Завтра мой черед

1 января 2012. Джотаро выпрямляет Джозефу ногу, фиксирует сустав, и вся семья ждет приезда скорой. С такими травмами не шутят. Не в его возрасте. Воскресенье, первое января, новогодняя ночь. Официальный выходной перенесен на понедельник. Ничего не работает, как надо, а праздники кончатся только третьего числа, во вторник. Отцу вызывают скорую, доставляют в травмпункт. Джотаро, Джоске и Сьюзи едут туда на машине вслед за скорой. Мария остается ответственной за успокоение домашних: Шизука плачет, Джолин просто в ужасе молчит, Холли винит во всем себя. Пыталась отвлечься тем, что помогала Сьюзи собрать вещи и документы для отца. Джозефа осматривают, определяют в палату. Рентгеновский снимок показал чрезвертельный перелом бедра. Как объяснил дежурный врач, отцу ещё повезло, что он сломал вертел, а не шейку бедра. В отличие от перелома шейки бедра, чрезвертельный перелом срастается всегда, и риск осложнений ниже. В любом случае, хирурги выйдут на работу только послезавтра, а до тех пор Джотаро, Джоске и Сьюзи больше нечего здесь делать. Сьюзи уходит от мужа в слезах. Она была готова просидеть у его койки всю ночь, но её едва не выгнали медсестры. Да и Джозефу надо отдохнуть, попытаться поспать. — Он за... заявил, что такая ч-чепуха его не возьмет, а потом... а потом спросил, помню ли я, где лежит завещание, — глухо бормотала она, обнимая Джотаро. Джоске тоже неловко пытается успокоить Сьюзи. Их заверили, что врачи оценят состояние отца и проведут операцию в кратчайшие сроки. Даже если окажется, что операция ему противопоказана, скорее всего, такой перелом заживет и без неё. Это не приговор. Сьюзи не становится лучше от слов Джоске. Ему тоже тяжело оставлять отца одного, но он доверяет медсестрам: отзывчивые попались. Наконец они втроем едут домой, едут молча. Холли звонит Сьюзи в машине, узнать, что с отцом, но та не в состоянии разговаривать. Она передает трубку Джотаро, и тот вкратце объясняет, что случилось. Подробнее — дома. Они возвращаются глубокой ночью. Спит только Шизука: остальные ждали новостей. Услышав их, Холли вскакивает с дивана и обнимает маму. — Чертово шампанское, — бормочет она. — Я виновата... — Не виновата, тсс. — Сьюзи гладит её по волосам. — Возраст дает о себе знать. — Я так и не понял: кто-нибудь вообще видел, как дед упал? — спрашивает Джотаро, и все смотрят на него. — Я танцевала с ним, отвернулась буквально на секунду, а потом услышала грохот, — говорит Сьюзи. — Я тоже не видела, но в этот момент я разлила шампанское, и... — Так ты разлила его после того, как он упал? — спрашивает Джоске у Холли. — Нет, я не... Я не уверена. Или до того, как он упал, или одновременно... — Какая разница, на пустом месте он поскользнулся или не очень, — недовольно вставляет Джолин. — Прадед в больнице. Один. — Джолин... — предупреждает Мария. — Простите, я тоже расстроилась. Пойду спать, — говорит она и выходит из гостиной. Могло ли быть такое, что Холли разлила шампанское после того, как отец упал, и она тут ни при чем?.. Но Джолин права. Это уже неважно. Ни о каком празднике, конечно, не идет и речи: им бы поспать. Стол и украшения давно убраны. Ни музыки, ни шума. Все переодеваются, по очереди принимают душ и чистят зубы. Благо, в доме две ванные комнаты. Пока Джоске ждет своей очереди, к нему подходит Джотаро. Он говорит, что скоро Джоске останется в доме за главного, потому что Джотаро сможет пробыть в Рокледже только до вторника. Он единственный из семьи, кому нужно ехать на работу, да ещё и в Майами. До него два с лишним часа езды. Джотаро постарается приезжать в Рокледж, но не уверен, что выдержит. Сьюзи и Джозеф должны были улететь первыми. Шизука снова пойдет в школу, а оставлять её на нянек и дворецких себе дороже. Сьюзи придется улететь с ней в Нью-Йорк, доверить Холли уход за Джозефом. Всё равно она и Джоске останутся в Рокледже ещё на две недели. Холли на пенсии, но держит свой небольшой магазинчик — сама себе начальница. Перед праздниками она оставила бизнес в надежных руках, которые её никогда не подводили, и укатила в Америку. Джоске ещё не нашел работу, Джолин тоже. Она окончила школу, взяла промежуточный год перед поступлением в университет: хотела поработать и найти свое место в жизни... В итоге чуть не угодила в тюрьму. Сейчас работа и поступление волнуют её меньше всего. А работа Марии — это её хобби. Джоске смотрит на усталое лицо Джотаро. — Я тебя понял, обо всем позабочусь. А сейчас иди-ка спать, дружище. Спокойной ночи. — Спокойной. Джотаро вяло улыбается и проходит дальше по коридору. Джоске замечает, что он зашел в другую комнату. Не в ту, где спит Мария. Это что-то новенькое. Они не хотят, чтобы Джолин заподозрила раньше времени, будто мама и папа разлюбили друг друга, но спят раздельно? Интересно, как ей это объяснили. Нет, неинтересно. Джоске дожидается своей очереди в ванную и мчится в неё на всех порах, чтобы смыть с себя ужасы сегодняшнего дня. Господи, плевать уже на отдых и праздники, лишь бы с отцом всё было в порядке. Он выходит в коридор и слышит плач, когда приближается к комнате Джолин. Она всхлипывала совсем тихо, будто зажимала рот рукой. Джоске хочет постучаться к ней, но не успевает он выйти из-за угла и подойти к двери, как слышит чужой стук. Кто-то успел раньше него. Это Мария. — Джоджо? Милая, ты чего? — Мам, всё нормально. Иди спать. — Я же слышу, что ненормально... Переживаешь за прадеда? — Д... Д-да... — Ещё один всхлип. — Можно мне войти? Дверь открывается и закрывается снова. Видимо, Мария и Джолин так и остаются стоять у неё, потому что Джоске всё ещё слышит их голоса. Он не хочет подслушивать. Он просто стоял и думал, как ему проскользнуть, чтобы никого не потревожить, но... — Милая... Я сама страшно распереживалась. Холли так корила себя, что я тоже начала думать, из-за чего это могло случиться. Может, я не доглядела, может, что-то упало, а дедушка об это запнулся, и я как запараноила... В кои-то веки собрались всей семьей с разных концов света, готовились, старались, а в итоге... Бедный дедушка. — Она замолкает. — Но он крепкий! Видела, как отплясывал? — Мам, я... — Он обязательно выкарабкается, я верю. — Я тоже. — Ну вот. Так разве есть повод для слёз? — Не в этом дело... Просто, блин, столько всего навалилось. Я из-за своих проблем загонялась, думала, вот это беда, а бывает... б-бывает вот так. Щелк — и в больницу. Из-за пустяка. — Тсс. Всё будет хорошо. У всех нас. Он не один, и ты не одна... Мы рядом. — Раздается тихий, чмокающий звук. Джоске удивляется многословию Марии. Рядом с Джотаро она казалась такой тихой. Джоске знал, что это не так: в конце концов, она бросила морскую биологию и отдала жизнь творчеству. Человек тонкой души, богатый на эмоции, и рядом с ней — Джотаро, во всем ей противоположный. Мария научилась соответствовать мужу, но ей незачем держать лицо перед дочерью. Только знала ли она, какие эмоции бушевали в Джолин... Ей-богу, Джоске не знает, кто доведет его раньше: Джостары или Куджо. Он уходит к себе, пока не дошло до абсурда и дискуссии с самим собой о том, где Джотаро и Мария не сошлись характерами, почему они хотят развестись, что ещё в этой семье не так, и что с этим делать Джолин. Пока с ней мама, с ней всё будет в порядке, правда. А Джоске зайдет к ней завтра.