Завтра мой черед

Джолин садится в электричку до Рокледжа и только тогда вспоминает: ещё не факт, что она найдет дом Джоске. Точнее, дом Уэса Блюмарина. До Джоске не дозвонишься. На телефоне папа показывал ей фотки в мессенджере — может, сам Джоске их и отправил. Фотки были странноватые, будто с каким-то мутным фильтром, но дом по ним опознавался легко. Джолин гуляла в том районе с мамой: это в коттеджном квартале недалеко от церкви. Там все дома такие белые и ухоженные, с красной черепицей. А у этого дома черепица была почему-то не красная, а серая. Как-нибудь да удастся разглядеть её в вечерней темноте, а? Либо Джолин найдет дом по имени на почтовом ящике. Это на случай, если Джоске так и не возьмет трубку, а он не берет её, когда Джолин приезжает в Рокледж. В мессенджере тоже не отвечает. Так, не сдаваться. Он ведь не игнорщик? Просто работа у него важная, отвлекаться никак нельзя, он там что-то охраняет, верно? Или... Она замирает у фонаря на станции с телефоном в руках. Папа и Джоске ведь поссорились. Хреново так поссорились, уже больше двух месяцев помириться не могут. Вроде бы из-за этой тупой «семейной реликвии»... Джолин никто ничего не объяснил. Она просто старалась не действовать папе на нервы. Нашли они эту книжку каким-то мистическим образом, ну и ладно, ну и хорошо, зато от Джолин отстали. Папа такой злющий был, когда вернулся из командировки... Точнее, злиться он начал, когда рассказал, что связался с Джоске и узнал, что тот зажил по-новому. Да ладно... У папы и Джоске свои счёты, а Джолин он прогонять не станет. Он не такой, но лучше и ему не действовать на нервы. По приезду в Рокледж Джолин сначала заходит к себе домой, бросает вещи. Ей лучше уже оттого, что она куда-то свалила, раскидала всё, как хочется, а сейчас пойдет, куда вздумается. Джоске так и не берет трубку. Сам виноват. Значит, Джолин заявится к нему без предупреждения. Она идет к церкви, к тому уютному кварталу с белыми домами, и отыскивает в сумерках единственный дом с серой крышей. На почтовом ящике нет имени. Дверь долго не открывают, и Джолин уже думает, что зря врывается. Раз Джоске не отвечал, наверное, на то были причины... И точно ли это дом Уэса? Наконец она слышит шаги. Кто-то смотрит в дверной глазок и медленно открывает ей. — Джолин? Привет... Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? Джоске смотрит на неё хмуро и удивленно. На нем всё ещё форменная рубашка, брюки и развязанный галстук: он только что вернулся домой. — Да папа рассказал... Тебя легко найти! Джоске-е-е... — Она протягивает к нему руки, и он неуверенно подается навстречу, коротко обнимает. — Привет. Я ехала в наш дом и решила к тебе заглянуть... Хотела предупредить, но твой телефон не отвечал. Папа в командировке, мама тоже уехала. Прости, что вот так вваливаюсь, но... я в пустой квартире просто с ума схожу. Неделю ни с кем не говорила вживую, прикинь? — О... Понимаю. А родители не будут волноваться, что ты здесь? — А мы им не скажем. — Джолин улыбается. — Ты только с работы, да? Найдется для меня минутка? — Разве что минутка. Ты просто полна сюрпризов... — Он выглядит напряженным. — Ладно, проходи скорее. Куртку можешь повесить на крючок. Вот блин. Дала себе задачу не бесить Джоске, и уже её провалила. Просто он никогда не мог злится на неё в открытую. Дом у Уэса крутой, хотя и поменьше, чем у семьи Джолин. Два этажа, уютный камин и жаккардовый диванчик в гостиной, компактная кухня. Джоске жестом предлагает ей сесть за кухонный стол, а сам возится с кружками. — Чая? — Ну давай. Мне любой сойдет. — Джолин подпирает голову рукой. — Правда, извини, что ввалилась. Просто ты мне не отвечал... — Сам виноват. Телефон после работы не снял с беззвучного режима. — Он ставит чайник и прислоняется спиной к кухонной стойке. — Всё нормально, только долго болтать не смогу. Уэс скоро вернется с работы. — Разве вы не вместе работаете? — Вместе, но он же босс. Задержался, чтобы обсудить кое-что с партнерами. — Джоске вертит в руках коробочку с чаем. — Ну, как поживаешь? — Да у меня новостей ноль, хочу про тебя послушать! — Джолин царапает ногтями узор на дереве стола. — Или про Уэса. Вы друзья, значит? Ну, прям друзья-друзья, раз ты у него живешь? — Друзья, конечно, — уверенно отвечает Джоске. — Напарники. — Здорово-о-о... — Она улыбается. — Я за тебя рада, правда. А папа так разозлился, когда узнал, что ты здесь живешь... Из-за чего вы вообще поссорились, а? Из-за этой семейной реликвии? Джоске отворачивается, чтобы выключить чайник, и отвечает только после того, как разливает кипяток с заваркой по чашкам. — В общем-то, да. Я считаю, что твой папа — упрямый осел, а он считает, что я упрямее. Не сошлись во мнениях. Джолин закатывает глаза. Ей так ничего и не расскажут, да? Ну и поделом. Давить на Джоске не хочется. — Ладно, встревать не стану, просто... помиритесь, пожалуйста. — Она выбирает самый жалобный тон из всех. — Хотя бы ради меня? Паршиво от этого. У папы и так характер не сахар, а когда он с кем-то ссорится... Короче, и нам с мамой достается. А мне чужой негатив ни к чему, своего хватает. И тебе тоже... да? — Джоске не смотрит на неё, только пожимает плечами. — Что бы ни говорил папа, ты наша семья. Ты меня никогда не бросал в трудную минуту... Поныла она, конечно, для вида, но разве это плохо? Джоске никогда не умел ей отказывать. Джолин видит, что ему неприятна эта тема: видит поджатые губы, сдвинутые брови, складку меж бровей. Видать, папа разозлил Джоске не меньше Джолин, и он не хочет делать первый шаг навстречу, и слышать о папе не хочет, но Джолин должна была попытаться. Она не прерывает задумчивость Джоске, и они молча пьют остывающий чай. — Эй... — Она тянется к его руке. — Я хочу остаться в Рокледже, пока мамы и папы нет в городе. Тут хотя бы ты есть... Я же смогу зайти к тебе ещё? Только ты уж телефон включай. — Джолин... пойми правильно, я думаю, тебе лучше вернуться в город, а не жить одной в глуши. Твои родители будут переживать, и я тоже. — Он встает, чтобы убрать их пустые чашки. — У меня что на квартире в Майами глушь, что здесь глушь, по барабану! В Рокледже хотя бы с ума не сойду. — Джоске поворачивается и неодобрительно зыркает на неё. — Ладно-ладно, не смотри так, я подумаю. На ночь всё равно придется остаться здесь. — Понял. — Вспышка телефона в его кармане мигает, и Джоске смотрит на экран. — О, Уэс уже подъезжает. Ты, эм, не могла бы... — Да-да, поняла. А то неловко будет. — Джолин машет рукой и встает из-за стола. — Хотя мне до чертиков хочется на него взглянуть. Джоске улыбается ей и провожает до двери. — Береги себя, ладно? Если что, пиши. На звонки мне отвечать не очень удобно. — Поняла, — говорит Джолин и обнимает его на прощание. — Спасибо тебе. Уэсу привет от меня. Сумерки на улице уже сменились темнотой. Джолин уходит, а Джоске машет ей вслед. Когда он возвращается в дом, Джолин оттягивает ворот куртки и всласть чешет горящую родинку. *** Отпирается дверь самой маленькой комнаты в доме. Джоске, испуганное божье создание, спрашивает дрожащим голосом: — Энрико... Кто это приходил? Я слышал женский голос... добрый голос. И ещё один, похожий на мой... В этом извечная ошибка Джоске, о которой он даже не вспомнит: позволяет читать себя, как открытую книгу. Да и можно ли его всё ещё назвать «Джоске»? Энрико изменил его до неузнаваемости. Видимо, можно. Он не помнит Джолин, но, к сожалению, помнит всё, что она для него значила. Эти воспоминания сокрыты не в памяти, а куда глубже. Там, где Энрико их никогда не достать. — Тише, тише. Она уже ушла. — Он хлопает Джоске по плечу. — Я так испугался. Это была посланница наших врагов, но я сбил её с нашего следа. — Фух! А как же... тот другой голос? Мне показалось, что... Ему не кажется. Рука White Snake касается его лба, вытаскивает диск с фрагментом памяти о пренеприятнейшем событии, и Энрико прячет диск за пояс. Тень станда Джоске мелькает в воздухе, но это только тень, неспособная остановить его. Фальшивая память Джоске заставляет его полностью довериться Энрико. Визит Джолин он забудет так же, как забыл визит Джотаро. Он даже не понимает, что произошло, и хватается за голову. Энрико рядом, как и всегда. — Что такое, Джоске? — Он заботливо склоняется над ним. — Снова приступ? Принести тебе таблетку? — Нет, не надо... Просто голова закружилась. — Джоске растерянно моргает, не в силах ухватиться за то, чего он не видел и не слышал. Он даже ободряюще улыбается Энрико, будто за тем, чтобы тот не волновался попусту. — О чем мы говорили? — Пора на ужин, — ласково отвечает он, и Джоске кивает. — Дио ждет тебя.