Девичья башня

Темнеет. Гул в гареме издавна утих. Не слышны голоса наложниц. Снаружи дворца странникам дорогу освещала только полная луна. Именно ей сегодня молилась османская лилия — Лале. Ночная иша* давалась ей всегда трудно, ведь именно в это беспокойное время, разум был полон пустыми мыслями, что изнуряли ее душу. «Всевышний, помоги тем, кто нуждается в тебе. Защити их от дурного глаза, будь милосерден к ним, отгороди от нечисти и от бед. Аминь» — За кого молишься, дочка? Лале от неожиданности появления ее наставницы, дернулась. — Шахи хатун, вы меня напугали. — Извини, доченька, — женщина присела на зеленую тахту и стала оглядываться по сторонам, — заметила я, здесь тебе не по душе. Девушка перевела взгляд на пламя свечи горевшей на маленьком столике, и словно зачарованная отвечала женщине. — Я не смею жаловаться, Шахи хатун. В матери я не нуждаюсь, ибо ты заменила мне ее. Я получаю знания недоступные некоторым. Моя жизнь — рай на земле. — Но что же тебя так тревожит, дитя мое? Неужели, тебя так волнуют мальчишки- чужеземцы? — Это так заметно? — Конечно, хотя я думала ты переживаешь из-за решения твоего дядюшки… — Ох! , — Лале устало закатила глаза и села рядом с Шахи хатун, что встревоженно глядела на воспитанницу, — мой разум затуманен, Шахи хатун. — Дело гиблое, — покачала головой в ответ она, — но у тебя будет прекрасное будущее, если ты сделаешь правильный выбор. — Что вы хотите этим сказать? — Мехмед… — Даже не думайте об этом! Не смогу я быть счастливой с нелюбимым! — А ты уверена в своих чувствах к одному из неверных? Не знаю, кто из них затаился у тебя в сердце, одначе, ты лишь привыкла к нему. Это вовсе не любовь. — Я только хочу, чтобы он жил. Планы Мехмеда неизвестны мне, но чую я, что он крепко взялся за него. Я не намерена больше терять тех, кто дорог мне. Мама, отец, шехзаде Хасан… — Пусть Аллах простит все его грехи и упокоит его душу. — Я вижу его во снах. Он что-то говорит мне, будто хочет предупредить меня о чем-то. — Видеть покойника во снах редко предвещает беду. Я уверена, он желает тебе счастья. Зря ты наговариваешь на Мехмеда. Он сделает тебя счастливой, — женщина по-матерински гладила голову Лале. Нежность ее рук растрогали девушку. — Спасибо вам за все. Они беседовали бы долгое время, пока к ним не ворвалась запыхавшаяся Гюль хатун. — Шахи хатун, — обращаясь к наставнице, взгляд Гюль попал на Лале, и хатун коротко поклонилась воспитаннице, — Шехзаде Мехмед решил сегодня принять наложницу. Рука женщины прекратила гладить Лале. Шахри хатун разочарованно смотрела на Гюль. — Этого не должно было произойти. — Нам нет дела до него, Гюль хатун! , — встала Лале, гордо выпрямив осанку. — Доченька, ты в силах это все остановить. Не дай им шанс соединиться! — У меня нет ни малейшего желания. После этих слов, Шахи хатун встала и направилась к двери. Напоследок она кинула холодный взор на Лале. Девушка осталась наедине со своими мыслями. * Вокруг горящего костра собрались несколько иноземных солдат. К примеру, Тео, что недавно сражался с Асланом, родом из недалекой Греции. Конечно, не по своей воли оказался он на чужой земле, его как и всех, насильно привезли в османский ад. О семье рассказывать не стал, горевал лишь по возлюбленной, которую жестоко убили янычары. По ночам парень вспоминал ее, и напевал басни лирическим баритоном: «Δεν μπορούμε να ‘μαστε μαζί, μου ’χες πει Έφυγες κι εγώ ακόμα ψάχνω το γιατί Κι όμως σε περίμενα Θα σε περιμένω μια ζωή» Влад и Аслан долгое время не понимали, о чем же поет этот несчастный, пока не узнали прошлое грека. — Снова поет, — произнес Аслан, занятый шлифовкой клинка в мастерской. Влад хмуро посмотрел в сторону костра и пробубнил что-то невнятное. Аслан подразумивал, будто Цепеш согласен с его мнением, поэтому он принялся формой изготовленного клинка. Парни поглощенные своими делами, замолкли на некоторое время до тех пор, пока не услышали голос Али бея. Значит, настало время сна. Влад отправился в свое ложе, соседняя кровать принадлежала Аслану. Тео еще не явился. — Что тебе понравилось в ней? , — спросил нежданно-негаданно рыжеволосый. Влад снимая грязную рубаху, остановился. — А тебе то что, братец? — Не подумай лишнего. Я просто спросил, -отговорился Аслан, попятившись на друга. Дракула усмехнулся. Бросив рубаху подальше, он лег на твердый топчан. Мышцы пульсировали, тело не расслаблялось, а разум сосредоточился на вопросе друга. Что же в ней такого нашел сын дракона? Заурядная османская принцесса, племянница его врага, вышедшая из рода кровавой династии. Однако, внутренний облик госпожи, вряд ли, совпадал с вышеуказанными определениями. Образ милой Лале больше походил на ангела. Она справедлива, как Фемида [2] и мудра, словно Афина[3]. Бог явно сотворил нечто чистое и непорочное. Казалось, тронешь это хрупкое создание, Господь тотчас проклянет тебя и твоих потомков, так что важно помнить, что за этой красавицей, стоит так же ее упрямый и стальной характер. Поэтому, следует приравнивать Лале и с Немезидой [4]. — Она довольно мила, — ответил после нескольких минут молчания Влад. — «Мила»? Братец мой, либо твой словарный запас ничтожно мал, либо ты сейчас смеешься надо мной. — Судя по твоим словам, ты профессионал в любовных делах. — Точно получше тебя. — Ну, да, конечно, — саркастически сказал Влад, — колись, что за сумасшедшая умудрилась в тебя влюбиться? — Во-первых, я первый красавец среди вас. Никто не стоит перед моим личиком. Во-вторых, я довольно-таки умен. — С этим я поспорю, — шутливо ответил Дракула. — Прекрати. Я серьезно, — голос Аслана внезапно изменился, — но…она не знает меня. — Как зовут то ее? — К несчастью, это мне неизвестно. Но она часто бывала с Лале хатун. — Теперь твое прибывание здесь имеет хоть какой-то смысл. — Согласен. С этими словами Аслан набрал полную грудь воздуха и изо всех сил дунул на свечи. Они мгновенно погасли. А Влад отвернувшись к другу спиной, сомкнул глаза, и наконец, заснул. Едва Влад принял удобную позу для сна, как сновидения полностью охватили сознание. Почудилось, будто юноша оказался вновь в Валахии. Созерцал он перед собой смутно знакомый ему замок. Не задумываясь, юноша решил подняться в замок, ибо любопытство брало вверх. Он преодаливал крутые лестницы, прошел около тысячи ступеней, чтобы, наконец, оказаться на пороге крепости. Свечи горели тускло, разобрать детали замка было невозможно. Парень вошел в первую попавшуюся комнату, и…о, чудо, он увидел ее! Она стояла спиной к нему, соединив ладони, бархатным голосом шептала что-то нечленаразделительное. Влад несколько минут проявляя терпение, не стал отвлекать девушку. Но с каждой минутой это становилось невыносимо. — Кареглазая, я здесь. Госпожа разъединила ладони, и обернулась к Владу. Она тепло улыбнулась ему, заставив сердце вздрогнуть. Они никогда еще не были так близки друг к другу. Страх быть пойманнами — испарился, сын дракона и его мадонна были свободными, как северные птицы. Вдруг она прыгнула в его объятия, а Влад в свою очередь обвил девушку крепкой рукой и прижал к себе. Длинные локоны Лале небрежно были распущены, он ощутил их запах: опьяняющий, терпкий, сладкий. Этот аромат не спутаешь с другими, ибо лишь один цветок обладает такими качествами — азалия. — Ты меня напугал, -девушка прекратила объятия и пристально посмотрела на Влада. — Извини. Но ты заставила меня долго ждать. Я уж начал забывать твое лицо. — Я молилась за тебя, — коротко ответила Лале, — враги приближаются, а ты пропадаешь днями и ночами. Михаил спрашивает про тебя, не унимается. — Михаил? — Чего ты так удивляешься, Влад? Назвал его сам, а теперь нахмурил свои черные брови, как Мехмед, когда дядюшка читает ему нотации, — по-доброму отвечала Лале, копируя эмоции на лице Цепеша. — У нас есть сын? , — недоумевая спросил Влад, полностью шокированный данной новостью, — где он? Я должен его увидеть! — Не так быстро. Ты немедленно мне скажешь, где ты был все это время. Я не спала, волновалась, беспокоилась, молилась! Хотела сама заняться поисками, но мне не позволили! Я не могла оставить сына! — Кто тебе не позволил? , — от каждого слова, произнесенного из уст кареглазой, Владу оставалось лишь удивляться. Где он был все это время? Что же сказать разозленной Лале? — Я здесь задаю вопросы, — твердо произнсла Лале, — а пока ты мне не отвечаешь, изволь сообщить тебе, что Мехмед на данный момент направляется в Валахию и готовит войско. Дипломатия мало волнует моего кузена и все мои слова он пропускает мимо своих ушей. — Что он хочет от нас? — Он хочет 1000 мальчиков в свою армию. Отцы этих детей готовы воевать с ним. Опять, — Лале глубоко вздохнула и окинула Влада грустным взглядом, — он хочет отнять у меня моего сына. — Не беспокойся, моя кареглазая. Подаренный тобой амулет действует, значит, все будет хорошо. Я спас тебя от заточения в башне, а победить армию Мехмед — расплюнуть. — Обещаешь? — Обещаю. — Я люблю тебя и я буду верна тебе до самой смерти. Образ Лале рассеялся в воздухе, то бишь некое наваждение, все расплывалось на глазах. Сын дракона открыл очи и долгое время не мог отличить сон от яви. Замок, Лале, Михаил…быть может, у этого сновидения есть глубокий смысл. Черт его знает. Он коснулся груди, амулет был на месте. Дракула верил в силу этого медальона, он играет важную роль для него. — Ты чего не спишь? Кошмар приснился? , — пробормотал Аслан. — Назвать кошмаром никак нельзя. Я был в раю. * Бюльгеч ага с недавних пор служил в гареме Султана Мехмеда. Евнух скитался бы по разным дворцам, да, и судьба была б у него тяжкой, если бы не Дайе хатун. Женщина она добрая, поможет в трудную минуту. Известив ей о распоряжении падишаха на эту ночь, ага выбрал одну из самых красивых невольниц. — Слушай меня внимательно, Чичек хатун. Ты должна быть учтива, ласкова, нежна. Как войдешь в покои нашего господина, то поклонишься, в потом поцелуешь подол его кафтана. Не смотри в глаза, не говори громко и не смейся. Девица хоть и кивала головой, не слушала Бильгеча. В мыслях она воображала Мехмеда и волшебную ночь, что они проведут вместе. — Запомни! , — евнух дернул ее за руку, — все девушки хотят быть на твоем месте и эта только одна ночь. Не упусти свой шанс. Прелестница Чичек с Бильгечем вышли из гарема, направившись в покои султана. Так называемый «золотой путь», по которому они проходили ничем не отличался от других коридоров дворца, но только он является счастливым билетом в роскошную жизнь. — Повелитель ожидает Чичек хатун, Зульфи ага, — сказал евнух, обращаясь к хранителю покоев. Хранитель покоев, будто впервые услышал данную новость, стоял как вкопанный. — Почему молчишь, ага? Язык проглотил? — В его покоях сейчас Лале хатун. Ворвалась, словно ума лишенная! Аллах, помилуй! Я и сам не ожидал. Придётся, вам возвращаться в гарем. Разочарованная Чичек вновь явилась в гарем. Пожалуй, она упустила свой шанс стать госпожой. Ключ к сердцу султана принадлежал только Лале хатун.