Гарри Поттер и Тренировочный Шарик

      Азкабан сам по себе был страшным и неуютным местом. Каменная башня на скалистом островке, построенная темным магом Экриздисом, который заманивал к себе моряков и ставил над ними эксперименты. Неизвестно, что случилось с самим магом, но однажды Министерство нашло это место, заполненное дементорами — пожирателями душ, магии и положительных эмоций. Полунежитью, полудемонами, которые стали отличными охранниками самых отъявленных преступников Европы, взамен получая их души и эмоции. В этом замке, даже в местах, защищенных от воздействия дементоров, всегда было холодно, сыро и неуютно. Стены башни буквально пропитались страданиями моряков и узников, а также темной магией Экриздиса. Так было до сегодняшнего дня. Комендант Азкабана, который менялся каждый год, вышел встречать высокопоставленных гостей, которые должны приплыть со следующей сменой патруля на лодке. Это были Альбус Дамблдор и Гарри Поттер. Первого он знал, а второго должен был увидеть впервые и честно полагал, что ребенку тут не место. Но приказ есть приказ, и пришлось Эрику Джонсу стоять возле утлого деревянного причала, ежась от холода, брызг разбивающихся волн и моросящего дождя. Вдалеке появилась еле видимая точка, которая приближалась, и вскоре можно было увидеть силуэт лодки с сидящими в ней людьми. Внезапно из нее вылетел ярчайший луч света, который, ударив в облака, рассеял их. И впервые за долгое время Азкабан пригрели солнечные лучи. Далее из-за облаков вылетел гигантский дракон, который был такого размера, что, сев на башню, обвил хвостом ее до самой земли. А потом комендант подумал, что у него начались галлюцинации. Дементоров начало раздувать как воздушные шарики, и они лопались, опадая черными исчезающими хлопьями. Души сотен измученных узников с улыбками на лицах начали подниматься в небо. Причем, несмотря на то, что Эрик знал, что его за это по головке не погладят, он все равно чувствовал душевный подъем и радость.       — Директор Дамблдор, я сделал что-то плохое? — глядя на лопающихся дементоров, спросил Гарри.       — Нет, мальчик мой, ты сделал то, что я хотел сделать давным-давно, но не мог. Я никогда не считал, что насилием можно победить насилие. Уничтожить? Возможно. Но не победить, — сказал ему с улыбкой Альбус. — Но ты смог. Я верю, Гарри, что ты сможешь изменить весь мир, как изменил это место.       — Это потому что я великий?       — Нет, это потому, что ты добрый и хороший мальчик.       Эрик посчитал, что дракон дело рук Альбуса Дамблдора. Кто, кроме него, мог сотворить такое? Тем более что когда они с мальчиком сошли на бесплодный берег, вокруг них начали пробиваться цветы и ростки растений. А уж когда они вошли в башню Азкабана, черный и холодный камень стал ослепительно белым и теплым. Сириус Блэк был на самом верхнем этаже замка, который считался самым суровым. Именно наверху летали дементоры, и именно там было холоднее всего. Так что они прошли через всю башню, слыша не крики отчаяния и безумия, а смех и плач радости.       — Почему они все сидят здесь и страдают? — спросил Гарри у директора. — В обычном мире преступников перевоспитывают и отправляют обратно в общество.       — Боюсь, Гарри, что здесь сидят те, кого не перевоспитать, — с горечью ответил старик, который верил, что у каждого должен быть выбор и второй шанс, но многие от него отказались.       — Мистер Дамблдор, а как мне объяснить… Все это? — спросил Джонс.       — Когда дети видят несправедливость и горе, они зачастую способны на настоящее чудо, — подмигнул ему Альбус. Правда Эрик посчитал это намеком на оправдание в виде сильнейшего стихийного выброса у ребенка. Вскоре они подошли к двери Сириуса.       — Блэк, отойди в угол, к тебе гости. И без глупостей! — сказал комендант, открывая несколько замков. Чары в Азкабане быстро развеивались. Двое патрульных авроров, что сопровождали их, взяли палочки на изготовку. Впрочем, Блэк ничего и не думал делать, он сидел в углу и плакал.       — Здравствуй, Сириус. Прости, что не приходил раньше, — только сейчас Блэк увидел, что в его камере появились посторонние.       — Директор?! Альбус, я невиновен! Это все крыса, Хвост, он виноват. Мы переложили ответственность хранителя на него… Вы не знали! — потом его взгляд упал на Гарри, и он испугался. — Что, сохатый?! Нет, ты же умер!       — Мальчик, стой! — закричал аврор, но было поздно. Гарри подошел к дрожащему Сириусу и погладил его по голове.       — Хороший песик, — сказал Гарри, и Блэк не выдержал, схватив ослабевшими руками мальчика в объятья. Сириус не замечал, как отощавшее тело наливается силой, морщины разглаживаются, а магическое и психологическое истощение испаряются без следа. Будто прорвавшая плотину река, магия Гарри лечила тело и душу узника. — Директор Дамблдор, почему он здесь, если он не виноват?       — Я разберусь с этим, — нахмурился Альбус. — Комендант Джонс, мы можем вывести пленника и отправить его на повторное освидетельствование?       — Вы верховный маг Визенгамота, но я не думаю, что Министерство магии будет этим довольно.       — Я думаю, оно в любом случае будет недовольно тем, что в Азкабане сидел невиновный, — Дамблдор тогда поверил показаниям Блэка, ведь тот сам признался во всем. Хотя его смущало отсутствие допроса с веритасерумом, но тогда было столько пожирателей, что запасов зелья на всех просто не хватало. А потом уже никто не додумался перепроверить. Точнее, специально не стал, ведь это удар по репутации Министерства.       Пока комендант Азкабана и директор Хогвартса обсуждали все вопросы в кабинете Джонса, пришедший в себя Сириус понял, что перед ним сын его друга, и рассказывал истории из их школьной жизни и слушал истории самого Гарри. После этого Блэка перевели в изолятор Аврората — преступника без расследования все равно никто ведь не выпустит, так что пришлось Альбусу объяснять, почему «песика» нельзя взять с собой. И что его скоро выпустят, уж он-то об этом позаботится.

***

      На следующий день пресса бурлила скандальными заголовками: «Невинно осужденный наследник благородного рода», «Азкабан лишился дементоров, кто в этом виноват?», «Слеза ребенка превратила ад в райский сад». Гарри вмиг стал знаменитым не только в Англии, но и далеко за ее пределами. Особенно во Франции, которая давно выступала за закрытие Азкабана как излишне жесткой меры наказания. Но как бы репортеры ни старались, получить разрешения на интервью они не смогли. Мальчик не хотел славы, так что отдуваться пришлось Альбусу. В том числе и перед собственным Министерством за финансовые убытки. Ведь теперь им придется нанимать больше охранников и специалистов по тюремным чарам. Да и тюрьма теперь не тюрьма, так как в камерах узников растут плодовые деревья, есть вода и тепло. А в некоторых даже феи летают! И никак ведь не изведешь эту заразу. Впрочем, Дамблдор не был бы верховным чародеем, если бы не нашел выход. Он предложил использовать преступников для мелкой работы. Ведь несмотря ни на что, сбежать они все равно не могли — к счастью, Альбус смог донести до Гарри, что не все преступники в Азакабане невиновны. Но случился другой казус — двери невиновных просто не закрывались. Таковых было немного, но они были, и пришлось Министерству магии снова жертвовать репутацией, благо, что козла отпущения нашли сразу — Барти Крауча-старшего. Именно в те времена, когда он возглавлял ДМП, подозреваемых часто сажали без суда и следствия.       Гарри же вся эта шумиха была не интересна. Он общался с крестным, которого после допроса с веритасерумом отправили под домашний арест, учился и гулял с Гермионой, а также находил себе друзей на всех факультетах. Открытый и добрый парень умел завоевать сердце любого. Выступления в сценках с Локхартом позволили Гарри меньше бояться больших скоплений людей и избавили его от множества комплексов. Так что скрывался он теперь только тогда, когда хотел побыть в одиночестве, а не постоянно. Именно в один из таких моментов он и познакомился со второй своей подругой.       — Здравствуй, Гарри, — поднимаясь с седьмого этажа на восьмой, Гарри увидел блондинку с глазами чуть навыкате.       — Ты меня видишь? — удивился он, так как скрывал себя. Гермиона же больше не злилась, когда Гарри вот так вот, бывало, уходил. Она и сама, учась на Гриффиндоре, начала ценить минуты уединения. Умение понять человека и принять его — одно из самых важных в любых отношениях в принципе, а не только в дружеских.       — Прости? Ты не хотел быть замеченным? — наклонила голову она.       — Да, но не настолько, чтобы меня это обидело. Мне просто интересно, — улыбнулся мальчик.       — Ты как солнце, что согревает все вокруг. Даже мозгошмыги сгорают в твоем пламени.       — Мозгошмыги? Расскажешь мне о них? — с энтузиазмом спросил он. Давно он не слышал о магических вещах, которых еще не знает.       — Конечно, — отстраненно ответила она. — Это невидимые существа, которые залетают в ухо и вызывают размягчение мозга.       — И как же их увидеть?       — Захотеть? — одновременно спросила и ответила девочка.       — Вот так? — мальчик провел рукой по воздуху, оставляя следы от волн, будто на воде. Мир дрогнул и расцвел совсем иными красками. Вокруг летало множество немыслимых существ. Одни были похожи на огромных блох. Другие на мышей с комариными носами. Были и совершенно аморфные существа.       — Да, Гарри, ты действительно великий волшебник, — на холодном и бледном личике девочки расплылась улыбка. — Раньше я их видела смутно, а сейчас так четко.       — Спасибо тебе, что рассказала мне о них. А как тебя зовут?       — Луна Лавгуд, — ответила она.       — А меня Гарри Поттер, — представился мальчик.       — Я не думаю, что в замке найдется хоть кто-то, кто тебя не знает.       — Меня тетя учила представляться в любом случае. А то вдруг и не знает кто-то меня? — ответил он ей. — А хочешь, я покажу тебе волшебную комнату?       — Я бы с радостью, но нарглы украли мою обувь, — Гарри заметил ее босые ноги и понял, что девочка ему солгала. Но это не помешало ему создать на ней туфельки, которые были краше прежних. А также вернуть ей ее сумочку.       — Теперь их никто не украдет. Ну что, пойдем? — протянул он ей руку, и Луна с неуверенностью ее приняла. Она понимала, что, взяв ее, разорвала линию своей судьбы. Ей вдруг стало очень тепло и приятно на душе, как Солнце, которое освещает холодную Луну. И с тех пор действительно никто не мог украсть у девочки ни единой вещи.

***

      Только под конец года Сириуса оправдали по всем статьям и разрешили увидеться с крестником. Нанятые им целители только руками разводили — просидевший одиннадцать лет в самой ужасной тюрьме мира, узник был полностью здоров. Так что в своих последних письмах он приглашал Гарри к себе, а мальчик только и рад был появившемуся родственнику. Как и появившейся подруге. Правда, почему-то Гермиона поначалу ей была не рада, и мальчик не понимал, почему. Но вскоре обида прошла, и они уже втроем начали творить МАГИЮ! Луна гораздо легче приняла его концепцию чар, Гермиона их знала больше, а сам же Гарри мог воплотить все что угодно своей волей и эльфийскими рунами, так что все отлично дополняли друг друга. Гарри и Луне подарил зелье внутренней красоты на ее день рождения, так что девочку теперь не задирали на факультете, а скорее наоборот. Как меняется отношение людей из-за одной только внешности.       — Гарри, обязательно приходи к нам в гости на каникулах. Мама и папа будут рады тебя видеть, — прощалась Гермиона с мальчиком, обняв его.       — И я с отцом тоже рада была бы видеть тебя, Гарри, — сказала Луна к недовольству Грейнджер, но после следующих слов той стало стыдно: — Гермиона, ты тоже приходи.       — Ну, тогда и ты к нам, — не могла не ответить каштановолосая девочка.       — Крестник, а я вижу, ты времени зря не теряешь? — подмигнул Блэк. Причесанный, подстриженный и в дорогой мантии он выглядел благородным и красивым лордом, на которого заглядывались мимо проходящие девушки и женщины, которым старый ловелас дарил белозубые улыбки. — По цветку в обеих руках?       — Они мои подруги, а не цветки, — Гарри и Луна не поняли подтекста, а вот Гермиона, как более взрослая, покраснела. Но не отпрянула от мальчика.       — Хаха, ох, молодость. Я тебе даже завидую в чем-то и жду не дождусь, когда ты повзрослеешь и поймешь, о чем я говорю. Девочки, я Сириус Блэк, крестный вашего друга. А вы Луна и Гермиона, как я понял? Гарри писал мне о вас, что вы самые дорогие и близкие его друзья, — продолжал пытаться смутить подростков Сириус, но получалось только с Гермионой. Луна и Гарри были непробиваемо… наивны.       — Эх, я тебя еще обучу всему тому, чему должен был бы научить твой отец, — после того, как подошли родители девочек, Блэк познакомился и с ними и договорился об очередности посещения троицей своих друзей. Вначале они должны были отметить сочельник с папой Луны у них дома, потом Рождество в Блэк-Хаус и Новый Год у Грейнджеров. Естественно, что приглашались не только дети — взрослые тоже найдут о чем поговорить. Только после этого Сириус с Гарри попрощались и отправились в Блэк-Хаус.       Дом был пуст, мрачен и вызывал ощущение заброшенности. Гарри понравился фокус с появлением дома между двумя другими, но внутреннее убранство удручало. В прихожей стояла тумба, сделанная из ноги тролля, сверху раздавался шум, издаваемый заведшимися упырями, и то там, то тут встречалась паутина.       — Я еще не успел прибраться, Гарри. Мне приходится практически заново учиться и вспоминать чары, — повинился Блэк. — А домовик не хочет выполнять свою работу. Кричер, мерзкое ты отродье, ты где?       — Приветствую предателя и позор рода, — появившийся домовик выглядел как и весь дом. Одиноким и никому не нужным. Гарри стало его жалко, и как с Ринки он погладил домовика, передав ему часть своей энергии. Глаза Кричера прояснились, грязная наволочка стала чистой, а большая часть морщин разгладилась. Домовик бухнулся им в ноги. — Простите, глава, это все плохая вещь. Плохая вещь влияла на Кричера!       — Встань и скажи, что за плохая вещь? — Сириус припомнил, что Кричер действительно ранее не позволял себе высказываться плохо даже об изгнанных Блэках. Это было буквально против его природы.       — Плохая вещь плохого волшебника, которую Кричеру дал хозяин Регулус. Кричер должен был уничтожить ее, но не смог! — плакал домовик.       — Кричер, можешь показать плохую вещь? — попросил Гарри, и домовик, кивнув, исчез и появился вновь. В руках у него был зеленый медальон.       — Какой-то он грязный, — сказал Гарри, взмахнув рукой и направив волну магии на артефакт. С диким воплем из него вылетел и тут же растворился черный дымок. — Теперь вещь не плохая.       — Спасибо вам, хозяин. Большое спасибо!       — Кричер, я твой хозяин! — возмутился Блэк.       — Нет, дом и Кричер признали хозяином его! — указал домовик на Гарри, на что мальчик пожал плечами. Ему было все равно, кто хозяин. О чем он и сообщил вслух.       — Хорошо, — потерев виски, ответил обескураженный Сириус. — Может тогда начнем уборку?       — Конечно! — радостно кивнул мальчик. — Кричер, ты ведь нам поможешь?       — Я с радостью исполню вашу волю, Хозяин! — Гарри и домовик начали уборку. Блэку оставалось только глотать пыль, в прямом смысле этого слова. Обученный Ринки, мальчик не только не уступал домовику, но и превосходил его. Гарри же было весело, ведь в старом доме столько всего интересного! Докси, упыри, боггарт, который при виде мальчика почему-то растворился, и множество разных зачарованных штук. А особенно ему понравилась библиотека!       — Гарри, осторожнее, — увидев, что мальчик взял в руки книгу, предупредил его Блэк. — Некоторые книги могут быть прокля…       — А, неважно, — заметив, как по мере приближения мальчика все проклятья просто растворяются, Сириус решил зайти с другой стороны. — Но тут собраны знания по темной магии.       — А как магия может быть темной?       — Ну, она вредит человеку, — не зная, как точно объяснить, ответил Блэк.       — То есть светлой магией нельзя навредить?       — Эмм, наверное, можно, — смутился Сириус. — Но темная магия еще требует жертв. Эмоциями, душой, своей или чужой, кровью.       — А если таким не пользоваться, то можно читать?       — Если не пользоваться? Тогда можно, — что на это возразить, он не знал. И сам подумал, что зря отказывался от родовых знаний. Ведь не все чары в семействе Блэк были именно темнейшими из темнейших. Если бы он знал их раньше, то не позволил бы крысе предать их еще тогда. Впрочем, зря Сириус волновался, ведь Гарри были интересны не чары гниения и выворачивания наизнанку, а разные големы, создание магических существ и прочие занятные и веселые штуки. Пока однажды он не увидел, как мальчик играется с огоньком в виде белочки, за которым гонялась Норберта.       — Гарри, а что это за чары такие? — буквально кожей чувствуя чудовищное количество магии в белочке, спросил крестный.       — Адское пламя. Здорово, правда? — улыбнулся крестник в ответ.       — Очень здорово, — покрывшись холодным потом, ответил Сириус. Он думал, что воспитание детей это просто. Еще никогда он так не ошибался.