Please buckle up.

Лучший ученик среди представителей старших классов. -Менеджер Ли. Всеми любимый председатель студенческого совета. -Менеджер Ли! Талантливый стажёр с двумя дипломами о высшем образовании. -Читтапон! Шесть полноценных этапов собеседования и двадцать восемь дней стажировки. -Читтапон, ты меня слышишь?! Полгода работы в качестве инновационного менеджера, помогающего компании не просто сохранить свои позиции на рынке, но и совершить значительный скачок в развитии. -Тэн, ты что, оглох?! Каждый, кому посчастливилось работать со мной, остался в восторге, поражаясь моим интеллектуальным способностям, находчивости, умению вести диалог конструктивно, непревзойдённому чувству юмора и природному обаянию. Я могу перечислять список моих достоинств до пенсии. «Самовлюбленный придурок с замашками нарцисса», —скажите вы, и, возможно, будете не так далеки от истины. Но я имею право, вести себя соответственным образом! Потому что создавал имидж годами, работая над собой. Не спал бесчисленное количество ночей. Да в моих венах течёт чистейший кофеин! И я нравился каждому в компании, в которую попал, сражаясь в безжалостной конкурентной битве. Практически. — Тэн, очнись! — несильный толчок в плечо за малым не стал причиной моего падения с офисного кресла, колёсики которого и без резких движений — не внушали доверия. Я резко открыл глаза, обнаружив перед собой Мин Дже. Элегантная секретарь руководителя нашего отдела в своём привычном образе —красива, умна, немногословна. Обычно выражение её лица — сдержанное, такое, где даже если захочешь, и приблизительно не просканируешь мысли. Сейчас же глаза девушки рисковали покинуть орбиты, щёки покраснели, и несколько прядей выбились из идеально уложенной причёски. Я нервно сглотнул, приготовившись к худшему. — Ты в порядке? Присутствуешь на работе лишь физически?! Какого чёрта... — Мин Дже тихо ругнулась, наклонившись поближе ко мне, стараясь не привлекать внимание прочих сотрудников. — Ты не отвечаешь на звонки стационарного телефона, думая, что его для красоты поставили? И я уже несколько минут пытаюсь до тебя докричаться! Я медленно перевёл взгляд на аккуратный прямоугольный дисплей телефона, который украшали четыре пропущенных вызова. Сердце пропустило несколько ударов. Ох уж это несчастливое в Южной Корее число! — Прости, секретарь Чон, — я автоматически склонил голову, изображая покорность. Весьма очаровательную: где глазки почти на мокром месте, бровки такие грустные. Срабатывало безотказно, однако, у этой дамочки завидный иммунитет. Она же практически секретарь «дьявола». — Нет, менеджер Ли, ты конечно милашка, но мой зад мне куда важней, поэтому разгребай самостоятельно! — Мин Дже была неприступна. — Топай в его кабинет. Сейчас. Мои внутренности поменялись местами. Я не понимал: волнение ли тому причина, где практически бесконтрольный мандраж, или злость до лопающихся капилляров в глазах. Я медленно поднялся, надевая маску полнейшего дружелюбного безразличия. Когда я вроде улыбаюсь, но всё нутро кричит: «Тебе меня не достать». Пока я брёл мимо заставленных документацией и канцелярией столов, наткнулся на сочувствующую физиономию Марка. Одними губами он произнёс: «Держись, бро» на английском и снова сдвинул массивные наушники на голову, погружаясь в бесконечный водоворот цифр. Марк — один из талантливейших айтишников компании, частенько отвисал на нашем этаже, так мы и поладили. Было в нём что-то родное. Простой, дружелюбный, в целом —положительный. Эти глазки шоколадные, точно щенячьи, и весь он такой, этот канадец — уютный, без подхалимства. Сидит себе серверы сносит и капучино попивает, пирожочек. Я успел подарить ему благодарную улыбку и побрёл дальше в такт отточенной походке секретаря Чон. Посмотрел на её юбку, выгодно обтягивающую стройные бёдра, лаковые чёрные туфли, куда не пристанет ни единая пылинка, и изящные запястья — прекрасная женщина, жаль не в моём вкусе. Как и любая другая. — Менеджер Ли! — раздался позади знакомый бас, и я даже не вздрогнул. За полгода и не к такому привыкнешь. Я обернулся через плечо и коротко поклонился Юкхэю —личному водителю главы нашего департамента. Ещё одно весьма положительное недоразумение компании. Это я любя. Такой высоченный рельефный мужик с физиономией пятилетки. Вечно на его лице белозубая улыбка от уха да уха, а на голове тёмно-каштановые кудряшки. Облачённый в строгий костюмчик, где недозволенно поиграть с цветовой палитрой, ну точно секьюрити. Молодые особы ежедневно челюсти теряют при его появлении, но всерьёз не увлекаются, потому что не престижно, подумаешь, водила? А я — не меркантильная «мадама», мне Юкхэй нравится. Ещё несколько шагов, и в поле моего зрения нарисовалась заветная дубовая дверь, которая разочек являлась в кошмарах. Мин Дже потянула за ручку и пропустила нас в приёмную — её скромную обитель в несколько квадратов. Подошла к столу и указала на кожаный диван у противоположной стены: — Присаживайтесь, Читтапон, сейчас узнаю у руководителя, может ли он вас принять, — этот леденящий душу голос заставил волоски на затылке противно шелохнутся. Я удобно разместил булки на скользкой чёрной обивке, перекинул ногу за ногу и прикрыл глаза. Желанные несколько секунд покоя. Обычно офисы в корейских корпорациях спроектированы более «свободно». Ну знаете, где прозрачные перегородки с жалюзи вместо стен, много незадействованного пространства, и люди бегают туда-сюда. Однако наша компания со статусом — «международная». Руководство с тобой напитки из одной кофемашины пить не будет. Европа — все дела. — Придётся подождать, — спокойно объявила секретарь Чон, что-то усердно набирая на клавиатуре с немыслимой скоростью. Я шумно выдохнул. Эта его вечная страсть указывать мне на занимаемое место. Вынес мозг с рассветом и продолжает действовать на нервы. И плевать мне было на то, что наши американские партнеры решили за ланчем внести коррективы в проектную документацию, в Сеуле население видело очередной сон —как и положено, в четыре грёбанных утра. Но только не я, разбуженный пронзительной трелью входящего звонка, который не принять —подобно смерти. Эта самовлюблённая заноза в жопе могла уладить всё вопросы в самостоятельном порядке. Но куда там, откажет он себе в удовольствии поиздеваться над неугодным подчинённым. — Может быть, хотите кофе? —продолжала глумиться многозадачная Мин Дже. Но я не злился, поскольку понимал её. Мин Дже пришлось выслушать парочку гневных тирад, пока босс пытался связаться с моей персоной. — Я угощу тебя обедом, — тихо предложил я и поймал на себе мимолётный, но весьма заинтересованный взгляд. Эту красотку желательно держать в союзниках. — Новый мясной ресторанчик. Хочу говядины, — секретарь продолжила принимать звонок за звонком, солнечно улыбаясь. Эта лисица зарабатывает получше в сравнении со мной, и жених у неё весьма и весьма состоятельный малый. Однако Мин Дже не упустит возможность опустошить чей-либо счёт на сотни тысяч вон. Минуты сменяли друг друга, и я терял терпение, отстукивая подошвой новых туфель причудливый ритм, когда из кабинета руководителя показалась рыжая шевелюра. Мог бы и догадаться. Её обладатель в своём привычном обыкновении светился, как прожектор. Пухлые губки украшала скромная, практически праведная улыбочка, на которую покупались все в компании, я являл исключение. Заносчивая, саркастичная, самовлюблённая и весьма смазливая морда. Заприметив меня, закрыл за собой двери, подошел ближе и коротко поклонился: — Менеджер Ли, — пролепетал неестественным тембром коллега. — Менеджер Ли, — вернул приветствие я. Руки мы пожимать не стали, Мин Дже — не та публика, перед которой нам стоит играть в любезность. В азиатских корпорациях менеджеров Ли куда больше, чем ксероксов, а с оргтехникой, как вы можете предположить, проблем нет. Моя фамилия сложновата для произношения, поэтому её принято сокращать, многие обращаются ко мне — «Менеджер Ли», но только не: — Пусть войдет господин Личайяпорнкул. Ну каждый раз, как в первый, святые небеса. Мороз по коже, ладони липнут, голова идёт кругом. Мин Дже кивает: «Мол, не усугубляй». Я вхожу. Стучу три раза, как положено, и это же полнейший бред, ведь пригласили, но я мальчик воспитанный. — Можно? — просовываю физиономию в проём и невозможно глупо улыбаюсь. Два чернючих, словно сама тьма, омута на долю секунду всматриваются в меня, после чего равнодушно возвращаются к созерцанию монитора: — Ну что вы, как не родной. Если фамильярничает, значит в бешенстве. Приступаю к мысленному поиску ситуаций, где я мог конкретно облажаться. Прохожу в просторную комнату, застываю в полуметре от стола для переговоров, и ни единой идеи в моей светлой головушке. — Вы меня искали? Едва заметная ухмылка касается пухлых губ, взгляд при этом остаётся зловещим. Не скажу, что вопрос задан осмысленно, скорее в состоянии аффекта, но обстановка нагнетала со страшной силой. — Какой наблюдательный. Присядете или постоите? — Постою, господин Ли, у меня много работы, и если мы могли бы... Мой босс откланяется на спинку, вероятно, удобного кресла, складывает руки на груди и, сверля мою стройную фигуру своими глазищами, решает перебить: — Да, я заметил. Моему секретарю было куда проще устроить мне аудиенцию с господином Муном*, нежели затащить ваш зад в мой кабинет. Моя пятая точка решила вмиг зачесаться, будучи упомянутой. Хотелось сдержать сей нервный приступ, но я потерпел поражение, неоднозначно заёрзав. Я завёл руки за спину в попытке отдёрнуть чрезмерно облегающие брюки, дабы ослабить зуд. Неудачно. Изящные брови напротив неестественно изогнулись: — Чем это вы сейчас занимаетесь? Лучше умереть, чем признаться. — Жарковато у вас тут, — слишком очевидное вранье, поскольку из вентиляционной системы срывался ураган. — Неужели стринги? Не. Ну я практически привык к вечно перекошенному выражению на лице, предназначенному мне и никому более. С остальными коллегами Ли Тэмин — вселенская любезность, даже младшим сотрудникам административного отдела и тем лучезарно улыбается. К отборному безжалостному сарказму — тоже приноровился. Но вот эти редкие попытки юморить — увольте. Тот ещё кошмар. Во избежание всепоглощающей неловкости я попытался отшутиться: — Ну что вы, господин Ли, дресс-код офиса не подразумевает. За ничтожную долю секунды я успел увидеть её — заинтересованность, прежде чем босс вновь принялся излучать всем своим видом надменность. Он взял небольшую, но, вероятно, увесистую папку и швырнул её передо мной на стол для переговоров, после чего отступил на пару шагов назад и упёрся бедром в собственный письменный стол: — Объясните, что за чушь содержится в ваших отчётах? Я медленно переводил взгляд с документации на строптивого босса и обратно, откровенно не понимая, что на сей раз пришлось засранцу не по душе. Тэмин поправил воротник рубашки, возможно, сказывалась нервозность, и я почувствовал резкий аромат его парфюма. От подобных запахов меня тошнит, или мои колени невольно подкашиваются. И наш случай не был первым вариантом. Даже в своих самых надежно спрятанных фантазиях я категорически запрещал себе думать об этом мужчине в любом из контекстов, отклоняющихся от модели — начальник — подчинённый. Руководитель Ли обладает красотой, присущей аристократам, где всё идеально органично: от длинных наманикюренных пальцев до потрясающей осанки, словно перед тобой манекен, демон, если угодно, но никак не простой смертный человек. Безукоризненные укладки, дорогие костюмы, грамотно подобранные аксессуары — всё перечисленное заставляло желать этого мужчину. Я бы занялся с ним сексом разочек, а может, и парочку разочков, но подобная прихоть едва ли воплотится в реальность. С первых встреч я склоняюсь к мысли о том, что мой многоуважаемый босс — заядлый эгоцентричный асексуал, для которого все окружающие — мусор. За этими лучезарными улыбочками в коридорах компании скрывается откровенное безразличие с нотками брезгливости. Но не все такие гениальные, как я, поэтому не замечают, продолжая заглядывать боссу в рот и растекаться в лужи от его сдержанного поклона. Мне же посчастливилось видеть святящегося дружелюбием Тэмина первые пару недель, затем я язвительно справился о его будущем проекте, не согласившись с некоторыми деталями в «идеальной концепции». Как раз на утреннем совещании перед всем отделом и фактически поставил подпись на смертном приговоре. Это чувство дежавю. Меня вызвали в кабинет в похожих обстоятельствах, и на тет-а-тет руководитель Ли позволил себе снять маску понимающего, всего такого положительного начальника. Я конкретно обосрался. Но это было по неопытности. Даже подумывал написать заявление. Пришёл в съёмную квартирку, влил в себя несколько бутылок соджу и послал десяток раз нахуй фотографию Ли Тэмина, украшающую его профиль в месенджере. Я слишком много и упорно работал во имя заветной карьеры, поэтому никакой самовлюблённый ублюдок не станет у меня на пути. Именно так я и решил: во что бы то ни стало игнорировать предвзятость начальника и пахать в привычном ритме. Стараться открыть глаза окружающим на двуличие их обожаемого босса я даже не пытался. Достаточно мне Мин Джэ, которая стабильно отгребала, но едва ли признается в этом, Юкхэя — частого свидетеля перепадов дьявольского настроения, и Марка, моего пирожочка, готового выслушать гневные проклятия за сигареткой на крыше, когда совсем приспичит. — Можете быть конкретнее в своих замечаниях, руководитель Ли? Я эти отчеты составлял с необыкновенным усердием два вечера подряд, проверяя каждую букву. Наша компания занимается разработкой косметических продуктов нового поколения как для женщин, так и для мужчин. Сейчас мы работаем над созданием уникальной формулы уходовых средств и сотрудничаем напрямую с моими соотечественниками. Я, как уроженец Таиланда, осведомлен в тонкостях производства и прочего. Я, как минимум, говорю на тайском и веду переговоры с потенциальными партнёрами. Я — чёртова козырная карта в колоде Ли Тэмина, а он продолжает всячески усложнять мне жизнь своими безосновательными придирками. — Конкретика? Вам нужна конкретика?! Да даже Ли Донхёк, который в тайских каракулях едва ли разбирается, нашёл хренову кучу дыр в ваших сметах? Решил купить новую технологию за бесценнок? Ты наивный мечтатель или откровенный идиот?! Я закрыл глаза. Ну конечно, Ли, чтоб он споткнулся, Донхёк, вездесущая заноза в жопе. Заметил он. До моего ума никак не доходит, как настолько сознательный человек, как Тэмин, не замечает простейшие способы конкурентной борьбы и так откровенно ведётся на тупейший способ Хёка вывести меня из игры? Он настолько сомневается в моей компетенции? Следующие двадцать минут я последовательно объяснял начальнику реальность моих идей. Взвешенно аргументировал. Даже голос не дрожал, как репетировал: спокойно и с расстановкой. Тэмин слушал внимательно и не перебивал, что подкупало, и я увлекался. Даже подошёл к руководительскому столу, взял паркер и, достав несколько листов из папки, начертил графики на обратной стороне документов. Повисла пауза, я пытался унять сердцебиение. Это чистый адреналин, скажу вам. Когда я загорался, чувствовал, что живу. Руководитель Ли посмотрел на наручные часы в течение нескольких секунд. Уголки его губ слегка приподнялись, Тэмин повернулся ко мне: — Что ж. Информативно. Убедительно, но не так чтобы полностью. Поэтому собирайтесь, господин Личайяпорнкул, через час едем в аэропорт. У меня запланирована командировка в Бангкок. Секретарь Чон скорректирует ваше расписание. Только не это. *** Господин Мун, упомянутый ранее, действующий президент Южной Кореи.