальбурга оставляет верхние пуговицы не застегнутыми, чтобы легче дышалось. Если у Блэк настолько прекрасное настроение, значит не обошлось без гриффиндорского оборванца. Что ж, и от львиного прайда может быть польза. — Пришла посмотреть на твой позор, Малфой. И вновь увидеть прекрасную Эмили Дель Рэй, которая так ловко окрутила тебя, а сейчас заставит болезненно опуститься на землю. — О, Вальбурга, просто признайся, что ты меня ревнуешь. — Абраксас ухмыльнулся, разворачиваясь к девушке. — Не переживай, ты навсегда останешься моей самой любимой старушкой. Он находился у самой двери, когда она открылась и на него налетела пуффендуйка. Эмили не заметила небольшой выступ, уже представляя собственное падение на твердый камень. Абраксас крепко прижимал девушку к себе, не желая отпускать. От неё так приятно пахло цветочным лугом. Она боялась пошевелиться, позорно краснея от такой близости со слизеринцем. — Я знал, что это лишь вопрос времени, когда ты упадёшь в мои объятья. Слова, раздавшиеся возле её лица, отрезвили девушку, отчего она резко отскочила назад, поправляя на себе одежду. Неподалёку стояли уже знакомые ей две девушки. Конечно, это была хорошая новость, поскольку оставаться наедине с Малфоем ей было слегка страшно. После всех его выходок, совершенно не знала, чего её от него можно было ожидать. — Ты так мило покраснела. От слов Вальбурги девушка ещё больше засмущалась, неловко переступая с ноги на ногу. — Да, Вал, ты сама тактичность. — Гермиона закатила глаза, приветливо улыбаясь. — Рада снова встретиться с тобой, Эмили. — Да, я тоже рада. Абраксас нетерпеливо устроился на полу, где были разложены мягкие и удобные подушки. Он уже хотел быстрее начать, чтобы наконец решить этот вопрос и перестать себя изводить. Эмили тоже устроилась напротив него, осматриваясь на наличие колоды карт. Вальбурга уже нагло уселась рядом с ней, желая проконтролировать честность игры. Гермиона при них ещё раз перетасовала карты, чтобы не было потом разговоров о жульничестве. — Так уж и быть, представлю тебе право выбора места для нашего первого свидания. — Самодовольно протянул юноша, смотря лишь на одну-единственную девушку в комнате, даже игнорируя отвращение на лице Блэк. — Просто давай уже начнём. — Эмили не думала, что Малфой будет вести себя так уверено. Ей казалось, что он ничего не знает об этой игре. Неужели можно было как-то раскопать информацию так быстро? — Слишком много мечтать о несбыточном может плохо сказаться на твоей психике, блондинчик. — Ещё одна попытка Блэк обратить внимание Малфоя на себя прошла неудачно. Договорились играть до двух побед. Гермиона раздала по две карты, внимательно следя за каждым. Эмили, возможно, и казалась невинным барсучком, но не лишена слизеринской хитрости. Абраксас посмотрел на своих Вальта и Двойку. Ему была просто необходима ещё девятка для выигрыша. Эмили попросила ещё карту и Абраксас также кивнул. Восьмерка. Что ж, двадцать очков тоже неплохо. Теперь, он выиграл этот кон, если только девушка не набрала двадцать одно. Они раскрылись, после чего разочарованный вздох Эмили был заглушен победным вскриком Малфоя. — Ты ещё не выиграл, а чуть в штаны уже не навалил от радости. Абраксас показал Вальбурге язык, предчувствуя победу. Фортуна была на его стороне. Гермиона собрала карты, вновь перетасовывая и насылая контрзаклятие, незаметно изымая палочку у Блэк и посылая в её сторону предупреждающий взгляд. Вторая раздача была напряженней. Эмили не верила, что вот так просто проиграет, с опаской заглядывая в свои собственные карты. Сейчас либо у них будет один-один, либо она отдается в рабство к напыщенному слизеринскому индюку. Абраксас, впрочем, нервничал не меньше. Рано было радоваться маленькой победе. Вот выиграет и будет светиться счастьем. Эмили слишком резко вскинула руки, бросая две карты на свободное пространство между ними. Она неловко прикрыла рот рукой, смущаясь своей бурной реакции. Но у неё действительно был блэкджек, состоящий из червовой Дамы и Туза. Абраксас удрученно провёл рукой по волосам, выкидывая своих Четвёрку и Девятку. Значит, последний круг будет решающим. Он даже не посмотрел на Гермиону, которая поджала губы, перемешивая карты. Ей хотелось слегка подсобить ему, но это было совершенно нечестно по отношению к Эмили. Тем более, даже его проигрыш мог потом повернуться в нужную сторону. Новую раздачу никто не спешил вскрывать. Карты так и лежали рубашкой вверх, пока их обладатели смотрели друг на друга. В один момент Малфой набрался решимости и полной убеждённости, что ничего не изменить. Он даже не посмотрел их, просто перевернул. Тройка и Король. Тринадцать очков. Эмили же так поступать не спешила. Она молча смотрела на Абраксаса, сомневаясь в правильности этой игры. Ей казалось, что за его решимостью и излишней уверенностью прячется страх проигрыша. С самого утра прокручивала в голове ночной визит юноши в спальню и его вопрос. Может, зря она боится дать ему шанс. В конце концов, ничего плохого от этого не будет. Попробует, не понравится — уйдёт. Эмили уже потянулась к картам, когда неожиданно рука Вальбурги накрыла её собственную. — Я хотела бы тебе кое-что сказать, пока ты не раскрыла карт. — Это не может подождать? — Малфой не понимал мотивов Блэк. Хочет рассказать, какую ошибку на свет родила его мать? Гермиона положила ладонь на его плечо, уверенно сжимая. Они смотрели, как Вальбурга уводит из комнаты Эмили, ничего не говоря друг другу. Эмили была озадачена такой просьбой, тем более в такой момент игры. Но Блэк выглядела чрезвычайно серьезной, даже пугая своей холодностью. Нет, она никогда не привыкнет к таким резким преображениям учеников со Слизерина. — Сейчас от тебя зависит судьба двух людей, Эмили. Ты можешь выиграть и навсегда проститься с назойливым Малфоем. А можешь проиграть и дать ему шанс. Возможно, это будет шанс для вас двоих. — Вальбурга криво усмехнулась, крутя на безымянном пальце простенькое колечко в виде тонкой закрученной серебряной лозы. — Он бывает дурным и чрезмерно наглым, но он не так уж плох. Ты могла бы позволить ему показать себя с другой стороны. В любом случае решать тебе, Эмили. Эмили нерешительно кивнула, задумчиво глядя на стену. Даже не обратила внимания, когда Блэк взяла её за руку и повела обратно. — Если я вернусь обратно, то этот белобрысый хмырь решит, что я тебя там совиной почтой по частям отправила на другой край света. Абраксас лишь хмыкнул, наблюдая, как Эмили возвращается на свое место и берет карты в руки. Она долго смотрела на них, а потом на его карты. И бросила на пол, позволяя всем увидеть итог. Двойка и Шестёрка Малфой в неверии уставился на карты, понимая, что выиграл. Его победа. Будто колоколом ударили по голове, вызывая тысячи перезвонов. Это значит, что он всё же удачливый засранец. Эмили невозмутимо встала, собираясь молча выйти, пока он ещё не вышел из своего транса. Но Абраксас в одно мгновенье оказался рядом с ней, подхватывая за талию и крепко прижимая к себе, кружа вокруг своей оси. Девушка завизжала, крепко обнимая его за шею. — Отпусти, отпусти, отпусти сейчас же! — Да, конечно. — Он, как и сказал, опустил на пол, но отходить не спешил. — Уже поздно, я провожу тебя до твоей гостиной. Эмили кивнула, робко улыбаясь. Гермиона с интересом за ними наблюдала, подмечая, с какой аккуратностью он держал её под руку. Точно не девушку, а фарфоровую куклу вёл. Когда Грейнджер начала собирать карты, то задержала взгляд на тех, что выкинула Эмили. От них ощущалось едва уловимое мерцание магии. Провела рукой над ними, понимающе улыбаясь, когда вместо двойки увидела Короля. Эмили должна была выиграть, но добровольно согласилась дать шанс. Её взгляд метнулся к невозмутимой Блэк, которая профессионально делала вид собственной непричастности. — Ну что ж, с этим разобрались, а теперь, пока ты провожаешь меня к Реддлу, разберемся с твоим новеньким украшением. *** Все их отношения были связаны с ночью. Они встречались, когда солнце уже заходило, любили друг друга пока луна висела высоко в небе и прощались с её уходом. Это настолько въелось в их обыденную жизнь, что проститься с этим было равносильно сдиранию кожи. Вальбурга стояла, смотря на взволнованное лицо Кристофера, не в силах вымолвить и слова. Вот он, её родной, близкий человек. Они были ядом друг для друга, отравляли свои жизни этими порочными отношениями, и в то же время находили в этом спасительный антидот. Бёрк в который раз понял всё без слов, притягивая девушку к себе, чувствуя её сердцебиение рядом со своим собственным. Её руки слабо сжали его рубашку на спине. Она казалась такой маленькой и обессиленной. Нам надо расстаться, пока это ещё возможно. Необходимые слова крутили в голове, но сил произнести их не находилось. Только собиралась произнести, как язык наливался свинцом, невозможно было и звука вымолвить. Кристофер знал, для чего она пришла. Знал, что если сейчас отпустит, то потеряет в своей жизни нечто важное. — Мы справимся, хорошо? — было непонятно, кого больше убеждает гриффиндорец. Рядом с ней он становился куда более холодно спокойным слизеринцем, а она превращалась в безрассудную гриффиндорку. Но сейчас они оба были одинаково разбиты. — У меня для тебя кое-что есть. — в его руках оказалось тоненькое серебряное колечко. Оно было сделано в том же стиле, что и памятный кулон на шее Вальбурги, когда-то также подаренный Крисом. Если приглядеться, то можно было заметить маленьких птичек на ветке сплетенной лозы. — Я обязательно заберу тебя у него, клянусь. Стоит нам с тобой только закончить Хогвартс, как он за всё ответит. За каждую отнятую у нас секунду. За каждую твою слезу. Только вместе, синичка. Никак иначе. Горло сдавило от подступающих слёз. И почему рядом с ним она становится такой мягкотелой. Вальбурга подняла голову, возводя глаза и быстро моргая, чтобы не заплакать. Он снова это сделал. Остановил её в шаге от безрассудного поступка. — Ты только не оставляй меня. — Никогда. Кристофер уверенно сжал в объятьях девушку, прислушиваясь к её успокаивающемуся дыханию. Ещё одна ночь была выиграна для них двоих. Это было лучше, чем совсем ничего. *** — Может, хватит уже держать свою секретность? Почему просто не сказать, куда мы идём и с какой целью? Гермиона упрямо молчала, всё ещё не желая разговаривать с Томом. Он же не признался куда так спешно ушёл с Алектусом. Вот пусть теперь изводит свой лимит терпения. Только недавно был отбой, поэтому им нужно было быть аккуратными, чтобы не попасться. Даже Слизнорт не сможет вечно закрывать глаза на их шалости. Рядом с ними что-то прогремело, от чего слизеринцы вздрогнули, замирая всем телом. Из стены выплыл Кровавый Барон, сурово глядя на нарушителей. — Вам должно быть стыдно! Я отказываюсь верить, что Слизерин растерял всё своё благородство. — Искренне прошу нас извинить, Барон. Взгляд приведения смягчился, стоило ему разглядеть Гермиону. Девушка мило улыбалась, глядя на него из-под своих опущенных ресниц, как самая настоящая провинившаяся ученица. — Ох, юные леди не должны гулять так поздно по коридорам. — он стал говорить тише, немного снижаясь вниз, чтобы девушке не приходилось сильно задирать голову. — Я ни в коем случае не дам её в обиду, Барон. Призрак смерил его оценивающим взглядом. Да, не каждый день тебе уделяет такое пристальное внимание школьный призрак. — Что ж, мистер Реддл, с Вами я готов отпустить прекрасную миледи. Барон также бесшумно пролетел через соседнюю стену, не став выдавать нарушителей. Том задумчиво посмотрел ему в след, думая над тем, как красиво звучит обращенное к Гермионе «миледи». Его Леди. Лорд и Леди. Гермиона потянула его за рукав, спеша дальше по коридору. Не хотелось бы встретить здесь ещё кого-нибудь. Кровавому Барону нравилась Грейнджер, но не стоило рассчитывать на подобную милость со стороны других. Уже скоро они пришли к женскому туалету. Реддл выглядел весьма заинтригованным. Этого не мог предположить даже он. Гермиона заглянула внутрь, проверяя отсутствие посторонних, и лишь потом потянула за собой Тома. — Решила провести мне экскурсию по женскому туалету? Это не романтично, но весьма необычно. — Будь так добр захлопнуть шлюз своего сарказма, пока я не передумала. — Гермиона ещё раз осмотрелась по сторонам и направилась к тому самому крану. Том следовал за ней, чувствуя как внутри разрастается любопытство. Он послушно наклонился ближе к крану, когда девушка указала туда рукой. Красивая, витиеватая змея была странным явлением.- Можешь не осматриваться, на других нет ничего подобного. Вальбурга сказала, что он никогда не работал. — И ты думаешь…? — Том боялся произнести это в слух, словно сейчас удача отвернётся от него и его будет ожидать новый провал. Его движения стали немного нервными, а взгляд блуждал по раковине. — Почему бы и нет. — Гермиона пожала плечами, не видя ничего плохого в попытке. — В конце концов стоит попробовать. — Да, да. Но я бы не отказался от более подробной инструкции, как открыть вход. Том спешно соображал, решая, что нужно делать. Наследник Салазара Слизерина. Значит, и вход должен открываться таким способом, что бы никто другой не смог. Вряд ли здесь подойдет просто его кровь. Тогда что? Что такого ещё его отличает от других? — Мы не можем стоять здесь вечность, Том. Если нас поймают, то Слизерин потеряет много очков. Ещё и нас накажут. Но Том не слушал её слов. Ему было важно открыть вход в Тайную Комнату здесь и сейчас. Теперь, когда он так близок, то не может просто отступить и отложить на потом. Реддл просто решил испытать удачу, резко вспомнив о своём главном даре предка. Шипящие звуки складывались в одно единственное слово:"Откройся». Он отшатнулся назад, рукой заводя Гермиону за спину и приготовив палочку. Мало ли что мог придумать Слизерин, чтобы защитить своё убежище от незваных гостей. Гермиона тоже вооружилась, цепко схватившись за его руку. Прошло около минуты, но так ничего и не произошло. Том шагнул вперёд, когда Гермиона вновь потянула его на себя. Она смотрела в его глаза, замечая, как потемнели его зрачки от предвкушения. Но ей было страшно. Они ведь совершенно ничего не знают о том, что находится внутри. — Хочу напомнить о постоянном жителе Комнаты, Том. Нельзя надеяться на то, что он окажется гостеприимным и уже ставит чайник на плите! — Я — наследник Салазара Слизерина. Чудовище подчинится мне. — Его голос источал уверенность и твёрдое убеждение. Но было кое-что, в чём он всё же не был уверен. В любом случае, сначала нужно увидеть своими глазами всё. — Ты останешься здесь. На непредвиденный случай. — Нет, я пойду с тобой. Ты не знаешь, что там может находиться, поэтому я не отпущу тебя одного. Реддл не собирался уступать ей в этот раз. Для него это не должно представлять никакой опасности, но она всё ещё остаётся маглорождённой. Там он может просто не успеть среагировать. Они даже малейших представлений не имеют о том, кто там находится. Поэтому нельзя было пока подпускать её. — Ты станешь моей подстраховкой здесь, наверху, слышишь? — Он взял Гермиону за плечи, круговыми движениями поглаживая большими пальцами. — Дай мне полчаса и только тогда спускайся, если я не вернусь. Ей это не нравилось, но она кивнула. Понимала, что ему важно самому спуститься туда, и отпустила его. Внимательно следила за тем, как он спускается в темноту и поставила таймер. Мелкая дрожь прошлась по телу, когда перед глазами появились картинки из давно забытого видения. Это же место. Также открытый проход в Тайную комнату. И ужасные последствия. Появилось глухое чувство обречённости. Гермиона не знает, что за девушка тогда умерла в её видении. Но она же всегда будет рядом с Томом. И не допустит того, чтобы он стал убийцей. Том тихо ступал по мокрому полу, освещая себе дорогу слабым светом Люмоса. Ещё одну дверь на пути он вновь открыл простым словом на змеином языке. казалось таким неправильным нарушать мёртвую тишину этого места своими шагами. Размеры Тайной Комнаты впечатляли его. Немного реставрации и из этого места можно было сделать нечто величественное и прекрасное, как и было когда-то. Он знал, что чудовище не может быть простым вымыслом. Но не торопился встретиться с ним сейчас. — Недоссстойный должжжен умереееть… — змеиный шёпот раздавался со всех сторон, из-за эха невозможно было определить источник звука. Том решил, что глупо просто крутиться вокруг, пытаясь отыскать чудовище. Он остановился посредине комнаты, уверенный в себе и своих действиях. — Я — наследник Салазара Слизерина. И я достоин быть хозяином Его наследия. Из темноты выползла огромных размеров змея. Реддл не удержал удивлённого и шокированного вздоха, глядя на василиска. Он даже не представлял, что хоть один представитель жив. Сохраняя осторожность, отвёл взгляд, следя за действиями чудовища периферическим зрением. Огромная голова змеи оказалась напротив него. — Тебе нечего боятьсся, Насследник. Ты разссбудил меня, но я не причиню тебе вред. Реддл поднял взгляд, встречаясь со взглядом василиска. Действительно, он совершенно ничего не почувствовал, поэтому смело шагнул вперед, прикасаясь к скользкой чешуе. На его лице играла торжествующая улыбка. Теперь никто не посмеет уйти от него безнаказанным. И ему самому даже не придётся ничего делать. Время на таймере практически истекло. Гермиона медленно ходила то вперед, то назад, заламывая от волнения руки. прислушивалась к каждому шороху, нервно сжимая древко палочки. Было так неправильно отправлять его одного туда. Мало ли что могло случиться. Во времена Салазара была мода на смертельные ловушки. — Уже придумала мне оригинальную эпитафию, душа моя? Гермиона развернулась в сторону прохода, удивляясь тому, что проворонила приход Том. Она взвизгнула от неожиданности, когда Реддл налетел на неё, приподнимая над полом и поцелуем выбивая из неё остатки воздуха. Гермиона шокировано раскрыла глаза, инстинктивно подаваясь вперёд. Такая напористость, с примесью неожиданной нежностью, вызвала у неё внутренний трепет. Том опустил её на пол, прижимаясь своим лбом к её. Теперь, из-за разницы роста, ему приходилось склоняться вниз, но это было не страшно. — Я благодарен тебе, Гермиона. Похвала Тома Реддла ещё больше выбила почву из-под её ног. Воспользовавшись растерянностью Грейнджер, он повёл за собой в сторону входа в Тайную Комнату. В самый последний момент девушка уже осознала происходящее, неуверенно поглядывая в темноту. — Пора тебя познакомить кое с кем.