Система "Спаси-Его-Сам"

Проведя вторую половину дня в раздумьях о смысле своей новой жизни, Ло Бинхэ ждал Шэнь Цинцю в бамбуковом доме. Услышав легкую поступь рядом, он кинулся прочь из своей части дома, в надежде увидеть наставника, но снаружи его ждало лишь разочарование в лице лорда пика Байчжань, который пинками катил по земле круглый столик в сторону бамбуковой рощи. — Лю… шишу? — осторожно позвал его мальчик, заметив в руках заклинателя большую чашу. — Могу я чем-нибудь помочь старшему? — Можешь, — неожиданно дружелюбно улыбнулся мужчина, окинув того с ног до головы оценивающим взглядом. Лю Цингэ вернул столу вертикальное положение, поставил на него чашу и поманил к себе любопытного ученика. Соорудив ему что-то наподобие палочек из ближайшего побега бамбука, он молча предложил Ло Бинхэ приобщиться к предстоявшему ужину. Великий лорд демонов сразу почуял неладное, стоило ему увидеть содержимое чаши. Из ее глубин на него неприветливо смотрел в ответ рис непонятного цвета с подозрительными кусочками невесть чего. — Что-то не так? — заботливо поинтересовался Лю Цингэ, раздавив в щепки остатки бамбука в своей руке. — Лю шишу ошибается, — нервно сглотнул Ло Бинхэ от открывавшихся перед ним сомнительных перспектив. — Этот ученик думает, достоин ли он пробовать то, что предназначается не ему? — Ну да, это для твоего наставника, — хмыкнул заклинатель, подталкивая чашу ближе к мальчику. — Ты должен это сделать, чтобы сказать мне, насколько эта пища соответствует вкусам твоего Учителя. Ло Бинхэ, конечно, все еще не до конца простил Учителя за издевательства, но даже ему казалось, что кормить Шэнь Цинцю вот этим — слишком жестокий метод воздаяния. Он и не ведал, что однажды настанет день, когда ему придется благодарить свою демоническую родословную не за даруемые силу и могущество, а за возможность переваривать яды. Ибо то, что находилось сейчас перед ним вряд ли чем-то отличалось от одного из них. — Этот ученик никогда не забудет доброты Мастера Лю, — пробормотал подопытный кролик лорда пика Байчжань. После того, как кусочек пищи оказался у него во рту, Ло Бинхэ пришел к выводу, что он уже не так и винит Шэнь Цинцю из своего мира за то, что тот в свое время убил Лю Цингэ. Можно даже сказать, что он начал понимать мотивы своего наставника в прошлом. — Что скажешь? –поинтересовался мужчина, всматриваясь в ничего не выражающее лицо мальчика, приподняв брови от удивления, когда тонкие пальцы ребенка переломили пополам палочки, которые тот все еще держал в своих руках. [Вам начислено 50 баллов за решительное нападение на основного соперника.] «В смысле основного? Есть еще какие-то?» [Нет. Но будут.] — Ученик просит прощения за свою дерзость, — резко втянув в себя воздух, произнес Ло Бинхэ. — Но, что это было? — Рис, мясо кролика, травы, — нахмурившись перечислил мужчина, внутренне отмахиваясь от очередного бреда Системы. — Вот оно что, — пробормотал будущий повелитель мироздания, представляя, что пришлось пережить этим продуктам, чтобы превратиться в это. Лю Цингэ отстал от мальчишки, вспомнив, что тот совсем недавно стал любимым учеником Шэнь Цинцю, а потому откуда ему было знать о том, что любит его наставник. Решив, что удачно выбрал место для предстоящих посиделок, заклинатель принялся скрупулезно обустраивать его к возвращению хозяина пика. Ло Бинхэ же отправился на кухню творить альтернативу «ужину смерти», который грозил преждевременно лишить его Учителя. Если уж Шэнь Цинцю и суждено было умереть, то не таким бесчеловечным способом. И вот настал момент, когда лорд пика Цинцзин, испивший с Шан Цинхуа не одну бутылочку элитного алкоголя, навеселе возвращался домой. Не было бы преувеличением сказать, что до бамбукового дома он добирался на автопилоте. Радостно предвкушая встречу с горизонтальной поверхностью своей кроватки, он не заметил, как из полумрака бамбуковой рощи на него хищно смотрят чьи-то глаза. — Однако шисюн не спешил, — оскалился Лю Цингэ, поняв, что Шэнь Цинцю совершенно про него забыл, от чего в груди все заклокотало от гнева. — Шиди, — расплылся в блаженной улыбке заклинатель. Изо всех сил стараясь сохранить достойный лорда пика Цинцзин благочинный вид, он степенно направился в сторону хмурого мужчины. Когда он остановился возле стола, пытаясь сообразить один перед ним табурет или все-таки два, Лю Цингэ, не без помощи исходящего от того легкого перегара, сообразил, что его шисюн малость нетрезв. Фыркнув, он встал, чтобы помочь ему присесть, дабы тот не растерял привычный для него лоск. — Благодарствую, — пропыхтел под нос Шэнь Цинцю, сосредоточив свой взгляд на человеке перед ним. — И давно шиди ждет меня? — Не так уж и давно, — ответил Лю Цингэ, которому гордость не позволяла признаться, что он ждет его здесь уже битый час. — И по какому поводу ты так надрался? — Отметили кое-что с Шан Цинхуа, — хихикнул мужчина, довольно постукивая веером по столу. — Поверь, причина была стоящая. А вот по какому поводу меня ждешь ты? Лю Цингэ понял, что если он сейчас откроет рот, то ничего хорошего Шэнь Цинцю от него в ответ не услышит, поэтому он молча подтолкнул к нему чашу с едой, воткнув в нее палочки. Сидевший напротив заклинатель вздрогнул, осознав, что тот вместо риса явно представлял его. Лишь взглянув на чашу, он вспомнил, что ляпнул Лю Цингэ, чтобы побыстрее от него избавиться. Он про это и забыл-то только потому, что был абсолютно уверен — воинственный шиди точно отвергнет эту сумасбродную идею. Но теперь, взирая на результат его трудов, Шэнь Цинцю испытывал чувство вины перед Лю Цингэ, принявшим эти легкомысленные слова за чистую монету. — Шиди Лю незаслуженно добр ко мне, — тихонько улыбнулся мужчина, аккуратно положив веер на стол. — Что правда, то правда, — усмехнулся тот, мгновенно отпустив все обиды, стоило ему только увидеть его виноватое выражение лица. — Ешь давай. — С превеликим удовольствием, — потянулся за палочками Шэнь Цинцю. — Учитель! Лю шишу! — послышался чистый и звонкий голос, от которого по спине заклинателя побежали мурашки. — Позвольте этому ученику дополнить вашу трапезу скромной закуской, приготовленной им лично. Давно Шэнь Цинцю не испытывал такого всепоглощающего чувства страха. Вот и настал тот день, когда он должен был собрать в кулак всю свою силу воли и сказать нет искушению, призывно смотрящему на него с маленького подноса в руках Ло Бинхэ. Манящие аппетитные рулетики из риса и мяса, завернутые в хрустящие листья салата, словно заглядывали ему в душу, призывая вкусить их и испытать неземное блаженство, способное вознести его на небеса. Чувствуя себя собачкой Павлова, он ощущал, как рот наполняется слюной, повинуясь сформированному годами рефлексу. Поэтому мужчина молчал, в ужасе уставившись на еду перед ним. Заметив этот взгляд, Лю Цингэ сделал вывод, что Шэнь Цинцю уже доводилось пробовать готовку Ло Бинхэ. «Неужели все настолько плохо?» — подумал заклинатель, жестом подозвав к себе мальчика, протянувшего ему блюдо в легком поклоне. Настороженно он взял с подноса один рулетик, не видя победного блеска в глазах склонившегося перед ним ребенка. «Пусть сравнит свою отраву с настоящей едой», — внутренне усмехнулся он, представляя, как пострадает самолюбие Бога Войны хребта Цанцюн. Уж в чем, а в своих кулинарных навыках он не сомневался. Будь то женщина или мужчина, ни в одном из миров не было человека, способного устоять перед пищей, приготовленной его руками. — Сносно, — не поверил своим ушам Ло Бинхэ, — но не вижу смысла дополнять ужин из риса с мясом тем же. Может шисюн желает отведать и это тоже? [Вам начислено 100 баллов за внезапный удар по самооценке основного соперника.] — Ни в коем случае! — категорично воскликнул Шэнь Цинцю, страдальчески глядя на рулетики с зажатым носом, чтобы соблазнительный аромат не дал ему наброситься на них здесь и сейчас. — Учитель ценит твои труды, но тогда еды станет слишком много. Расточительство не приветствуется на пике Цинцзин. Отнеси это Нин Инъин в благодарность за заботу о тебе. — Слушаюсь, — словно в трансе поклонился Ло Бинхэ, прежде чем покинул своих наставников. Никогда и никто не отвергал приготовленное им, но Шэнь Цинцю не только смог это сделать, но и смотрел так, будто перед ним открылись врата в преисподнюю. Лю Цингэ оказался не лучше! Он посмел сказать, что это блюдо на одном уровне с его жалкими кулинарными потугами. Что не так было с этими двумя? Не мог же он растерять все свои навыки, переместившись в иную реальность. Или мог? Облегчению Шэнь Цинцю не было предела, когда Ло Бинхэ послушно ушел, оставив их с Лю Цингэ наедине. Он и сам не верил в то, что смог отказаться от соблазна, маячившего прямо перед его носом. Необыкновенно гордый собой, он решил, что теперь у него появилось еще одно событие, которое обязательно стоило отметить. Один взмах руки, и сосуд с вином материализовался на столике, под изумленным взглядом Лю Цингэ. — Решил продолжить со мной начатое с Шан Цинхуа? — поднял на него насмешливый взгляд мужчина. — Неужели ты настолько мне доверяешь? — Я тебе доверяю даже больше, чем самому себе, — ответил Шэнь Цинцю, памятуя о том, что сам он уже раз сыграл за другую команду, в отличие от его непреклонного шиди. — Я польщен, — хмыкнул тот, подперев голову рукой. — Разумеется, — улыбнулся заклинатель, щелкнув пальцами, от чего в воздухе стали парить мелкие огоньки, похожие на светлячков. — Мое доверие дорогого стоит. Лю Цингэ почувствовал, как участилось его дыхание от вида раскрасневшегося Шэнь Цинцю, освещенного теплым золотистым светом. Хозяин Цинцзин выглядел сейчас совсем юным и беззаботным, невольно притягивая к себе взгляд и пробуждая странные мысли. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы прогнать это наваждение. Деловито выплеснув из пиал давно остывший чай, Шэнь Цинцю налил туда новый напиток, провозгласив первый тост: — За нашу крепкую мужскую дружбу! Кивнув, Лю Цингэ осушил пиалу, недоумевая, почему слова, которые он сам много раз повторял вслух, так покоробили его, стоило им вылететь из уст лорда пика Цинцзин. — Ты есть собираешься? — проворчал он, безуспешно пытаясь скрыть раздражение от раздиравших его противоречивых эмоций. — Я просто оттягиваю момент удовольствия, — ответил заклинатель, театрально потирая руки. — Не каждый день моим личным поваром является сам Бог Войны. Под пристальным взглядом Лю Цингэ мужчина снял пробу с блюда стоявшего перед ним. Если пища Ло Бинхэ могла вознести любого, то еда, сотворенная грозой демонов, низвергала прямиком в ад. Лицо мужчины прочертили две дорожки горьких слез, а скулы свело от напряжения. Великий и Ужасный Лю Цингэ полностью оправдывал свое прозвище. — Что с тобой? — забеспокоился тот, не зная, как трактовать эту реакцию. — Шиди, спасибо, что ты есть на свете, — непроизвольно всхлипнул Шэнь Цинцю, испытывая искреннюю благодарность к этому человеку. — Не поделишься рецептиком? Он чувствовал, что с этого дня вся его привередливость в еде исчезла навсегда. По сравнению с тем, что он сейчас попробовал, пища пика Цинцзин стала казаться редкостным деликатесом, вкушать которую было только в радость. — Ничего особенного, — расслаблено произнес Лю Цингэ, до этого момента пребывавший в напряжении от ожидания вердикта Шэнь Цинцю. — Рис да свежее кроличье мясо. — Свежее? — переспросил тот, наконец-то заставив себя проглотить находившуюся во рту еду, сдобрив ее внушительным глотком вина прямо из горла бутылки. — На пике Байчжань водятся кролики? — Я готовил на Сяньшу, — уточнил мужчина, наблюдая, как собеседник подливает ему вина, прежде чем отправить в рот очередную порцию риса. — Не припоминаю их и на пике Сяньшу, — задумчиво пробормотал Шэнь Цинцю, которому после третьего алкогольного залива варево Лю Цингэ очень даже зашло в качестве закуси. — На самом деле, этот кролик показался мне немного необычным, — сказал заклинатель, воспроизведя в памяти неубиваемое существо. — У него под глазами было три красных точки и розовые лапки. Услышав это, Шэнь Цинцю поперхнулся, зайдясь в приступе жестокого кашля. Понимая, что вызвать сейчас у себя рвоту на глазах у Лю Цингэ, значит подписать себе смертный приговор, он выбрал единственно возможный вариант спасти свою жизнь от отравления — одним махом он осушил стоявший на столе сосуд с алкоголем. Сделав это, мужчина немного взгрустнул. Все-таки демоны-извращенцы надежно закрепили свои позиции в его скромной жизни — он спал с демоном-извращенцем, он пил кровь демона-извращенца, он, собственно, только что ел демона-извращенца. Страшно было представить, что будет дальше…. — И ты его укокошил с первого раза? — полюбопытствовал Шэнь Цинцю, стремясь отвлечься от печальных мыслей. — На самом деле нет, — поморщился заклинатель, прежде чем пересказать ему все происходившее днем на пике Сяньшу. — Я так и знал, что ты пользуешься популярностью у дев Сяньшу, — проговорил заклинатель, когда смог перевести дух, уже не различая от чего болит его живот — от попыток сдержать смех или потребления в пищу демона Тяньи. — Неужели тебе ни одна не приглянулась? — Не интересует, — фыркнул Лю Цингэ, смахивая с рукавов несуществующие пылинки. — Снежная королева, — хохотнул Шэнь Цинцю, — ты даже не представляешь, сколько сердец разбиваешь одним своим существованием. — И почему же? — Красивый, сильный, верный… - перечислял тот, не замечая, как загорается огонь в глазах мужчины, сидящего напротив него. — Есть ли на свете та, что не захотела бы тебя в спутники жизни? — И что во мне такого красивого? — продолжал допытываться Лю Цингэ, не сводя потемневшего взора с Шэнь Цинцю. — И ты еще спрашиваешь? — расстроенно выдохнул заклинатель. — В тебе нет ни единого изъяна! Безупречен, с какой стороны ни посмотри. — Преувеличиваешь, — усмехнулся мужчина, проведя пальцем по ребру лежавшего на столе веера. — Отнюдь! — с жаром принялся доказывать тот. — Прояви ты хоть каплю внимания к бедняжкам, сам бы увидел, что я говорю истинную правду. — И как это будет выглядеть? — наклонился к нему Лю Цингэ, осторожно накрывая его ладонь своей. — Может так? С трудом представляю, что когда-нибудь сделаю что-нибудь подобное хоть с одной из них. — Есть множество и других способов! — воскликнул Шэнь Цинцю, схватив шиди за руку и подняв его из-за стола. — Старший брат сейчас всему тебя научит. На свою беду, к этому времени он был совершенно пьян. Поэтому стоило ему только оторваться от табурета, как ноги отказались служить своему хозяину. Лю Цингэ еле успел подхватить теряющего равновесие Шэнь Цинцю, крепко прижав его к себе. Пытаясь сохранить лицо, лорд пика Цинцзин не растерялся и обхватил державшего его мужчину за шею. — Это тоже часть обучения? — приподнял бровь Лю Цингэ, посмотрев на губы, изогнувшиеся в лукавой улыбке. — Само собой, — откликнулся Шэнь Цинцю, радуясь своей смекалке и тому, как ловко он выкрутился из весьма неловкой ситуации. — Первая обязанность любого настоящего мужчины — прийти на помощь даме в случае грозящей ей опасности. Как, например, сейчас. — Ты не дама, — заметил заклинатель, чуть крепче прижав его к себе. — Не поспоришь, но если бы я был ей, то все примерно так бы и выглядело, — парировал мужчина, вконец осмелев. — Вот тебе следующее наставление. Если дама не может идти самостоятельно, то ее нужно бережно взять на руки и отнести туда, куда она укажет. — Не можешь идти? — догадался Лю Цингэ, подхватывая Шэнь Цинцю на руки. — Ага, — подтвердил тот его догадку. — Донесешь меня до дома, а? Сам уже не доберусь. — Если тебя не смутит подобное унизительное положение. — Поверь, я бывал в куда более унизительных обстоятельствах, положениях, позах… — бормотал Шэнь Цинцю, не замечая, как проваливается в сон. Как только голова заклинателя опустилась на плечо Лю Цингэ, он замедлил свой шаг, объясняя это себе тем, что не хочет потревожить спящего. В полумраке бамбуковой рощи, окруженный золотистыми огоньками, он нес свою ношу, не подозревая, что его лицо украсила едва заметная улыбка. Когда Ло Бинхэ увидел эту картину, в его сердце что-то перевернулось. Двое мужчин смотрелись настолько естественно и гармонично, что, казалось, никому нет и места рядом с ними. Нестерпимо захотелось встать между этими двумя. Неужели он настолько хотел признания со стороны Шэнь Цинцю, что не мог смириться, что тот оказывал ему не то внимание, на которое он от него рассчитывал? Был ли причиной этого нахальный лорд пика Байчжань? Кажется, ему вновь было над чем поразмыслить. Положив Шэнь Цинцю на кровать, Лю Цингэ снял с него обувь. Окинув спящего внимательным взором, он зацепился взглядом за корону в его волосах. Не спеша, заклинатель аккуратно вынул шпильку, чтобы снять головной убор. Смоляные пряди упали на миловидное лицо Шэнь Цинцю, от чего тот неловко поморщил нос. Этот детский жест снова заставил Лю Цингэ улыбнуться. Он осторожно взял в руки мешавшие тому пряди волос, чтобы отодвинуть их в сторону, но так и не отпустил их. Уходить совершенно не хотелось. Вместо этого возникло желание опуститься на край кровати и до самого утра беречь сон Шэнь Цинцю, любуясь его ресницами, трепещущими в свете золотистых огней. — Я просто пьян, — шептал он сам себе, кончиками пальцев поглаживая шелковистые волосы. Списав свой поступок на опьянение, которого не было и в помине, Лю Цингэ отсек тонкую прядь, не в силах выпустить ее из своих рук. [Вам начислено 50 баллов за начальную стадию фетишизма.] «Фети… что? — переспросил тот, бережно пряча связанные узелком волосы к себе в рукав. — Это какая-то болезнь?» [Данная формулировка применима к этому явлению.] «Ерунда! Я совершенно здоров», — отмахнулся Лю Цингэ. Оставив позади себя бамбуковый дом, он вернулся к месту их совместной с Шэнь Цинцю трапезы. Смятение, которое он сейчас испытывал не располагало к уборке, поэтому взяв в руки оставленный хозяином веер, он за одну секунду превратил в пепел все, что напоминало о сегодняшнем вечере. Стоило Лю Цингэ пойти прочь с Цинцзин, унося с собой предусмотрительно спасенный веер, как Система моментально подала признаки жизни. [Вам начислено 100 баллов за прогрессирующий фетишизм.] — Хватит нести чушь. Лучше скажи мне, где мои баллы за выполненное задание? — сменил тему заклинатель. [Вам начислено 300 баллов за выполнение задания. Вам начислено 50 баллов за развитие доверительных отношений с лордом Шэнь Цинцю. Вам начислено 200 баллов за физический контакт интимного характера с лордом Шэнь Цинцю.] — И что мне дают эти баллы? Их количества уже достаточно, чтобы отказаться от некоторых из твоих заданий. Так зачем мне их копить? [Накопив достаточное количество баллов, пользователь сможет потратить их на изменение неугодных ему сюжетных линий.] Лю Цингэ хмыкнул, резко раскрыв и закрыв расписной веер. Менять окружающую его реальность было очень заманчиво. Ради этого стоило и потерпеть странности Системы.