Завтра мой черед

26 июня 2015. Рука Джотаро тянется к пульту, чтобы переключить канал, но застывает, когда в вечерних новостях сменяется сюжет. — Сегодня Верховный суд США узаконил однополые браки во всех пятидесяти штатах. Запрет таких браков был признан неконституционным в связи с... — Чего-чего?! Сделай погромче! — Из коридора доносится голос Джоске, а потом к дивану несется он сам. Джотаро двигается, но никто не садится рядом. От Джоске просто разит юридическим энтузиазмом. Он обнимает Джотаро за шею и прислоняется к дивану. Джотаро делает погромче. В новостях показывают судей, реакцию одной пары, толпу счастливых людей с флагами. Принято решение по делу Оберфелла: он потерял своего смертельно больного мужа Джона Артура, с которым заключил брак в Мэриленде. Их родной штат Огайо не признал брак ни при жизни, ни после смерти Артура, и отказался признавать Оберфелла его вдовцом и наследником. Оберфелл подал в суд на губернатора штата, и дело дошло до Верховного суда. Таких дел — сотни, но это стало решающим. — По словам судьи Энтони Кеннеди: «Как указывают некоторые заявители в подобных делах, брак воплощает собой любовь, преодолевающую даже смерть. Заявители просят о равном признании пред лицом закона... и просят справедливо». Президент Обама также отдал дань многолетней юридической борьбе, которая окончилась сегодня. Консервативные активисты сочли решение суда покушением на традиционные цен... — Амелия, наверное, сейчас просто прыгает от радости, — довольно говорит Джоске и отпускает Джотаро. — Она же семейными делами занимается? — Ага. Только недавно за похожий кейс взялась, а тут... — Он присвистывает. — Ладно, молчу, и так на работе про это судачить будем. Джоске хочет уйти, но Джотаро мягко сжимает его запястье. — Разве для тебя это не хорошая новость? — Хорошая, но... как-то не чувствую, что это имеет отношение ко мне? — Он пожимает плечами и неловко машет свободной рукой. — К нам. — Почему? — Не дури. — Джоске целует его в макушку, чтобы отвлечь, и освобождает вторую руку. — Пойду греть ужин. Джотаро отпускает его, но не отпускает эту мысль. Как ни странно, Джотаро не считал себя частью ЛГБТ-сообщества: ему казалось, сама идея «сообществ» подразумевает какой-то активизм и вклад в их развитие, но... он жил с мужчиной и любил мужчину. А когда-то жил с женщиной и любил её — любит до сих пор, но уже как подругу и маму их ребёнка. Он и Джоске не выходят на улицу с флагами, не участвуют в парадах, не борются за права и не слишком переживают из-за дискриминации: не с их грозной наружностью и стандами. Разве что иногда, во время большой домашней стирки, кто-нибудь из них надевал старую футболку с надписью: «Если играешь за обе команды, обязательно выиграешь». Джоске в шутку купил её для Джотаро, но ему не понравился рисунок, и Джоске заворчал, что оставит вещь себе. Никто до сих пор не знал, чья это всё-таки футболка. Вот и вся их принадлежность к сообществу. Джоске греет еду и зовет Джотаро на кухню. Сегодня они доедают то, что приготовил Джотаро: баранину в томатном соусе и рис с овощами, а на выходных готовить будет Джоске. С него утренние блины и карри на ужин. С Джотаро — завтрашний поход в кафе, где они пообедают перед началом бейсбольного матча. — Чего надулся? — спрашивает Джоске, когда Джотаро слишком долго пилит баранину ножом. — Просто... — Он крепче сжимает нож. Стоит ли вообще говорить об этом? — Я живу с тобой с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать. Я живу с тобой четырнадцать лет. — И? — И я был женат, — неловко добавляет Джотаро: всё-таки надо было промолчать, — но... не на тебе. Джоске сглатывает. — Джотаро, я знаю, за четырнадцать лет и не такое забывается... но мы всё ещё родственники. К чему ты ведешь? — Хотел узнать... что ты думаешь об этом. Прежде, чем ответить, Джоске хорошенько ковыряется в овощах. — Я даже не думал о... Меня всё устраивает. Живем тихо, не палимся, бережем семейные нервы и иллюзии. Джолин узнала случайно, а остальные... Думаю, столько лет спустя все и так всё поняли. Мы никого не ущемляем, нас никто не ущемляет. Я доволен. Чего ещё желать? Джотаро ухмыляется и прожевывает рис. — Это ты мне скажи, как юрист. — Скажу. С нашими завещаниями всё в порядке. Я сделал нам доверенности на всё, что можно и нужно. Этого хватает. — А если... — Пальцы барабанят по столу. — Я не знаю всех тонкостей, но когда у этого Оберфелла умер муж, и штат не признал их брак... все инстанции его просто послали. Так будет и с тобой? — Я сам могу кого угодно послать, — Джоске накрывает его ладонь своей. — Эй, откуда такие мрачные мысли? Джотаро смотрит на него, и ему кажется, что Джоске уже знает ответ. В прошлом году умер Джозеф, умер от старости. Три года назад едва не погиб Джотаро, если верить Джолин. Смерть витает ближе, чем кажется. Дед бы убил его сам, если бы узнал, о чем Джотаро сейчас говорит с Джоске. Но дед должен был знать, должен был понимать, почему они живут вместе столько лет. Они почти никогда не говорили об этом напрямую, но если и говорили, то беспрекословно верили в отговорки друг друга. Семейные иллюзии превыше всего. — Я... подумал о деде. О прошлых мирах, про которые говорила Джолин. О том, что три года назад я лежал в лаборатории Фонда при смерти, и будь это обычная больница, тебя вряд ли пустили бы ко мне. — Джотаро... Всё нормально, правда. Я всё предусмотрел. — Еда стынет, но Джоске всё равно. Он переплетает их пальцы. — Подумай о другом. Подумай, что будет, если однажды всплывет наше родство. В лучшем случае такой брак во Флориде признают недействительным, в худшем — нас ждет наказание. Даже если мы поедем за этим в другой штат... подумай, что будет, если однажды кто-то из семьи увидит наши документы с... изменениями. Подумай о наших карьерах. Так много слов, так много скрытности и юридических тонкостей. Джотаро хотел бы, чтобы всё было проще, но это наивно. — Я хочу думать о тебе. — Ты можешь сделать это по-другому. — Джоске улыбается и отпускает его руку. — Хочешь завтра приготовить со мной блины? — Мы опять поругаемся из-за того, что ты соль сыплешь сразу в тесто. — Ради тебя готов отмерить ложкой. Что скажешь? Джоске — мастер переводить тему, и Джотаро соглашается. Он думает о теплом, ленивом утре, о нежелании вылезать из мягкой постели и чужих объятий, о перепачканных мукой руках и о золотистой корочке на краях блинов. Всё прочее меркнет перед этой картинкой. *** 2 июля 2015. Он не должен был останавливать здесь машину, он не должен был выходить из неё. Надо было проехать ещё четыре квартала прямо и повернуть направо. Его дом в той стороне. Джотаро стоит у витрины ювелирного магазина и не решается войти. Он просто смотрит, и даже не уверен, на что именно смотрит. Золото, серебро, платина. Платина — это почти смешно. Почти символично. Об этом он думал последнюю неделю: платиновое кольцо, едва ли похожее на обручальное, и маленький бриллиант посередине. Ограненный алмаз. Окольцованный, ха. Ему смешно ровно до тех пор, пока его не замечают консультанты по другую сторону витрины. Он пялился слишком долго. Джотаро всё же заходит внутрь, потому что эти девушки не имеют никакого права вызывать в нем напряженность, но всем своим видом говорит: «Я ничего покупать не буду». Он остановился здесь по мимолетной прихоти, и несколько минут назад даже не знал, почем нынче продаются кольца. В последний раз он интересовался этим вопросом... двадцать три года назад? Боже, Джолин уже двадцать три. Ему сорок пять. Джоске недавно исполнилось тридцать два, и мысль о подходящем подарке закралась к Джотаро слишком поздно. Нужен ли Джоске вообще такой подарок? Девушки поднимают глаза на огромную фигуру Джотаро и ласково щебечут, расспрашивают: что Вам подсказать, для кого выбираете изделие, по какому поводу, а Джотаро не знает. Интересуют мужские платиновые кольца с маленьким бриллиантом. Можно потолще. Нет, не обручальные. Хорошо, давайте обручальные, остальное не вписывается в бюджет. Кхм... Ладно, давайте посмотрим что-то без бриллианта. Просто платиновое кольцо. Нет, не за четыреста долларов. Или за четыреста? Джоске понравится кольцо за четыреста долларов? Нет, он просто обругает его и скорчит ту же кислую мину, какую скорчил, когда Джотаро пытался отвести их в слишком дорогой ресторан. «Так дорого, что уже невкусно», признался Джоске, даже не долистав меню до конца. Они ушли. Он помнит Джоске в шестнадцать, в восемнадцать лет — ни за что бы не отказался от дорогих ресторанов, а теперь... столько воды утекло. И для него, и для Джотаро. Консультант думает, будто Джотаро ухмыльнулся оттого, что ему нравятся предложенные кольца. Она смотрит на него с жаждой денег в глазах и не знает, что Джотаро выбирает кольцо для мужчины, с которым познакомился, когда тот был шестнадцатилетним мальчиком, настойчивым и несмышленым. Теперь мальчик научился считать деньги и пек ему блины по выходным, а Джотаро почти забыл, кем они приходятся друг другу на самом деле. Почти забыл, как ужасно он поступил тогда с Джоске, и как этот ужас растянулся на четырнадцать лет лучшего, что было в его жизни, не считая Джолин. Для себя он попросил бы у консультанта самое черное и сатанинское кольцо, какое у них есть, но такую бижутерию наверняка продают только в специализированных магазинах. Девушка показывает ему самые разные варианты, предлагает примерить. Джотаро с трудом протискивает в кольца свои толстые пальцы. Он даже не знает размера Джоске, но пальцы у них примерно одинаковые. Надо будет как-нибудь ненавязчиво взять его за руку, мол, нежность накатила, и хорошенько присмотреться. Стоп, можно просто смерить его перстень. Иногда Джоске надевал его на солидные судебные процессы. Так будет ли он вообще носить это кольцо, если Джотаро его купит? Эта мысль тихо гудела у него в голове с самой пятницы, когда они увидели тот сюжет в новостях. Когда Джоске сказал, что его всё устраивает. Джотаро как-то незаметно связал одно с другим: новостной сюжет — с кольцом, фразу Джоске — с нежеланием и отказом. Это же просто кольцо, просто знак внимания: в юности Джоске особенно любил драгоценности, и иногда даже незаметно носил его серьги. Он только обрадуется, разве нет? Если Джотаро что-то и купит, это будет прежде всего подарок, и уж потом... если они смогут поговорить об этом ещё раз... может быть, он возьмет кольцо и для себя. Пускай они будут разными: платина для Джоске, бриллиант для него — так они хотя бы не разорятся в конец. Может быть, эти кольца обретут смысл. Когда он шел сюда, то почему-то представлял другие кольца, похожие на помолвочные, с бриллиантами, на которые у него точно не хватит денег: как в Tiffany & Co. С заметными бриллиантами, а не скрывающимися от чужих взглядов в полоске металла. Воображение знатно разыгралось. Не то, что цифры на банковской карточке. После долгого рассматривания колец и тщетных мук консультанта, вникавшей в его молчание, Джотаро находит кольцо, которое ему нравится. Даже не слишком дорогое. Точнее, дорогое, но не слишком. А у него есть свободные деньги, вообще-то. Откладывал на катер. Кажется, этого он хочет больше, чем катер. Хочет увидеть, с каким выражением лица Джоске взглянет на эту вещицу. Почему-то Джотаро представляет себе его заплаканное лицо, зарумянившееся от счастья, а потом понимает: он мысленно примерил на Джоске выражение лица Марии перед свадьбой. С ними такого не будет. Наверное, Джоске взглянет на него мягко и влюбленно, как смотрел в Морио, когда ещё не познал тягот совместной жизни и характера Джотаро. Для вида он поругает его за траты, но в тайне обрадуется, что всё это для него и ради него. Он примерит кольцо и полюбуется им в ярком свете лампы, улыбнется и поцелует Джотаро в знак благодарности. Он будет счастлив. Он будет похож на его м... мужа? У него до сих пор язык не всегда поворачивался назвать Джоске «партнером» или «любовником». «Муж» — куда более ужасное слово, ужасно неуместное для людей с одинаковыми родинками на спинах. Прошло четырнадцать лет, но Джоске всё ещё его дядя, он всё ещё намного младше. Они давно приняли отклонение за норму, но от этого оно не перестало быть отклонением. Джотаро записывает артикул изделия и просит консультанта отложить его до завтрашнего вечера. Девушка устало соглашается и даже пробует улыбнуться, когда он выходит из магазина. Надо обождать. Убедиться, что это не спонтанная покупка. Ночью кольцо стоит у Джотаро перед глазами, и он вспоминает, как оно выглядело на его пальце. Пока Джоске моется в душе, Джотаро смеряет его перстень. Когда они ложатся спать, он льнет своей ладонью к ладони Джоске и убеждается, что пальцы у них одинакового размера. Рука Джоске опускается ему на живот, а Джотаро сжимает её и думает: какая же она голая. Так не должно быть. Это ощущение возникло у него давно, он уже и не вспомнит, откуда оно взялось, и в какой момент он посчитал Джоске своим. Теперь ощущение обрело форму. На следующий день Джотаро покупает кольцо. Он говорит себе: четыреста долларов — в самый раз. Нормально, с его запасов на катер не убудет. Кольцо — это же долгосрочная покупка, можно сказать, капитальное вложение. Только обидно, что он не смог посоветоваться с Джоске, но сюрприз есть сюрприз. Если ему кольцо не понравится, оно может уподобиться той футболке: будут носить по очереди, пока станет неясно, кому оно принадлежит. Кто кому принадлежит. Джотаро прячет кольцо в портфеле и боязливо несет его до дома, как бомбу. Он кладет его в запертый ящик стола в своем кабинете, пока Джоске не видит, пока он рубится в Плейстейшн и не замечает ничего вокруг: даже того, что Джотаро вернулся домой чуть позже обычного. В ящике кольцо будет ждать своего часа. Когда Джотаро вообще собрался его дарить? На Новый год, что ли? Рановато спохватился: на дворе июль. Надо было всё же посоветоваться с кем-то, но... пожалуй, его единственный советчик — Джолин. Джотаро не собирается лишний раз напоминать ей о том, что папа сошел с ума. Или... он может сделать так, чтобы она не догадалась. Ей наверняка куда интереснее дела Марии и Джеймса, друзей и звёзд в Интернете, а на него она не обратит особого внимания. Джолин не станет допытываться, но даже если она просто скажет: «Красиво», не зная, на что смотрит, ему станет немного легче. Джотаро аккуратно достает кольцо из упаковки, включает настольную лампу и фотографирует его в лучшем свете. После этого он ещё с минуту пялится на поле «Введите текст сообщения» в мессенджере. [09:48 PM] Вы: Отправлено фото. [09:48 PM] Вы: Что думаешь? [09:53 PM] Дочка: . . . [09:54 PM] Дочка: Эм привет [09:54 PM] Дочка: Ты это вообще к чему прислал Ещё не поздно удалить сообщение? Наверное, поздно. Зато Джолин не послала его сразу, как послала бы три года назад. [09:55 PM] Вы: Хочу узнать твое мнение. [09:55 PM] Дочка: Пап поясни для кого это [09:55 PM] Дочка: И по какому поводу [09:57 PM] Вы: Просто скажи, красивое оно или нет. [09:57 PM] Дочка: Как я скажу если я не понимаю что это за кольцо [09:58 PM] Дочка: Кому купил? Так и чешется написать: «Джеймсу». Какой же он дурак. Надо сворачивать диалог, но... пожалуй, он задолжал ей ответ. А то произойдет какое-нибудь недоразумение. [10:01 PM] Вы: Это для Джоске. [10:02 PM] Вы: Извини за беспокойство. Мне пора. [10:02 PM] Дочка: Эй [10:02 PM] Дочка: Погоди линять [10:03 PM] Дочка: Ты вроде мое мнение узнать хотел Хотел, пока она не начала допытываться, а теперь отступать поздно. За три года Джотаро усвоил урок: пускай лучше Джолин допрашивает его, чем злится на то, что он от неё отмахнулся. [10:04 PM] Дочка: В общем [10:04 PM] Дочка: Как по мне ну [10:04 PM] Дочка: Он в обморок от такого должен упасть [10:06 PM] Вы: Тебе не нравится? [10:06 PM] Дочка: Нравится! Красотища [10:06 PM] Дочка: Это серебро или как [10:07 PM] Вы: Платина. [10:07 PM] Дочка: ХА пап ну ты гений [10:07 PM] Дочка: Хотя ты так и не сказал по какому поводу разгулялся [10:09 PM] Дочка: Ты что забыл купить ему нормальный подарок на ДР [10:10 PM] Вы: ДР? [10:10 PM] Дочка: Ну день рождения [10:10 PM] Дочка: Днюха [10:10 PM] Дочка: Сокращенно ДР [10:11 PM] Вы: Нет, это не на День рождения. [10:12 PM] Дочка: Погоди [10:12 PM] Дочка: Неужели это то [10:13 PM] Дочка: О чем я думаю [10:13 PM] Вы: Спасибо, что посмотрела фото, мне правда пора. Пока. [10:13 PM] Дочка: Входящий звонок. Телефон угрожающе гудит, и Джотаро думает отклонить звонок. Нет, просто проигнорировать. Он же написал: «Пока», он уже уходит. Он только и делал, что уходил всю её жизнь, и он обещал Джолин перестать. Джотаро нехотя отвечает на звонок. У Джолин на фоне шум то ли улицы, то ли торгового центра: она не дома. Отлично. — Папа, объяснись. Я не дурочка. Я видела новости на прошлой неделе. — Это просто кольцо, — шепотом отвечает он, хотя дверь кабинета закрыта. — Ага, вот именно. Так по какому поводу подарок? — Просто так. Я не знаю. — Он рассеянно машет рукой, но она этого не видит. — Что за допрос с пристрастием? — Если т-ты, блин... Какой ужас. — Джолин шумно выдыхает через сжатые зубы. — Если ты снова, эм, женишься... я хочу знать. Он фыркает. — Знать, в какую психушку звонить? — Вот я тоже подумала, но... если ты не заметил, вся наша жизнь — одна большая психушка. Ещё раз: мне фиолетово, что там у вас, подробностей не надо. Делайте, что вздумается, лишь бы никого инфаркт не хватил. Но я не хочу, чтобы ты говорил со мной голосом побитого щенка. — У меня нормальный голос, — оправдывается Джотаро, хотя и сам не уверен в этом. — Хватит меня отчитывать, поняла? — Эй, эй, поняла, давай без ссор. Короче, раз собрался... просто сделай всё тихо и нормально. В правильное время и в правильной обстановке. Подготовь его морально, отведи в классное место, ты же всё это знаешь, правда? Ты говорил с ним об этом? — О чем? — Он едва не давится воздухом. — О том, что хочешь его окольцевать. — Я не хочу. — Да ладно. Или он не хочет? Иначе зачем кольцо? — Говорю же, просто так. — Джотаро мычит. Вранье на троечку. — Он сказал, что его всё устраивает. Вот это уже лишнее. Наверное, именно это не дает ему покоя, но что Джолин может на это ответить? — Ой, слушай, когда Джеймс маме предложение собирался делать, она тоже говорила, что её и так всё устраивает, а потом плакала от счастья и прыгала от радости, ага. Понял схему? Теперь, эм, вы вроде бы тоже можете так сделать... — Она прокашливается. — Точнее, сможете, когда закон вступит в силу? Джотаро тоже хочет закашляться, оборвать звонок. Почему-то они продолжают говорить о том, о чем им говорить совсем не хочется. Но Джолин ответила ему на сообщения, даже если не хотела, и ему стало легче. Он ответил ей, даже если не хотел, и теперь она пытается его... успокоить, хоть и скрипит зубами? Как это работает? — Джолин, я не могу сделать предложение своему дяде. — Пардон, но он уже тебе никакой не дядя. Ты с ним живешь дольше, чем жил с нами. Считай, Верховный суд дал тебе шанс поступить, как честный человек. Только семье говорить не смейте, а так... мне кажется, никто и не узнает. — Почему ты меня... поощряешь? — Хочешь, могу запретить? Вот честно, ты немножечко... достал. Мне ж тебя жалко. Всю жизнь додумываешь за других, чего они хотят, что-то там себе запрещаешь во имя жертвы, без которой можно было обойтись... Хочешь чего-то — иди и сделай это, если вы там всё взвесили и решили, что это никому не навредит. Я тебе талдычу про то, что вы и так фактически женаты, это твое колечко особо ни на что не влияет. Джоске и сам должен это понимать. У него в ушах стоит фоновый шум торгового центра. Да, там чужие голоса и шаги, приглушенная музыка, располагающая к покупкам. К пониманию. К пониманию за четыреста долларов и один телефонный звонок. — Чего молчишь? — Думаю. — Ну давай. — Она глухо усмехается. — Только всё лето не продумай. — То есть? — Вы же летом, эм... или нет, ты в Морио вроде бы весной приехал, но... короче, ты познакомился с Джоске и ребятами, потом вы победили Киру, бла-бла-бла... Не заставляй вспоминать, что ещё я подсмотрела в твоем диске, ладно? Всякие важные даты сам проверь. — Ладно..? — Договорились. Ну, удачи. Не глупи и за Джоске не додумывай. Если будешь гравировку на кольце делать, присылай фото. — Я... Спасибо. Пока. Звонок наконец-то обрывается, и Джотаро тупо пялится на экран. Гравировка? Хорошая идея, но тут точно надо бы посоветоваться с Джоске. Даты? Весна прошла, и Джотаро не собирается ещё год ждать годовщины первой встречи или начала отношений. Киру Ёшикаге они победили... когда же это было... где-то в середине июля? После этого Джоске ещё две недели провалялся в больнице, а потом выписался и... Это было прямо перед его каникулами. В последний день школы Джоске примчался к Джотаро в отель, окрепший и здоровый, и льнул к его рукам, рассказывал о своих планах: об их планах. О мороженом и кафе, о фильмах и прогулках. Он даже готов был тихо сидеть на берегу, пока Джотаро возится с материалом для диссертации, и нянчить вдвоем Шизуку, пока Джозеф отдыхает. Джотаро надеялся, что Джоске заулыбается так, будто Киры Ёшикаге не существовало, и всё это был страшный сон. Джоске лишь цеплялся за запястье Джотаро и продолжал говорить без умолку. Он говорил, чтобы спастись: от кошмара, который пережил, и от кошмара, который ему предстоит пережить. Близилось прощание. Таким Джотаро оставил Джоске в Морио, таким он целовал Джоске в вечер перед отъездом. Он не помнит ни единой слезы на его дрожащих ресницах, ни единой жалобы на искусанных губах. Джотаро помнит сломленного мальчика, который собрал себя воедино, и помнит силу, которой Джотаро в подметки не годился, даже с умением останавливать время. Может, он и сейчас ни на что не годится. Тогда Джотаро уехал. Теперь он рядом вот уже четырнадцать лет, и он хочет показать, что будет рядом всегда. Ему мозг прострелили слишком поэтичные для судьи слова: «Брак воплощает собой любовь, преодолевающую даже смерть». Брак — это не о них с Джоске, это уже не о Джотаро. Смерть? Да, было такое, и они чудом спаслись. Любовь? Даже в его голове это слово звучит слишком громко, но оно должно звучать. «Потому что это правда», говорил Джоске, когда они переплетались так тесно, что у Джотаро дыхание перехватывало от жара, и он сдавался нежностям. А ведь ему придется что-то сказать, когда он отдаст кольцо: какую-то нежность. В том-то и весь подвох. У него было три года, чтобы научиться, и даже больше. Он должен поблагодарить свою учительницу. Одну из тех, кто взялся за его перевоспитание. [22:32 PM] Вы: Правда, спасибо. Обнимаю. Маме привет. [22:34 PM] Дочка: Я тфвфл д [22:34 PM] Дочка: Передам! Целую обнимаю! [22:34 PM] Дочка: Отправлен стикер. А вот в стикерах он до сих пор плохо разбирается. *** 25 июля 2015. Джоске ни о чем не подозревает. Ничуть не странно, что они гуляют в парке на выходных, отдыхают после городского фестиваля, и на закате Джотаро отводит Джоске к маленькому пруду с фонтаном. Они устали, можно присесть рядом с прудом, немного отдохнуть. Брызги фонтана свежо поднимаются в воздух. Пока Джоске играется с кругами на воде, Джотаро незаметно достает коробочку, над которой так долго трясся, и прячет за спиной. — Джоске, — начинает он, глубоко вдохнув. — М? — Мы... познакомились у пруда. — Ты к чему это? — Джоске смотрит на него и приподнимает бровь. Его глаза блестят в лучах заката. — Ха, познакомились? Ты даже не поздоровался, просто подошел и начал перечислять факты из моей жизни. «Хигашиката Джоске, родился в восемьдесят третьем, твою маму зовут Томоко...» Я сначала решил, что ты мамин сумасшедший поклонник или какой-нибудь частный детектив! Улыбка растягивает губы Джотаро. Он хочет легонько пихнуть Джоске в плечо, но руки заняты, и он пытается не сбить себе весь настрой, не забыть слова. — Мы расстались в июле. — Эм... В смысле, когда ты уехал из Морио? Я не считал, что мы «расстались», в смысле, прям насовсем, но... Да, на какое-то время? Джотаро, что ты... Черт. Надо было в самом начале попросить Джоске, чтобы он выслушал и не перебивал. Теперь он распереживался и наверняка думает, что с ним хотят расстаться. — Но потом я вернулся к тебе, — быстро продолжает Джотаро, — и ты вернулся ко мне. С тех пор мы всегда вместе. У Джоске очень странное выражение лица: кажется, на нем задумчивость и непонимание вперемешку со страхом и надеждой. Он умолкает и ждет, когда Джотаро продолжит, делает жест рукой. Джотаро открывает рот. Ни звука. Он забыл. Он забыл свою чертову речь. В ней и было-то всего предложений пять. — Эм... Джотаро, если ты сейчас скажешь, что больше не хочешь быть вместе, я могу заплакать у этого пруда, а-ха-ха... Ха. Давай поговорим? Неужели это из-за того, что я сказа... Джотаро скрипит зубами. Он подается навстречу Джоске, притягивает его к себе свободной рукой и целует, пока тот не начал строить новую теорию заговора. — Помолчи хоть пять секунд. — Джотаро боится, что от раздражения он выронит коробочку, и та упадет прямо в пруд, но Джотаро успешно достает её из-за спины и открывает. — Джоске, в общем, это... это в знак того, что мы вместе. Черт, не так. Хотел добавить: «И, надеюсь, всегда будем вместе», но к чему это «надеюсь», будто он сомневается? С другой стороны, разве они могут знать наверняка? Нет, сама фраза какая-то сомнительная, осталось только добавить: «пока смерть не разлучит нас», а этого Джоске точно слышать не хотел, он... Он в оцепенении замечает, что ему в грудь уперлась коробочка, и отстраняется, чтобы разглядеть содержимое. Джотаро с трепетом ждет его реакции. — Джотаро, я н-не понимаю, — тупо бормочет Джоске. Лицо у него растерянное, как будто его... напугали слишком неожиданным счастьем. — Это кольцо, — говорит Джотаро и понимает, что выразился ещё тупее. — Да, я вижу. Ты даришь мне кольцо просто так? Джотаро не успевает ответить. Неподалеку раздаются одобрительные возгласы: — Ву-ху! Соглашайся! Вот черт. На них стоят и пялятся четверо подростков. На одной из девушек — футболка с флагом ЛГБТ. Если бы они узнали, что смотрят на родственников, наверняка кричали бы что-то другое. — Да я ещё не понял, на что соглашаюсь! — Джоске отмахивается от кричащих подростков и снова смотрит на него. — Джотаро, так почему ты мне его даришь? — Я же сказал... — Он сглатывает. — Потому что мы вместе. Джоске смотрит на него так, как Джотаро, наверное, смотрел на ценники колец: с приоткрытым ртом и полным неверием. Джоске забирает коробочку из рук Джотаро и неодобрительно качает головой. Так ему... не по душе эта идея? Он всё равно против? Не успевает Джотаро придумать собственную теорию заговора, как Джоске широко ухмыляется. Он падает перед ним на одно колено и протягивает открытую коробочку Джотаро. — Хочешь, сделаю предложение за тебя? — Чт... — Джотаро Куджо, станешь ли ты моим м... — Джоске улыбается во весь рот, а Джотаро не может закрыть свой, и тут Джоске давится словами точно так же, как подавился он. — Моим м... — Видишь, в этом вся пробле... — Помолчи, ты свой шанс уже упустил! Джотаро Куджо, станешь ли ты моим м-мы-обязательно-разберемся-кем, и... позволишь ли мне стать твоим? Джотаро так охреневает, что даже не знает, как на это реагировать. У него просто украли коробку с кольцом и обернули всё против него. Чокнутые подростки за его спиной шумят ещё радостнее. — Ну так что? М-можешь даже стать Джотаро Хигашикатой, — подкалывает Джоске, когда Джотаро молчит слишком долго. — Можешь стать Джоске Куджо, — выпаливает он. — Да ты без меня д-даже не разберешься, какие документы подавать на смену фамилии. — Я без тебя ничего не смогу, — Джотаро усмехается и берет его за руку, — и если это взаимно... я на всё согласен, Джоске. — Он сказал «да»! Ура-а-а! — кричат подростки, и Джотаро уже хочет их убить, но потом Джоске встает, чтобы поцеловать его, и мысли об убийстве ненадолго отступают. Джоске прижимает его к себе так долго, что Джотаро слышит, как подростки жалуются, что устали им хлопать. Так им и надо. Только бы они ничего не снимали. — И я тебя. — Джоске смеется Джотаро в губы, прижимается своим теплым лбом к его. — О, придумал замену «мужу», тоже на «м», — говорит Джоске, и Джотаро кажется, что сейчас он неудачно пошутит. — Мой Млечный путь. Джотаро больно щиплет его за щеку, кусает его губы напоследок. Джоске никогда не разочаровывает его, а Джотаро это никогда не надоедает, никогда не надоест. В его руках — и Земля, и Солнце, и путеводные звёзды в алмазном блеске. *** Гудит телефон. Зачем Джолин звонит сейчас? Джотаро же написал, что ему пора идти. — Да? — недовольно спрашивает он, принимая звонок. На фоне у Джолин снова уличный шум. — Всё-всё, скажу напоследок, и пойдешь. Я тут недавно наткнулась в Интернете на одно видео... Знаешь, совершенно случайно. Называлось «Эпик фейл: парню неудачно сделали предложение, и он делает его сам». Кхм. Лайкать не стала. — Какого... — Не переживай, я кинула жалобу, и видюху почти сразу снесли. Я как знала, что ты что-то опустил в своем рассказе про подарок... Мне за тебя стыдно, но ты всё равно молодец. Хотя Джоске больший молодец, чем ты, но... — Джолин, мне уже пора. — Как скажешь. — Она невесело гогочет, а Джотаро заносит палец над кнопкой «Окончить звонок». — Целую, обнимаю. Мужу привет, что ли... Какой ужас. Джотаро всё-таки обрывает звонок. Когда раздражение немного стихает, он отправляет Джолин стикер.