Неожиданные чувства и сладкая выпечка

Девять утра. Равномерный стук часов стабилизирует мысли. В таком состоянии девушка готова слушать его вечно. Холодный пол не волнует её и то, что она дрожит — тоже. Тик. «Мне понравился тот поцелуй». Так. «Это неправильно». Тик. «А что вообще правильно в этом гребанном мире?» Так. «Почему…» Тик. «Почему из всех людей на Земле…» Так. «Именно ты?» Эмбер медленно поднимается с пола и чувствует слабость. Её выжали эмоционально. Она была кондитерским мешком, наполненным вкусным кремом, но теперь крем закончился, и выжатый грязный мешок валяется на столе. Девушка прошла в ванную и ощутила то, как сильно слепит свет там, в особенности после достаточно тёмной комнаты. Глаза болят, несколько секунд младшая Смит стоит просто сильно зажмурившись. Зеркало Эмбер по краям окружено всякими наклейками, да липкими стикерами с мотивирующими надписями. Девушка и сама осознает то, насколько это глупо, но сейчас весьма неплохо услышать хотя бы от самой себя: «Ты справишься! Проблемы не вечны и не бесконечны!», или же: «Не думай о плохом, даже не начинай, ты знаешь как трудно отделаться от этих мыслей». Её почерк несуразный, пусть ради этих маленьких липких стикеров девушка и старалась писать как можно лучше. Но всё равно буквы скачут, одна больше другой, наклон у слов то есть, то его нет, и у одних и тех же букв встречается разное написание. Эмбер проводит рукой по листочку с буквами, ощущает чернила кончиками пальцев, но после убирает руку, грустно окидывая взглядом и остальные стикеры. Наклейки с щенками и зайчатами, с музыкальными группами, с супергероями тоже имеют место быть, и они поднимают настроение лучше, нежели чем эти мотивационные записи, написанные так неряшливо, неаккуратно. Эмбер умывается тёплой водой, ощущает то, как же приятно чёртово тепло. Некоторое время девушка продолжает плескаться в воде, раз за разом обливаясь теплом, но вскоре прекращает, смотрит на свою грязную голову и проклинает свои волосы. Сил идти в душ — определённо точно нет. Эмбер спускается вниз, идёт по лестнице и невольно прокручивает вчерашний день. Всё кажется таким нереальным. Это словно кассета с очень плохим фильмом, но никак не жизнь. Эмбер видит внизу Миранду, так тихо и спокойно сидящую на диване. В её руках глянцевый журнал, который она неспешно рассматривает.  — Миранда! Что ты здесь забыла? Как ты вошла? — Эмбер сейчас в пижаме. В очень нелепых розовых штанах, больших и мягких тапках, что больше похожи на носки, нежели чем на домашнюю обувь, да в огромной белой футболке.  — Ну… Твоя мама уходила, впустила меня. — Миранда отложила журнал, подошла к подруге и обняла её. Приторно сладкий аромат духов забил нос, появилось желание отплеваться от этого запаха. Эмбер ловит себя на мысли, что духи Сары приятнее. А далее девушка резко отпускает эту мысль и мечтает, чтобы она разбилась обо что-нибудь, сломалась или совсем исчезла. Да даже скорее лопнула, как шарик, чуть соприкоснувшийся с чем-нибудь острым.  — Что за порыв нежности? — Эмбер похлопывает Миранду по спине, желая, чтобы эти крепкие и душные объятия прекратились.  — Джейкоб рассказал, что ты вчера ушла, потому что тебе стало плохо. Что случилось? Перепила? Хотя как, прошло же так мало времени с того момента, как мы пришли…  — Э-э-э… Да, просто стало плохо. — Смит перебила подругу, прерывая её громкую цепочку мыслей.  — Точно? Ну ладно, ты же не будешь врать своей подруге. — Во рту стало сухо. Приторно сладко и неприятно, словно Эмбер просто взяла и выпила чёртов флакон с духами Миранды. — В любом случае сегодня мы всё равно вместе потусуемся, собирайся! — Да, Эмбер не станет врать подруге, девушка действительно ушла, потому что, ей стало плохо. Только не физически, а морально. И вновь воскресенье, вновь грязные волосы под шапкой, вновь жёлтая куртка и выход из дома в плохом состоянии. В машине не тихо, слишком много звуков, они давят на мозг, Эмбер не укачивает в машине, но её сейчас вырвет, если хотя бы что-то не утихнет. Радио нещадно кричит, прокручивает очередную попсу, каждый бит отдаётся сильным гулом в ушах, да и саму машину немного трясёт от такой сильно громкости. Удивительно то, что голос Миранды различим в этом урагане веселья, но всё равно Эмбер не слушает подругу. Она скучающе смотрит в окно, пока яркое солнце слепит глаза, не позволяя в полной мере отвлечься на пейзажи. Хочется выключить весь свет в мире, отключить все звуки, да сесть в тихой темноте, отдаться на растерзание мыслям, ощутить своё собственное гниение изнутри, окончательно разложиться и дать остаткам души уйти в небытие. Болтовня, болтовня, болтовня. Вдруг Эмбер узнает музыку, что вчера играла на вечеринке, девушку пробирает холодный пот, и она заметно бледнеет, вспоминая Сару. Её холодные руки, тёплые губы, немного липкие из-за помады. Вспоминает то, как добежала почти до дома и остановилась, почти задыхаясь. Чувствовала как болит голова, колит бок, как вся вспотела, как одежда липнет ко всему телу, как просто невозможно дышать, потому что лёгкие выжжены отсутствием кислорода. И… Выйдя из машины, да зайдя в торговый центр, вспоминает Джейкоба, что сейчас стоит вместе с Тодом, рассматривая расписание сеансов кинотеатра, выбирая нужный. Неловко. Эмбер невольно поглядывает на парня раз за разом и, встречаясь с его твёрдым, непроницаемым, как скала, взглядом, поспешно отступает, переводит глаза куда-то в сторону, начинает рассматривать цветочный горшок у стены, такой нелепый и несуразный.  — Эмбер! Эмбер? — Тодд пытается докричаться до девушки, но та увязла в мыслях, как в болоте.  — Оставьте её, идём на фантастику, посмотрим на твои эти звездолёты. — Крепкая тёплая рука похлопала по плечу Тодда и Джейкоб приобнял парня, уводя немного дальше от пучины пустоты Смит.  — Звёздные воины! — Парень хотел скинуть с себя руку, но Джейкоб сжал её так сильно, что казалось, что ещё немного сильнее надавить и от Тодда останется лужа.  — Да и пофиг. Миранда подошла к Эмбер и тоже приобняла её, выводя из этого состояния. Фильм, для Эмбер, естественно, отошёл на второй план. Тодд смотрел его с таким огнём в глазах, его интерес ничем не погасишь. Миранда много раз зевала и поглядывала на подругу, наклонялась к уху девушки, да шептала о том, что: «Это непроходимая скукотень». А Джейкоб, в свою очередь, смотрел только на экран, хоть и чувствовал, как Эмбер продолжает пилить его взглядом. И после сеанса парень не выдержал. Пока Тодд и Миранда делали заказ на большую гору еды, Джейкоб начал.  — Я не трепло. — После этой фразы парень сильно сомкнул челюсть, сжал её, что сделало его вид ещё более грозным. Девушка чувствует укол совести, но не хочет пытаться понять почему.  — Что? — Эти три слова, сказанные басистым голосом, на самом деле, действительно были неожиданны для Эмбер.  — Говорю, что я не трепло, и вашей любви, или что там у вас, я не помешаю. Ты могла не убегать, я бы сам ушёл. Но в следующий раз выбирайте более тихое место, чтобы вас никто не заметил. — Эмбер не думает, что это похоже на шутку, девушка глупо улыбается, хочет возразить всему сказанному, но Миранда притащила один поднос, а Тодд другой, и рот уже был занят едой. В любом случае девушка успела громко облегчённо выдохнуть. Она рада, что их заметил именно Джейкоб, а не какой-нибудь озабоченный спортсмен или же кто-нибудь, у кого зуб на Сару, и кто распустит этот слух, чтобы целиком и полностью уничтожить девушку. Эмбер не хочет, чтобы Сару трогали. Одна мысль об этом вызывает кипение крови и очень сильную ярость. Ванильный молочный коктейль сладко переливается во рту, пока мысли бьются друг о друга, как шары в бильярде. Они разлетаются в разные стороны, громко стучат о бортики, друг о друга, один попал в лунку. Девушка поела, но еда хочет выйти обратно, только она вновь мысленно возвращается к пепельным волосам, к терпкому запаху сигарет, что иногда скрыт под цветочно-пряничными нотами; невольно проводит кончиками пальцев по вечно прохладной коже, заглядывает в голубые глаза, очерчивает веснушки на лице… Эмбер чувствует тепло, она невольно улыбается, чем и привлекает дальнейшее внимание.  — Чего улыбаешься? — Миранда почти кладет голову на стол, чтобы попасть в поле зрения Эмбер. Благо друзья убрали пустые тарелки и лишь допивают свои напитки. Золотые локоны рассыпаются по столу, улыбка исчезает с лица Эмбер, грубо вытягивая девушку обратно в реальность.  — Ничего. — Взгляд Эмбер избегает всех. Девушка смотрит в сторону, какие же красивые фотографии на стенах этого кафе.  — Нет, давай рассказывай. У тебя есть кто-то, кто тебе нравится? — Младшая Смит ощущает тотальный дискомфорт, полную уязвимость, так гадко впивающуюся тонкими длинными иглами под рёбра.  — Нет. — Хочется провалиться под землю, лишь бы не чувствовать испепеляющие взгляды, выжигающие сердце Эмбер, её кожу, душу и всё остальное.  — Давайте лучше обсудим то, как вчера напилась Сара, чёрт, да она выглядела бледнее чем обычно. — Тодд смеётся, смех кажется таким гадким, липким, он затекает в уши противной холодной жидкостью, заполняет голову своей гнилью.  — Это та ваша школьная стерва? — Миранда произносит это, не отрываясь от трубочки для своего клубничного коктейля.  — Да. — Эмбер и Джейкоб одновременно и холодно, безразлично бросают это и неловко переглядываются. Хотя неловкость исходит только от девушки. Джейкобу, скорее всего, опять же пофиг.  — А по её лицу и не скажешь, вроде милая такая, но вчера она ещё была немного испуганной что-ли, помятой. — Лезвие скользнуло по сердцу так легко, небрежно, словно это ничего не значит, словно глубокая рана, что появилась, осталась незамеченной, словно она затянется вмиг.  — Ага, и дико пьяной. Её подруги неплохи, на самом деле, они потащили её домой, а не оставили там. — Эмбер чувствует бесконечное омерзение и не понимает к кому. К такой широкой улыбке парня напротив, к девушке с пепельными волосами или же к самой себе, к бедной запутавшейся трусихе.  — Выпила и выпила, чего вы трещите об этом? Как будто вчера хотя бы кто-то не был в слюни, кроме меня, конечно. — Джейкоб сжал в руках красную салфетку, костяшки на смуглой руке побелели.  — Да ладно тебе…  — Нет, не ладно, чем вы лучше подобных сплетниц, когда сами такие же?  — Я…  — Лично мне абсолютно всё равно на то, почему её высочеству было плохо, так почему это заботит вас? — Эмбер подаёт голос, отставляя от себя пустой стакан. Взгляд направлен на стол с липкими следами от многочисленных соусов, да крошек от фаст-фуда. Девушка не любит лгать, если честно, но сейчас это необходимо для выживания.  — Всё, стоп. Мы поняли, молчим. Сара — запретная тема у нашей фантастической четвёрки. «Спасибо», — одними губами отвечает Эмбер Джейкобу, и парню этого достаточно.

***

Дома пусто, дома тихо, никого нет. Отец торчит на работе, мама тоже. Эмбер решает всё-таки закончить разбор коробок, которые обещала себе разобрать все три, почти четыре месяца, но руки так и не доходили до них. Пыльная коробка сходит с верхней полки шкафа, Эмбер чихает, боится, что уронит все вещи, но ощущает лёгкость, непривычную для такой большой коробки. И вдруг девушка вспоминает, что это её мягкие игрушки. В старом доме не было времени решать какие игрушки оставить, выкинуть, подарить ближайшему детскому саду или соседям с детьми, а какие забирать, видимо, это время настало прямо сейчас. Тут так много всего, детские воспоминания накрывают с головой тёплым одеялом, да вкладывают в руки тёплую, почти горячую, но не обжигающую, а согревающую, кружку с какао, где наверху плавают маленькие маршмеллоу. Несколько маленьких жирафов, таких насыщенно жёлтых, что так необычно для столь старых игрушек. Эмбер вспоминает как в один из отпусков отца, эта семья жирафов путешествовала вместе с семьёй Смит, а ещё Эмбер, всё равно с лёгкой детской тоской, помнит, как забыла одного члена семьи в номере отеля, но искать потеряшку было уже слишком поздно и очень далеко. Далее руки нащупывают львёнка, так глупо и грубо раскрашенного зелёным фломастером в самом далёком детстве. Эти каракули так и не отстирались от бедной мордашки, навсегда испортив её. Затем в руки девушки легла белоснежная кошка. Сердце пропустило удар, затем ещё и ещё, отбивая ритм, как барабан, когда мозг решил сравнить эту надменную мордашку бедной мягкой игрушки с лицом Сары. А эти большие голубые пластиковые глаза… Руки вспотели, пальцы проводили по искусственной шерсти, пытаясь идеально пригладить её. Девушка хочет выкинуть эту кошку, возможно даже сжечь, но эти чёртовы голубые глаза… Хоть они и фальшивы, но всё же так красивы. Младшая Смит вспоминает поцелуй, вспоминает поведение Сары в последнее время. Осознает, что действительно является беспросветной тупицей. В голове вновь целый рой вопросов и большая часть из них скорее всего действительно останется без чёртового ответа навсегда. С Сарой приятно проводить время. Рядом с ней душа спокойна, улыбка цветёт на губах, а сердце так бешено бьётся, что заглушает все крики здравого смысла, писк остатков рассудка. Эмбер не знает что делать. Её тянет магнитом к девушке, так тяжело сопротивляться. Хотя есть ли смысл в сопротивлении, если… Эмбер действительно… Влюблена?